23 сентября был концерт РНО. Дирижировал Карабиц, солировал Плетнев. Кто там был? Как прошло? Особенно меня интересует реакция на 3ю Лятошинского.
Вид для печати
23 сентября был концерт РНО. Дирижировал Карабиц, солировал Плетнев. Кто там был? Как прошло? Особенно меня интересует реакция на 3ю Лятошинского.
Не хотел отвечать, так как на концерте не был. Но заранее представлял себе картину уходящих в антракте слушателей после выступления Плетнёва (в Москве так всегда, если это только не симфония Чайковского, обычно уходит половина публики после выступления пианиста и поэтому бывалые московские музыканты сначала играют симфонию, а уж затем выходит условный любимец публики, а не наоборот как на этом концерте). Но интерес к Лятошинскому по крайней у меня это событие, а главное его обсуждение в интернете вызвало. Ничего не слышал из музыки Лятошинского. И в отсутствие записи с концерта Карабица, я послушал на ютуб запись 3 симфонии Лятошинского с Мравинским:Цитата:
Сообщение от обломов
Мои первые впечатления: cочиняет мастеровито (сильнее, чем скажем Кабалевский), но не
хватает здесь искренности высказывания (своё лицо здесь скрыто за слоем Прокофьева и Шостаковича), и
лично мне не хватает мелодичности. Я думаю от такого уровня автора вполне можно ждать творческого прорыва
в каком-нибудь сочинении. Если кто-то даст ссылки на такие сочинения будет неплохо. Развёрнутого обсуждения музыки этого композитора на форуме как мне кажется ещё не было - будет неплохо, если кто-то начнёт. Со своей стороны обещаю внимательно слушать и возможно обмениваться впечатлениями... композитор явно интересный.
Дорогой Дима,
спасибо за ответ, хоть он и не напрямую по теме. Можно было бы открыть отдельную тему "Борис Лятошинский", но я более чем уверен, что тема при современном состоянии форма быстро иссякнет. Поэтому отвечу тут.
Я думаю, что Лятошинский - один из лучших композиторов своего времени, а Третья симфония - одна из вершин его многогранного творчества. Мое знакомство с музыкой Бориса Николаевича Лятошинского ( 1895-1968 ) состоялось года два назад, и с тех пор восхищение мое этой мощной фигурой музыки ХХ века только усиливается. Признаюсь, я тоже не сразу смог оценить по достоинству музыку Лятошинского, хотя в целом было ясно, что это не дутая фигура и что он - настоящий мастер. Но потом я смог за образом мастера разглядеть чуткого и оригинального художника, чье значение как минимум равно Шимановскому.
Третья симфония - сочинение особое. Первая редакция симфония была раскритикована и фактически запрещена. Через некоторое время Лятошинский написал новый финал - и симфония получила не только одобрение, но и заняла позицию главной украинской симфонии. До сих пор все говорят, что первый финал трагический, а второй, "официальный" - торжественно-оптимистический. Но все не совсем так. Второй финал основан на материале первого, но все, что в первом было оригинальным и независимым, во втором стало избитым и вымученно-советским. Первый финал заканчивается православным финалом c хоралом и колоколами, апофеозом славянского, православного духа. Как это не замечают сегодняшние критики? Я почитал критику на этот концерт и многие написали, что финал советский и официозный. Мне хочется спросить этих критиков: Вы вообще знаете русскую музыку? Знаете что такое церковная музыка и ее отражение в творчестве русских композиторов? Православный апофеоз симфонии очевиден даже мне, человеку не религиозному. Я думаю, православность эту заметил бы и казах в степи... А вот наши московские слушатели не услышали! Да и атеисты-коммунисты это заметили - вот и испугались. Ведь этот финал почти что призыв: "за веру", "за Русь" и т.п. Я не думаю, что Лятошинский хотел что-то спровоцировать; он воссоздал тот мир, в котором он внутренне существовал.
Кстати, во втором финале этот хорал православный превращается в гимн Сталину, который очень противно звучит, как из под палки. Трудно представить, что чувствовал Лятошинский, когда кромсал этот потрясающий финал и вытворял из него весь светлый дух и творчество, буквально рубя (сложные размеры и фразы он переделал в квадратный марш) по живому. Сделал он, видимо, потому, что очень ценил эту симфонию как целое; пришлось пожертвовать финалом.
