Бобик, то бишь я, сдох. Вернее, сдох-то он давно, но кто ж его будет спрашивать - есть работа, и точка. Так что пришлось мне в последнюю неделю, скрипнув челюстью, идти вперед а-ля броненосец "Потемкин" на честном слове и на одном крыле... Хотя нету крыла у броненосца... Но не суть.
Я терпеть не могу, когда у программы готовность, что у непрожаренной котлеты - вроде и форма нормальная, и консистенция приемлемая, а вкус - не тот! В результате сегодняшний концерт аукнулся мне ноющими костями и перегрузом - когда солисты летят,а у тебя из под пальцев ноты, словно прыткие тараканы - во все стороны, и не туда, куда надо. Ну и черт с ним. Звучало хорошо, и ладно.
Взяв СВОЮ машину и поехав на СВОЙ же концерт через весь Лондон, чувствуешь себя жутко взрослой и самостоятельной. Не лопнуть бы от собственной важности.
У меня закончился жутчайший триместр, выжавший все соки и нервы, заставивший заниматься по 10-11 часов в день и приползать в полночь
....вещь ужасная.
После всех этих повторений и дублей, что вообще остается от музыки?
Не исполнение, а олимпийские состязания из разряда "взял планку-не взял". Все верные ноты-не все верные ноты. Один-единственный критерий.
Такое чувство, что меня обманули. А то, что выйдет из-под рук мастера-редактора, уже будет не нашим ансамблем, а подделкой, сшитой из разных "совершенных" кусочков.
И ради идеальной верности исполнения в жертву приносится сама душа произведения.
"Привыкай!" - сказал гобоист пианисту.
Октябрь-ноябрь-декабрь, смотрю в расписание , и становится немного не по себе.
Октябрь: два мастер-класса, 7е и 14е (про последний я узнала 14го - мило!)
сольник, 16е,
камерный концерт (в который пришлось впихнуть сольный кусок), 31е,
Ноябрь: сольник, 8е,
прослушивание на мастеркласс в Испанию, 24е, (две недели перерыва - неужели?)
вступительный экзамен в Royal Academy, 27е,
Декабрь: вступительный в Royal College, 9е,
гобойный камерный концерт, 15е.
А после - можно выдохнуть и приступать к Регеру с Бетховеном на часовой ГОС.
В настоящий момент в моей несчасной голове перемалываются три сонаты (Моцарт-Шуберт-Рахманинов), концерт (Скрябин) и баховская токката.
Мне срочно нужен 25й час в сутках и 8й день в неделе - минимум! И неплохо бы завладеть пятой неделей в каждом месяце. Вот тогда у меня хватит времени на все.
Мой ненаглядный профессор только печально усмехается и молвит, что это еще только
Факты указывают на печальную истину - пора мне прощаться с роялем.
Поскольку даже горячо любимый Рахманинов от меня отвернулся.
Я слишком дорожу музыкой, оттого у меня ничего не получается...
Is there any way out??
Лошадь встала как вкопанная перед барьером. Лошать отчаянно водит ушами и беспомощно хлопает глазами. Барьер состоит из Моцарта и Шопена. Кто лошадь, думаю, говорить не требуется.
После каждого выступления (концерта, экзамена, конкурса), пусть даже неудавшегося, в душе образуется пустота. Ведь, при любом результате, на выступлении остается часть себя - эмоций, размышлений и прочего. Поэтому, отдав оное сцене и слушателям, музыкант остается с внутренней своего рода черной дырой, которая гложет и требует немедленного заполнения. И если до знаменательного момента думаешь, что вот, сыграешь - и не будешь подходить к инструменту по крайней мере неделю, то после картина совершенно иная.
А посему - с хищным остервенением вгрызаться в несчастное тело скрябинского концерта, или разрывать на части бедные листовские этюды чтобы любыми средствами забить, заглушить на корню противный внутренний голос с его завываниями ("все равно ведь не получится", "ну какой