Густав Малер. Человек

[Художник]

И, вообще, как руководитель Венской оперы, Малер подчинялся только законам искусства.

Да... Я читал где-то, что сам он сказал о себе: "Я музыкант, и этим всё объясняется".

[sankash]

Регер считал себе близким Баху. Но это он так считал Так же и Пендерецкий с Малером. Пишет кто-нибудь ахинею, а в оправдание заявляет: "моё духовное родство с Бетховеном..."

А Клопштока и я люблю Что значит "устарел"?

Непонятно, почему Вы отказываете Пендерецкому в праве искренне любить Малера? Что касается аналогий между его музыкой и музыкой Малера, то это довольно общее место в работах всякого рода музыкальных критиков. Возможно, это поверхностно, не буду спорить.
Я, разумеется, не считаю, что Клопшток устарел. Но я думаю, что таково расхожее мнение и сейчас, и во времена Малера. Тот факт, что Малеру он был необходим, говорит о глубоком интересе Малера к классической немецкой литературе. Вокруг чего крутился Рихард Штраус? Гофмансталь, Ницше и прочие расхожие имена. Не имею в виду говорить о них плохо, и даже очень люблю и того, и другого, но это тогда читали все подряд. А вот Клопштока всё же не все.

[sankash]

Знаете, меня совершенно не умиляет тяга австрийской культурной элиты того времени к социализму. Это дорого обошлось стране: страшными событиями 34-го года и аншлюсом, прошедшим при всеобщем ликовании. Грустно (хотя понятно по-человечески) что и Малер любовался рабочими демонстрациями. А вот история с певицей действительно замечательна. Дело, дело и ещё раз дело.
Кстати, интересный вопрос: отношение Малера к императору. Франц-Иосиф ведь был в моральном плане совершенно незаурядным человеком. И близкий вопрос: в какой степени Малеру было присуще имперское сознание? Это не ругательство, на мой взгляд.

[Читатель]

Знаете, меня совершенно не умиляет тяга австрийской культурной элиты того времени к социализму. Это дорого обошлось стране: страшными событиями 34-го года и аншлюсом, прошедшим при всеобщем ликовании...

Ничего не понял насчет связи между тягой австрийской культурной элиты к социализму и аншлюсом.
Уважаемые Форумляне! Да начните вы, наконец, думать своей собственной головой и не повторяйте штампы современного агитпропа. Поверьте, современный антикоммунистический и антисоциалистический агитпроп по своим методам мало чем отличается от прокоммунистического. Почитайте книги по истории Австрии. Кое-какие сведения можно без труда "нарыть" даже в интернете.

Прошу прощения у модераторов за политику. Меня частично оправдывает только то, что это политика давняя, ставшая уже историей. Давайте кое-что все-таки проясним:

Аншлюс (нем. Anschluss - присоединение, союз) - идея объединения Австрии с Германией и конкретно - аннексия Австрии Германией 11-12 марта 1938.

Как известно, после распада Австро-Венгрии в результате 1-й мировой войны на политической карте оказалось два немецких государства: Германия и Австрия. Последняя считалась нежизнеспособным и искусственным образованием, ввиду своих небольших размеров и потери основных промышленных мощностей и сельскохозяйственных угодий. Движение за их воссоединение было весьма сильным с обеих сторон, особенно непосредственно после войны; однако оно искусственно сдерживалось странами-победительницами, включившими в тексты Версальского и Сен-Жерменского договоров (1919) и Женевские протоколы (октябрь 1922) статьи, запрещавшие аншлюс. В марте 1931 германское и австрийское правительства выступили с предложением о таможенном союзе. Однако страны-победительницы воспротивились этому.
С приходом к власти в Германии Гитлера аншлюс становится официальным курсом внешней политики нацистского правительства, которое настойчиво внедряло во все государственные структуры Австрии свою агентуру. Наоборот, в Австрии идея аншлюса с нацистской диктатурой начинает вызывать активное отторжение. В октябре 1933 г. пункт об аншлюсе снимается из программы австрийских социал-демократов. Еще раньше, 19 июня, канцлер Энгельберт Дольфус (представляющий христианско-социалистическую партию) запрещает на территории Австрии деятельность НСДАП.