Оригинальность симфонии очевидна. Во-первых, все четыре части объединены, в т.ч. тематически. Первая часть плавно переходит во второй, третья буквально врывается после второй, а финал затмевает третью своим светом и мощью хора (как такого хора там нет, конечно). Первая частью абсолютно гениальна и неповторима - нет подобной другой. Она открывается вступлением, в котором мы слышим 2 темы (очень сложные по структуре - особенно первая, где в корневых первых трех нотах не ясно, где затакт), и которые определяют всю последующую симфонию. В сонатном allegro тоже две темы, но уже в во время изложения первой вклиниваются темы из вступления. Вторая, побочная тема также единственная в своем роде - одновременно строгая и жуткая, религиозная и демоническая - подобного типажа побочной партии я не знаю в других симфониях, как у западных, так и у русских/советских авторов. В итоге в первой части (а потом и в остальных частях на свой лад тоже) все 4 темы создают сложное развертывание музыкального времени, богатое оттенками заданных темами мыслей и образов. И как после этого можно говорить о штампах или даже мастеровитости? Это совершенно новое явление всеми известной симфонической сонатной формы, а на такое способен только настоящий оригинальный и зрелый художник.
Вторая часть - серебряная, ночная. Вторая тема вступления превращается в полный тайного чувства развернутый романс. Ночная и серебряная палитры вообще характерны для Лятошинского, который в юности был скрябинистом. Но мистицизм Лятошинского далек от скрябинского и не имеет ничего общего с теософией. Все фантастически-сказочное и салонно-мистическое позднего романтизма и скрябинизма преодолевается Лятошинским, выводится на новый уровень. Это уровень откровения, непосредственного внутреннего опыта человеческой души, личности. Назвать Лятошинского советским - не понять его музыку. Шостакович, чья музыка в одной рецензии на фейсбуке на этот концерт была определена как "надвременная" (мол, в отличие от Лятошинского), как раз более советский композитор, потому что он реагирует на советскую действительность, взаимодействует с ней и остается с ней связанным. Да и вообще, сравнение Лятошинского и Шостаковича мне представляется мало возможным. Их языки различных, их миры не пересекаются, а мышление у них просто противоположное. Материал Шостаковича имеет цитатный характер: везде намеки, аллюзии, знаки, пародии. У Лятошинского нет ничего пародийного, а материал полностью свой и в традициях русской академической музыки. И, в то время как Шостакович прямо взаимодействует с действительностью, Лятошинский создает свою, параллельную действительность, полную глубоких тайн и нравственной красоты (Шостакович намеренно почти не смеет этого делать, - я имею в виду то, что касается красоты, а тайны его имеют тоже социальный характер). С Прокофьевым, наверное, больше общего, но объединяет их скорее старый, дореволюционный, еще русский и европейский дух (плюс тот же Скрябин). Но то, что касается материала и композиторского мышления, Прокофьев и Лятошинский - это два разных явления. И, - на мой взгляд, мое ухо и мой музыкальный ум, - явления равновеликие.
А что касается московской публики, которая уходит после первого отделения с инструментальным концертом, - такую публику нужно бичевать. Так делают люди, которые не любят музыку. Но происходит это не только в Москве, но и на западе. Помню один венский концерт, в котором в первом отделении мадам Леонская играла избитый концерт Грига, а во втором Пааво Ярви дирижировал второй симфонией Сибелиуса - музыкой свежей и редкозвучащей. Так вот там тоже половина зала удалилась - видимо туда, куда ей положено - в з-д.
Насчет записей - очень советую с Рахлиным:
Есть и с самим Лятошинским:
Но все эти записи - вторая редакция симфония, с тем самым замученным финалом. Поэтому я выкладываю тут оригинальный финал:Вложение 106297
А вот, если интересно, некоторые другие сочинения Бориса Николаевича:
- первая соната для ф-но (1924), еще такой постскрябин, но усложненный и со своими чертами.
- скрипичная соната (1926) - дальнейший поиск своего стиля.
