Alexander Москва

Вчера Каспров играл Листа.

В первом отделении, в основном, звучали редко исполняемые опусы позднего периода.
Умеет же Сергей "вдохнуть жизнь" в эти странные, вымученные пьески!
"Бессоница" (Ноктюрн) или "У гробницы Вагнера" обретают под пальцами пианиста смысл.
Я уже не говорю о том, что "Серые облака" и Ноктюрн (Экспромт) выглядят шедеврами.
А "Чардаш смерти" (не путать с транскрипцией Сен-Санса "Пляска смерти") меня просто заворожил.

С технической точки зрения Каспров весьма уязвим.
"Хоровод гномов" прозвучал в немыслимом, "циффровском темпе".
Если бы еще все пассажи "проговаривались"...
А "Метель", несмотря на впечатляющую образность, и вовсе пошла "под рояль".

Во втором отделению прозвучала си минорная Соната.
Своеобразная реминисценция исполнения Софроницкого. Именно "софроническое" начало ощущалось в игре пианиста.
Утяжеленные, симфонические звучания, густая педаль, агогическая и артикуляционная свобода. И нервные, в духе Скрябина, экстатические кульминации.
Интересно и впечатляюще.

А на бис - горестная ля-минорная Мазурка Шопена. Кое-что пианист взял из "плетневского" арсенала.
Например, его излюбленный прием: членение фразы, когда один из ее элементов неожиданно подчеркивается, обретая свою значимость.

Каспров - типаж совершенно не конкурсный. Слишком самобытен, неровен, непредсказуем...Со взлетами и падениями на короткой дистанции. Пианист для гурманов.
Тот факт, что мы узнали о нем благодаря рихтеровскому конкурсу - вещь просто замечательная.
Не думаю, что с течением времени этот артист обретет широкую популярность.
Да и нужна ли она ему?