О театре и спектаклях Новой Оперы

[Novopera]

30.03.2014 в 22:00, Фёдор Борисович.
http://operanews.ru/14033004.html
Торжество исполнения над формой

«Набукко» в Новой опере

Опубликовать

Первая из бессмертных опер Верди нынче часто становится первой для тех, кто начинает знакомство с миром оперы. Номерная структура, запоминающиеся мелодии, величественные хоровые номера и стройный, на античный манер, сюжет – весомые слагаемые успеха у неофитов, которые трудно испортить режиссерским решением.
Трудно, но можно. И в этом смысле попытка Андрейса Жагарса с его постановкой 2006 года в Новой опере может быть признана вполне удачной. Вместо царского дворца с подземельями и висячими садами, о которых в современных постановках можно узнать только из либретто, все действие без обиняков перенесено в неопрятный вестибюль метро, по которому от выхода к выходу, по воле постановщика, то и дело мечется хор. Государственной важности документы хранятся в снарядных ящиках – и в них же, подобно Дракуле, спит вавилонский царь Навуходоносор. Редкая осовремененная постановка обходится без утрированных сцен насилия – и у Жагарса левиты избивают Измаила с чувством и знанием дела. Современное действие вступает в противоречие и с текстом либретто, содержащим много отсылок к историческим реалиям. Поэтому перевод в титрах не отличается ни подробностью, ни точностью, что также является частым спутником постановок, отмеченных неуемной режиссерской фантазией. Закономерный результат: разобщенность формы спектакля с музыкой принижает чувства героев, охлаждает накал эмоций и, в конечном счете, портит впечатление от спектакля. Поэтому каждое посещение «Набукко» в Новой опере оставляет желание взять длительную паузу перед следующим посещением – чтобы успеть как следует соскучиться по Верди и отдохнуть от Жагарса.


Но 21 марта в Новой опере состоялась демонстрация обыкновенного для оперы чуда, когда несуразности постановки съёжились, уступив место великолепному исполнению, вернувшему в спектакль главенство музыки и убедительность эмоционального наполнения. Для той части публики, которая ориентируется, прежде всего, на имена приглашенных артистов, поводом посетить спектакль стало имя Бориса Стаценко. Для постоянных посетителей Новой оперы приманкой стал весь заявленный состав исполнителей. Но если рассказывать о «Набукко» по значимости партий, то начать следует с главного действующего лица – хора.


Хор Новой оперы в рецензиях чаще упоминается с превосходными эпитетами, и в этот раз остается лишь подтвердить реноме. В самом деле, часто ли можно услышать оперный хор, у которого даже в самых заковыристых партиях есть такое редкое свойство, как «коллективная дикция» – когда взрывные и шипящие согласные слышатся не вразнобой, а остро, единым звуком? Правда, на столь строгом фоне особенно отчетливо были слышны отдельные несвоевременные вступления и «торчащие» голоса, без которых не обошлось и в открывающем первое действие хоре (два мужских голоса), и в «Va, pensiero» (женский голос). Но все-таки это была не ложка дегтя, а капля в море, подчеркивающая высочайший уровень звучания хора Новой оперы, получившего заслуженную овацию.

Есть исторически достоверная история, что именно исполняя Абигайль будущая жена Верди потеряла голос и была вынуждена рано оставить сцену. С тех пор партия Абигайль, по свидетельству вокалистов, написанная очень неудобно, – испытание на прочность для певиц и, одновременно, особое лакомство для любителей драматических голосов. Действительно, мало есть оперных удовольствий, сравнимых со звучанием в этой партии драматического сопрано – то сверлящего оркестр, заставляя зал благоговейно замереть от акустического удара, то растекающегося маслом в кантиленных фрагментах. Совокупность требований к исполнительнице такова, что редкий репертуарный театр может похвастаться наличием в труппе подходящего голоса. В Новой опере такой голос есть.
Елена Поповская уверенно и с изяществом разделалась с партией Абигайль, спев ее мощным и, одновременно, аккуратным, бритвенно острым звуком. В отличие от Турандот (которую, к слову, Елена Поповская блестяще поет в Большом театре), Абигайль нельзя целиком вдохновенно протрубить на форте. Партия требует широкой динамической палитры голоса и умения пропевать фиоритуры (строго говоря, она написана для редкого голоса – драматической колоратуры). Так, за речитативным вступлением к арии «Ben io t'invenni» со знаменитым снятием фразы через две октавы, как противопоставление человеческих чувств тщеславной страсти следует вторая часть арии - медитативная кантилена, с которой в финале оперы перекликается обращение героини в небольшой, но пронзительной сцене сумасшествия. На пиано Елена прозвучала столь же убедительно – округло, по-белькантовому гладко, на длинном дыхании, с аккуратной филировкой самых коварных нот.

