Хор рижского храма Архистратига Михаила под управлением регента Макса Румского записал и выложил в сеть «Литургию святого Иоанна Златоуста» российского композитора Семена Сегаля. Это первое исполнение произведения, датированного 2003 годом.
ПЕРСОНА
Макс Румский родился в Риге в 1989 году. В 2014 году окончил Латвийскую музыкальную академию, где обучался дирижированию у Мартиньша Озолиньша и Мариса Сирмайса. В 2019 году получил степень магистра по вокалу и вокальной педагогике в Датской Королевской музыкальной академии.
С 2012 года руководит хором храма Архистратига Михаила в Риге. С 2014 по 2017 год был вторым дирижером камерного хора Рижского латышского общества «Ауструмс». С 2017 года — певец и ассистент-дирижер в проекте Europa Chorakademie в Германии. С 2019 года — второй дирижер рижского «Буртниекса».
Пишет хоровую и фортепианную музыку, его самое значимое произведение на данный момент — акапельный цикл для шести женских голосов «Восемь молитв Пресвятой Богородице» на тексты молитв святого Иоанна Дамаскина: 6-я и 7-я части этого цикла в 2021 и 2018 годах были удостоены 2-й и 3-й премий на международном конкурсе композиции в Санкт-Петербурге «Хоровая лаборатория. XXI век» в категории «Духовная музыка».
— Я послушал его «Херувимскую песнь» и понял, что она просто космическая, — рассказывает Макс Румский. — Я ничего подобного не слышал. Сразу написал Семену, и оказалось, что у него есть не одна эта «Херувимская», а целая литургия! Увидел ноты и спросил: неужели ее до сих пор еще никто не пел? Это же невозможно! И твердо решил, что буду что-то с материалом делать.
Все случилось вовремя: с марта этого года я стал меценатом, то есть раз в месяц делаю записи со своим хором храма Архистратига Михаила и с приглашенными певцами, а потом выставляю видео в YouTube.
— Сами платите певцам за новый проект?
— Да. Потому что я не хочу зависеть от каких-то фондов. Это не прибыльное мероприятие — нужен спонсор, который действительно любит искусство, церковное пение, наследие русской духовной хоровой музыки — или все вместе. Я взялся это делать сам, но спонсоров ищу и буду им рад.
— Что уже удалось записать?
— Два песнопения Павла Чеснокова — «О Тебе Радуется» и «Благословен еси, Господи». Концерт Александра Кастальского «В память вечную будет праведник», который еще не был записан ни одним хором — мы стали первыми. Одну из частей литургии Сергея Рахманинова — «Да исполнятся уста наша», просто она мне очень нравится. И еще я открыл для себя Александра Третьякова — наткнулся на его «На небо очи пущаю» в исполнении Владимира Горбика и его хора, был тронут, ставил на повтор и полночи слушал и слушал это трехминутное произведение. Но оно для мужского хора, а у меня смешанный. Стал искать ноты, и оказалось, что Третьяков писал как раз для смешанного. В результате я сделал свою редакцию, используя оригинал Третьякова и переложение Максима Котогарова для мужского хора, и вот эти ноты мы спели. А в мае-июне мы уже занимались литургией Семена Сегаля.
— Запись хорового произведения может оказаться единственной в жизни композитора — это дорогое удовольствие, исправлений не внесешь, и прозвучавший вариант становится чуть ли не каноническим. У вас же не было возможности что-то согласовать с автором.
— Это был спринт — при ограниченности времени и ресурсов я боялся спугнуть момент. И хотел, чтобы все было для Семена Сегаля немножко сюрпризом. Он большой композитор, просто у него нет менеджера, и он прошел мимо славы. Уверен, что его литургия достойна внимания больших профессиональных хоров — я уже послал запись нескольким дирижерам. Я счастлив, что мы это сделали.
Семен Сегаль.
