Беназир

Римма Казакова

Гомер

И. Кашежевой

Неважно, что Гомер был слеп.
А, может, так и проще...
Когда стихи уже - как хлеб,
они вкусней на ощупь.

Когда строка в руке - как вещь,
а не туманный символ...
Гомер был слеп, и был он весь -
в словах произносимых.

В них все деянию равно.
В них нет игры и фальши.
В них то, что - там, давным-давно,
и то, что будет дальше.

Слепцу орали: - Замолчи! -
Но, не тупясь, не старясь,
стихи ломались, как мечи,
и все-таки остались.

Они пришли издалека,
шагнув из утра в утро,
позелененные слегка
как бронзовая утварь.

Они - страннейшая из мер,
что в мир несем собою...
Гомер был слеп, и он умел
любить слепой любовью.

И мир, который он любил
чутьем неистребимым,
не черным был, не белым был,
а просто был любимым.

А в уши грохот войн гремел
и ветер смерти веял...
Но слепо утверждал Гомер
тот мир, в который верил.

...И мы, задорные певцы
любви, добра и веры,
порой такие же слепцы,
хотя и не Гомеры.

А жизнь сурова и трезва,
и - не переиначить!
Куда вы ломитесь, слова,
из глубины незрячей?

Из бездны белого листа,
из чистой, серебристой, -
юродивые, босота,
слепые бандуристы...

1970