В англоязычных текстах его иногда называют "Russian-American composer".
Я не любитель порассуждать, кто чей, но в том единственном значении, в каком такие "гражданства" имеют смысл - укорененность в культуре - это определение абсолютно правильно. В своей музыке, написанной после 1918 г., Рахманинов в равной степени и русский, и американец.
А вот Метнер, проживший во Франции и Англии дольше, чем Рахманинов в США, остался все тем же обрусевшим романтиком-космополитом. И Борткевич не стал венцем, несмотря на "Австрийскую сюиту", и Глазунов - французом, и Гречанинов - американцем.
И еще одно любопытное. О том, насколько Рахманинов русский, сказано много. При всем при этом Рахманинов, каким он сформировался в России, - типичный, можно даже сказать, чистый пример американского типа человека, "сделавшего себя с нуля". Его карьера, исключительная среди музыкантских судеб - от приживала в имении до его хозяина-реформатора, от нищего до мультимиллионера (и притом без всякой торговли) = его гениальности, помноженной на не менее исключительные деловые качества.
А если еще и подпустить мистического туману (конечно же, под звуки Dies Irae, звучащей в 1895м году у него так же явно, как и в 1935м) - уверуешь, что Америка с самого начала была судьбой Рахманинова.