Надо сказать, что после распада Австро-Венгрии и установления парламентской республики в Австрии политическая жизнь страны превратилась в противоборство социал-демократов (Социал-демократическая партия Австрии), опиравшихся на рабочее население городов, и консерваторов (Христианско-социалистическая партия), которых поддерживало сельское население, имущие классы и католическая церковь. Помимо парламентских партий, и левые, и правые силы располагали боевыми организациями: правые назывались Хеймвер (нем. Heimwehr — «Охрана родины»), а левые - Шютцбунд (нем. Schutzbund — «Союз защиты»). Столкновения между двумя группировками случались нередко, однако начиная с 1921 года до 1927 года обходилось без жертв. Но во время демонстрации в мае 1927 года ультраправые боевики «Союза фронтовиков» (нем. Frontkämpfervereinigung) обстреляли левую демонстрацию в Шаттендорфе; были убиты ветеран первой мировой войны и восьмилетний ребёнок. В июле трое обвинённых в убийстве были оправданы судом, что привело к национальной забастовке и массовым беспорядкам в Вене. Толпа штурмовала и подожгла судебную палату, полиция ответила огнём на поражение - всего было убито 89 человек (85 из них - левые участники демонстраций).

После событий 1927 года ситуация ненадолго стабилизировалась - до того, как в соседней Германии пришёл к власти Адольф Гитлер. В феврале 1933 года в Австрии произошёл парламентский кризис в ходе голосования по закону о заработной плате. Несмотря на сохранившуюся возможность преодолеть кризис парламентскими методами, 4 марта 1933 канцлер Австрии Дольфус распустил парламент, и власть перешла к группе консерваторов, равно удалённых и от австрийских левых, и от германских националистов. Австрийские левые представлялись правящему режиму более явной угрозой, и режим Дольфуса немедленно запретил «Союз защиты» и арестовал левых активистов. Деятельность коммунистов была прочно загнана в подполье, но социал-демократы и профсоюзы оставались влиятельной силой.
12 февраля 1934 года обыск в штаб-квартире социал-демократов в Линце спровоцировал вооружённое столкновение между правительственными силами и боевиками запрещённых левых организаций. Конфликт охватил крупные города Австрии, прежде всего Вену, где левые боевики забаррикадировались в рабочих кварталах. В 1920-е годы в Вене было построено много дешёвого муниципального жилья (нем. Gemeindebauten), и рабочие новостройки, такие, как Карл-Маркс-Хоф и Зандляйтенхоф, стали опорными пунктами восстания. Полиция и боевики ультраправых заняли соседние кварталы, началась перестрелка - вначале из стрелкового оружия.
13 февраля в конфликт вмешалась армия - на стороне ультраправых. Левые силы были разгромлены артиллерийским огнём. К концу 13 февраля опорные пункты социал-демократов в Вене и Верхней Австрии прекратили сопротивление; 14 февраля сдался Флоридсдорф; в Юденбурге и Брук-ан-ден-Муре левые сопротивлялись до 15 февраля.
В Вене только на стороне левых погибло свыше 200 человек, а всего по стране - с обеих сторон - погибло и пропало без вести до 1600 человек. Правительство провело массовые аресты, заполнив построенный ещё в 1933 концлагерь Вёллерсдорф. Лидеры социал-демократов бежали в Чехословакию; оставшихся в стране расстреливали военные суды. Устранив социал-демократов и профсоюзы с политической сцены, правительство Дольфуса консолидировало союз консервативных сил и церкви и приняло «Майскую конституцию» (нем. Maiverfassung) 1934 года, во многом заимствованную у режима Муссолини.

25 июля 1934 около полудня 154 эсэсовца-австрийца из 89-го австрийского батальона СС, переодетые в форму австрийской гражданской гвардии, ворвались в канцелярию и захватили канцлера Дольфуса, потребовав от него подать в отставку. Получивший серьёзные ранения Дольфус категорически отказался. Перед ним положили перо и бумагу, лишили какой-либо медицинской помощи и вновь стали требовать отставки. Не получивший ни врача, ни священника Дольфус умер через несколько часов, но так и не нарушил присяги. Тем временем верные правительству войска окружили здание парламента. К вечеру стало известно, что оказывавший Дольфусу открытую поддержку Муссолини в ответ на попытку переворота мобилизовал пять дивизий, которые немедленно двинулись через Бреннерский перевал к границе Австрии. В 19 часов мятежники были вынуждены сдаться. Гитлеровская Германия еще не была так сильна, а интересы Германии и Италии в том момент разошлись.