Foto: Ирина Сегаль
ПЕРСОНА
Семен Сегаль родился в Алма-Ате в 1971 году. В 1986 году окончил музыкальную школу по классу скрипки, в 1990-м — алма-атинское музыкальное училище по классу теории музыки. С 1990 года работает в московском храме Св. благоверного царевича Димитрия — был певчим, потом стал одним из регентов. В 1992-1997 гожах учился в Свято-Тихоновском богословском институте по классу регентования и пения, Московскую консерваторию (класс композиции) окончил в 2001 году, одна из его дипломных работ — «Херувимская песнь» — прозвучала в Рахманиновском зале консерватории, и исполнявший ее со своим хором дирижер Евгений Тугаринов посоветовал автору написать полную литургию. Работа над литургией завершилась в 2003 году, но исполнить ее так и не удалось — «до тех пор, пока не появился замечательный регент Макс Румский».
— Когда определилось, что музыка станет делом вашей жизни?
— Мне было пять лет, сестре три, когда в 1995 году мы вместе с родителями всей веселой семьей пошли креститься в женский монастырь в Риге. В церкви Свято-Троицкого монастыря я обучился пению — слушал и впитывал все, что происходило на службах. А начиная с 2007-го уже пел в четырех хорах: в Accolada Рижского дворца школьников, в Sonore у Мартиньша Озолиньша, нынешнего главного дирижера Оперы, в Kamēr... у Мариса Сирмайса и в «Благовесте» у Александра Брандавса. Репетиции каждый день, куча поездок.
— В начале периода была еще и учеба в средней школе.
— Я же говорю, что я хоровой ветеран. К тому же десять лет назад у меня был Рижский православный мужской хор, который я на энтузиазме основал сам с замечательной командой певцов. Тогда казалось: мы можем все! Пять лет участвовал в службах Христорождественского собора как певец, в церкви Всех Святых впервые попробовал себя как регент, потом пришел в Михайловский храм на улице Маскавас, и вот уже девять лет я регент там.
Шесть-десять певцов — для нашего храма это очень даже немало. Почти все они профессионалы, но здесь требуются специфические знания: это не для человека с улицы. И когда я приглашаю на наши службы по одному, по два певца со стороны, их приходится обучать.
— Манеру исполнения перестраивать?
— Она не должна быть слишком помпезной, она должна соответствовать характеру текста. Нужно выработать такую технику, при которой ты не говоришь — ты поешь слово. Его нельзя излишне вокализировать, все должно звучать относительно просто.
У меня, наверное, весьма беспокойный ум, и я хочу, чтобы наш хор развивался. Настоятеля отца Олега радует, что я не согласен все время исполнять одно и то же: это занятие должно быть интересным. Если певчие приходят в церковь с тоскливыми лицами, то пусть они лучше отдохнут и придут тогда, когда захотят: я могу один спеть тоже. Мне нужно, чтобы они хотели петь, чтобы старались, и стараться нужно все время. Через нас прошло немало людей за эти девять лет, и тем, кто остался, я благодарен.
Тем не менее у меня есть концертная жизнь, есть планы продолжать светскую музыкальную карьеру, для которой нужна некоторая свобода. И я стараюсь строить нашу работу в храме так, чтобы все могло состояться и без меня. Я благодарен отцу Олегу за то, что он дает мне необходимую свободу — когда я уезжаю, меня есть кем заменить.
— Удивительно, как вам удается совмещать работу в церкви с так называемой светской творческой деятельностью.
— В обеих этих сферах есть люди, которые мыслят однобоко и слишком их разграничивают, противопоставляют друг другу. А я просто пытаюсь жить и наблюдать за тем, как две разные области формируют мою личность. Это моя жизнь, такой она мне сейчас дана, и нет смысла там быть таким, тут быть другим и каждый раз меняться. Я хочу быть цельным человеком. И немножко, может быть, удивлять обе стороны тем, что все, что делаю, возможно объединить.
— Расскажите о светской составляющей цельного человека.
