Жан-Мишель Жарр в России (подборка статей)

[CHORUS-info]

Французский композитор Жан-Мишель Жарр удостоен диплома химика

Москва, 17 ноября 2008 г. В Концертном зале им. А.П. Бородина (РХТУ им. Менделеева) пройдет торжественная церемония, посвященная вручению звания Почётного доктора Российского университета (РХТУ) им. Д.И. Менделеева, выдающемуся деятелю мировой музыкальной культуры французскому композитору Жану-Мишелю Жарру (Jean-Michel André Jarre).

Ученый совет главного химического вуза страны принял решение о присвоении Жану-Мишелю Жарру звания Почётного доктора РХТУ им. Д.И. Менделеева «За вклад в развитие мировой музыкальной культуры и сохранения окружающей среды». Вручение звания Почетного доктора РХТУ им. Менделеева приурочено к 60-летнему юбилею французского музыканта, являющегося обладателем статусом Гражданина Планеты и Послом доброй воли ЮНЕСКО.

Степенью Почетного доктора РХТУ им. Д.И. Менделеева (учрежденной в 1961 г.), в разное время были награждены: Маргарет Тэтчер, Жак-Ив Кусто, Хосе Каррерас, Монтсеррат Кабалье, Тур Хейердал, Деннис Л. Медоуз, Ирина Архипова, Галина Вишневская.

В церемонии награждения примут участие деятели науки, Члены ученого совета Российской Академии Наук (РАН), а так же Академический Большой хор РХТУ им. Менделеева (дирижер, профессор Борис Тараканов), композитор Константин Кайханиди и лауреат международных конкурсов, сопрано Ирина Сакне. Жан-Мишель Жарр с большим энтузиазмом согласился принять престижную награду и выразил желание лично услышать один из старейших хоров России.

Специально к юбилею французского композитора, Академический Большой хор РХТУ им. Менделеева под управлением Бориса Тараканова записал электронно-симфонический альбом «Планета Жана-Мишеля Жарра» («Kaihanidi. JARRE PLANET») на музыку Константина Кайханиди, который продолжает традиции Ж.М. Жара в России. Помимо электронных композиций из альбома «Kaihanidi. JARRE PLANET», Академический Большой хор РХТУ им. Менделеева исполнит современные православные песнопения, народные песни, произведения русских и зарубежных композиторов. Как считает маэстро Жан-Мишель Жарр: «Это будет акт уникального взаимодействия двух различных музыкальных культур».

Аккредитация на мероприятие: (903) 544-74-81
E-mail: sadbaumana@mail.ru

Начало: 12:00
Адрес: Бородин Холл (1-я Миусская ул., д.3, РХТУ им. Д.И. Менделеева)

Ссылки по теме:

РХТУ им. Д.И Менделеева: http://www.muctr.ru
Академический большой хор РХТУ им. Д.И Менделеева: http://hor.tarakanov.net
Фрагменты альбома «Kaihanidi. JARRE PLANET»: http://hor.tarakanov.net/index.php?o...d=19&Itemid=16

[ZORG88_07]

....Специально к юбилею французского композитора, Академический Большой хор РХТУ им. Менделеева под управлением Бориса Тараканова записал электронно-симфонический альбом «Планета Жана-Мишеля Жарра» («Kaihanidi. JARRE PLANET») на музыку Константина Кайханиди, который продолжает традиции Ж.М. Жара...

Да, солидно и даже очень! А вот интересно: какой хор которой академии поздравил с учёным званием и 64-летием Кристофера Эмерсона? Или "ЭЛП" в истории арт-рока ещё недостаточно "наследили"?

[femmina]

Герой своих романов
// Жан-Мишель Жарр в Государственном Кремлевском дворце
Журнал «Weekend» № 44(90) от 14.11.2008


Фото: 1 из 2



рассказывает Борис Барабанов:
В Москву маэстро Жарр приедет за два дня до первого концерта. 15 ноября ему должны в торжественной обстановке присвоить звание почетного доктора Российского химико-технологического университета им. Д. И. Менделеева за вклад в развитие мировой музыкальной культуры и сохранение окружающей среды.

Еще в 1976 году, в возрасте 28 лет, композитор стал "человеком года" по версии американского журнала People. В 1979 году он вошел в Книгу рекордов Гиннесса как музыкант, сыгравший самый масштабный концерт в истории, а потом еще трижды бил этот рекорд. В последний раз — на 850-летии Москвы. На концерте на Воробьевых горах в 1997 году побывал чуть ли не каждый третий москвич, и большинство запомнило не столько грандиозные картины, спроецированные на стены МГУ, сколько битые машины на улицах и долгий пеший путь домой.

Жан-Мишель Жарр — кавалер ордена Почетного легиона, посол доброй воли ЮНЕСКО, обладатель платиновой награды IFPI и польской Eska Music Awards Special Award. И вообще, ему 60 лет, у него идеальная биография, он посвятил жизнь тому, что сочинял красивую музыку и делал красивые шоу. Рядом с ним всегда были красивые женщины. Прямая зависимость творчества от личной жизни — это именно про мсье Жарра.

Революционный синтезаторный альбом "Oxygene" (1976) Жан-Мишель Жарр сочинял, когда закручивался его роман с Шарлоттой Рэмплинг, девушкой из "Ночного портье". "Equinoxe" (1978.) выпустил сразу после свадьбы. 20 лет счастливой супружеской жизни сопровождались многомиллионными тиражами дисков и грандиозными шоу, сравнимыми по размаху и зрелищности только с концертами Pink Floyd. В 1998 году Жан-Мишель Жарр развелся с Шарлоттой Рэмплинг и поссорился с многолетним выпускающим лейблом Disques Dreyfus. Следующий альбом носил говорящее имя "Metamorphoses" (2000). На фоне экспериментальных по меркам "Oxygene" техно-пьес Жан-Мишеля Жарра впервые зазвучал вокал (Лори Андерсон, Наташа Атлас, Шерон Корр). Человек, сыгравший самые грандиозные концерты в истории, устроил презентацию своего нового альбома в парижском Man Ray Cafe. Диск Жан-Мишеля Жарра оказался настолько новаторским, что в США его выпустили только спустя два года. В 2002 году Жан-Мишель Жарр обручился с Изабель Аджани, девушкой из "Подземки" и "Королевы Марго". Впервые за 15 лет он стал играть концерты с полным составом живых аккомпаниаторов и выпустил импровизационный альбом "Sessions 2000", состоящий из упражнений в джазе и эмбиенте. В 2005 году Жан-Мишель Жарр женился на Анн Парийо, девушке из "Никиты" Люка Бессона. Диск "Teo & Tea" (2007) он назвал первой полноценной студийной записью со времен "Метаморфоз" и заявил во всеуслышание, что "темные времена" в его профессиональной и личной жизни остались в прошлом. "Teo & Tea" — саундтрек одного дня из жизни двух влюбленных. Влюбленные — мультипликационные персонажи. В соответствии с духом времени впервые они появились в YouTube и на MySpace. В рекламной кампании имя мсье Жарра не упоминалось, но знакомые по "Oxygene" тембры синтезаторов можно было узнать с первых нот, хоть и насаженных на упругий хаус-ритм.