Поняв, что грубые методы воздействия не дают желаемого результата, Гитлер сменил тактику, подключив к работе СД, и с удвоенной энергией стал оказывать дипломатическое давление на новое австрийское правительство во главе с канцлером Куртом фон Шушнигом. Одновременно спецслужбы Германии активизировали свою деятельность в среде австрийских нацистов.

Стараясь оттянуть развязку, Шушниг заключил 11 июля 1936 договор с Германией, по которому Австрия фактически обязалась следовать политике нацистской Германии. Со своей стороны, Германия признавала суверенитет и независимость Австрии и обещала не оказывать никакого давления на её внешнюю политику. Чтобы подтвердить положения договора, Шушниг назначил на различные административные посты австрийских нацистов, согласился допустить некоторые их организации в Патриотический фронт и, наконец, объявил амнистию для нескольких тысяч нацистов.

Новый этап развития событий начался в 1937, когда западные державы стали рассматривать захват Австрии не как акт агрессии и ревизию Версальского договора 1919, а как шаг по пути «умиротворения» Германии.

В ноябре 1937 английский министр Галифакс во время переговоров с Гитлером дал от имени своего правительства согласие на «приобретение» Австрии Германией. Чуть позднее, 22 февраля 1938, британский премьер Невилл Чемберлен заявил в парламенте, что Австрия не может рассчитывать на защиту Лиги Наций: «Мы не должны обманывать, а тем более не должны обнадёживать малые слабые государства, обещая им защиту со стороны Лиги Наций и соответствующие шаги с нашей стороны, поскольку мы знаем, что ничего подобного нельзя будет предпринять». Подобное попустительство облегчило Гитлеру осуществление аншлюса.

12 февраля 1938 канцлер Шушниг был вызван в гитлеровскую резиденцию Берхтесгаден, где под угрозой немедленного военного вторжения был вынужден подписать предъявленный ему ультиматум из трёх пунктов, фактически ставивший страну под контроль Германии и превращавший её в провинцию Третьего рейха:

Стало ясно, что окончательное исчезновение Австрии с политической карты мира является только вопросом времени. В отчаянной попытке избежать неминуемого, 9 марта Шушниг объявил на ближайшее воскресенье, 13 марта 1938, плебисцит по вопросу о независимости Австрии. Гитлер потребовал отмены плебисцита, отставки Шушнига в пользу Зейсс-Инкварта и отдал приказ о подготовке к вторжению.
11 марта Шушниг вынужден был уйти в отставку. Президент Австрии Миклас отказался поручить формирование нового правительства Зейсс-Инкварту, но в 23 часа 15 минут капитулировал. В ночь с 11 на 12 марта 1938 германские войска, заранее сосредоточенные на границе в соответствии с планом «Отто», вторглись на территорию Австрии.
3 марта в 19 часов Гитлер торжественно въехал в Вену в сопровождении шефа Верховного главнокомандования вооружёнными силами Германии (ОКВ) Вильгельма Кейтеля. В тот же день был опубликован закон «О воссоединении Австрии с Германской империей», согласно которому Австрия объявлялась «одной из земель Германской империи» и отныне стала называться «Остмарк».

10 апреля в Германии и Австрии состоялся плебисцит об аншлюсе. По официальным данным, в Германии за аншлюс проголосовало 99,08 % жителей, в Австрии - 99,75 %. Наблюдатель (Уильям Ширер - известный американский историк и журналист) так характеризует настроение австрийцев во время плебисцита: «Было ясно, что большинство австрийцев, которые 13 марта сказали бы «да» Шушнигу, 10 апреля скажут «да» Гитлеру. Многие из них верили, что прочный союз с Германией, даже нацистской, желателен и неизбежен для Австрии, что Австрия … не сможет долго существовать сама по себе, что она способна выжить только в составе германского рейха. Кроме приверженцев подобной точки зрения были и ярые нацисты – среди которых было немало безработных, число которых в стране непрерывно росло. Их привлекала возможность поправить свое положение. Многие католики… были привлечены широко публиковавшимся заявлением кардинала Иннитцера, в котором он приветствовал приход нацистов в Австрию и призывал голосовать за аншлюс».

