Макс Румский, Латвия, родился в Риге в 1989 г. Дирижер, вокальный педагог, композитор.

[femmina]

Макс Румский.

Foto: Наталья Альгина

Макс Румский и десять его деревьев

20:14, 30.06.2021 г.
Культура
Автор: Людмила Метельская (журналист)

Хор рижского храма Архистратига Михаила под управлением регента Макса Румского записал и выложил в сеть «Литургию святого Иоанна Златоуста» российского композитора Семена Сегаля. Это первое исполнение произведения, датированного 2003 годом.

ПЕРСОНА
Макс Румский родился в Риге в 1989 году. В 2014 году окончил Латвийскую музыкальную академию, где обучался дирижированию у Мартиньша Озолиньша и Мариса Сирмайса. В 2019 году получил степень магистра по вокалу и вокальной педагогике в Датской Королевской музыкальной академии.
С 2012 года руководит хором храма Архистратига Михаила в Риге. С 2014 по 2017 год был вторым дирижером камерного хора Рижского латышского общества «Ауструмс». С 2017 года — певец и ассистент-дирижер в проекте Europa Chorakademie в Германии. С 2019 года — второй дирижер рижского «Буртниекса».
Пишет хоровую и фортепианную музыку, его самое значимое произведение на данный момент — акапельный цикл для шести женских голосов «Восемь молитв Пресвятой Богородице» на тексты молитв святого Иоанна Дамаскина: 6-я и 7-я части этого цикла в 2021 и 2018 годах были удостоены 2-й и 3-й премий на международном конкурсе композиции в Санкт-Петербурге «Хоровая лаборатория. XXI век» в категории «Духовная музыка».


— Я послушал его «Херувимскую песнь» и понял, что она просто космическая, — рассказывает Макс Румский. — Я ничего подобного не слышал. Сразу написал Семену, и оказалось, что у него есть не одна эта «Херувимская», а целая литургия! Увидел ноты и спросил: неужели ее до сих пор еще никто не пел? Это же невозможно! И твердо решил, что буду что-то с материалом делать.
Все случилось вовремя: с марта этого года я стал меценатом, то есть раз в месяц делаю записи со своим хором храма Архистратига Михаила и с приглашенными певцами, а потом выставляю видео в YouTube.

— Сами платите певцам за новый проект?
— Да. Потому что я не хочу зависеть от каких-то фондов. Это не прибыльное мероприятие — нужен спонсор, который действительно любит искусство, церковное пение, наследие русской духовной хоровой музыки — или все вместе. Я взялся это делать сам, но спонсоров ищу и буду им рад.

— Что уже удалось записать?
— Два песнопения Павла Чеснокова — «О Тебе Радуется» и «Благословен еси, Господи». Концерт Александра Кастальского «В память вечную будет праведник», который еще не был записан ни одним хором — мы стали первыми. Одну из частей литургии Сергея Рахманинова — «Да исполнятся уста наша», просто она мне очень нравится. И еще я открыл для себя Александра Третьякова — наткнулся на его «На небо очи пущаю» в исполнении Владимира Горбика и его хора, был тронут, ставил на повтор и полночи слушал и слушал это трехминутное произведение. Но оно для мужского хора, а у меня смешанный. Стал искать ноты, и оказалось, что Третьяков писал как раз для смешанного. В результате я сделал свою редакцию, используя оригинал Третьякова и переложение Максима Котогарова для мужского хора, и вот эти ноты мы спели. А в мае-июне мы уже занимались литургией Семена Сегаля.

— Запись хорового произведения может оказаться единственной в жизни композитора — это дорогое удовольствие, исправлений не внесешь, и прозвучавший вариант становится чуть ли не каноническим. У вас же не было возможности что-то согласовать с автором.
— Это был спринт — при ограниченности времени и ресурсов я боялся спугнуть момент. И хотел, чтобы все было для Семена Сегаля немножко сюрпризом. Он большой композитор, просто у него нет менеджера, и он прошел мимо славы. Уверен, что его литургия достойна внимания больших профессиональных хоров — я уже послал запись нескольким дирижерам. Я счастлив, что мы это сделали.