Государственный Кремлевский дворец, 17 и 21 ноября, 19.00

http://www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=1054253

[femmina]

Доступ к "Кислороду"
// Жан-Мишель Жарр в Государственном Кремлевском дворце

Газета «Коммерсантъ» № 210(4027) от 19.11.2008

Фото: 1 из 5В аскетичных декорациях московского шоу Жан-Мишель Жарр напоминал, скорее, лектора, нежели музыканта



Гастроли электроника
Жан-Мишель Жарр приехал в Москву в рамках турне, приуроченного к переизданию альбома "Oxygene" (1976). БОРИС Ъ-БАРАБАНОВ в Государственном Кремлевском дворце (ГКД) слился со зрителями в ностальгическом трансе.

Несмотря на то что во вступительном слове музыкант говорил об "уникальности" шоу в Москве, подобные концерты он дает в Европе с декабря прошлого года. Объединяющая их черта состоит в особой камерной обстановке. Музыкант, ассоциирующийся с масштабными световыми шоу, видеоинсталляциями и инструментами вроде "лазерной арфы", в этот раз возит с собой более 50 аналоговых устройств и воспроизводит альбом "Oxygene" на небольших по его меркам площадках при помощи тех же инструментов, на которых он был создан. Проще говоря, это программа без участия компьютеров.

Вступительная речь Жан-Мишеля Жарра напоминала лекцию, щедро разбавленную восторженными эпитетами в адрес России и ее вклада в электронную музыку. В частности, господин Жарр попросил зрителей обратить внимание на инструмент терменвокс, прообраз всех синтезаторов, изобретенный русским ученым Львом Терменом. Как это часто бывает, переводчица французского музыканта была не слишком подкована в теме и обозвала создателя аппарата Теремином. А также пропустила мимо ушей важную деталь: аппарат, использованный в шоу, Жан-Мишель Жарр приобрел в России, в 1997 году, когда выступал здесь на 850-летии Москвы, и с тех пор возит его с собой. Впрочем, само шоу у стен МГУ было упомянуто не раз, что, надо полагать, особенно порадовало сидевшего в партере ГКД Юрия Лужкова. "В прошлый раз вас было в тысячу раз больше",— сказал музыкант, а позже пообещал в недалеком будущем снова сыграть в Москве под открытым небом.



ВИДЕО :Об этом на телеканалах:
http://www.kommersant.ru/doc.aspx?Do...4855&NodesID=8

[ весь архив видео ]

Господин Жарр говорил довольно много, что объяснимо — альбом "Oxygene" длится 39 минут, на полный концерт такой хронометраж не тянет. Спасают бисы, но подробный комментарий был вполне уместен. Такой формат — точное воспроизведение альбома от начала до конца на старой аппаратуре — сегодня выглядит скорее лекцией об истории электронной музыки. Даже экс-флойд Роджер Уотерс, играющий на концертах альбом "Dark Side Of The Moon" от первой до последней ноты, использует компьютеры. По нынешним временам городить для звуков "Oxygene" огород из синтезаторов нет нужды. В отличие от композиций Pink Floyd, музыка "Oxygene" вся сплошь искусственного происхождения, в этом и состояла "революционная" миссия господина Жарра. Эту программу можно было бы "забить" в пару лэптопов. Продемонстрировать ее в изначальном виде — это все равно что устроить показательное решение нескольких квадратных уравнений при помощи компьютера ЕС1040. Отличие одно. Адепты аналогового звука, виниловых ли проигрывателей или ранних синтезаторов настаивают на том, что он "теплее" и "живее" цифрового. Жан-Мишелю Жарру предстояло это доказать.

Он делал это, наводняя гигантскую кубатуру далеко не до конца заполненного зрителями ГКД звуками мироздания, и то и дело срывал аплодисменты. Ностальгическая реакция зрителей срабатывала даже не на знакомых мелодиях. По правде говоря, "хитовых" тем на "Oxygene" две-три. Люди вспоминали, как они открывали для себя стереозвук как таковой. Когда вышел альбом-юбиляр, в СССР далеко не у каждого была стереоаппаратура. И если тебе везло и ты попадал под перекрестный огонь двух аудиоканалов, башню сносило напрочь. "Космические" звуки господина Жарра волшебным образом перетекали из одной колонки в другую, и это казалось верхом акустической магии. А уж когда на VHS-кассетах появились видеозаписи его шоу с полукруглой подсвеченной клавиатурой синтезатора и "лазерной арфой", восторгу не было предела. Теперь видно, что на "Oxygene" Жан-Мишель Жарр почти не раскрылся как чистый инструменталист, а звуковые фактуры, которые он тогда генерировал как сумасшедший, лучше всего подходили для саундтреков к телепрограммам про космос.

Это была музыка момента, но почему не пережить его заново? Тем более что артистизма у композитора не отнять. Выглядящий в 60 на 35, этот мажор-везунчик и в обстановке "камерного" шоу вел себя так, будто повелевал стихиями, как на знаменитых шоу в Пекине или Хьюстоне. А на самых хитовых темах вроде "Oxygene IV" принимался прыгать, хлопать в ладоши и всячески заводить народ. Совсем без визуальных эффектов тоже не обошлось. Световые эффекты, как и эпизоды с видеорядами, в контекст "аутентичного" синтезаторного шоу не слишком вписались. Все перекрыл простой, но верный ход.

Подвешенное под углом над сценой гигантское зеркало отражало работу главного героя и трех его компаньонов: можно было видеть, какая именно машина в какой момент издает "космический" звук. А во время биса, как и следовало ожидать, оно превратилось в задник, отражающий восторженных зрителей с мобильными телефонами, включенными в режиме съемки.