— Несколько лет я проработал в хоре нашей Оперы, проводил на четырех языках экскурсии по театру, занимался переводами на русский: в основном все тексты последних пяти лет — пресс-релизы, балетные программки — переводил я. Но вот ты крутишься все время в одной и той же сфере, все слишком знакомо, и ты можешь больше ничего нового не выстроить. Потому что у людей уже есть какое-то мнение о тебе.
— Это же комфортное состояние — когда все устоялось.
— А я в 2017 году всю эту жизнь поставил на паузу, поскольку то, как меня научили петь в консерватории, увы, всегда мешало петь в жизни. Я не считаю, что сейчас я суперски пою, но очевидно, что когда я съездил в Данию, взял у педагога, которого мне посоветовали, всего один урок, те 45 минут дали мне больше, чем два года в консерватории в Риге, и я захотел освоить эту школу, а не только прикоснуться к ней.
Случились финансовые трудности, и строго в оперный отпуск я поехал в Норвегию трудиться разнорабочим в кафе: выехал и почувствовал себя свободнее. В детстве я мечтал всюду путешествовать с музыкой, выступать — и вот я сравнил то, о чем мечтал, с тем, что делаю, и обнаружил, что многое не совпадает. И что я должен хотя бы постараться воплотить какую-то из своих мечт.
— Сколько людей винит во всем жизнь! Жизнь виновата — обещала и обманула.
— Я хотел развития, но не понимал, где то окно, куда я могу выпрыгнуть. К примеру, какое-то время я наивно надеялся, что хормейстер Оперы возьмет меня в помощники, и мог продолжать работать на одной только этой мысли, но наконец задал ему нужный вопрос и понял, что как вероятного помощника он меня не воспринимает. Ага, значит, я не смогу здесь пройти, надо искать другое место. Нет, я люблю хор, но за эти годы я полюбил и испытал многое: как руководить им, как петь в нем, как быть солистом. Мне понравилось вокалом заниматься: ты один на сцене, ты за все отвечаешь, это и страшно, и замечательно. Эта работа имеет свои сложности, свою специфику — в хоре все кажется более стабильным в сравнении с одиноким существованием солиста и с каждодневным поиском ориентиров в жизни дирижера.
— Вы даете уроки и мастер-классы. Учите — а чему учитесь?
— Продолжаю ездить в Австрию к трем очень хорошим педагогам — обучаться оперному пению, камерному пению и ораториальному пению.
— Специфика есть во всем.
— Ораториальная музыка интеллектуальна. Она не требует множества актерских приемов — там нужны ясность мышления, техника и голосовая пластичность. Это же нужно и для камерного пения, плюс — очень важно вникнуть в смысл и передать его зрителю всем своим существом. Когда текст не на родном языке — ищу перевод, я обязан понять дословно, о чем речь.
— А если не понимать?
— Нет, в камерной музыке это нереально. Ее нельзя просто красиво исполнить: это состояние, конкретная история, там «почему» и «зачем» важнее нот. А в оперной музыке — уже более крупные мазки, так что какие-то нюансы могут пройти мимо. Там больше спортивной составляющей — важно показать голос, а в камерной музыке важно показать личность. Оперная более плакатна, а в камерной ты — как на экране крупным планом. Всем все видно. В опере ты на волне — ты с оркестром, тебе помогают декорации. А исполняя камерную музыку, ты сам становишься всем — режиссером, декорацией, рассказчиком и каждым из героев.
— Какой вариант оказался ближе?
— Пока я все это только познаю. Колоссальное удовольствие получаю от исполнения ораториальной музыки, но если у меня получается — удовольствие я получаю от всего.
— Предположим, вы и это освоите. Дальше что?
— Я не смогу всего освоить. И хотя мне надоело учиться — я практик, я люблю что-то делать, — тем не менее я продолжаю ездить, как только нахожу такую возможность, на уроки к замечательным педагогам из Университета театра и музыки Граца. Считаю это жизненной необходимостью — не прихотью, а необходимостью. Иначе я сам себя не буду уважать. Это легче всего — жить дома, но тогда ты врастаешь в него корнями и уже не можешь повернуться. Ты обретаешь стабильный ракурс, определенный угол зрения, и все остальное тебя раздражает. Когда я приехал из-за границы, я был готов со всеми делиться тем, что узнал, но оказалось, что людей, готовых принять новую информацию, не так много. Остальным это не нужно — они уже вросли.