Семен Сегаль.

Foto: Ирина Сегаль

ПЕРСОНА
Семен Сегаль родился в Алма-Ате в 1971 году. В 1986 году окончил музыкальную школу по классу скрипки, в 1990-м — алма-атинское музыкальное училище по классу теории музыки. С 1990 года работает в московском храме Св. благоверного царевича Димитрия — был певчим, потом стал одним из регентов. В 1992-1997 гожах учился в Свято-Тихоновском богословском институте по классу регентования и пения, Московскую консерваторию (класс композиции) окончил в 2001 году, одна из его дипломных работ — «Херувимская песнь» — прозвучала в Рахманиновском зале консерватории, и исполнявший ее со своим хором дирижер Евгений Тугаринов посоветовал автору написать полную литургию. Работа над литургией завершилась в 2003 году, но исполнить ее так и не удалось — «до тех пор, пока не появился замечательный регент Макс Румский».


— Когда определилось, что музыка станет делом вашей жизни?
— Мне было пять лет, сестре три, когда в 1995 году мы вместе с родителями всей веселой семьей пошли креститься в женский монастырь в Риге. В церкви Свято-Троицкого монастыря я обучился пению — слушал и впитывал все, что происходило на службах. А начиная с 2007-го уже пел в четырех хорах: в Accolada Рижского дворца школьников, в Sonore у Мартиньша Озолиньша, нынешнего главного дирижера Оперы, в Kamēr... у Мариса Сирмайса и в «Благовесте» у Александра Брандавса. Репетиции каждый день, куча поездок.

— В начале периода была еще и учеба в средней школе.
— Я же говорю, что я хоровой ветеран. К тому же десять лет назад у меня был Рижский православный мужской хор, который я на энтузиазме основал сам с замечательной командой певцов. Тогда казалось: мы можем все! Пять лет участвовал в службах Христорождественского собора как певец, в церкви Всех Святых впервые попробовал себя как регент, потом пришел в Михайловский храм на улице Маскавас, и вот уже девять лет я регент там.
Шесть-десять певцов — для нашего храма это очень даже немало. Почти все они профессионалы, но здесь требуются специфические знания: это не для человека с улицы. И когда я приглашаю на наши службы по одному, по два певца со стороны, их приходится обучать.

— Манеру исполнения перестраивать?
— Она не должна быть слишком помпезной, она должна соответствовать характеру текста. Нужно выработать такую технику, при которой ты не говоришь — ты поешь слово. Его нельзя излишне вокализировать, все должно звучать относительно просто.
У меня, наверное, весьма беспокойный ум, и я хочу, чтобы наш хор развивался. Настоятеля отца Олега радует, что я не согласен все время исполнять одно и то же: это занятие должно быть интересным. Если певчие приходят в церковь с тоскливыми лицами, то пусть они лучше отдохнут и придут тогда, когда захотят: я могу один спеть тоже. Мне нужно, чтобы они хотели петь, чтобы старались, и стараться нужно все время. Через нас прошло немало людей за эти девять лет, и тем, кто остался, я благодарен.
Тем не менее у меня есть концертная жизнь, есть планы продолжать светскую музыкальную карьеру, для которой нужна некоторая свобода. И я стараюсь строить нашу работу в храме так, чтобы все могло состояться и без меня. Я благодарен отцу Олегу за то, что он дает мне необходимую свободу — когда я уезжаю, меня есть кем заменить.

— Удивительно, как вам удается совмещать работу в церкви с так называемой светской творческой деятельностью.
— В обеих этих сферах есть люди, которые мыслят однобоко и слишком их разграничивают, противопоставляют друг другу. А я просто пытаюсь жить и наблюдать за тем, как две разные области формируют мою личность. Это моя жизнь, такой она мне сейчас дана, и нет смысла там быть таким, тут быть другим и каждый раз меняться. Я хочу быть цельным человеком. И немножко, может быть, удивлять обе стороны тем, что все, что делаю, возможно объединить.