[CHORUS-info]

Классика электронной музыки сделали почетным химиком

(газета "Вечерняя Москва")



КЛАССИК электроники, композитор-мультиинструменталист, лазерный художник… Каких только определений не удостаивался гражданин мира и всеобщий любимец Жан Мишель Жарр. Со времен его последнего визита в Москву прошло 11 лет, тогда на его концерт собралось 3.5 миллиона человек (рекорд даже занесли в книгу Рекордов Гинесса). На этот раз Жарр приехал с двумя мега-шоу. И тем не менее желающих лицезреть большую звезду опять набралось больше, чем может вместить Кремль. Только самым преданным фанатам удалось пробраться на торжественную церемонию с РХТУ им. Менделеева, где Жарру вручали звание Почетного доктора. «Вечерка» там тоже была.
В пасмурное ноябрьское утро народ толпился у входа в Концертный зал Российского университета (РХТУ) им. Д.И Менделеева, чтобы хотя бы одним глазком увидеть кумира. Он появился минута в минуту. С черной шевелюрой до плеч, без единого намека на лишний вес, этот красавец-мужчина смущенно улыбался в ответ на пламенные речи ректора и иже с ним. Сам говорил мало, в основном терпеливо принимал поздравления. В связи с 60-летием прославленного музыканта Ученый совет главного химического вуза страны принял решение о присвоении Жану Мишелю звания Почетного доктора РХТУ им. Д.И Менделеева «За вклад в развитие мировой музыкальной культуры и сохранение окружающей среды». Кстати, звание довольно значимое. В свое время его получили баронесса Маргарет Тэтчер, Жак-Ив Кусто, Хосе Каррерас, Монтсеррат Кабалье, Тур Хейердал, Денис Мэдоуз, Ирина Архипова, Галина Вишневская и многие всемирно известные, но порой далекие от химии знаменитости. Впрочем, Жарр и химия все-таки имеют точки соприкосновения.
Не зря же самый громкий альбом французской легенды называется «Oxygene» (кислород). К тому же композитор обладает статусом Посла Доброй воли ЮНЕСКО, заботящегося о состоянии окружающей среды, и ярого борца за ее сохранение.
Жарру по такому случаю надели на шею медаль, а на плечи мантию. Потом усадили дорогого гостя слушать Академический большой хор РХТУ им. Д.И. Менделеева под управлением профессора Бориса Тараканова. Гуру электронной музыки угощали русскими народными песнями, классикой и молитвами, но случился и сюрприз – хор записал специально к юбилею Жара электронно-симфонический альбом «Jarre Planet» («Планета Жана Мишеля Жарра») на музыку Константина Кайханиди. Сам маэстро на пресс-конференции заявил, что Москва самая европейская из всех европейских столиц, что он горд и счастлив своим новым званием, ну и, наконец, что считает свой приезд в Москву актом уникального взаимодействия двух различных музыкальных культур. Может, и не скромно, но кто-кто, а Жарр имеет на это полное право.


Жан-Мишель Жарр на пресс-брифинге (17.10.08, 13:21, Бородин-холл, Москва):

"Мне очень приятно было принять столь высокую награду. Но настоящим открытием и сюрпризом для меня оказалось выступление этого замечательного хора университета Менделеева - я поражён его высоким профессиональным уровнем, творческой отдачей и настоящим мастерством. Был очень удивлён, узнав, что это любители - не многие профессионалы так могут. Я очень надеюсь на сотрудничество с этим хором на моём выступлении в 2009, оно будет посвящено Году Астрономии, там будет уделено хору особое большое внимание. Мои искренние аплодисменты".

(по материалам ИТАР-ТАСС)

Видео из Бородин-Холла:

Сюжет ТК ТВЦ

Презентация альбома "JARRE PLANET" (по версии YouTube)



Фотографии из Бородин-Холла:

[femmina]

У нас Жарр
Легендарный музыкант завершит сегодня гастроли концертом в Кремле

Александр Алексеев
"Российская газета" - Центральный выпуск №4797 от 21 ноября 2008 г.



Теперь мсье Жарр местает выступить в Звездном городке. Фото: AP

Уже начало концерта предвещает обилие нестандартных ходов и решений.
В зале гаснет свет, и через несколько мгновений прожектор выхватывает Жана-Мишеля Жарра, мирно сидящего среди зрителей. Маэстро поднимается с кресла и с микрофоном в руках начинает разговор с публикой. Оглядевшись и даже пожав кому-то руки, он идет на сцену, по пути рассказывая о своих впечатлениях о России. А еще о том, что будет играть "живьем" на синтезаторах, которые с 80-х годов уже мало где можно найти. Француз-гурман выставил на сцену и самый старинный синтезатор - терменвокс, изобретенный в начале прошлого века русским инженером Львом Терменом.
И во время концерта окруженный каре из девяти синтезаторов мсье Жан-Мишель - полководец своего неистощимого на ритмы, тембры и эмоции войска то гнал их в темповую атаку, то романтично создавал атмосферу небесных гармоний. При этом артистично перемещался между клавиатурами, которые в ритмах музыки окрашивались в затейливые и ловко контрастирующие тона и тоже были частью этого феерического шоу. Причудливая игра цветовых гамм и световые эффекты, философская зрелищность видео-арта, демонстрировавшегося на горизонтальном и вертикальном экранах, - все было столь музыкально, драматургично, ярко, что Жарра после заявленной программы Oxigene долго не отпускали со сцены. И он вернулся, снова сыграл главный хит альбома - Oxigene, Part 4. И еще одну композицию с продолжения этого культового диска, названного уже Oxigene (части 7-12). А в завершении шоу на заднике сцены появилось гигантское зеркало, и зрителям стало еще интереснее: ведь в отражении они теперь видели на сцене самих себя... Очередная придумка Жан-Мишеля Жарра, который неизвестно кто больше: композитор, музыкант или инженер-изобретатель и бузотер-ниспровергатель обыденности. Скорее всего - все вместе. И именно поэтому даже после долгого перерыва концерты Жарра вновь так манящи, непредсказуемы и удачны..
Накануне концерта Жан-Мишель Жарр ответил на вопросы обозревателя "РГ".
Российская газета: Почему вы решили снова приехать в Россию?
Жан-Мишель Жарр: Меня многое связывает с вашей страной, я очарован ею. Одиннадцать лет назад я приезжал в Москву на празднование 850-летия города, тогда на концерт пришли 3,5 миллиона зрителей, это был мировой рекорд, он занесен в Книгу рекордов Гиннесса. К тому же я давно читаю книги Федора Достоевского, Льва Толстого, Антона Чехова. Ну и ваша музыка - она особенная. Признаюсь, что на меня как на композитора повлиял Игорь Стравинский. Ну и еще Прокофьев, Мусоргский, Шостакович. Да и ваш космонавт Юрий Гагарин - герой моего детства. Представление о том, как он в космическом корабле летит по орбите Земли, безусловно, открыло для меня новые горизонты воображения, в том числе, конечно, и музыкальные.
РГ: Каждый раз вы выступаете в Москве на особенных концертных площадках. Присмотрели уже какую-нибудь для следующего турне?
Жарр: Да! Я бы очень хотел снова выступить в России в рамках проекта ООН - на этот раз в Звездном городке. Вы же, наверное, не знали, что я написал песню "Эй, Гагарин" в честь вашего знаменитого космонавта?
РГ: Вы принимаете участие в различных социальных проектах: боретесь за экологию, за чистоту окружающей среды. Похоже, вы уверены, что искусство, и в частности музыка, имеют шанс сделать мир лучше?
Жарр: Да, я в этом убежден. Искусство играет огромную роль в жизни человечества. Людям нужно что-то для души, что-то для сердца, зрения, слуха... для всех этих пяти чувств, которые делают из нас личность. И люди искусства через свои отношения с публикой могут пробовать оказать помощь во многом. Сейчас я являюсь послом доброй воли ЮНЕСКО и участ вую в двух программах: "Образование для всех" и "Вода для жизни". Нам очень важно думать о будущем и о том, какой мы оставим нашу планету следующим поколениям.
РГ: Вы уже более 30 лет считаетесь талантливым и очень креативным музыкантом. Есть ли другое определение вашего творчества, которое было бы для вас более значимо?
Жарр: Двадцать лет назад мы с друзьями затеяли очень важную акцию. Называлась она Music for Supermarkets. Про нее, наверное, не слышали в России. Так вот, суть была в том, что мы - часть поколения, которое живет в мире высоких технологий. И музыкальные альбомы по большому счету всегда продаются как "массовый скоропортящийся товар". При этом альбомы отнюдь не всегда соответствовали запросам аудитории. Как следствие, потерялась связь между слушателем и музыкантом. И акцией Music for Supermarkets мы с друзьями решили привлечь внимание к этой проблеме. Выпустили диск всего в одном экземпляре - как произведение искусства - и продали его с аукциона. Причем публично уничтожили все матрицы - чтобы носитель звука остался только один. Мы поступили так, чтобы подчеркнуть: нужно обращать огромное внимание на то, каким образом продается и позиционируется музыкальная продукция, что она - специально для слушателя, а не "массовый скоропортящийся продукт".
И я был горд этой акцией. Меня долго расстраивало то, что мне потребовалось много лет, чтобы привлечь внимание общественности к проблемам экологии. И сейчас уже даже модно быть "зеленым". Это меня не может не радовать. Я надеюсь, мы сможем показать своим детям, что сделали все, что могли, и что теперь нам нужна их помощь, чтобы оставить лучшие условия для жизни следующих поколений.