Вот такие дела.

Еще раз прошу прощения у модераторов за "политику". Не буду даже возражать против того, чтобы через какое-то время этот мой пост был удален. Но пусть он хотя бы какое-то время повисит. Пусть люди почитают и узнают кое-какие сведения из не такой уж далекой истории Австрии. Кстати, социал-демократическая партия Австрии существует до сей поры, а её лидер - Альфред Гузенбауэр в настоящее время является федеральным канцлером Австрии.

[Muzylo]

в какой степени Малеру было присуще имперское сознание? Это не ругательство, на мой взгляд.

Хитрый, непростой и интригующий вопрос .
Думаю, что он был до известной степени уникумом в своей среде и в своей эпохе: в контексте его музыкальных концепций его мировоззрение представляется мне предельным персонализмом экзистенциалистского толка, а следовательно - социальным анархизмом.

Думаю, "имперское мышление" - антоним мышления Малера. Я имею в виду не политические воззрения, а общие взгляды на роль личности в мире.

А пресловутый "первомайский материл" в 3й симфонии носит ярко сатирический характер (Малер озаглавил его как "шествие свиты Пана", но "вакханство" этой музыки имеет весьма разнузданный облик). Да, я уверен в том, что он ассоциативно связан с духом массовых мероприятий того времени, - и содержит персоналистическое отрицание массы. Хоть значение этого материала и весьма амбивалентно: в нем, согласно программе симфонии, - импульс новых сил, обновляющий и освобождающий косный мир. Но эти "новые силы", как и все у Малера - маска с изнанкой. Помните, к чему приводят все три проведения этого материала? особенно фугато... "еще страшнее и огромней тень люциферова крыла". Только последнее проведение что-то меняет: есть выход в некую сказочную, утопическую (как и обычно у Малера) реальность.

Думаю, имперское (как деспотическое, кесарево) было изначально чуждо Малеру. Он - за слезинку ребенка, а не за счастье большинства ценой слезинки.

[sankash]

Давайте уж маленько подебатируем, а потом пусть нас заслуженно удаляют.
Информация Вы привели интересную но я с ней,в-общем,то знаком. Читал воспоминания Ширера, наблюдал в замечательном еврейском музее Вены материалы, посвящённые реформам в образовании, которые социалистическое правительство Вены проводило. Кстати там же видел картины Шёнберга и слышал записи выступлений Карла Крауса. А вот есть ли там малеровские материалы, не помню. Нет, кажется.
Но свяэь между тягой к социализму и успехом аншлюса вижу прямую. И из приводимых Вами материалов эта связь видна особенно хорошо. В Австрии был хороший социализм, самый, может, лучший в Европе. Но и он раздражал австрийских крестьян и католические партии, которые эти крестьяне поддерживали. Устали люди от демонстраций и сражений на улицах, поэтому и обрадовались аншлюсу. Веди себя австрийские социалисты посдержаннее, может, поддержавших аншлюс было бы меньше. Хотя, конечно, радикально бы ничего не изменилось. Австрия - слишком маленькая страна, чтобы как то влиять на такую игру.
А что касается агитпропа, что ж, верить ему безоглядно, конечно, не надо, но и отбрасывать утверждения, только потому, что они из агитпропа, тоже нельзя. Было что верное и в коммунистическом агитпропе, есть что-то верное и в антикоммунистическом. Но, повторюсь, я знаю как много сделали для культуры австрийские социалисты. Одни только рабочие хоры, которыми руководил Веберн, чего стоят. И тем не менее...
Прошу прощения у коллег по обсуждению за чудовищный офтоп.

[Борис Тараканов]

Извините, можно немного разбавить серьёзность темы, не переходя на оффтоп?

Фрагмент из книги "Занимательное хороведение", раздел "Игра в классики или невыдуманные легенды".

