Шолохов или Булгаков

[Spirito]

Это я к тому, что всякие версии его авторства существуют.

Слухи о плагиате Шолохова возникли сразу же по опубликовании первых двух книг "Тихого Дона" в 1928 году. Питательная почва - распространенная среди столичной интеллигенции традиционная болезнь: зависть и оскорбленное самолюбие ходивших в "классиках" или намеревавшихся стать таковыми прозаиков и поэтов.

Самый факт появления "Тихого Дона" ставил этим горделивым притязаниям предел и указывал каждому из живых "титанов" их реальное скромное место в становящейся на ноги молодой советской литературе. Место всего лишь литературных персонажей в эпической панораме жизни, воссозданной Шолоховым, по точному замечанию П.В. Палиевского. Это ведь смертельно обидно и страшно несправедливо.
Мыслимое ли дело, - размышлял, к примеру, Ф.Березовский, считавший себя мэтром и обучавший молодежь сочинительскому ремеслу, - я старый писатель, человек с огромным революционным и жизненным опытом, создатель известных повестей и романа, задающих пример и идейную высоту пролетарскому искусству, я, еще вчера редактировавший Шолохова и выводивший его в люди... И вдруг этот мой ученик из глухой казачьей провинции, по существу сопляк, годящийся мне в сыновья, печатает роман такой социальной и художественной силы, какие мне и не снились. Нет, что-то тут нечисто. И пошел шепот по всей "губернии".

"Писатели из "Кузницы" Березовский, Никифоров, Гладков, Малышкин и пр[очие] людишки с сволочной душонкой, - сообщал Шолохов в письме жене из Москвы в 1929 г., - сеют эти слухи и даже имеют наглость выступать публично с заявлениями подобного рода".

[Брунгильда]

А чем руководствовался автор темы, выбирая для сравнения именно этих писателей? Только тем, что жили они в одно время время в одной стране?

Как можно сравнить зелёный и жёлтый цвет? Только сказать, что они "тёплые".

Лично мне гораздо ближе М.Шолохов. "Судьба человека"- одно из любимых произведений.

[Spirito]

А чем руководствовался автор темы, выбирая для сравнения именно этих писателей? Только тем, что жили они в одно время время в одной стране?

Конечно! Время-то одно и тоже, но вот судьба у писателей разная.

Думаю, что роман "Мастер и Маргарита" тоже мог бы претендовать на Нобелевскую.

[Читатель]

Нет, это вы зря иронизируете. "Тихий дон" - это совсем не то, что "Поднятая целина". Конечно, элементы агитплаката там есть (а иначе бы не издавали!), но их можно отделить, как пенку с варенья снимают. Для меня там главное - великолепно вылепленные живые характеры, чувства, отношения - это ж какой клубок страстей и психологических ...

А я бы не стал недооценивать и Поднятую целину, особенно её первый том. Второй – написанный много позднее первого, в середине пятидесятых, действительно получился гораздо слабее первого. Хотя именно за второй том Шолохов получил Ленинскую премию. Но, между прочим, на премию Шолохов сначала был выдвинут за рассказ "Судьба человека", но комиссия по премиям почему-то посчитала, что давать Ленинскую премию за небольшой рассказ как-то несолидно. А с другой стороны не присудить премию такому писателю как Шолохов также невозможно. В итоге премию присудили за вторую книгу Поднятой целины.

Вот что писал о Шолохове, Тихом Доне и первой книге Поднятой целины известный русский поэт и критик, эмигрировавший из России в 1923 г., Георгий Адамович:

Его успех у читателей очень велик. В сов. России нет библиотечной анкеты, где бы имя Шолохова не оказалось бы на одном из первых мест. В эмиграции — то же самое. Принято утверждать, что из советских беллетристов наиболее популярен у нас Зощенко. Едва ли это верно. Зощенко «почитывают», но не придают ему большого значения. Зощенко любят, но с оттенком какого-то пренебрежения... Шолохова же ценят, Шолоховым зачитываются. Поклонники у него самые разнообразные. Даже те, кто склонен видеть гибельное дьявольское наваждение в каждой книге, приходящей из Москвы, выделяют «Тихий Дон». Еще совсем недавно мне удалось беседовать с одним почтенным земцем, человеком простодушным и пылким, который держал в руках роман Шолохова и приговаривал:

— А, здорово! Здорово! Ловко, негодяй, пишет. Замечательно изворачивает подлец. Здорово!

В глазах его было искреннее удивление: советский писатель, а не совсем бездарен и туп; на книжке пометка Государственного издательства, а читать не противно. «Ну, да ведь это казак!» — нашел он вдруг неожиданное объяснение.

Успеху Шолохова критика содействовала мало. В России о нем только в последнее время, после «Поднятой целины» и третьего тома «Тихого Дона», начали писать как о выдающемся художнике, которому приходится простить некоторую противоречивость его социальных тенденций. В эмиграции критика занималась Шолоховым лишь случайно. Леонову или Бабелю, Федину или Олеше у нас больше повезло.