[CHORUS-info]

Полноценное видео из Бородин-Холла:

Инна Желанная. Народная стилизация "Ужо ж Иван наступает"

Русская народная песня в свободной обработке В. Самарина "Пойду ль да выйду ль я да"

К. Кайханиди. Двухчастная сюита из альбома "JARRE PLANET": ""Гимн Кислороду" & "Молитва"

[femmina]

21.11.2008



«Кислород» от Жарра

Один из пионеров электронной музыки, французский культовый композитор 70- 80-х годов ХХ века Жан-Мишель Жарр (на снимке) даст авторский концерт 23 ноября в «Арене Рига».




Пресс-фото.





Сергей НИКОЛАЕВ






Француз планирует приехать с тремя музыкантами и по крайней мере 50 синтезаторами. Кроме того, в Ригу прибудут три автобуса с техниками и три фуры с аппаратурой. Что, конечно, не случайно.



Žans Mišels Žārs Rīgā 23.11.08., foto:AFI

Жарр - признанный спец по организации световых шоу. Роскошное «космическое» звучание своих произведений он подчеркивает лазерными эффектами, видеопроекцией и прочими штуками. Его светомузыкальные опыты стали классикой мультимедийных представлений. Многие концерты Жарра на открытом воздухе попали в Книгу рекордов Гиннеcса.



Рижский концерт Жана-Мишеля Андре (полное имя) Жарра, сына известного кинокомпозитора Мориса Жарра (три «Оскара») придется как раз на 30-летие выхода прославленного альбома Oxygen («Кислород»). Мало того что в свое время он стал «золотым», так еще и вехой в истории электронной поп-музыки, вдохновившей не одно поколение музыкантов.
Год назад в интервью одному из российских сайтов композитор признался, что он фанат всего русского: - Люблю русских фотографов, таких как Родченко, русскую живопись и футуризм начала ХХ века. Русские, наверно, и сами не знают, что сделали для западной цивилизации в начале прошлого столетия. У нас до сих пор используют ваши находки в телерекламе. Если посмотреть современное MTV, можно увидеть сходство с фильмами Эйзенштейна. Иногда мне вообще кажется, что в душе я - русский. Впрочем, говорить так у Жарра есть основания, ведь в его жилах течет и русская кровь.


http://www.chas.lv/win/2008/11/21/g_013.html?r=33&

[ILIAS]

огромное спасибо за подборку всех статей

надеюсь он и правда даст концерт в звездном городке

[CHORUS-info]

газета "Музыкальный Клондайк", март 2009. Полная версия.

Борис Тараканов: «Нужно уметь благородно хулиганить!»

маэстро Жан Мишель Жарр признал хор главного химического вуза России лучшим, для воплощения своих новых проектов на Год Астрономии


Этому любительскому хору стоя аплодировали Галина Вишневская и Мария Биешу, им восхищалась Рената Тебальди.
Хосе Каррерас объявил его своим любимым хором в России, неподражаемая Мария Гулегина – своим хором-сподвижником. Эндрю Ллойд Уэббер делал для него переложения собственных сочинений, а баронесса Маргарет Тэтчер назвала Национальным достоянием России.

Академический большой хор РХТУ им. Д.И. Менделеева по праву считается одним из старейших хоров России. Он был основан в 1905 году как хор Московского промышленного училища под руководством выпускника Московской консерватории, ученика С.И. Танеева Михаила Ильича Николаевского.

В разные годы с хором работали такие выдающиеся музыканты, как Ипполитов-Иванов, Танеев, Чесноков, Строкин... С января 2005 года и по настоящее время коллектив возглавляет выпускник кафедры хорового дирижирования Московского государственного университета культуры и искусств Борис Тараканов (творческая мастерская профессора Е.М. Круговой). В становлении хора ему помогают талантливые хормейстеры – выпускник Московской консерватории Александр Иванов и композитор Антон Фёдоров.

Академический большой хор РХТУ им. Д.И. Менделеева – непременный участник статусных концертов мировых оперных звёзд и лучших симфонических оркестров во многих странах мира. Сегодня в коллективе более 100 участников, что позволяет в значительной мере возрождать почти забытые ныне традиции Большого Хора.
Хор Менделеевского университета живёт красивой, интересной и насыщенной творческой жизнью. Он с удовольствием принимает участие в полярных по жанру музыкальных проектах – от Патриарших богослужений в Успенском соборе Московского кремля до записей рок-композиций.