Густав Малер: Симфония и Вселенная.
О жизни, музыке и силе судьбы

Среди знатоков музыки бытует мнение, что существуют только три композитора, чьи симфонии могут гарантировать полный аншлаг: Чайковский, Бетховен и Малер. Почему забывают такие фамилии, как Танеев, Шостакович, Калинников – не совсем понятно... При этом Бетховен и Чайковский всегда были на пике популярности, а симфонии Малера редко звучали до середины пятидесятых годов прошлого столетия. Причины называют разные, но самая ходовая – их огромная продолжительность, со всеми вытекающими последствиями для музыкантов, дирижеров и публики. Однако публика постепенно освоилась и воздала должное уникальной, буквально мистической силе музыки Малера, где Вечная Женственность может воспеваться на нюансе Fortissimo, а Животворящий Дух участвовать в военных парадах...

Сошествие Гения

Густав Малер родился в 1860 году в небольшом городке в Чехии. Он был вторым ребёнком в традиционно огромной еврейской семье, где папаша, Бернхард Малер, был прекрасным винокуром, а всего детей было ни много, ни мало четырнадцать. Характер будущего гения закалялся в условиях прямо скажем не тепличных - папаша Бернхард предпочитая плодиться и размножаться, в чём преуспел значительно больше, нежели в алкогольном бизнесе. Ко всему прочему на нищету, голод, смерть многих братьев и сестёр наложился расцветший в ту пору махровым цветом государственный антисемитизм. Ну не климат был такому пятому пункту даже в Австро-Венгерском паспорте и с этим приходилось мириться (а что было делать!) Как скажет через много лет сам Малер: «Я бездомен трижды – как австриец среди немцев, как уроженец Богемии в Австрии и как еврей во всём мире. Везде чужой, всегда незваный гость». Вот так! А вы говорите...

Согласно небесспорным выводам некоторых немецких исследователей, в детстве и юношестве Малер не проявлял особенных музыкальных успехов, и во многом его музыкальная подготовка проходила в чистом виде по Жванецкому: "Частные уроки, другие частные уроки..." и далее почти по тексту. Ибо в 1875 году Малер делает над собой усилие и действительно поступает в Венскую консерваторию в возрасте пятнадцати лет. Не секрет, что учёба у Густава протекала не всегда гладко (плохо давалось сольфеджио, как это не парадоксально, Малер плохо интонировал голосом - свежо придание...), но в фортепиано (класс педагога Ю.Эпштейна), гармонии (класс педагога Р.Фукс) и композиции (профессор Ф. Кренн) наблюдались определённые успехи, что позволило ему на втором году учёбы довольно близко сойтись с последним композитором немецкой романтической школы Уго Вольфом. Одни почитали его как великого, другие им восхищались как талантливым авантюристом от музыки. Малер в то время был юношески хорош собой, а херр Вольф, как поговаривали современники, был из тех, кто не в состоянии подобного не оценить... Но тут совершенно неожиданно у молодого-симпатичного Малера случается знакомство с Антоном Брукнером, чьи многопудовые композиции в то время воспринимались венской публикой с присущим ей знаменитым венским снобизмом: либо с презрительными усмешками (любую гигантоманию ещё не пытались тактовать "по Фрейду", но кое-какие ассоциации в обществе уже бродили), либо с высокомерной оценкой «а в этом что-то есть». Но чаще всего - с полным безразличием, что не могло не заинтересовать юного бунтаря Малера. Немецкая романтическая школа тут же была опрометчиво охарактеризована им "Bloedsinn, der volle Quatsch", что в наше с вами время смело переводят как "Полный отстой". Уго Вольф получил от ворот поворот, закатил истерику с угрозами удавиться, выслушал в ответ угрозы огласки целого ряда совершенно немузыкальных нюансов и впал в длительную изнуряющую депрессию... К счастью для всех, неизбежный в подобных случаях скандал как-то удалось замять.

Благодаря влиянию Брукнера у студента Малера неожиданно проснулся интерес к хору, как к инструменту неограниченных возможностей, а также к собраниям народных поэм, в которых откровенный мистицизм переплетался с обыденными реалиями повседневной жизни – впоследствии этот юношеский интерес обязательно воплотится в его сочинениях.

