VittorioCrivelli

Малый зал Филармонии имени Глинки, 14 ноября.
На юбилейном вечере композитора прозвучали наиболее известные и простые для восприятия его сочинения для камерного состава, от «Альбома для Айлики» до фрагментов саундтрека к фильму «Москва». Среди исполнителей были Алексей Гориболь, Полина Осетинская и Владислав Песин.
В программке былы помещены любопытные воспоминания другого крупнейшего российского постмодерниста (Владимира Сорокина) об общении и работе с композитором.

"Всё началось с премьеры фильма «Мания Жизели». Тогда мы и познакомились с Леонидом Аркадьевичем. С тех пор утекло много времени реального и культурного, от фильма визуально в моей памяти сохранился лишь прекрасный юноша в балетной пачке, обречённо танцующий между столами в ресторане да единственная фраза Дягилева, сыгранного Александром Тимофеевским: «А кому он нужен?». Зато музыка Десятникова к этому фильму за эти двадцать уплывших лет из прелестной постмодернистской лодочки стала большим кораблем, трансатлантическим многопалубным лайнером, совершающим свои кругосветные круизы и оглашающим басом могучей трубы благодатные пространства зарубежных филармоний. То же самое случилось и с музыкой к фильму «Закат», из которого визуально хоть и осталось порядочно, но просвещённая публика уже не воспринимает «Вариации к Закату» как киномузыку.
Десятников - композитор удивительный. И странный. Чтобы рождать своё, ему необходимо мучительно заглядывать в чужое. Мне трудно о нём писать по вполне объективной причине: наши творческие мастерские в чём-то весьма схожи, на их стенах развешаны инструменты, заимствованные у многих авторов, давно этот мир покинувших. Как и я, он обожает менять стилевую кожу, вживаясь в чужие миры, тем самым творя мир собственный. Это не может не вызывать упрека современников, пишущих «честную», свою музыку. «У Десятникова нет музыкального события, а есть только стилевое», - сказал мне один довольно известный композитор. Одна крррайне высококультурная актриса, узнав про наш проект оперы «Дети Розенталя», сказала: «Что ж, одна гадина пожрёт другую». И что же? Две гадины сплелись в экстазе на солнечной поляне, известной всем как Большой театр, весьма вытоптанной к началу миллениума, и родили новую оперу. Которая тут же стала культурным событием, вызвав, как и положено новой опере, волну интереса, споров, протеста и сопутствующий скандал. Но волна схлынула, а опера осталась. И успешно шла в Большом, и вывозили её, надо сказать, на гастроли вместе с «Борисом Годуновым».
Так что, есть, есть музыкальное событие, дамы и господа.
Крайне приятно вспоминать, из какого сора обстоятельств выросли наши дети Розенталя. Десятников откровенно сказал мне, когда Большой театр обратился к нему с предложением написать оперу: «Володя, если будет стоящая идея - будет опера, не будет идеи - не будет оперы».
Идея была, висела в моём рабочем чулане, как тот прованский гусь, подвешенный за шею на стальной струне и должный сам упасть, тем самым предвещая готовность к жарке. Гусь свалился майским подмосковным днём на даче пианистки Ксении Кнорре: я приехал, когда Десятников уже собирался уезжать в свою Северную Пальмиру, его ждало такси, у нас оставалось десять минут на разговор. Мы вышли на тенистую улицу, и под скрип сосен я изложил ему фабулу истории про Алекса Розенталя и его несчастных клонированных детей. «Мне нравится», - сказал маэстро, сел в такси и уехал. Маховик закрутился, вскоре мы подписали договор с Большим. Несмотря на медийный ажиотаж и мерзопакости «Идущих вместе», опера написалась быстро. Работать с Леонидом Аркадьевичем было здорово. Текст у меня летел, что бывает, когда... всё, всё складывается и идёт правильно. Наверно и потому ещё, что «две гадины» понимали друг друга без слов.
И вот десять лет минуло. Есть опера. Есть Десятников. И, как выразились бы двое известных телеведущих: «И с этим ничего не поделаешь».
А что поделать, если Десятников уже давно стал частью нашей мучительно заворожённой жизни, и его музыка, ироничная и прекрасная, трётся о наши окна надломленной веткой...
Когда поздняя осень набросит на родной пейзаж серый ватник, дождь безнадежно моросит, а ветер что-то параноидально нашёптывает в каминной трубе притихшего дома, я прошу детей:
- Сыграйте мне «Из жизни Кощея».
И дети, отложив айфоны, сядут к роялю.
И музыка Десятникова снова войдёт в наш дом."

На видео - фрагмент концерта: Леонид Десятников. По канве Астора (имеется в виду Пьяццолла) или Tracing Astor. Исполнители: Алексей Гориболь, Владислав Песин, Алексей Богорад, Тарас Трепель.