Об одном из последних и весьма неожиданных для любого академического хора проектов - электронно-симфоническом альбоме «Kaihanidi. Jarre Planet» («Кайханиди. Планета Жана Мишеля Жарра») на тексты Леонардо да Винчи наша газета уже писала. Однако в ноябре прошлого года этот альбом был триумфально представлен самому маэстро Жарру. Об этом мы беседуем с руководителем хора, профессором Борисом Таракановым, который оказался человеком простым, открытым и очень весёлым.

ДОСЬЕ:

Борис Тараканов.

Родился в 1968 году, проживает в Москве.

Окончил Государственный университет управления (ГУУ) по специальности «Организация управления предприятием» и Московский государственный университет культуры и искусств по специальностям «Дирижирование» и «Прикладная музыкология».

Ведущий эксперт Центрального банка Российской Федерации (стандартизация и стандартология), художественный руководитель и главный дирижёр Академического большого хора РХТУ им. Д.И. Менделеева (http://hor.tarakanov.net). Ведущий крупнейшего в русском интернете бесплатного нотного архива (http://notes.tarakanov.net).

Автор серии фантастических романов, написанных в соавторстве в композитором и дирижёром Антоном Фёдоровым.

Профессор, академик Международной академии фундаментальных наук. Президент Объединенного хорового движения.

Женат, воспитывает сына Бориса и дочь Ксению.




-----------------------------------------------------------------


Борис, расскажите, как получилось, что Академический хор принял участие в записи электронно-симфонического альбома, который вызвал восхищение у самого Жана Мишеля Жарра?

Всему «виной» – моя дружба с композитором Константином Кайханиди, пожалуй самым адекватным российским продолжателем традиций Жана Мишеля Жарра. Любопытно, что это не только моя оценка, но и самого маэстро.
Так вот, два года назад Константин поставил мне в MP3-плеере свой электронный альбом, который он создавал несколько лет, используя аналоговые и цифровые синтезаторы. Правда, сначала он захотел популярно рассказать вашему покорному слуге о теории сэмплирования шумов, аналоговом звуковом моделировании и секвенцировании искусственных частот. Пришлось неделикатно отмахнуться от этой лекции - даже неудобно как-то получилось... Но, понимаете, объяснять мне что-то подобное - это всё равно, что читать курс полифонии строгого стиля моей красноухой водяной черепахе, эффект будет приблизительно тот же самый, уверяю вас.
Более того, я не могу отнести себя к большим поклонникам синтетической музыки. Скажем так – я всё ещё пытаюсь разобраться со своими отношениями с ней... Но решил послушать из уважения – всё-таки, человек сам всё это написал, старался. С возрастом я начал понимать, что никогда не брошу камень в композитора, каким бы он ни был – главным образом потому, что сам не располагаю подобным талантом совершенно, тут я торжествующе бездарен. Поэтому и в этот раз отнёсся к предложенному весьма нейтрально, но с изначальным, «базовым» уважением.
Представьте, буквально с первых тактов материал меня, что называется, зацепил – во-первых, мелодическим качеством музыки, во-вторых оригинальностью звуковой палитры. Композиции Кайханиди вообще наполнены очень талантливым и тонким мелодизмом, как мне показалось, иногда напоминающим раннего Рыбникова – когда тот только начинал «баловаться синтезаторами». Нет, не плагиат, конечно, Бог с вами! По манере, по какой-то философской концепции, что ли, по тембральному подходу... Не знаю. Но слушая сведённое воедино звучание синтезаторов, я вдруг ощутил, что в сочетании этих новых для меня звуков лично мне органически не хватает хора и крепкого сольного вокала. Понимаете, мы, хоровики, в этом отношении народ ненормальный, чокнутый – нам везде подавай хор! Прослушав альбом до конца, я уже ясно понял, где должен вступать хор, а где наша замечательная солистка-сопрано Ирина Сакне.

Так родилась идея нового проекта?

Да. Я встретился с Константином на следующий же день и сказал ему зачем-то на одесский манер: «Кайханиди? Мы таки будем это делать?»

С автором как раз понятно. Но какова была реакция артистов хора на эту новость?

Даже не знаю... Нормальная, наверное, реакция. За несколько лет ребята успели привыкнуть к моей непредсказуемости: «Ну и что наш Боря отколол на этот раз?»

Но это было чуть позже. А пока мы с Костей, подхваченные эйфорией новой идеи, помчались в гости к композитору Антону Фёдорову, по дороге накупив в супермаркете хорошего вина, сыра дорогущего, какой-то сыровяленой колбасы... и со всем этим добром предстали на пороге: «Антон! - сказал я. - Срочно придумываем хоровую партитуру! Мы будем петь в стиле Жана Мишеля Жарра!» Услышав эту благую весть, наш главный хормейстер завопил дурным голосом: «А-а-а-а...» – да-да, вы правы, совсем как на распевании хора или при посещении плохого стоматолога, – «Опять ты со своими идиотскими идеями-и-и!», затем покрутил пальцем у виска, вероятно иллюстрируя оперативно поставленный мне диагноз. И вдруг спокойно так заявил: «Ладно. Давай текст!»
Моя эйфория попятилась... С одной стороны я понимал, что хор отнюдь не должен петь всю программу исключительно на какой-нибудь гласный звук, как у того же Жарра. С другой стороны, текста у меня не было – ему просто пока неоткуда было взяться. Не было и идей на этот счёт.
Жена Антона, Саша, тем временем, аккуратно нарезала колбасу, пармезан и другие купленные нами деликатесы, Антон надел наушники и углубился в прослушивание материала, над которым ему теперь предстояло работать – вы знаете, в такие минуты Антона надо видеть! Он как бы всасывает музыку в себя, впитывает словно губка. Я стараюсь как можно меньше ему мешать - Антон относится к той редкой категории композиторов, которым, как исполнитель, отдаешься с потрохами. Было видно, что ему начало нравиться, как и мне. Константин принялся разливать вино, а я всё думал над проблемой текста (право, ну не сочинять же самому!), но тут мой взгляд попал на бутылочную этикетку. Вино было итальянским и называлось «Leonardo da Vinci». «Вот! – заорал я, осенённый внезапной мыслью. – Вот, кто нам будет стихи писать!!» Рука Кайханиди дрогнула от испуга (а у вас бы не дрогнула, когда вот так, над ухом, да ещё с моими децибелами?) и на столе образовалась красная продолговатая клякса, своими очертаниями весьма напоминающая... правильно – один из знаменитых автопортретов Леонардо!
Решив, что это ничто иное, как «месседж», я без спросу сел за антонов компьютер и, меланхолично жуя сыр, принялся забрасывать различные поисковые системы запросами о поэзии великого итальянца. И вы только представьте мою реакцию, когда на экране возникли строчки, которые ложились на музыку Константина Кайханиди, будто были написаны Леонардо да Винчи специально для неё! Понимаете, оказывается, они буквально лежали на поверхности бытия – бери кто хочешь, не жалко! Это было шоковое открытие, я чуть пармезаном не подавился.