В 1881 году Малер решил представить свою кантату «Трагическая песня» на соискание сразу Бетховенской премии – зачем мелочиться? Ведь не смотря на молодость автора, кантата этого стоила, и результат соискания престижной премии казался всем очевидным.
Однако жюри, в состав которого входил откровенный взяточник Брамс, не дождавшись от папаши Бернхарда соответствующего "уважения", раскритиковало сочинение – предвзято, необъективно, в пух и прах. Любой конкурс, как известно, дело сволочное, ничего удивительного – вам это даже любой участник "Фестоса" подтвердит, не то, что претендент на Бетховенскую премию. Брамс, неожиданно вспомнив о том, что сам начинал свою блестящую музыкальную карьеру тапёром в публичном доме, возревновал к очевидному композиторскому потенциалу Малера и лично вкатил ему Чёрный Шар за... превышение регламента - надо же было к чему-то придраться ("…а чтоб не выпендривался, молодой ещё, нахал, морда наглая!") Этот факт настолько выбил молодого композитора из колеи, что он решил для начала напиться, а затем больше никогда в жизни не связываться с композицией и отныне только дирижировать и дирижировать. К счастью, Малеру суждено было выполнить из обещанного только первое и последнее - во всяком случае начатая им годом раньше дирижерская карьера резко пошла по восходящей: сначала Лейпциг в 1886 году, чуть позже Будапешт, затем Гамбург. Наконец, в 1897 году он получает приглашение занять пост главного дирижёра Венской придворной оперы, в которой потом прослужил около десяти лет.

Дирижерская магия

В Венской опере – помпезной и самодовлеющей – Малер был заметен гораздо больше, чем другие местные звезды (а местными звёздами были на минуточку Глюк, Гайдн, Моцарт, Бетховен, Шуберт, Брамс, Брукнер, оба Штрауса, Берг и другие талантливые и знаменитые). Сегодня в гобеленовом зале фойе висит пёстрый портрет Малера кисти Р. Б. Китая, подаренный Гилбертом Капланом (брокером с Уолл-Стрит) который, услышав малеровскую Пятую, сразу и радикально переменил свою жизнь. Как то: бросил биржу, развёлся с женой, выучился неплохо дирижировать и совершенно неожиданно для себя стал признанным во всем мире музыкальным авторитетом. Это свойство действительно присуще музыке Малера — втягивать, вызывать нечто вроде религиозного экстаза или симптомов душевной болезни. В общем – заразное явление, что и говорить.

Дирижёрскую работу Малер находил столь же вдохновляющей, сколь и изнурительной. Дирижируя оперным спектаклем, он терял несколько килограммов и считал это обычным делом («Мне худеть полезно!»). Причём блистательные интерпретации таких оперных шедевров, как «Тристан и Изольда» Вагнера, «Фиделио» Бетховена и «Дон Жуан» Моцарта способствовали этому, ибо во время работы над ними Малер не гнушался методами гипнотического воздействия на оркестр, хор и певцов, что, как известно, требует колоссальных энергетических затрат.

Результаты не заставляли себя ждать – публика уходила со спектаклей совершенно потрясённой, слава Малера гремела по всей Европе. А на слухи (не всегда, кстати, беспочвенные) о случаях гипнотических обмороков среди певцов, музыкантов и порой даже служащих постановочной части мало кто обращал внимание. Один из солистов-теноров высказался в интервью Венской газете: «Воздействие, которое оказывает этот маленький невзрачный человек, поистине фантастично!» Понятно, что такая деятельность не проходила бесследно для хиловатого организма музыканта - временами Малер страдал депрессиями и мигренью, которые мучили беднягу с силой, соответствовавшей его собственной страстности...

Шумное недовольство почтеннейшей публики вызывала манера Малера гасить огни рампы до того, как поднимется занавес. Таким нехитрым способом он не допускал опоздавших в зрительный зал до конца акта («На галёрку, нахалы!») Понятно, что при таком, мягко говоря, непростом характере композитор быстро нажил себе вагон врагов, которые с удовольствием отравляли ему жизнь до самой кончины. Некоторым особенно не давало покоя еврейское происхождение Малера, несмотря на то, что ещё до назначения главным дирижёром Венской оперы он совершенно искренне принял римскую католическую веру.