— Но когда вы углубляетесь в какую-то сферу — это ведь тоже врастание.
— Я бы сказал так: было десять деревьев, которые я раньше видел издалека, но благодаря учебе два дерева даже потрогал. К остальным восьми приблизился: к ним еще нужно идти, но я уже различаю детали. А когда я залезу на все десять — наверное, много чего увижу вдалеке.
Молодой певец и композитор духовной музыки Макс Румский один из тех, наверное, немногих, кто на стыке 2020-2021 годов смог еще съездить поработать в Германию и Австрию, а сейчас работает и с Россией (правда, уже в режиме «онлайн»). И как это все происходит - об этом Rus.lsm.lv рассказал сам музыкант.
По его словам, прошлый год, конечно, в плане концертной деятельности был сильно слабее предыдущих - многие концерты были отменены. Тем не менее, 2020-й выдался интенсивным для господина Румского - помимо авторского концерта с циклом духовной музыки, летом удалось выступить в компании латвийской сопранистки Лиги Янковской и органистки Ульрики Шайт в нескольких городах Саксонии (Германия) с концертами.
«Людей в церкви, где мы выступали, набилось очень много, и хотя они были в масках, можно было ощутить, как внимательно они слушают каждый звук, как ценят эту возможность - снова быть вместе и прийти на концерт. Тишина в паузах стояла поразительная! На тот момент мы все надеялись, что пандемия уже закончилась...».
Осенью Макса вдруг вызвали снова в Германию - заменять одного солиста и в результате он спел с оркестром новой филармонии Лаузитц две кантаты Баха в качестве солиста.
«Это было прямо-таки спортивное мероприятие - полторы недели на освоение ранее не бывших в моём репертуаре кантат, затем полёт в Берлин, ещё три часа на поезде. В дни двух концертов вставать приходилось в шесть утра, бегать, потом распеваться и в девять утра уже быть на репетиции с оркестром в полной боевой готовности, в десять же уже начинался сам концерт, так как кантаты Баха чаще всего идут в комплекте с проповедью священника. Концерты состоялись в огромном соборе в небольшом городке Гёрлиц, это на границе Германии и Польши».
В октябре музыка Макса Румского впервые звучала в Австрии - наша соотечественница - меццо-сопрано Хелена Сорокина, заказала ему произведение для своей новой программы «Оттенки одиночества» (Shades of solitude).
«Попасть в компанию таких талантливых и неординарных композиторов (а судить об этом можно было незамедлительно, услышав их сочинения) для меня было большой честью и новой возможностью. А в 2020-м году я также немало консультировал и обучал вокалистов - честно говоря, впервые стал это делать удалённо. До сих пор считаю, что настоящий смысл от этого есть только в том случае, если хотя бы несколько встреч до онлайн-формата у вас были со студентом вживую».
Поэтому Макс сам воспользовался «окнами» в австрийской карантинной жизни и смог приехать на целую сессию занятий с его блестящими австрийскими профессорами, с помощью которых продолжает углублять знания и после окончания официальной учёбы в Граце (Австрия). Это Антониус Соль (оперное пение), Роберт Хайман (оратория) и один из ведущих баритонов-исполнителей европейской современной музыки, молодой профессор камерной музыки Хольгер Фальк.
«В то время, как некоторые оперные солисты становятся композиторами, я столкнулся с обратным явлением - львиную долю января провёл в Граце, где оперная студия местного университета пригласила меня на роль Мидаса в постановку оперетты Франца Зуппе «Прекрасная Галатея». Тенор Мидас в этой оперетте - богач и меценат. Приятно играть такую роль хотя бы на сцене на фоне того, что общее будущее нас, людей сценических жанров, совсем неясно. Мы провели все сценические репетиции и теперь надеемся на то, что в мае в Гратвайне и Эггерсдорфе состоятся и наши спектакли».