Вашу работу над этим проектом можно смело назвать совместным творчеством?

О, ещё как можно! Всем нам особенно запомнился «Первый день творения».
Общий вид: я сижу в позе лотоса за компьютером Антона и терзаю несчастного автора Моны Лизы – киваю головой в ритме очередного стиха, пытаясь увязать его с очередной музыкальной темой. Кайханиди, – творческая личность, – на правах Живого Автора, сидит за журнальным столиком с пузатым бокалом коньяка, прикидывая на бумаге композиционное строение всего альбома в так сказать новых концептуальных условиях (а что вы хотите, если альбом у него изначально именовался вообще «First Electronic Life», – только это строго между нами, – а тут вдруг хор возник, тексты какие-то... Совершенно иная драматургия). Антон Фёдоров ходит туда-сюда по квартире в шортах и наушниках, с нотной тетрадью в руках – делает блестящий эскиз будущей хоровой партитуры – и периодически громко-громко подвывает на очередной мелодической кульминации (почему-то всё время на мотив бетховенского «Сурка»). Саша Фёдорова и Ира Сакне щебечут на кухне: варят для нас кофе, рассуждая – не слишком ли мужики задерут сольную тесситуру, и что выше Ми третьей октавы Ира брать не любит (ленится, между нами говоря – там ещё до Соль запас)...
В совершенно неподходящий момент вдруг зазвонил телефон. Понимаете, он зазвонил неожиданно, тем самым пронзительным, неимоверно громким и каким-то глумливым сигналом – из тех, что в состоянии поднять из гроба любого порядочного покойника. Повинуясь рефлексу, мы с Антоном зачем-то бросились к телефону синхронно и опрокинули сидящего на нашем пути Кайханиди, столкнувшись всеми частями тела, и повалившись на него сверху. Живой Автор сказал на это... Впрочем, не важно, что именно он сказал, но это было очень ёмко и собирательно. Бокал треснул, недопитый коньяк расплескался по комнате и заблагоухал. Константин всеми силами пытался стряхнуть нас и чуть не придавил антонову собаку – обаятельную скотч-терьешу Одри, которая уютно дремала у него в ногах. Одри взвыла. Прибежавшие на шум девчонки, мешая друг другу, пытались нас поднять, чем только усложняли наше положение. Мы барахтались на полу между диваном и пианино. Антон выронил подаренный лучшей в мире тёщей I-pod, порвал провода от дорогих наушников и страшно ругался, костеря меня, на чём свет стоит (а это он умеет!), Кайханиди уже ничего не говорил – он шумно отдувался, я сопел, тщетно пытаясь выбраться из этой кучи-малы, Одри в ужасе шарахалась из стороны в сторону, телефон надрывался, Ира и Саша хохотали, как ненормальные. А с монитора компьютера на всё это непотребство невозмутимо взирал портрет Леонардо да Винчи с сайта www.leonardodavinchi.ru...

Весело работали... И много ли времени заняла у вас подготовка и запись альбома?

Наверное, в общей сложности год. Сначала появилась эпическая «Word Salvation» (да-да, «Спасение мира» – к чему мелочиться?), затем – мистическая «Profezia» («Пророчество»), основанная на описании старинного итальянского гадания на зеркале. Следом – предостерегающая «Гимн Океана», где хор становится как бы голосом ушедших в небытие цивилизаций. Устремлённая ввысь «Preghiera» («Молитва»), элегантная «Сон Ангела», клубная «Creazione» («Сотворение») – тоже звучат нарядно.

Клубная... Своеобразный термин. Как говаривала одна знаменитая героиня одного знаменитого фильма: «Для дома культуры что ли?»

Как говаривала не менее знаменитая героиня того же знаменитого фильма: «Туда тоже можно!»
Понимаете, секрет музыки Кайханиди заключается в том, что она в состоянии позволить себе быть универсальной. А стало быть – предназначаться для целого ряда вариантов весьма достойного применения. С такой музыкой можно, что назывется «интимно уединиться», включив её в наушниках, но можно использовать и в клубах – в танцевальном, фоновом или медитативном формате. Но можно объединить ей до гигантского массы людей – в том же лазерно-световом симфоническом шоу. И во всех ипостасях она будет обладать одинаково высоким градусом воздействия. Мне кажется, это один из ярких и объективных признаков композиторского таланта в данном направлении.

Что нового в области исполнительской техники дала вашему хору работа с электронной музыкой?

Я не уверен, что то новое, что получил хор от этой работы, лежит в сфере именно исполнительской техники. В нашем случае у хора была задача сохранить свой изначальный академизм в рамках неакадемического жанра. На мой взгляд, нам это удалось. Дело в том, что «Kaihanidi. Jarre Planet» – музыкальное произведение достаточно сложного построения, со своей собственной драматургией. Я бы сказал, что это партитура с характером. Работу над ней можно сравнить с изучением кантаты или оратории – в общем-то знакомых нам форм. Но вот сам способ работы был для нас совершенно новым. До этого момента нам приходилось и выступать, и записываться в сопровождении симфонических оркестров, рояля, редко – под оркестровые фонограммы или под собственные записи дабл-треком (напимер, на грандиозном шоу, посвящённом 860-летию Москвы у памятника Юрию Долгорукому – в присутствии Медведева, Путина, Лужкова, жуткое дело...) Здесь же нужно было вплести тембр живого хора в звуки, которые не существуют в природе. Это получилось не с первого раза – ребята далеко не сразу приспособились к новым тембральным и акустическим условиям. И был еще один немаловажный момент. Дело в том, что не задолго до работы над проектом «Kaihanidi. Jarre Planet» мы, по просьбе и благословению митрополита Ювеналия, записали коллекционный компакт-диск «Золотая Пасха», куда практически полностью вошла Пасхальная литургия – с колокольным звоном, богослужебными возгласами, чтением Апостола и Евангелия... Все писалось с настоящим духовенством и великолепными оперными певцами. Русская духовная музыка – жанр древний, почтенный. Он не прощает поверхностного подхода и небрежности, вы уж мне поверьте – особенно если в исполнении используются прямые литургические формулы. С этим уже не шутят – может аукнуться так, что мало не покажется. Поэтому работа в православном духовном жанре настраивает на определённый лад и создаёт как бы собственное пространство, которое сохраняет своё влияние и определенное благоговейное «послевкусие» очень долго. И вдруг возникает совершенно новое направление – дерзкое, неожиданное, энергичное! Богослужебная программа и музыка для лазерного шоу – это как бы разные Вселенные с весьма отличающимися энергиями. Конечно, пришлось приложить усилия, чтобы ментально и духовно перестроить хор на новую работу. И это тоже было очень интересно.

