Синицын

Eppur si muove


Фантасты знают, время обратимо:
ты смотришь в зеркало — и постепенно
деревенеешь, словно Буратино,
который превращается в полено.

Ещё моргаешь ты, и каплют слёзы,
но проступает вдруг иная фаза,
и больше нету ни ушей, ни носа,
лишь круглый след сучка на месте глаза.

Лишь мысль ещё в потёмках копошится,
бубнит и роется в трухе и прахе…

— А всё-таки, скажи — она вертится!

— Как голова, катящаяся с плахи.


---


Первое впечатление от знакомства со строками Григория Михайловича так до сих пор и осталось для меня самым ярким. Это был перевод поэмы Шекспира "Венера и Адонис" (см. здесь), более похожий не на перевод, а на несправедливо забытые стихи столетней выдержки. Была там вот такая строфа:

Огонь сильней, когда закрыта дверца,
Запруженная яростней река;
Когда безмолвствует ходатай сердца, ...

Я бы хотел поделиться чужими мыслями о том, что испытали советские искусства, внезапно оказавшись на свободе.

Эта статья была опубликована в журнале "Октябрь", №8 за 1995 год. Процитирую наиболее сильные (на мой взгляд) рассуждения мудрого и трезвомыслящего автора. Если будет высказано соответствующее пожелание - выложу куда-нибудь полный текст. В сети он почему-то не обнаруживается.

Как видно из обсуждения конкурса им. П.И.Ч., а также по результатам любого и всяческого обсуждения, мнения слушателей бывают одинаковые, неодинаковые, диаметрально противоположные, а также частично совпадающие, причем по каждому пункту в отдельности и по всем вместе. Эта пестрая картина если и подчиняется какому-то закону распределения, то исключительно ненормальному.

Но мне хотелось бы спросить, бывало ли в жизни уважаемых форумчан диаметрально противоположное: когда слушаешь нечто вместе с некто - и слышишь наполовину его ушами, наполовину своими.

В негативном смысле - так, как написано у Л.Н.Т. про художника:

"В те несколько секунд, во время которых посетители молча смотрели на картину, Михайлов тоже смотрел на нее, и смотрел равнодушным, посторонним глазом. В эти несколько секунд он вперед верил тому, что высший, справедливейший суд будет произнесен ими, именно этими посетителями, которых он так презирал минуту тому назад. ...

Это глава из посмертного сборника статей Ландовской ("О музыке", 1991/ "On Music", 1964), составленного ее ученицей и наследницей Denise Restout. Большая часть книги была написана еще в начале XX века.
Меня очень удивило, что в сети этой книги до сих пор нет. Неужели ее уже прочли все, кому она была интересна? Или я плохо ищу? Чтобы сослаться, пришлось отсканировать.

12. КЛАВИШНЫЕ ИНСТРУМЕНТЫ

Путаница

В области клавишных инструментов все еще царит полная неразбериха. Такие наименования, как спинет, клавесин, клавикорд и фортепиано, и их эквиваленты во французском, немец­ком, итальянском и испанском языках сплошь и рядом упо­требляются как Бог на душу положит, хотя инструменты, кото­рые они обозначают, очень различаются между собою. Причина этой путаницы лежит, возможно, в том, что в Германии на протя­жении XVII и XVIII столетий слово "Klavier" (клавир) использо­валось для обозначения любого клавишного инструмента, ...

После того, как я прочел жестокий роман Ф.М. Достоевского "Бесы", мне много лет не давали покоя таинственные и незабываемые строки

Краса красот сломала член
И вдвое интересней стала,
И вдвое сделался влюблен*
Влюбленный** уж немало...

---
* здесь, разумеется, звучит Е, а не Ё.
** здесь тоже.

О чем же говорят стихи из романа, какая симфония для подготовленного уха за ними скрывается? Слышен ли в них ужас перед надвигающимися социальными потрясениями, заговорами и беспощадным бунтом? Или в них заключена тоска по девственной природе, по незамутненным истокам творчества? Или великий писатель открыл нашему взгляду неизведанный уголок своей кровоточащей души, повествуя о личной трагедии? Вернее всего, думал я, что в стихах Достоевского звучит музыка сфер, потусторонняя и непостижимая, и вполне проникнуться ими сумел бы разве что поэт Серебряного века.

Но внезапно, в один прекрасный ...

Если у человека, несмотря ни на какие физические законы, имеется свободная воля и право выбора, то как ужасно думать, что в каждый момент мы действуем не наилучшим образом!