- 3й квартет ( 1928 ) - экспрессионисткая штука, однако. Как будто в Вене побывал. Что-то посередине между квартетами Бартока и Бергом.
- вторая симфония (1936) - зрелый Лятошинский, свой стиль и лицо надейны полностью.
- чудесная симфоническая поэма "Гражина" (1955).
- четвертая симфония (1964) - возврат к скрябинскому началу своего же творчества (уже начало симфонии - самоцитата), переосмысление.
Жалко, что на ютьюбе не 5й симфонии, в которой он совсем новый стиль нашел.
Ого! Спасибо за ответ. Уверен ничего зря не делается.
На форуме кстати была ранее открытая тема Muzylo o Лятошинском:
Добавлю лишь из своих впечатлений, что в первом отделении не случайно были исполнены Сны Прокофьева, так как параллель со второй частью 3-ей симфонии Лятошинского существует. Из того что я пока бегло послушал Лятошинского, музыку своих современников - Прокофьева и Стравинского он впитал, но нужно время, чтобы всё послушать и оценить его собственный вклад в музыку. Кстати интересны взгляды на музыку от самого автора, писал ли он что-нибудь о своих взглядах или сочинениях?
Цитата:
Сообщение от Дима
Я был очень разочарован, когда читал отзывы на концерт в фейсбуке и жж. Не знаю, кто здесь прочитает мой пост, но все-таки мне хотелось попытаться объяснить, показать, почему эта музыка достойна восхищения и высшей оценки. Тоже самое касается и музыки таких гениальных мастеров симфонического жанра, как Гавриил Попов, Алекси Мачавариани или Александр Локшин. А еще ведь были замечательные Янис Иванов, Дмитрий Клебанов, Герман Окунев и еще другие очень достойные имена. Пост Музылы я видел, как и его запись в дневнике про тень Скрябина. Я не скажу, что он все неверно описал, но у меня было ощущение, что он оправдывается за что-то. А что тут оправдываться? То, что Лятошинский испытал некоторые влияния, и что он укоренен в традиции? Так музыку нужно глубже слушать! Самое простое и беспутное - выискивать в музыке, на что похож ее материал, если это не имеет смыслового значения. И Бах, и Моцарт пользовались уже тем, что было, например. Это нам сегодня незаметно и кажется, что это только Бах, только Моцарт. А ощущение это возникает только из того, как они работают с материалом, что они в него вкладывают. Иначе, извините меня, начинается мифология какая-то, которая затемняет истину произведения искусства. Насчет Прокофьева и Стравинского я опять позволю себе не согласиться. Это важно, иначе опять начнется мифология того, кто на кого повлиял. Прокофьев, который старше Лятошинского всего на 4 года, - антиромантик. Даже во "Снах". Уже с самого начала слышна типичное прокофьевская механика. Здесь на форуме пользователь Барух очень верно нашел ключик к Прокофьеву, сравнив его с тикающими часами. Почти везде музыка его "тикает". Даже во "Снах"! Марионетки, механизмы, часы, игрушки, фабрики (снов) - вот основной образный круг прокофьеского искусства. Даже в поздних, наиболее романтических вещах это слышно. И в этом революция Прокофьева: отталкиваясь от позднеромантического языка создается новый, антиромантический мир. У Стравинского музыка - как набор жестов, движений, которые обычно коротки, но упруги. Это, конечно, напрямую связано с балетом, танцем и возможностями человеческого тела. Музыка Стравинского очень жилистая и атлетичная. И тоже, как у Прокофьева, - антиромантизм. Но вместо фабрик и механизмов тут - мир условного театра, маска, балетный реквизит. В своей условности Стравинский точен, как точны часы Прокофьева. Всего вышеперечисленного у Лятошинского я не слышу. Влияния я могу тоже назвать, это не трудно: Шопен, Вагнер, Лист, Сметана, Чайковский, Скрябин и досоветский Глиэр. Последний был учителем и близким другом Лятошинского. Кстати, Глиэр был и учителем юного Прокофьева. Что еще важно. Первая симфония Лятошинского, в которой уже можно увидеть его лицо, писалась во время революции. Я не думаю, что он очень хорошо знал Прокофьева или Стравинского в то время. Тогда еще эти композиторы были не мифологизированы, еще не создалась традиция им подражать. В первой симфонии Лятошинского сильны влияния Скрябина и частично его учителя Глиэра. Прокофьева и тем более Стравинского я там не слышу (как, впрочем, и в более поздних вещах). Можно, наверное, только сказать, что вся общность, которая есть между тремя этими композиторами, заключается в общей школе, в общих влияниях, в общем Zeitgeist. Но каждый пошел своим путем. - первая симфония ор.2 (1916-1918) Лятошинского. На мой взгляд, это лучшая "скрябинисткая" симфония. И здесь уже весь Лятошинский - хоть и не совсем зрелый (и уже мастерски владеющий оркестром и симфоническим дыханием). Наверняка должны быть какие-нибудь статьи Лятошинского, дорогой Дима. Я знаю только, что есть интересная переписка Лятошинского с Глиэром:Цитата:
Сообщение от Дима
Помнится в середине 1960-х по телевизору у нас в Иркутске, где я тогда жил, прошел фильм "Симфония" снятый на Украинском телевидении. В фильме показана работа молодого дирижера Стефана Турчака над 3-й симфонии Лятошинского.