Борис, мне кажется, переходы от жанра к жанру свойственны вашей натуре: вы занимаетесь в жизни столькими разными делами – работаете в Центробанке России, пишете книги, ведёте крупнейший в интернете нотный архив, возглавляете Объединённое хоровое движение... Скажите, когда у вас возникло стойкое убеждение, что ко всему прочему вы ещё и дирижёр?

Хороший вопрос. Если быть честным, то у меня и сейчас нет именно стойкого убеждения, что я, как вы выразились, «ещё и дирижёр». Но у меня есть определенное понимание того, что считать призванием. Если человек посвящает большую часть себя какому-то делу и этим делом живёт, он имеет полное право считать себя в данном деле реализовавшимся. Вот уже двадцать лет я «инфицирован» хором, отдавая ему значительную часть себя. Хор реализован, он живёт интересно и насыщенно, участвует в статусных проектах, имеет друзей по всему миру, регулярно выступает со звёздами первой величины и ничего не просит взамен... Наверное, в этом смысле я – дирижёр. Плохой или хороший – уже не так важно, это другой вопрос. В чём-то, наверное, хороший, а в чём-то – плохой, ведь это нормальная диалектика. Какой уж есть. Другого дирижера у этого хора всё равно пока нет. Но ему другого вроде как и не надо, можете сами у них спросить...

Как друзья и поклонники вашего хора оценили столь радикальный переход от жанра к жанру?

Нормально оценили. Собственно, у них и выбора-то не было. Как только вышел тираж альбома, мы сразу послали по нескольку экземпляров нашим друзьям, что называется на суд милостивый. Кому послали? Да всем. Той же Марии Биешу послали, естественно Хосе Каррерасу, Пласидо Доминго, обязательно нашей любимой Марии Гулегиной, Эндрю Ллойду Уэбберу, Светлане Бонифорти, Галине Павловне Вишневской – всенепременно... В общем, всем, с кем хору приходится творчески пересекаться, а это большой список. И, знаете, наши друзья остались очень довольны тем, что получилось - никто не осудил нас за эту мимолётную измену академическому жанру. Бесподобная, безумно любимая нами Мария Гулегина (это очень тёплая дружба – для ребят из хора она никто иная, как «Наша Мариша»!) обмолвилась: «Эх, ребята, ну почему не я это с вами спела!»
Записывая альбом, мы уже представляли себе, как это будет выглядеть в сценическом воплощении – лазерно-световое шоу, Open Air с хором в сопровождении большого симфонического оркестра. Это – в очень недалёком будущем, подготовка уже идёт не смотря на кризис. А первое исполнение, импровзированная Мировая Премьера, состоялась совершенно неожиданно и так, как никто из нас даже не предполагал – перед самим Жаном Мишелем Жарром.

«...настоящим открытием и сюрпризом для меня оказалось выступление замечательного хора университета Менделеева – я поражён его высоким профессиональным уровнем, творческой отдачей и настоящим мастерством. Был очень удивлён, узнав, что это любители – не многие профессионалы так могут. Я очень надеюсь на сотрудничество с этим хором на моём выступлении в 2009, оно будет посвящено Году Астрономии, там будет уделено этому хору особое большое внимание. Мои искренние аплодисменты!»

(Ж.-М. Жарр на журналистском брифинге 17.11.08, по материалам ИТАР-ТАСС)

Расскажите, как это произошло?

Понимаете, страшнее всего было посылать диск непосредственно Жарру. Французы – люди непредсказуемые, поэтому реакция могла быть самой разнообразной. Вы спрашиваете, реакция на что? Да на что угодно! На использование фамилии Jarre в названии диска или на прямое заимствование мелодических тем в треке «Kaihanidi. Jarre Planet» (переосмысленных и шикарно переаранжированных Костей Кайханиди). Да мало ли на что! Но маэстро оказался очень хорошим и по-доброму настроенным человеком, как, собственно, и подобает большому самодостаточному музыканту. Когда он получил диск, то с неподдельным интересом его прослушал и сразу выразил желание познакомиться с автором и исполнителями – тем более что его ноябрьские гастроли давали такую возможность.

17 ноября прошлого года мы принимали Жана-Мишеля Жарра у себя в РХТУ, где руководство заодно вручило ему звание Почётного доктора. Дали концерт – туда, кроме нашей традиционной программы, вошли также два номера из альбома «Kaihanidi. Jarre Planet»: «Гимн Кислороду» и «Молитва». Обе композиции можно послушать в хорошем качестве на нашем сайте и там же посмотреть видео с этого прямо скажем исторического концерта.
Надо сказать, что маэстро был очень удивлён. Сообщил потом журналистам, что не поверил, узнав, что этот хор не занимается музыкой 24 часа в сутки. Предложил нам принять участие в его европейском шоу, посвящённом Году Астрономии. Так что мы сейчас рассматриваем ещё и такой проект, планируем отпуска...
После концерта, на дружеском фуршете (само собой, как же без него!) Жан-Мишель за бокалом вина сказал Константину примерно следующее: «Знаешь, когда я слушаю твою музыку, мне порой кажется, что ты в работе с искусственным звуком мыслишь моими мозгами. Твоё здоровье!» Кайханиди так ошалел от этого признания, что даже переспросил – думал, что ослышался. Пришлось повторить. Но, думаю, что Костя готов был выслушивать подобное несколько часов подряд, а Жан-Мишель готов был говорить на эту тему бесконечно. В общем, они нашли друг друга и теперь, что называется, счастливы вместе – созваниваются, переписываются по электронной почте, строят перспективные планы и наверняка сплетничают (о том же Дидье Маруани – с них станется). Жарр всё время хору приветы передаёт.




Какова была реакция публики в зале на эту музыку?