— Расскажите о светской составляющей цельного человека.
— Несколько лет я проработал в хоре нашей Оперы, проводил на четырех языках экскурсии по театру, занимался переводами на русский: в основном все тексты последних пяти лет — пресс-релизы, балетные программки — переводил я. Но вот ты крутишься все время в одной и той же сфере, все слишком знакомо, и ты можешь больше ничего нового не выстроить. Потому что у людей уже есть какое-то мнение о тебе.

— Это же комфортное состояние — когда все устоялось.
— А я в 2017 году всю эту жизнь поставил на паузу, поскольку то, как меня научили петь в консерватории, увы, всегда мешало петь в жизни. Я не считаю, что сейчас я суперски пою, но очевидно, что когда я съездил в Данию, взял у педагога, которого мне посоветовали, всего один урок, те 45 минут дали мне больше, чем два года в консерватории в Риге, и я захотел освоить эту школу, а не только прикоснуться к ней.
Случились финансовые трудности, и строго в оперный отпуск я поехал в Норвегию трудиться разнорабочим в кафе: выехал и почувствовал себя свободнее. В детстве я мечтал всюду путешествовать с музыкой, выступать — и вот я сравнил то, о чем мечтал, с тем, что делаю, и обнаружил, что многое не совпадает. И что я должен хотя бы постараться воплотить какую-то из своих мечт.

— Сколько людей винит во всем жизнь! Жизнь виновата — обещала и обманула.
— Я хотел развития, но не понимал, где то окно, куда я могу выпрыгнуть. К примеру, какое-то время я наивно надеялся, что хормейстер Оперы возьмет меня в помощники, и мог продолжать работать на одной только этой мысли, но наконец задал ему нужный вопрос и понял, что как вероятного помощника он меня не воспринимает. Ага, значит, я не смогу здесь пройти, надо искать другое место. Нет, я люблю хор, но за эти годы я полюбил и испытал многое: как руководить им, как петь в нем, как быть солистом. Мне понравилось вокалом заниматься: ты один на сцене, ты за все отвечаешь, это и страшно, и замечательно. Эта работа имеет свои сложности, свою специфику — в хоре все кажется более стабильным в сравнении с одиноким существованием солиста и с каждодневным поиском ориентиров в жизни дирижера.

— Вы даете уроки и мастер-классы. Учите — а чему учитесь?
— Продолжаю ездить в Австрию к трем очень хорошим педагогам — обучаться оперному пению, камерному пению и ораториальному пению.

— Специфика есть во всем.
— Ораториальная музыка интеллектуальна. Она не требует множества актерских приемов — там нужны ясность мышления, техника и голосовая пластичность. Это же нужно и для камерного пения, плюс — очень важно вникнуть в смысл и передать его зрителю всем своим существом. Когда текст не на родном языке — ищу перевод, я обязан понять дословно, о чем речь.

— А если не понимать?
— Нет, в камерной музыке это нереально. Ее нельзя просто красиво исполнить: это состояние, конкретная история, там «почему» и «зачем» важнее нот. А в оперной музыке — уже более крупные мазки, так что какие-то нюансы могут пройти мимо. Там больше спортивной составляющей — важно показать голос, а в камерной музыке важно показать личность. Оперная более плакатна, а в камерной ты — как на экране крупным планом. Всем все видно. В опере ты на волне — ты с оркестром, тебе помогают декорации. А исполняя камерную музыку, ты сам становишься всем — режиссером, декорацией, рассказчиком и каждым из героев.

— Какой вариант оказался ближе?
— Пока я все это только познаю. Колоссальное удовольствие получаю от исполнения ораториальной музыки, но если у меня получается — удовольствие я получаю от всего.

— Предположим, вы и это освоите. Дальше что?
— Я не смогу всего освоить. И хотя мне надоело учиться — я практик, я люблю что-то делать, — тем не менее я продолжаю ездить, как только нахожу такую возможность, на уроки к замечательным педагогам из Университета театра и музыки Граца. Считаю это жизненной необходимостью — не прихотью, а необходимостью. Иначе я сам себя не буду уважать. Это легче всего — жить дома, но тогда ты врастаешь в него корнями и уже не можешь повернуться. Ты обретаешь стабильный ракурс, определенный угол зрения, и все остальное тебя раздражает. Когда я приехал из-за границы, я был готов со всеми делиться тем, что узнал, но оказалось, что людей, готовых принять новую информацию, не так много. Остальным это не нужно — они уже вросли.