Рассмотрим некоторый критерий качества жизни индивидуума. И не столь важно, какие величины в него войдут - общественное положение, карьера, финансы, польза отечеству, успех у противоположного пола, творческие удачи и т.д. В общем, некоторая функция. Но какой бы она ни была, я уверен, что для максимизации этой функции всегда и всюду следует поступать не так, как я! (За исключением, возможно, пренебрежимо скудного множества мгновений, когда я случайно приближался к наилучшей траектории.) Стоит ли тогда убиваться - ради любой зримой и понятной цели? Ведь оптимальный человек (очень вероятно!) добился бы на моем месте стремительного возрастания того же критерия, которым я стараюсь руководствоваться.

P.S. Причем возможно, что оптимальный человек за конечное время достигнет бесконечно больших результатов. ...

Открыв книгу настоящего поэта, обязательно найдешь строки, подходящие к случаю. Порой и не подозреваешь, что этот случай с тобой только что случился, а когда прочитаешь стихи - вдруг поймешь.
(Может быть, хорошие стихи были бы и не прочь совсем отказаться от этого сомнительного свойства, но что поделаешь - так устроен мир.)

Так и с монологами Алексеева. Во всяком случае, когда я их читаю, со мной что-то случается.

Код:

Протяни руку, 
и на твою ладонь 
упадет дождевая капля. 
Протяни руку, 
и на твою ладонь 
сядет стрекоза 
большая зеленая стрекоза. 
Только протяни руку 
и к тебе на ладонь 
спустится райская птица 
ослепительной красоты. 
настоящая райская птица! 
Протяни же руку! 
чего ты стесняешься - 
ты же не нищий. 

Постой минуточку с протянутой рукой, 
и кто-то положит тебе на ладонь 
свое пылкое восторженное сердце.

...

В школе, которую я закончил, был очень яркий и увлеченный своим делом учитель истории. (Впрочем, почему я пишу "был"? Сейчас он жив-здоров и трудится там же.) Нельзя сказать, чтобы он злоупотреблял оригинальностью ради привлечения развращенного и рассеянного внимания школьников, с младых ногтей "игравших в компьютер". Но когда обращался к любимой теме - к личности Петра I и его роли в отечественной истории - тут уже отвлечься было невозможно: на голову "державца полумира" сыпались громы и проклятия, закрепляемые перечнем отвратительных фактов. И трусость, и жажда крови, и жуткий разврат, и беспробудное пьянство. Наш учитель зачеркивал Петра крест-накрест и делал из него зловещее пугало, от которого на версту разлетелись бы все пернатые, если бы могли его увидеть.

Вспомнил я об этом, читая одну развлекательную, но основательно построенную книгу. А точнее, моё испорченное внимание прилепилось к вот этому эпизоду:

...
...

Когда я открыл книжку Геннадия Алексеева по прочтении нескольких форумных веток, мне почудилось в процитированных ниже миниатюрах нечто знакомое, много раз виденное в виртуальных баталиях. Да простит меня автор за эту невольную мадаптацию.

Код:

Старинное оружие 

Можно сражаться новейшим оружием, 
но старинное понадежнее. 

Наденешь наручни 
        с тонкой насечкой, 
наденешь кирасу 
        с изображением Марса, 
наденешь позолоченный шлем 
        с пышным султаном, 
вооружишься до зубов - 
и кинешься в бой за правду. 

Одного 
        насквозь проткнешь алебардой, 
другого 
        зарубишь одноручным мечом 
третьего 
        в упор застрелишь из аркебузы, 
а четвертый 
        и сам наткнется на твой кинжал 
        для левой руки. 

Но пятому удастся задеть тебя 
очередью из автомата.

...

Советская власть

День тяжелых мыслей настал.
Куда девать себя?
То ли дальше думать?..
То ли ни о чем уже не думать?..
Да и какой из меня мыслитель --
всю жизнь
землю лопатой ковырял...
Это вот меня
учили все, кому не лень.
"Трудись, трудись, -- говорили, --
не жалей труда для Советской власти,
трудись до седьмого пота..."
Вот и трудился я,
а жизнь моя единственная
все куда-то уплывала,
и лишь в руках
оставалась все та же лопата...
Наверное,
забыла меня Советская власть,
для которой я всю жизнь
ковырял лопатой землю.
Но я ее
никогда не забывал.
Потому что,
если и я ее забуду,
никто ее уж и не вспомнит,
мою Советскую ...