Скажу честно, я не просто волновался – меня колотило! Дело в том, что Концертный зал им. А.П. Бородина, где походил концерт, абсолютно не предназначен для такого рода перфомансов – это старинный камерный зал на четыреста мест, построенный по мотивам Рахманиновского, где исполнитель и слушатель взаимодействуют, что называется, глаза в глаза. А-капелльная часть программы прозвучала традиционно хорошо, родные стены всегда помогают. Но когда в «Гимне Кислороду» зазвучала вся мощь кайханидиевских синтезаторов, я натурально испугался, что уникальные деревянные перекрытия начала ХХ века не выдержат такого звукового объёма, что сейчас непременно рухнет потолок, завалит хор, покалечит публику, раздавит представителей семидесяти пяти СМИ и пришибёт самого Жарра со свитой – международный хай нам всем обеспечен, это же понимать надо! Я уже был близок к панике, но, слава Богу, всё обошлось. Жан-Мишель, ничтоже сумняшеся, принялся снимать хор и победно нависающего над синтезаторами Кайханиди на маленькую видеокамеру, выражая при этом полную заинтересованность и восторг. Живое звучание хора на удивление адекватно вплеталось в синтетику фактуры, а Ирочка Сакне наполняла созданное музыкальное пространство поистине ураганным вокалом. В такие минуты начинашь лишний раз ценить тот факт, что за эту певицу в свое время передрались три филармонии, а она продолжает петь с нами – с обыкновенным любительским хором.

[видео]

И что же публика, журналисты?

Я бы охарактеризовал их реакцию тремя словами – шок, симпатия, интерес. Шок от того, что от академического хора никто ничего подобного в принципе не ожидал. А симпатия и интерес... Наверное от того, что получилось действительно хорошо – месяцы кропотливой работы не прошли даром. Маэстро Жарр поведал потом прессе, что такая интеграция совершенно полярных культур ему очень близка. И пошутил что для химического вуза это как сочетание неорганической и органической химии...



То есть понравилось всем без исключения?

Не знаю... Честно скажу – не знаю. Понимаете, хор, да и вообще любое искусство, совершенно не обязаны нравиться всем и без исключения – это ведь не пятитысячная купюра, согласитесь. Все люди разные, каждый по-своему чувствуют музыку вообще, а уж такие экспериментальные направления – и подавно, тождественных вкусов нет и быть не может. Однако коллеги по хоровому цеху, к сожалению, восприняли эту работу не столь однозначно. И если молодые руководители коллективов (те же МИТХТ, Банк России, Высшая школа экономики и многие другие) оценили наш эксперимент очень позитивно, с каким-то опытом для себя, то один очень известный и очень уважаемый мною хоровой дирижёр повел себя ну совершенно для меня неожиданно. В начале проекта он скрупулезно выяснял, давно ли я знаю «этого Кайханиди» (я ответил, что пятьдесят лет), а после нашего братания с Жарром, долго кричал о катастрофе в хоровом искусстве, о категорической недопустимости того, что мы сделали, о нежелании нашего хора «интегрироваться в общепринятую хоровую культуру»... Вы знаете, это не метафора – он действительно кричал. Красной нитью этого монолога Гамлета было: «Ну кто Жарр и кто ты? И почему, собственно, ты? откуда вообще взялся ты??» О, это была богатая речь – динамичная, инкрустированная идиоматическими оборотами, словно ферганская парча узорами, полными тайного смысла... Каждый крупный абзац этого повествования завершался рефреном в форме классического рондо: «Ты что себе позволяешь? Ты кто такой? А?? Ты вообще кто такой???» Знаете, я даже не пытался как-то отбрёхиваться – наоборот, неуверенно разводил руками, вытирал о платок мокрые ладони, чесался и мямлил что-то неопределенное, ловя себя на том, что, понятия не имею, как ответить на этот вопрос...
Но одно я знаю точно – наша работа в новом жанре понравилась тем, кому она была адресована. Потому, что сделана была с душой, любовью и огромным интересом к делу. Последнее слово всегда остаётся за слушателем, а слушатель нам уже всё сказал.

Как вы считаете – в чем был изначальный смысл обращения к музыке стиля «Kaihanidi. Jarre Planet»?

Наверное в том, чтобы лишний раз доказать (и прежде всего – самим себе!), что у такого универсального инструмента, как хор, нет и не может быть границ жанров. Зощенко говорил: «Страх писателя грозит потерей квалификации» В нашем случае я бы перефразировал: «Страх музыканта грозит потерей квалификации». Не надо бояться переходить границы жанров, не надо бояться экспериментов. Один мой знакомый пианист и музыковед любит говорить в таких случаях: «Главное – уметь вовремя вернуться обратно».

В чем вы (как руководитель хора) видите новаторство в работе с композиторами электронной музыки?

Смотря что в данной ситуации считать новаторством. Ведь у любого музыкального жанра есть не только форматные признаки, но и различные «весовые категории». Жанр синтетической музыки всегда стоял как бы особняком. Но попытки привлечения к нему академических музыкантов (оркестры, хоры, солирующие инструменты...) предпринимались всегда, т.е. мы не открыли здесь какой-то новой планеты с уникальным составом атмосферы. И мы не ставили перед собой каких-то особых сверхзадач и не делали прогнозов – нам просто было интересно поработать ещё и в этом жанре, и мы смогли себе это позволить, а почему бы нет? Кстати, если всё срастётся с лазерным шоу, я хотел бы пригласить и другие коллективы спеть с нами этот проект. Обязательно приглашу Академический хор Банка России, камерный хор МИТХТ, блестящий хор ФОРС-МАЖОР Высшей школы экономики... Это наши хоры-побратимы.

Как вы считаете, что нового для музыкального искусства в целом дают такие проекты?

Прежде всего это колоссальный эффект популяризации академической музыки через музыку неакадемическую. Поясню примером – после выхода альбома к нам в хор пришли несколько ребят из... рок-групп. И прекрасно прижились, теперь их от хора за уши не оттащить – с огромным удовольствием поют и православную музыку, и классику, и народные песни... Не хочу обидеть какой-то жанр, Боже упаси, но приход этих ребят в хор из рок-подвалов мне кажется очень важным. Я считаю, что это – победа.

Каков по вашему эффект от подобных проектов может быть в плане изучения современных теорий музыки, и вообще, надо ли изучать подобные жанры в учебных заведениях?

Конечно надо, что за вопрос! Изучать надо всё, что выражено музыкальной мыслью, на то это и музыкальные учебные заведения. Как предмет для изучения электронная музыка действительно может вызвать определённый интерес, тем более, в России. Не стоит забывать, что первый электронный инструмент, синтезирующий совершенно оригинальный, ни на что не похожий звук – Терменвокс – был изобретён именно в России, русским учёным. Но мне кажется, здесь важнее другое – само по себе изучение таких тенденций вовсе не самоцель. Но оно в состоянии помочь студентам (да и не только студентам) избавиться от традиционной жанровой зашоренности. Нужно уметь благородно хулиганить!



Беседу вела Ольга Родионова, Союз журналистов России.

---------------------------------------------------------------------------------------
С видео-записями со встречи с Жаном-Мишелем Жарром и фрагментами альбома «Kaihanidi. Jarre Planet» можно ознакомиться на официальном сайте хора
http://hor.tarakanov.net (раздел «Записи»)