Знаменательным событием московского оперного сезона стало появление имени Бориса Стаценко в афише Новой оперы. За год до этого певец, обладающий выдающимися тесситурными возможностями и выносливостью голоса, был приглашен в Большой театр для исполнения роли Рупрехта – одной из самых беспощадных партий для баритона. После триумфального дебюта Бориса Стаценко на сцене Новой оперы в партии Риголетто театр анонсировал еще три спектакля с ним, среди которых был и «Набукко».

В своих операх Верди создал для баритонов галерею разноплановых образов, но вавилонский царь Навуходоносор в ней стоит особняком. Ведь в «Набукко» композитор дважды использовал «сказочную» возможность мгновенного преображения героя под воздействием высших сил. Набукко – не один, а три контрастных образа: заносчивый гордец, несчастный безумец и просветленный раскаявшийся грешник. Для Бориса Стаценко, артиста, который любит и умеет играть по-разному, роль оказалась впору, как сшитый по мерке костюм. Вернее, три костюма. Хотя преображение происходит прямо на глазах, разгадать секрет актерской магии нет никакой возможности. Только что чванящийся победами царь с вызовом выкрикнул «non son piu re, son Dio!» – и вот он уже немощный, внезапно постаревший пленник злокозненной дочери. Шок после удара молнии Борис Стаценко изображает, виртуозно балансируя на грани бытовой достоверности и театральной условности, заставляя безоговорочно верить преображению. Высокомерные интонации мгновенно сменяются растерянностью и мольбой. Именно в уста старика с помраченным рассудком Верди вкладывает самый впечатляющий сольный номер оперы, составляющий всю первую сцену последнего IV действия. Борис Стаценко исполняет его с истовой экзальтацией и непоколебимыми верхними нотами, звенящими в зале, кажется, еще несколько секунд после снятия.
Блестящие вокальные возможности исполнителей главных партий превратили в жемчужину центральный ансамбль оперы из второго действия «S'appressan gl'istanti». И в живых спектаклях, и в записях ансамбль, нередко, исполняется слишком громко из-за того, что оба «тяжелых» драматических голоса, вступающих первыми (Набукко, затем Абигайль) не всегда способны четко петь пиано. И Борис Стаценко, и Елена Поповская с блеском продемонстрировали во вступлении предписанное Верди sotto voce, из-за чего весь ансамбль (воплощающий, фактически, «немую сцену» при внезапном появлении Набукко) прозвучал сдержанно, без излишней ажитации, что многократно усилило впечатление.
По объемности партии и харизме героя с Набукко спорит Захария. Виталий Ефанов явил одновременно сурового и сострадающего пастыря. Значительные по продолжительности сольные номера Захарии не казались тяжеловесными – притягательность, подобающую образу вождя, создавал насыщенный бас с упругим вибрато и богатое разнообразие вокальных оттенков.

Особенностью спектакля стало то, что голос Фенены был практически неотличим от Абигайль в тех нескольких моментах, когда эти партии пересекались и реплики звучали рядом. Да, голос Агунды Кулаевой уверенно соперничает с драматическим сопрано по ударной мощи и насыщенности, без намека на натужность или крикливость в верхнем регистре, нередко встречающиеся у меццо. Небольшая, но неизменно рождающая сочувствие у публики партия несчастной дочери вавилонского царя, любовно снабженная автором небольшим ариозо, расцвеченная незаурядным актерским талантом Агунды Кулаевой стала одним из украшений спектакля.

В партии Измаила уверенно прозвучал Сергей Поляков. Некоторая тенденция к недопеванию фраз не испортила впечатление от голоса певца – четкого, пробивного и очень подходящего для «громких» партий.

Необходимую поддержку протагонистов добротно осуществили Верховный жрец Сергей Тарасов, срочно заменивший Андрея Фетисова, Антон Бочкарев, дебютировавший в партии Абдалло и Светлана Скрипкина, исполнившая партию Анны, сестры Захарии.

Евгений Самойлов представил трактовку увертюры со смягченными акцентами. На протяжении всего действия маэстро бережно вел солистов и хоровые номера, во многом определив успех спектакля.

Этот «Набукко» в Новой опере, с одной стороны, показал, что театр намерен и дальше приятно удивлять московскую публику приглашением известных зарубежных певцов. С другой стороны, театр вновь подтвердил репутацию одного из лучших оперных театров России, чьи солисты могут петь на уровне с приглашенными звездами, даря слушателям незабываемые впечатления.

[Carissa]

Призывая Гарибальди (разговор после посещения Новой Оперы)

Опубликовано 24.03.201425.03.2014 за авторством Adelaida
O. Борани «Швеи красных рубашек» 1863 г.