Шолохов оставался в тени. Но это не помешало ему «пробиться к читателю» и опередить в читательском «благоволении» всех тех, о которых в печати было больше толков. Популярность его разрастается.

У Шолохова, несомненно, большой природный талант. Это чувствуется со вступительных страниц «Тихого Дона», это впечатление остается и от конца романа…«Поднятая целина» по замыслу мельче. Но в ней все, о чем рассказывает Шолохов, живет: каждый человек по-своему говорит, всякая психологическая или описательная подробность правдива. Мир не придуман, а отражен. Он сливается с природой, а не выступает на ней своенравно-наложенным, чуждым рисунком. Искусство Шолохова органично.

В заслугу ему надо поставить и то, что он не сводит бытие в схеме в угоду господствующим в России тенденциям, — как это случается, например, у богато одаренного, но растерянного и, кажется, довольно малодушного Леонова... Шолоховские герои всегда и прежде всего люди: они могут быть коммунистами или белогвардейцами, но эта их особенность не исчерпывает их внутреннего мира. Жизнь движется вокруг них во всей своей сложности; и вовсе не для того только, чтобы закончено было какое-либо «строительство» или проведен тот или иной план…Все у Шолохова очень «ладно сшито». Он знает, о чем пишет, — знает не только в том смысле, что касается близких себе общественных слоев, но и в том, что видит и слышит все изображаемое, как будто бы в действительности оно было перед ним. Фальши нет почти совсем.

Привлекает в Шолохове свежесть. Привлекает первобытная сила его характеров.
Оба шолоховские романа — «Тихий Дон», в особенности, — развиваются неторопливо, плавно и величаво. Это настоящий «roman-fleuve» (буквально «роман-поток», французское обозначение так называемой «литературы потока сознания»), если воспользоваться модным сейчас выражением. Дыхание ровное. Размах большой. Талант автора, повторяю, вне всяких споров.
(Источник - здесь)

[Mishka]

Вот, к примеру, товарищ Сталин любил и Шолохова, и Булгакова, но почему-то, первого издавали довольно много, а вот второго - не очень.

И когда Булгаков решил махнуть забугор с надеждой, что его будут там печать в достатке(а его печатали бы), Вождь позвонил ему на домашний телефон и пронзительно-холодным голосом задал вопрос:"Ви действительно рещили уехать?" Немного растерявшийся Булгаков ответил:"Не знаю..." Вот и я так думаю, сказал "сын сапожника".

[Читатель]

Конечно! Время-то одно и тоже, но вот судьба у писателей разная.
Думаю, что роман "Мастер и Маргарита" тоже мог бы претендовать на Нобелевскую.

А стоит ли придавать такое значение этим самым Нобелевским премиям по литературе? Вот в области науки – дело другое, хотя и там случаются разные казусы. Например, все ли знают, что великий физик Альберт Эйнштейн получил Нобелевскую премию вовсе не за прославившие его имя две теории относительности (специальную и общую), а за объяснение природы фотоэффекта?!

Что уж говорить о литературе?!! Как можно понять, что Лев Толстой не получил премию, в то время как в годы, когда он был еще жив, премию получили: Сюлли-Прюдом (самая первая премия – 1901 г.), Генрик Сенкевич (1905), Редьярд Киплинг (1907). Ничего не имею против Сенкевича и Киплинга, но извините, где, как говорится, Сенкевич и где Толстой?!! Между прочим, и Чехов умер в 1904 г. и тоже мог бы получить премию! Но ведь не присудили!
Вот еще один пример: в 1928 г. премию получила норвежская писательница Сигрид Унсет за трилогию «Кристин, дочь Лавранса». В советские годы выходил её перевод на русский язык и у меня в библиотеке он есть. Что могу сказать – неплохая вещь. В центре трилогии, действие которой происходит в средневековой Норвегии, гордая и красивая дочь богатого землевладельца, вышедшая замуж за недостойного человека, переносящая лишения и невзгоды и, в конце концов, гибнущая во время эпидемии чумы. Однако многие ли из форумлян слышали о такой писательнице. Между тем в эти годы жил и творил такой, вошедший в историю мировой литературы, писатель как Максим Горький, так и не получивший Нобелевскую премию. Хотя, как я слышал, попытки выдвинуть его на эту премию предпринимались.

[Читатель]

И когда Булгаков решил махнуть забугор с надеждой, что его будут там печать в достатке(а его печатали бы), Вождь позвонил ему на домашний телефон и пронзительно-холодным голосом задал вопрос:"Ви действительно рещили уехать?" Немного растерявшийся Булгаков ответил:"Не знаю..." Вот и я так думаю, сказал "сын сапожника".

Уважаемый Mishka! Не надо умножать количество легенд о тех временах.
Существуют три варианта описаний разговора Булгакова со Сталиным. Первый – принадлежит третьей жене писателя - Е.С.Булгаковой. В январе 1956 г. она сделала в своем дневнике следующую запись:

18-го апреля (1930 года) часов в 6-7 вечера он (Булгаков) прибежал, взволнованный, в нашу квартиру (с Шиловским) на Большом Ржевском и рассказал следующее.