(Поразительно, но удалось найти этот документальный фильм на Ю-тубе. Причем на Ю-тубе представлен не только сам фильм, но и видеозапись его показа по Украинскому телевидению. После окончания фильма там даже звучит украинский гимн (естественно еще советский), вероятно звучащий по случаю окончания работы телевизионной станции. Напомню, телевидение тогда заканчивало свою работу где-то часов в одиннадцать ночи).
Повторяю я его смотрел в Иркутске, когда его показала иркутская студия телевидения. Что означает, между прочим, что он рассылался по провинциальным телестанциям. Напомню, тогда в Иркутске не было прямых передач центрального, московского телевидения, а было только свое местное. Центральное телевидение пришло в Иркутск только в октябре 1967 года, когда к 50-й годовщине революции была построена сеть станций спутникового телевидения "Орбита", принимавшая сигнал со спутника "Молния-1". А до этого иркутяне могли смотреть передачи других телестудий (в том числе московской) только в том случае, если они были сняты на кинопленку (как в данном случае) и разосланы по телестанциям других городов.
Посмотрите этот любопытный телефильм. Стефан Турчак дирижирует Государственным симфоническим оркестром Украинской ССР, главным дирижером которого он тогда был (и между прочим стал им в 1963 г., когда ему было 25 лет).
Пока ещё не успел послушать симфонию, но запись с участием Карабица уже выложена целиком:
Большое спасибо!Цитата:
Сообщение от Дима
Рецензия на этот концерт Юлии Бедеровой в газете "Коммерсант" от 26.09.2017:
Цитата:
Аттракцион репертуарной щедрости
Сен-Санс, Прокофьев и Лятошинский на Плетневском фестивале
В концертном зале Чайковского на Большом фестивале Российского национального оркестра (РНО) прозвучала экстравагантная франко-русско-украинская программа с участием Михаила Плетнева за роялем и Кирилла Карабица за дирижерским пультом. Редкую музыку в раритетном исполнении слушала Юлия Бедерова.
Одну из самых нетривиальных в репертуарном отношении программ всегда внимательного к немагистральной музыке фестиваля РНО играл при почти полном аншлаге. Впрочем, зал резко поредел во втором отделении, когда впервые в России прозвучала первая авторская редакция хрестоматийной по статусу, но не по частоте исполнений Третьей симфонии советско-украинского классика Бориса Лятошинского. Часть публики поднялась и стала выходить из зала после первой части с той шумной простотой и в таком количестве, какие редко приходится видеть в филармонии — если только там не звучит музыка минималистских или постминималистских направлений.
Окажись на месте Лятошинского в программе, к примеру, симфония одного из самых известных его учеников Валентина Сильвестрова — поставангардиста поколения Пярта и Гласса, чей юбилей сейчас скромно, но все-таки отмечается (и чья музыка тиха, изысканна, упрямо статична и сделана так, как будто, однажды начавшись за рамками партитуры, уже никогда не закончится),— чуть ли не массовый исход из зала был бы хоть как-то объясним. Но, что так смутило слушателей в риторически эффектной, патетичной и компактной музыке Лятошинского, посвященной теме мира и войны, сказать трудно.