Ирина Анатольевна: Душечка, что это у вас тут творится? Иголки, нитки, куски алого кумача?.. А, это не кумач? Так, что же? Ах, фланель? Надо же! Как известно, определенным категориям граждан фланель или ситчик без разницы, — лишь бы красненькое. Укоренившаяся склонность… так сказать.
Натали: Ах, Ирина Анатольевна, с чего вдруг такое пренебрежение к исконным женским занятиям? Совсем расслабились с китайским производителем. Забыли, что одной из основных дамских добродетелей было рукоделие?…
Ирина Анатольевна: Прям так сразу и добродетелей? Шитье, кстати, относилось к серьезному ремеслу. А рукоделие — вязание и вышивка. На худой случай — штопка.
Натали: А как же?! Женщина хранительница домашнего очага, домашнего уюта, хозяюшка. Как же без кройки и шитья? Помните, как Скарлетт О`Хара соорудила себе платье из оставшейся занавески? Она доставала мамины выкройки с чердака…
Ирина Анатольевна: Вот именно! Это такое насущное занятие, но не «рукоделие». Вы еще кулинарию к «рукоделию» отнесите. Ну, хорошо — убедили. Но кумач-то зачем?! Прям, нечто революционное. Это что за куски — вы из них пионерские галстуки вырезать будете?
Натали: Это безобразие какое-то, Ирина Анатольевна, вы совсем забыли, как раскраивается блуза. Не видите разве — вот рукавчик, полочка, спинка? Что вы делали на уроках домоводства в школе?…
Ирина Анатольевна: Не напоминайте о страшном… А зачем вам, милочка, такая революцьонная кофточка нынче? На майдан собрались? Так там нынче больше красные рожи носят… маскхалаты, винтовки снайперские.
Натали: Ирина Анатольевна, это — «гарибальдийка», знаменитая историческая блуза. Эпохи перемен сопровождаются возникновением новых модных тенденций. Во времена освобождения и объединения Италии Джузеппе Гарибальди задал тренд. Это именно он ввел в моду джинсы и алые блузы гарибальдийки. Его солдаты-добровольцы были одеты в рубашки, которые им шили дома мамы, бабушки, сестры, невесты. Потом, выражая одобрение и солидарность, этот вид одежды в свой гардероб включили дамы.

Ritratto_di_Giuseppe_Garibaldi 1861

Фаттори. Гарибальди в Палермо


Girolamo_Induno_-_Sentinella_garibaldina

Ирина Анатольевна: Конечно же это самый женский способ включится в рэволюцьонную борьбу — новую блузочку нацепить. Н-да, не повезло Джузеппе со временем. Сейчас бы имел сеть бутиков по всем мировым столицам, бренды-тренды, модный дом, звание «революционного кутюрье»… Устраивал бы показы в Милане и Нью-Йорке и рассуждал бы о «революции в мире моды».
Натали: Похоже, вы правы. И я, после всех этих последних событий решила, что гарибальдийка будет смотреться вполне естественно… Пусть каждый понимает, как ему нравится. Главное, чтобы окружающие почувствовали мою готовность… поддержать все их лучшие стремления.
Ирина Анатольевна: Это похвально, Натали! Но не забывайте, что в Голландии есть улица, где дамы аналогичным цветом фонарей поддерживают в окружающих… гм… любую готовность к немедленным небольшим переменкам в жизни. Снижают пафос революционных стремлений, так сказать. Опошляют идею и все такое.
Аделаида: Добрый день! О, Натали, какую забавную красненькую кофточку вы кроите! В честь нынешних революций?
Ирина Анатольевна: Вообще-то на сосредоточенном личике нашей Натали рисуются куда более грандиозные задумки. Мне кажется, она решила закрепить за собой находки Джузеппе, раз он не догадался их запатентовать. Ой! Аделаида! В чем это вы? Как удар светофора… светофором…
И. Е. Репин. Портрет баронессы В. И. Икскуль фон Гильбенбандт. 1889 г