— Но когда вы углубляетесь в какую-то сферу — это ведь тоже врастание.
— Я бы сказал так: было десять деревьев, которые я раньше видел издалека, но благодаря учебе два дерева даже потрогал. К остальным восьми приблизился: к ним еще нужно идти, но я уже различаю детали. А когда я залезу на все десять — наверное, много чего увижу вдалеке.

ВИДЕО полностью все части смотреть ЗДЕСЬ:

Литургия св. Иоанна Златоуста - Семён Сегаль - 1. Великая ектения (1:47)
https://www.youtube.com/watch?v=R5IF...t5nxMmVde&t=1s

https://rus.lsm.lv/statja/kultura/ku...dium=frontpage

[femmina]

Foto: Alise Klimanska

Музыка между Германией, Австрией и Россией во времена пандемии #kultura1kb

22 марта, 15:25
Культура
Автор: Андрей Шаврей (журналист)

Молодой певец и композитор духовной музыки Макс Румский один из тех, наверное, немногих, кто на стыке 2020-2021 годов смог еще съездить поработать в Германию и Австрию, а сейчас работает и с Россией (правда, уже в режиме «онлайн»). И как это все происходит - об этом Rus.lsm.lv рассказал сам музыкант.

По его словам, прошлый год, конечно, в плане концертной деятельности был сильно слабее предыдущих - многие концерты были отменены. Тем не менее, 2020-й выдался интенсивным для господина Румского - помимо авторского концерта с циклом духовной музыки, летом удалось выступить в компании латвийской сопранистки Лиги Янковской и органистки Ульрики Шайт в нескольких городах Саксонии (Германия) с концертами.
«Людей в церкви, где мы выступали, набилось очень много, и хотя они были в масках, можно было ощутить, как внимательно они слушают каждый звук, как ценят эту возможность - снова быть вместе и прийти на концерт. Тишина в паузах стояла поразительная! На тот момент мы все надеялись, что пандемия уже закончилась...».

Осенью Макса вдруг вызвали снова в Германию - заменять одного солиста и в результате он спел с оркестром новой филармонии Лаузитц две кантаты Баха в качестве солиста.

«Это было прямо-таки спортивное мероприятие - полторы недели на освоение ранее не бывших в моём репертуаре кантат, затем полёт в Берлин, ещё три часа на поезде. В дни двух концертов вставать приходилось в шесть утра, бегать, потом распеваться и в девять утра уже быть на репетиции с оркестром в полной боевой готовности, в десять же уже начинался сам концерт, так как кантаты Баха чаще всего идут в комплекте с проповедью священника. Концерты состоялись в огромном соборе в небольшом городке Гёрлиц, это на границе Германии и Польши».

В октябре музыка Макса Румского впервые звучала в Австрии - наша соотечественница - меццо-сопрано Хелена Сорокина, заказала ему произведение для своей новой программы «Оттенки одиночества» (Shades of solitude).

«Попасть в компанию таких талантливых и неординарных композиторов (а судить об этом можно было незамедлительно, услышав их сочинения) для меня было большой честью и новой возможностью. А в 2020-м году я также немало консультировал и обучал вокалистов - честно говоря, впервые стал это делать удалённо. До сих пор считаю, что настоящий смысл от этого есть только в том случае, если хотя бы несколько встреч до онлайн-формата у вас были со студентом вживую».

Поэтому Макс сам воспользовался «окнами» в австрийской карантинной жизни и смог приехать на целую сессию занятий с его блестящими австрийскими профессорами, с помощью которых продолжает углублять знания и после окончания официальной учёбы в Граце (Австрия). Это Антониус Соль (оперное пение), Роберт Хайман (оратория) и один из ведущих баритонов-исполнителей европейской современной музыки, молодой профессор камерной музыки Хольгер Фальк.