Что-то в симфонии, написанной через три года после антиформалистического постановления 1948 года, смутило и слушателей первых киевских репетиций. Уже назначенная премьера 1951 года была отменена, автор назван «буржуазным пацифистом», партитура отцензурирована, трагический финал переделан в оптимистический. И в первоначальной версии симфония, которая в редакции 1958 года считалась образцово-показательным примером успеха национальных симфонических школ, не звучала до распада СССР.
Судя по всему, для 1951-го Лятошинский, ученик Глиэра и проводник между XIX веком и XX, европейской традицией и русской, выступил слишком откровенным трагиком и формалистом. Но конструктивистскую резкость речи, элегантность патетики, лаконизм структуры и роскошь инструментовки за честной парадностью и эмоциональной выразительностью симфонии расслышали не только в Киеве в 1951-м, но и в 2017-м в Москве. И отнеслись по-разному. Так что оркестр и Кирилл Карабиц, украинский дирижер с европейскими ангажементами, героически заканчивали программу при полупустом зале.
Зато в финале первого отделения, где за посвященной Скрябину, но сделанной как антискрябинский минималистский манифест ранней миниатюрой «Сны» Прокофьева звучал Второй фортепианный концерт Сен-Санса, публика не расходилась, пока не прослушала почти всего Сен-Санса во второй раз. Вместо бисов Плетнев вновь исполнил вторую, потом третью часть концерта, сдвинув темп, как будто в первой попытке его что-то не устроило. Или просто затем, чтобы поиграть с азартным и прохладным блеском салонного изящества концерта, его неожиданными рахманиновскими интонациями и проглядывающей за тихо сверкающими бисерными пассажами физиономией Чайковского, как если бы тот вдруг отчего-то принялся шутить. Верным слушателям обыкновенно пасмурного Плетнева последних лет такая подчеркнуто просветленная манера могла показаться почти шокирующей. Утраченное равновесие восстановил бы повтор первой части с ее плотным шопеновским сумраком. Но, обманув ожидания, Плетнев с торжествующим видом удалился, оставив публику гадать: прозрачно-беспросветные тучи рафинированного его пианизма навсегда рассеялись или это была мрачновато-блестящая шутка, декрет о фортепианном простодушии или интеллектуальный аттракцион.
(источник: см. )
Еще одна рецензия, на этот раз от Сергея Бирюкова, опубликованная на портале "Музыкальные сезоны" под названием: "Засвистали козаченьки" на фестивале Михаила Плетнева. Легендарный пианист сыграл вместе с украинским дирижером Кириллом Карабицем, см. .
Представляет интерес также отзыв известной критикессы Натальи Зимяниной на её страничке в Фейсбуке:
Не менее интересна и полемика, которая развернулась в комментариях к её отзыву на фейсбуке.Цитата:
Какое отношение Лятошинский имеет к Сен-Сансу? Примерно такое же, как Хренников к Шопену. Почему на концерте Фестиваля РНО после необыкновенного первого отделения (симфонические «Сны» Прокофьева 1910 г. и Второй концерт Сен-Санса в феноменальном исполнении Плетнева) после антракта прозвучала – не пришей кобыле хвост – Третья симфония советского классика Лятошинского?
....
... Мы и понятия не имеем об этой симфонии. Советский монстр, написанный по всем академическим законам послевоенного времени, прозвучал с давно забытым пафосом, который, конечно, не идет в сравнение с наднациональным и надвременным содержанием симфоний Прокофьева и Шостаковича. В симфонии то и дело возникают лирические украинские мелодии, противостоящие «разрушительным силам»...
(полностью см. )
Каюсь, я вот как-то не услышал в симфонии украинских мелодий, хотя может я плохо знаю украинский фольклор. Как и не услышал в финале симфонии какую-то православность, отмеченную в отзыве ника "обломов". Если конечно не считать за признак таковой те эпизоды финала, в которых имитируется колокольный звон. Но ведь колокола вообще-то есть не только в православных церквях.