Он лег после обеда, как всегда спать, но тут же раздался телефонный звонок и Люба (вторая жена писателя Л. Е. Белозерская, упомянутая в письме от 28 марта 1930 г.) его подозвала, сказав, что из ЦК спрашивают.

М. А. не поверил, решил, что розыгрыш (тогда это проделывалось) и взъерошенный, раздраженный взялся за трубку и услышал:
- Михаил Афанасьевич Булгаков?
- Да, да.
- Сейчас с Вами товарищ Сталин будет говорить.
- Что? Сталин? Сталин?
И тут же услышал голос с явным грузинским акцентом:
- Да, с вами Сталин говорит. Здравствуйте, товарищ Булгаков (или Михаил Афанасьевич - не помню точно).
- Здравствуйте, Иосиф Виссарионович.
- Мы ваше письмо получили. Читали с товарищами. Вы будете по нему благоприятный ответ иметь... А может быть, правда - вас пустить за границу? Что - мы вам очень надоели?
М. А. сказал, что он настолько не ожидал подобного вопроса (да он и звонка вообще не ожидал) - что растерялся и не сразу ответил:
- Я очень много думал в последнее время - может ли русский писатель жить вне родины. И мне кажется, что не может.
- Вы правы. Я тоже так думаю. Вы где хотите работать? В Художественном театре?
- Да, я хотел бы. Но я говорил об этом, и мне отказали.
- А вы подайте заявление туда. Мне кажется, что они согласятся. Нам бы нужно встретиться, поговорить с вами...
- Да, да! Иосиф Виссарионович, мне очень нужно с вами поговорить.
- Да, нужно найти время и встретиться обязательно. А теперь желаю вам всего хорошего.

В интервью Е.С.Булгаковой радиостанции "Родина" в 1967г. она несколько иначе вспоминала об этом разговоре:

...Сталин сказал: "Мы получили с товарищами ваше письмо, и вы будете иметь по нему благоприятный результат. - Потом, помолчав секунду, добавил: - Что, может быть, Вас правда отпустить за границу, мы Вам очень надоели?"

Это был неожиданный вопрос. Но Михаил Афанасьевич быстро ответил: "Я очень много думал над этим, и я понял, что русский писатель вне родины существовать не может". Сталин сказал: "Я тоже так думаю. Ну что же тогда, поступите в театр?" - "Да, я хотел бы". - "В какой же?" - "В Художественный. Но меня не принимают там". Сталин сказал: "Вы подайте еще раз заявление. Я думаю, что Вас примут". Через полчаса, наверное, раздался звонок из Художественного театра. Михаила Афанасьевича пригласили на работу.

И наконец, третий вариант - опубликован в мемуарах второй жены писателя (Л. Е. Белозерской), вышедших под заголовком "О, мед воспоминаний":

Однажды, совершенно неожиданно, раздался телефонный звонок. Звонил из Центрального Комитета партии секретарь Сталина Товстуха. К телефону подошла я и позвала Михаила Афанасьевича, а сама занялась домашними делами. Михаил Афанасьевич взял трубку и вскоре так громко и нервно крикнул: "Любаша!", что я опрометью бросилась к телефону (у нас были отводные от аппарата наушники).

На проводе был Сталин. Он говорил глуховатым голосом, с явным грузинским акцентом и себя называл в третьем лице. "Сталин получил, Сталин прочел..." Он предложил Булгакову:
- Может быть, вы хотите уехать за границу?..
Но Михаил Афанасьевич предпочел остаться в Союзе".

[Mishka]

Уважаемый Читатель! Я позволил себе немного интерпретации Третий вариант диалога схож, не так ли? А то, что голос был глуховат- понятие растяжимое. И всетаки, последнее слово в этом диалоге было за Вождем, он бы не позволил...

[Spirito]

И когда Булгаков решил махнуть забугор с надеждой, что его будут там печать в достатке(а его печатали бы), Вождь позвонил ему на домашний телефон и пронзительно-холодным голосом задал вопрос:"Ви действительно рещили уехать?" Немного растерявшийся Булгаков ответил:"Не знаю..."

Зря он так.
Сказал бы правду: "Да, товарищ Сталин, хочу уехать."
Я уверен, что товарищ Сталин пошёл бы ему на встречу, сказал бы: "Хорошё. Можете собираться. Сэгодня вечером ми вас отвезём."

[Mishka]

Зря он так.
Сказал бы правду: "Да, товарищ Сталин, хочу уехать."
Я уверен, что товарищ Сталин пошёл бы ему на встречу, сказал бы: "Хорошё. Можете собираться. Сэгодня вечером ми вас отвезём."

Насколько мне известно, Вождю доложили о намерениях "мастера слога", ибо звякнул ему первый именно он, чтобы дать понять о том, что не стоит выезжать из страны, просто не стоит.