«В то время, как некоторые оперные солисты становятся композиторами, я столкнулся с обратным явлением - львиную долю января провёл в Граце, где оперная студия местного университета пригласила меня на роль Мидаса в постановку оперетты Франца Зуппе «Прекрасная Галатея». Тенор Мидас в этой оперетте - богач и меценат. Приятно играть такую роль хотя бы на сцене на фоне того, что общее будущее нас, людей сценических жанров, совсем неясно. Мы провели все сценические репетиции и теперь надеемся на то, что в мае в Гратвайне и Эггерсдорфе состоятся и наши спектакли».

Из недавнего - буквально на прошлой неделе вёл онлайн-мастеркласс для вокалистов музыкального училища им. М.Балакирева (Нижний Новгород) в рамках нового хорового фестиваля Coro di linguisti. Господин Румский входит в творческий совет этой хоровой ассамблеи и в прошлом году должен был в день закрытия Латвии (16 марта) лететь в Россию, но именно в тот день они решили ассамблею перенести, и Макс благополучно прилетел в Ригу «до закрытия».

«И вот, ассамблея проходит в эти дни, собрала почти 800 участников (только российские хоры на этот раз). Мне же предложили поделиться знаниями в онлайн-формате, и я работал со студентами над оперными ансамблями из опер Моцарта «Свадьба Фигаро» и «Так поступают все». Они подготовили для меня небольшой сюрприз, предложив для этого мероприятия и трио из совершенно редкой французской комической оперы «Адвокат Патлен» - пришлось изрядно перерыть доступные источники в поисках информации об этом произведении Франсуа Базена.

Не буду, впрочем, рассказывать о всех несостоявшихся мероприятиях, так как всё ещё есть надежда на то, что они всего лишь немного перенеслись во времени, но будут иметь место в моей жизни!».

https://rus.lsm.lv/statja/kultura/ku...ra1kb.a397678/

[femmina]

Foto: No privātā arhīva

Латвийский музыкант дебютировал на Зальцбургском фестивале #kultura1kb

19:40, 26.07.2021 г.
Культура
Автор: Андрей Шаврей (журналист)

Cовсем недавно Rus.lsm.lv публиковал интервью с молодым латвийским композитором и певцом Максом Румским. Но об одном важном моменте он молчал до последнего момента... Теперь об этом можно сказать. «Я дебютировал на Зальцбургском фестивале в составе группы современной музыки Cantando Admont», — сообщил он Rus.lsm.lv.

«В сотрудничестве с оркестром Klangforum Wien и под руководством испанского дирижера Пабло Эрас-Кассадо в церкви Kollegienkirche мы исполнили кантату итальянского композитора Луиджи Даллапиккола Canti di prigionia. В кантате «Песни узников» (1941) используются тексты молитвы Марии Стюарт перед казнью, последней проповеди Дж. Савонаролы и фрагменты из трактата античного философа Боэция, приговоренного к смерти».

Задача была непростой, так как шестнадцать солистов заменяли требующийся для исполнения этой кантаты хор.

«Важны были как мощь, так и нюансы. Главными же звездами этого концерта были маэстро Жорди Саваль, всемирно известный гамбист и дирижер, исследователь старинной музыки всего мира, которому 1 августа исполнится 80 лет. Со своей группой Capella Reial он исполнял музыку Клаудио Монтеверди, а в конце концерта группы объединились и под его руководством пели текст Da pacem Domine на разные мотивы — начиная от григорианского распева и заканчивая произведением Арво Пярта на тот же текст, заказанного ему в начале двухтысячных именно маэстро Савалем».

Знаменитый Зальцбургский фестиваль, регулярно проводимый с 1920 года, в этом году проходит с 17 июля по 31 августа.

«Дирижер Теодор Курентзис со своим хором тоже в Зальцбурге. Программа фестиваля состоит в основном из тех концертов, которые должны были состояться ещё в прошлом году, таким образом, продолжается празднование 100-летия Зальцбургского фестиваля. Насчет количества зрителей не знаю, но те концерты, которые я видел сам, и билеты на наш концерт раскуплены и в городе полно людей, все кафе и рестораны заняты», — рассказал Румский.

https://rus.lsm.lv/statja/kultura/ku...dium=frontpage