Из недавнего - буквально на прошлой неделе вёл онлайн-мастеркласс для вокалистов музыкального училища им. М.Балакирева (Нижний Новгород) в рамках нового хорового фестиваля Coro di linguisti. Господин Румский входит в творческий совет этой хоровой ассамблеи и в прошлом году должен был в день закрытия Латвии (16 марта) лететь в Россию, но именно в тот день они решили ассамблею перенести, и Макс благополучно прилетел в Ригу «до закрытия».
«И вот, ассамблея проходит в эти дни, собрала почти 800 участников (только российские хоры на этот раз). Мне же предложили поделиться знаниями в онлайн-формате, и я работал со студентами над оперными ансамблями из опер Моцарта «Свадьба Фигаро» и «Так поступают все». Они подготовили для меня небольшой сюрприз, предложив для этого мероприятия и трио из совершенно редкой французской комической оперы «Адвокат Патлен» - пришлось изрядно перерыть доступные источники в поисках информации об этом произведении Франсуа Базена.
Не буду, впрочем, рассказывать о всех несостоявшихся мероприятиях, так как всё ещё есть надежда на то, что они всего лишь немного перенеслись во времени, но будут иметь место в моей жизни!».
Cовсем недавно Rus.lsm.lv публиковал интервью с молодым латвийским композитором и певцом Максом Румским. Но об одном важном моменте он молчал до последнего момента... Теперь об этом можно сказать. «Я дебютировал на Зальцбургском фестивале в составе группы современной музыки Cantando Admont», — сообщил он Rus.lsm.lv.
«В сотрудничестве с оркестром Klangforum Wien и под руководством испанского дирижера Пабло Эрас-Кассадо в церкви Kollegienkirche мы исполнили кантату итальянского композитора Луиджи Даллапиккола Canti di prigionia. В кантате «Песни узников» (1941) используются тексты молитвы Марии Стюарт перед казнью, последней проповеди Дж. Савонаролы и фрагменты из трактата античного философа Боэция, приговоренного к смерти».
Задача была непростой, так как шестнадцать солистов заменяли требующийся для исполнения этой кантаты хор.
«Важны были как мощь, так и нюансы. Главными же звездами этого концерта были маэстро Жорди Саваль, всемирно известный гамбист и дирижер, исследователь старинной музыки всего мира, которому 1 августа исполнится 80 лет. Со своей группой Capella Reial он исполнял музыку Клаудио Монтеверди, а в конце концерта группы объединились и под его руководством пели текст Da pacem Domine на разные мотивы — начиная от григорианского распева и заканчивая произведением Арво Пярта на тот же текст, заказанного ему в начале двухтысячных именно маэстро Савалем».
Знаменитый Зальцбургский фестиваль, регулярно проводимый с 1920 года, в этом году проходит с 17 июля по 31 августа.
«Дирижер Теодор Курентзис со своим хором тоже в Зальцбурге. Программа фестиваля состоит в основном из тех концертов, которые должны были состояться ещё в прошлом году, таким образом, продолжается празднование 100-летия Зальцбургского фестиваля. Насчет количества зрителей не знаю, но те концерты, которые я видел сам, и билеты на наш концерт раскуплены и в городе полно людей, все кафе и рестораны заняты», — рассказал Румский.
Музыкальные предпочтения давно стали неотъемлемой частью нашей идентичности, и одежда с логотипами рок-групп и рэперов стала популярным способом выразить свою приверженность любимым жанрам и...
19 апреля 2024 года состоится Концерт «Лунная соната. Концерт при свечах»
Мятущийся гений Бетховена бесспорен. Но мало кто знает, что при всей яркости и напористом звучании его музыки, Бетховен был...
19 апреля 2024 года состоится Концерт «РНО, дирижер – А. Рудин Государственная академическая капелла им. Юрлова»
Программа:
I отделение
Глазунов
«Времена года» — музыка балета
II отделение...
Социальные закладки