Что нового?
Новые темы на форуме
Ближайшие концерты
Реклама
В первом отделении концерта прозвучит цикл «Искусство фуги» И.С.Баха – последнее, грандиозное и, быть может, самое загадочное произведение великого музыканта. В этой настоящей «энциклопедии» фуги, царицы эпохи барокко, Бах, последовательно разрабатывая простую тему, демонстрирует всевозможные полифонические премудрости и способы написания фуг, достигая при этом невероятной сложности. Немалая дерзость стоящей перед пианистом задачи многократно усиливается и тем, что во втором отделении концерта прозвучит также грандиозный цикл, один из «эверестов» фортепианного репертуара, но уже совсем другого плана, принадлежащий романтической эпохе: 24 этюда Шопена. По поводу «Искусства фуги» И.С.Баха по сей день не утихают споры. Исследователи высказывают сомнения, возможно ли исполнение этого цикла одним человеком и предназначен ли он вообще для исполнения, почему цикл не закончен (Бах мог намеренно оставить своеобразный ребус). Что чувствовал, о чем думал величайший в истории музыки творец в конце своего жизненного пути, перед встречей с Создателем? Что он хотел сказать нам напоследок, какое завещание оставил потомкам? Если и можно найти ответы на эти вопросы, то искать их следует, погрузившись в «Искусство фуги».
Музыканты все чаще обращаются к этой удивительной вершине полифонического искусства, предлагая свои варианты окончания, исполняя и записывая цикл на самых разных инструментах: на органе и клавесине, квартетом саксофонов, в звучании оркестра и даже джазового вокала. Однако, исполнение «Искусства фуги» в рамках фортепианного концерта — явление и поныне редчайшее. Заслуживает внимания и завершение цикла, предложенное Вячеславом Грязновым, известным помимо исполнительского таланта своими разнообразными транскрипторскими работами.
Этюды Шопена – это кладезь самых разных эмоций, красок, состояний требует от исполнителя бескомпромиссности не только в феерическом блеске виртуозности, но и в драматическом накале, в откровенном лирическом высказывании, в поиске тончайших, сокровенных, почти неуловимых оттенков. Молодой Шопен писал Этюды в переломные периоды своей жизни и жизни своей родины — горячо любимой им Польши. Композитор признавался, что раздиравшие тогда его чувства он старался не показывать людям, но обрушивал на рояль. Надежды и отчаяние, боль от разлуки с родными и любовные волнения, ожидание триумфов и трепет перед неизвестностью... - все это воплотилось в Этюдах. Как и боготворимому им Баху, молодому Шопену было, что сказать. Как и Бах, Шопен создал в Этюдах свою «энциклопедию», в которой кроется гораздо больше, чем предполагает скромное жанровое обозначение.
Облако меток