Натали: Аделаида, вы ли это, голубушка? Что это на вас?…
Аделаида: На мне?… Вы ещё не видели моего нового пальто? Как оно вам нравится? Я как увидела в витрине этот отблеск мирового революционного пожара… так просто… ничего поделать с собой не смогла. Думаю, что в каждой из нас где-то в глубине души остается своя «девочка в красном пальто».
Ирина Анатольевна: В детстве родители стремятся принарядить дочку поярче, не всегда считаясь с желанием ребенка. Все мы в девочках побывали в красных пальто поневоле. Но сохранить в себе подобную склонность до зрелого возраста удается немногим. Ведь нынче это уже вызов! Это не трогательная беззащитность, а готовность… атаковать!
Вы меня просто огорчаете дамы… Максимум, что я в вас предполагала… ну, бирюзовое! Не думала, что весна на вас скажется такими революционными порывами.
Натали: Весна, опять же… не только к бирюзовенькому склоняет. Особенно, когда всю зиму оранжевыми флагами народ размахивал. Можно сказать, в нас это сказалось не в честь грядущих революций, в честь недавнего очередного «освобождения» и заодно «объединения»…
Аделаида: Ну, да! Лично мне просто захотелось ярких красок в жизни. Такая серость кругом! Как вы считаете, мне идет?
Натали: Покрутитесь перед зеркалом, радость моя. Так, ещё немного наклоните головку, а ножку — в сторону и слегка выворотно. Да-да, весьма и весьма неплохо. Вам к лицу, определенно. Подождите, я сейчас рукавчик наживлю, поясочек пришпилю и рядом с вами встану… Обалдеть!
Ирина Анатольевна: Ох, дамы, вы меня уморить хотите, столько красного цвета сразу… Так-так… я чего-то не знаю? Одна уже в красненькое обрядилась, другая — пыхтит и блузочку настрачивает. По какому случаю у нас очередное «рукоделие»? И, значит, не в пользу революций, а как бы в честь протекающих мимо «политических процессов». Признавайтесь, Аделаида, вы с какой стати себе такое пальто приобрели? Так ведь и Натали за собой куда-то хвостом подбили! Видно-видно по вашему горящему взору, что не терпится поделиться. Может, это я от жизни отстала, раз еще не «леди в красном»?..

Аделаида: Дамы, меня просто распирает от впечатлений. Вся в красном — я делаюсь такой впечатлительной! У меня ведь еще и перчатки красные, и сумочка… Ну, как вам? Догадались? Конечно, я только что после моей любимой «Новой Оперы»…
Ирина Анатольевна: Конечно же. Можно было и не спрашивать… Черное платье, все остальное — красное. Отлично гармонирует с афишей новой постановки «Набукко».

Аделаида: Ну а как же? Разве я могла пропустить дебют Бориса Стаценко в роли Набукко!?
Читать далее в Литературном Обозрении

[Novopera]

«Путеводитель по оркестру и его задворкам»

24 мая на Санкт-Петербургском Международном книжном салоне в пятый раз вручили литературную премию «Рукопись года» — 2014. Музыкант Новой Оперы и, как выяснилось, писатель Владимир Зисман получил I премию!

Его книга «Путеводитель по оркестру и его задворкам» рассказывает про симфонический оркестр, музыкальные инструменты и людей, которые на них играют. И про тех, кто на них не играет, тоже.
«Кстати, пусть вас не обманывает внешне добродушное название книги, — делится автор. — Это настоя­щий триллер. Здесь рассказывается о том, как вытягивают жилы, дергают за хвост, натягивают шкуру на котел и мучают детей. Да и взрослых тоже. Поэтому книга под завязку забита сценами насилия. Что никоим образом не исключает бесед о духовном. А это страшно уже само по себе.
Но самое ужасное — книга абсолютно правдива. Весь жизненный опыт однозначно и бескомпромиссно говорит о том, что чем точнее в книге изображена жизнь, тем эта книга смешнее. Правду жизни я вам обещаю».

Автор о себе:
Просто мне очень повезло. Потому что сначала я был пианистом, до 6-го класса, а это очень хорошо развивает мелкую моторику, что, как известно, чрезвычайно полезно для детей. Потом я стал гобои­стом, и это позволило мне стать оркестровым музыкантом, а в оркестре я поиграл и одновременно послушал много замечательной музыки, а кроме того, познакомился с разными замечательными людьми и побывал в разных странах. Еще я получил образование как теоретик, а это очень помогает взглянуть на всё изнутри и со стороны одновременно. И вдобавок ко всему этому, когда я стал писать в ЖЖ о музыке, читатели, а теперь уже мои друзья, прислали мне огромное количество вопросов, причём зачастую таких, которые мне и в голову не приходили. А потом они сказали, что надо написать про это книгу. Ну, я и написал.

Отзыв читательницы melicenta77:
«Это такая рукопись, где уже на первой же странице понимаешь: «Шедевр, надо брать!» Эта книга рассказывает про симфонический оркестр и про то, как он устроен, про музыкальные инструменты и людей, которые на них играют. Причём рассказывает настолько легко, задорно, искромётно и весело, что может заинтересовать абсолютно любого, даже самого далекого от музыки читателя».

P.S. Книга вышла в издательстве «Астрель-СПб» и уже в продаже!

[Novopera]

О планах на XXV сезон и об итогах XXIV сезона рассказывает директор Новой Оперы Дмитрий Сибирцев в газете "Вешалка"


PDF: http://www.novayaopera.ru/files/veshalka_june_2015.pdf