Струнный квартет для… вертолета

Современная музыка — это алгебра с гармонией
30.10.2009 10:21
Автор: Наталья Лебедева







Платон Буравицкий, дважды — в 14 и 17 лет — победитель вселатвийского конкурса юных композиторов, талантливый 20–летний сочинитель музыки, ныне продолжает свое образование на первом курсе Латвийской музакадемии.

На отделение композиции в этом году было принято всего два студента — Платон Буравицкий и Евгения Федоренко.

— Платон, а по каким критериям оценивают молодого сочинителя? Что тебе пришлось сдавать на вступительных экзаменах?
— Первым был экзамен по композиции — я представлял свои сочинения, которые либо сам должен был сыграть, либо чтобы они прозвучали в записи, обязательно показать ноты. Для меня это был самый легкий экзамен — по специальности. А дальше все было труднее, экзамен по теории музыки — гармония, где нужно было к мелодии по определенным законам дописать еще три голоса.

Мне было не так просто сдавать второй экзамен, потому что я фактически два года перед поступлением не учился по специальности. Ушел из спецшколы им. Дарзиня, два года работал на Судоремонтном заводе и учился в общеобразовательной вечерней школе. Писал музыку. Сейчас мне очень интересно учиться, потому что упор сделан на творчество, а не на зубрежку. Тот же урок гармонии — нам дают задание писать музыкальные стилизации под эпоху барокко, Ренессанса, развивая творческую жилку.

— А ваши преподаватели — все известные композиторы?
— Да, педагоги все с известными в композиторском мире именами. Мой преподаватель Селга Менце — прекрасный композитор и чуткий педагог, Петерис Плакидис, Юрис Карлсонс не менее известны. Петерис Васкс не преподает, он почетный профессор ЛМА и мой учитель прежних лет. Я ему периодически присылаю свои произведения, а он детально их разбирает, отмечая, что стало лучше, а что еще нужно развивать.

— А что ты новое написал за последнее время?
— Электроакустическую музыку, двухчастную вещь "Деструкция и медитация". Есть такое направление в академической музыке — компьютерная электроакустическая музыка.

Очень мало людей по–настоящему в курсе, что же это такое. Всем кажется, что электроника — это клубная музыка.

Когда я работал на заводе, специально записывал производственные звуки и шумы, создав целую коллекцию. Используя компьютерную программу, есть две такие — Max MSP и Sound Forge, обработал эти звуки и создал сочинение. Но у меня здесь было очень мало синтезированных звуков, чем обычно отличается клубная музыка. Мои принципы композиции иные.

Я исполнил "Деструкции и медитации" поначалу на фестивале "Дни новой латвийской музыки", который организовал Союз композиторов Латвии. А там был Виестард Гайлитис, директор другого музыкального фестиваля — Skaņu Mežs. Он услышал мое сочинение и пригласил выступить на своем фестивале. Угис Кришьянис, пианист и мой хороший друг, организатор многих концертов современной музыки, тоже помог мне выйти на широкую публику.

— Как выглядит исполнение такой нетрадиционной музыки? Что и кто на сцене?
— В моем случае на сцене стоял компьютер, от которого тянулись проводочки к усилителям и колонкам. Пела меццо–сопрано Байба Берке, которой очень понравились "Деструкция и медитация".

— А как и для чего сочиняют музыку, какова цель у композитора?
— Каждый композитор пишет музыку в первую очередь для себя, то, что он сам хочет сказать и услышать. Никто не думает поразить почтеннейшую публику.

У меня с ранней юности есть идея — объединить мир музыкой, написать такую музыку, которая понравилась и была бы понятна абсолютно всем. Но при всем том я пишу то, что мне нравится.

— Но зачастую современная музыка далеко не всем понятна…
— У каждого времени своя музыка. Кто–то любит Beatles, а мне это кажется слишком просто и неинтересно. Я сейчас сам играю в рок–группе Olive Mess (от имени Оливье Мессиана, гениального современного французского композитора), но рок у нас базируется на академической музыке.

Мы используем музыку Ренессанса и барокко, древние фламандские тексты, героический эпос британцев о Беовульфе. На этой основе пишем композиции в жанре прогрессивного рока. Это академическая современная музыка, стилизованная немного под рок, потому что чистым роком, слишком примитивным и простым, нам заниматься неинтересно.

Я начал писать цикл из 35 пьес под условным названием "Депрессии", или "Настроения", создавая (как это делал крупнейший новатор в музыке XX и XXI века Карлхайнц Штокхаузен) сначала математическую и теоретическую схему музыки на отдельном листе. А потом по этой схеме пишу композицию.

Я понял, чем отличается композитор–музыкант от "чистого" композитора. Первый основывается на том, как это будет звучать и как сыграть, а второй на идее — ее красота тут же проявляется в графической красоте записанных нот и красоте звука. Это я сейчас изучаю. И спасибо моим педагогам, которые помогают на этом пути.

А для этого хочу глубже изучить гармонию, полифонию и форму. Это связано со знанием симметрии, времени, ритма. Я хотел бы понять, что означает идея Карлхайнца Штокхаузена — "360 градусов — единица музыкального пространства".

Штокхаузен писал обычно не только музыку, но и теоретически обосновывал, писал для слушателей, что и откуда он взял. У него есть целое исследование "Как течет время". Время и музыка у него сливались…

Он написал "Вертолетный квартет", где на первом исполнении в Амстердаме звук подключенных к усилителям струнных — виолончели, альта и двух скрипок — поднимался в воздух в унисон с шумом лопастей четырех вертолетов, на каждом из которых играл один из участников квартета.

Многие считают, что в первую очередь должны слышать в музыке чувства. А рациональное начало — удел теоретиков. Но сами теоретики говорят: "Прекрасна та работа, где мы можем эмоционально насладиться звучанием сочинения и получить удовольствие от его анализа".

Но если я хочу написать музыку, которая понравится всем, я должен именно так уметь писать. Если мы касаемся законов природы, то должны знать и математику, поскольку она выражает гармонию мира.

— Но ты еще пробуешь себя и в актерском мастерстве. Как ты это делаешь?
— Играю в новаторском рижском Театре сна. Сейчас вот сыграл Второго друга в пьесе Федерико Гарсиа Лорки "Когда пройдет пять лет". Схема известна — учишь роль, выходишь на сцену и…

"Вести Сегодня" № 213.
http://www.ves.lv/article/99170