Формула Мироздания

Жизнь Малера протекала по определённому сценарию: с весны по осень он дирижировал и одновременно боролся с виртуозными интригами венского оперного мира. А на благодатный летний период приходилось уединённое сочинение музыки, которое, конечно же, не приносило композитору надлежащего отдыха. Первая симфония Малера прозвучала в Будапеште в 1898 году, а остальные восемь последовали за ней через примерно одинаковые интервалы времени. «Симфония – это Вселенная. Она должна охватывать буквально всё, – любил говорить композитор. – Я – всего лишь инструмент, на котором играет Вселенная... Моя симфония должна стать чем-то таким, чего еще не слышал мир! В ней вся природа обретает голос... Представьте себе, что Вселенная начинает звучать и звенеть. Поют уже не человеческие голоса, а кружащиеся солнца и планеты».

Всего им было написано «девять с половиной» симфоний, авангардная зонг-симфония «Песнь о земле», кантата-оратория «Песнь об умерших детях» (ныне успешно используемая организациями, пропагандирующими отказ от абортов), вокальные циклы «Песни странствующего подмастерья», «Волшебный рог мальчика» и многое другое…

Симфонии Малера при его жизни особенно не ценили, злые языки часто называли их «симфоническими афёрами». Их осуждали за стилевой эклектизм, злоупотребление цитат из других авторов на грани плагиата и из австрийских народных песен. Оркестровое письмо Малера вызывало особую зависть и яростные споры вплоть до драк. А как же, ведь он посмел ввести в симфонический оркестр новые инструменты! Какие? Судите сами - гитара, мандолина, челеста и (нет, вы только подумайте!)… коровий колокольчик! Более того, он взял на себя наглость применить традиционные инструменты в совершенно нехарактерных для них регистрах, что воспринималось оркестрантами как профессиональное оскорбление. Новых звуковых эффектов Малер достигал неожиданными сочетаниями оркестровых голосов или игрой на струнных… обратной стороной смычка. Фактура его музыки изменчива как ветер мая - массивное тутти всего оркестра и огромного хора может внезапно смениться одиноким голосом солирующего инструмента, что в то время вызывало буквально обморочный шок. Один из критиков написал: «Сочинения Малера порой отталкивали и шокировали слушателей напряженностью внутренних парадоксов и антиномий, типа «трагедия – фарс», «пафос – ирония», «ностальгия – пародия», «утонченность – вульгарность», «примитив – изощренность», «пламенный мистицизм – цинизм».

Высокую композиторскую технику Малера, конечно же, не отрицали - трудно отрицать очевидное. Ему мстили по другому – например, обвиняли в том, что бесчисленными звуковыми эффектами и применением огромных оркестровых и хоровых составов (привет от старика Брукнера!) он пытался скрыть… свою творческую несостоятельность. Интересно, что подобную критику композиций Малера можно прочитать и в наше с вами время.

Любовь и Смерть

В 1902 году композитор наконец-то пересматривает своё отношение к личной жизни. Как потом выяснится – совершенно зря. В качестве подруги жизни он выбрал Альму Шиндлер – молодую интересную особу. Она оказалась столь страстной поклонницей творчества Малера, что решила изучить дирижерское искусство и композицию, дабы хоть немного приблизиться к своему кумиру, который, судя по мемуарам одной выжившей из ума хористки Венской оперы, был страшён, как смертный грех (от былой юношеской красоты видимо не осталось и следа) - но обладал какой-то сумасшедшей притягательной энергией. Через год интенсивных занятий с выдающимися преподавателями выяснилось, что будущая фрау Малер совершенно не в состоянии разродиться хотя бы одной мало-мальски интересной мелодией. По настоятельным рекомендациям потерявших терпение педагогов («халтура капут, фроляйн!») она наконец-то оставила учёбу, но не слишком горевала о том, что её портрет не будет красоваться в галерее классиков музыки – ибо к тому времени ей удалось окончательно завладеть сердцем и умом любимого композитора. Забросив скучные партитуры, Альма занялась подготовкой к свадьбе, которая вскоре состоялась.

