Все записи дневника

http://www.alexandrmen.ru/biogr/galich.html

Новогоднее

Сергей Круглов

Щелкунчиком по древу мировому
Всё скачешь, куколка, нелепая душа,
Дыша хвоёй, к ореху золотому
Хотя на шаг приблизиться спеша.
Ничья рука в твоём раю не тронет
Из ломких леденцов ни одного,
И свет бенгальский в этой тьме не тонет,
Горит, шипя, не грея никого.
А заводные плюшевые слуги
Откупорят игристую пыльцу
И добродетелей стеклянные заслуги,
Из ваты вытащив, подвесят на весу.
В картонной вечности куранты полночь лупят,
Но, как орех, мышами трачен, год
И новый, наступая, не наступит,
И старый, умирая, не умрёт.

Мировую славу писателю Роберту Льюису Стивенсону принёс роман «Остров сокровищ» («Treasure Island» 1883 года — классический образец приключенческой литературы). В романе приводится строфа пиратской песни, сочиненной самим писателем:
«Пятнадцать человек на сундук мертвеца.
Йо-хо-хо, и бутылка рому!
Пей, и дьявол тебя доведет до конца.
Йо-хо-хо, и бутылка рому!».
Английский писатель и поэт Янг Юинг Эллисон дописал несколько куплетов этой песни в 1891 году и издал как собственное сочинение. Вот как он дополнил оригинальный текст Стивенсона:
Пятнадцать взяли сундук на борт
Йо-хо-хо, и в бутылке ром.
Пей, остальное управит черт!
Йо-хо-хо, и в бутылке ром.
И боцман проткнул одного ножом,
А боцману вышибли мозг багром,
А кок, задушенный – под столом,
На глотке его рядком синяки,
И вот они, храбрые моряки,
Валяются, словно мешки с тряпьем
Иль утром пьянь ...

Осенний ветер у меня в саду
Сломал нежнейший из цветов на грядке,

И я никак в сознанье не приду,
Тоска в душе, и мысли в беспорядке.

Тоска не только в том, что он в грязи,
А был мне чем-то непонятным дорог,

Шаг осени услышал я вблизи,
Отцветшей жизни помертвелый шорох.

1842

Александр Кушнер

Конверт какой-то странный, странный,
Как будто даже самодельный,
И штемпель смазанный, туманный,
С пометкой давности недельной,
И марка странная, пустая,
Размытый образ захолустья:
Ни президента Уругвая,
Ни Темзы, — так, какой-то кустик.
И буква к букве так теснятся,
Что почерк явно засекречен.
Внизу, как можно догадаться,
Обратный адрес не помечен.
Тихонько рву конверт по краю
И на листе бумаги плотном
С трудом по-русски разбираю
Слова в смятенье безотчетном.
«Мы здесь собрались кругом тесным
Тебя заверить в знак вниманья
В размытом нашем, повсеместном,
Ослабленном существованье.
Когда ночами (бред какой-то!)
Воюет ветер с темным садом,
О всех не скажем, но с тобой-то,
Молчи, не вздрагивай, мы рядом.
Не спи же, вглядывайся зорче,
Нас различай поодиночке».
И дальше почерк неразборчив,

...

Луи Андриссен (нидерл. Louis Andriessen, 6 июня 1939, Утрехт) — самый крупный современный нидерландский композитор, историк и теоретик музыки (специалист по творчеству Стравинского). Родился в музыкальной семье, сын композитора Хендрика Андриссена (1892—1981), композиторами стали также его брат и сестра. Учился в Гаагской Королевской консерватории у своего отца, затем в Милане и Берлине у Лучано Берио (1962—1965). Испытав влияние Стравинского, американских минималистов, джаза, пришел к экспериментальной антиромантической манере, отвергающей традиционный симфонический оркестр. Работал в кино. Сотрудничал с Питером Гринуэем (самый знаменитый их фильм носит название "Не-Моцарт", оперы «Роза: Смерть композитора», 1994, и «Письма Вермееру», 1999, написаны Андриссеном на его либретто), крупными нидерландскими поэтами и прозаиками — Хьюго Клаусом, Харри Мюлишем, Люсебертом, Сибреном Полетом и др.
Видео записано в Капелле Санкт-Петербурга ...

Зинаида Миркина

Звезды глядят из немыслимой дали,
Звезды в такую пустыню позвали!
Но если глаз немигающий пьет
этот прозрачный серебряный лед, -
прямо в сердца, словно в теплые гнезда,
С неба слетят одинокие звезды...

.

Получилось мягче. Больше нравится.


Кто cохраняет самообладанье,
Когда в смятенье всяк его винит;
Кто верит в правду и в свое призванье,
Но остальным сомнения простит;
Кто может долго ждать – и не устанет;
Кто и в ответ на ложь не станет лгать;
Кто и в ответ на ненависть не станет
Святого мудреца изображать;

Кто держится свободно и достойно
Перед толпой и перед королём;
Кто встретит одинаково спокойно
Желанную победу и разгром;
Кто в силах видеть, как подлец корёжит
Его слова, чтоб олухов ловить,
Как гибнет труд, – и все осколки сложит,
И постарается восстановить;

Кто может весь свой выигрыш немалый
Собрать в одну охапку и рискнуть –
И проиграть, и всё начать сначала,
И в жизни о потере не вздохнуть;
Кто собственное сердце, нервы, жилы
Способен делу подчинить и сжать –
И так держать, когда уходят силы
...

Новая тетрадь
Белла Ахмадулина

Смущаюсь и робею пред листом
бумаги чистой.
Так стоит паломник
у входа в храм.
Пред девичьим лицом
так опытный потупится поклонник.

Как будто школьник, новую тетрадь
я озираю алчно и любовно,
чтобы потом пером ее терзать,
марая ради замысла любого.

Чистописанья сладостный урок
недолог. Перевернута страница.
Бумаге белой нанесен урон,
бесчинствует мой почерк и срамится.

Так в глубь тетради, словно в глубь лесов,
я безрассудно и навечно кану,
одна среди сияющих листов
неся свою ликующую кару.

1950

Александр Кушнер

К двери припаду одним плечом,
В комнату войду, гремя ключом.
Я и через сотни тысяч лет
В темноте найду рукою свет.
Комната.
Скрипящая доска.
Четырехугольная тоска.
Круг моих скитаний в полумгле.
Огненное солнце на столе.
Раз в году бросаясь на вокзал,
Я из тех, кто редко уезжал.
Как уеду я? Куда уйду?
Отпуска бывают раз в году.
Десять метров мирного житья,
Дел моих, любви моей, тревог, -
Форма городского бытия,
Вставшая дорогам поперек.

1962

Одно из его ранних стихотворений.