К сожалению, брак не принёс Малеру обещанного счастья. По мнению некоторых именитых музыковедов, именно союз с Альмой Шиндлер и послужил причиной смерти композитора – он скончался в 1911 году от сердечного приступа в возрасте всего пятидесяти лет. В это время он как раз сочинял десятую симфонию, дописывать которую пришлось в 1960 году Дерику Куку – совсем как Римскому-Корсакову «Хованщину» Мусоргского. Впрочем, не исключается и то, что причиной смерти стало слишком частое обращение к гипнозу и магнетизму…

За полгода до кончины Малер пережил величайший триумф: в Мюнхене состоялась премьера его грандиозной Восьмой симфонии, которая требует для исполнения около тысячи участников – оркестрантов, певцов-солистов и несколько хоров... Малер, как мы уже говорили, не любил мелочиться.

Альма пережила своего мужа на целых пятьдесят лет, которые провела по меньшей мере не скучно. Некоторое время она жила с австрийским художником Одкаром Кокошкой. Однако в один прекрасный момент тот понял, что скоро и его может постичь участь покойного маэстро. Такое развитие событий не входило в планы живописца…

Утешать брошенную художником вдову с большим энтузиазмом взялся немецкий архитектор Вальтер Гропиус. Следствием этого скоропостижного замужества стало рождение дочери Манон, а также знакомство и роман Альмы с композитором Аланом Бергом – одним из самых увлечённых последователей Малера. Вскоре Берг подарит миру свой знаменитый Concerto для скрипки в честь Манон Гропиус, а оперу «Воццек» посвятит самой Альме. Вальтеру Гропиусу Берг не посвятил ничего, справедливо полагая, что с того хватит и рогов, а дух Малера и без того будет витать над его сочинениями…

[sankash]

в контексте его музыкальных концепций его мировоззрение представляется мне предельным персонализмом экзистенциалистского толка
А пресловутый "первомайский материл" в 3й симфонии носит ярко сатирический характер

Согласен насчёт персонализма.
Я вообще не понимаю, почему он первомайский? "Путешествие на Гарц" скорее, чем первомайская демонстрация. По краней мере, в интерпретации моего любимого "малеровца" Хайтинка.
А всё же хотелось бы понять, как у него с Францем-Иосифом? Вошел бы Малер в комитет, который создавали персонажи "Человека без свойств" или нет?

[Muzylo]

Согласен насчёт персонализма.
Я вообще не понимаю, почему он первомайский? "Путешествие на Гарц" скорее, чем первомайская демонстрация. По краней мере, в интерпретации моего любимого "малеровца" Хайтинка.
А всё же хотелось бы понять, как у него с Францем-Иосифом? Вошел бы Малер в комитет, который создавали персонажи "Человека без свойств" или нет?

Думаю, нет. Слишком он был... как это сказать... не асоциальным, а - не питал никаких иллюзий касательно мудрого управления "сверху", и ваще касательно "верха" как такового (его этической природы). Более того, - был скептиком во всем, что касалось чеовеческой природы. Его музыка ведь буквально сочится иронией в адрес "великого и жалкого Человека".

Конечно, все это - мои догадки, основанные большей частью на его музыке (единственное, что я знаю о его жизни - его письма...). В этом случае музыка позволяет делать выводы: здесь связь между "Я в жизни" и "Я в искусстве", мне кажется, предельно высока.

А "первомайский" - ну, это не более чем ассоциация (и не более, чем Р. Штрауса ), связанная с действительно массовым и подчеркнуто банальным характером этой музыки ("толпа").

[sesquialtera]

Аншлюс (нем. Anschluss - присоединение, союз) - идея объединения Австрии с Германией и конкретно - аннексия Австрии Германией 11-12 марта 1938.

И вовсе это никакая не аннексия. Немецкий народ хотел быть единым - и он стал единым. После войны англичане не дали - а то так бы и осталась Австрия в составе Германии. Народ не хотел разделения. Присоединение Австрии лучше рассматривать как заключительную часть процесса, начатого в 19. веке - объединение немецкоязычных народов и возникновение единого немецкого народа. Со всеми его диалектами.

Выиграла ли Австрия, что после войны её заставили отделиться от Германии? Я думаю, нет: зарплаты там ниже, чем в Германии, налоги и цены - выше. Экономика Австрии несравнимо слабее, чем немецкая.

Присоединение обогатило как австрийскую, так и немецкую культуру. К примеру, в Дрездене началась активная деятельность знаменитого дирижёра Карла Бёма.