http://www.polit.ru/documents/491914.html

Гейм овер
Итоги "Чайника"

Уже после объявления итогов второго тура конкурс Чайковского из интереснейшего музыкального события превратился в обычную разборку нескольких влиятельных педагогов.

Хотя сначала, после первого тура, стало казаться, что потерянное доверие, репутация и статус одного из самых значительных музыкальных конкурсов мира "Чайнику" возвращен.
Несмотря на многочисленные слухи о том, что от председателя скрипичного жюри Владимира Спивакова особой справедливости лучше не ждать, именно скрипичная комиссия во главе со звездным маэстро продемонстрировала редкую лояльность, доброжелательность и сочувствие конкурсантам.

Спиваков аплодировал всем, кто выходил на сцену, тем самым сильно облегчая собственно существование на этой сцене. Даже самых невыразительных участников не прерывали, давали все сыграть от начала до конца. Во второй тур пропустили действительно всех достойных. А сыгравших ниже уровня второго тура конкурса, даже несмотря на возможные связи, слухи, сплетни, - не пропустили.

Такая история произошла, к примеру, с Алексеем Лундиным - концертмейстером спиваковских "Виртуозов Москвы". Казалось бы, "шеф" - председатель жюри, можно особо не напрягаться. Видимо, так Лундин и сделал, и его явно недоученная, сырая, некрепкая технически и нервная программа не позволила ему пройти во второй тур. После этого всем распространителям разнообразных слухов о Спивакове стало не по себе.

После второго тура ситуация стала более неоднозначной. Но не по вине жюри. Дело в том, что явного лидера среди конкурсантов нет, а все остальные играли примерно в одном ключе. Проще говоря, у каждого из них было к чему придраться. У раскрученной ученицы Захара Брона Тамаки Кавакубо не хватило энергетики, настроя. У яркого, выкладывающегося на все сто Бориса Бровцына - наоборот, технической подготовки. У довольно крепкой Татьяны Самуил - чувства меры (вся программа второго тура была сыграна абсолютно в одном игривом, порой пошловатом настроении). Словом, можно было лишь посочувствовать членам жюри: в такой ситуации решать, кого пропускать в финал, кого нет, - задача не из легких.

В результате сыграло роль не столько качество игры участников, сколько способность их педагогов (по большей части членов жюри) постоять за своих питомцев.

Безусловную победу в этом одержал Захар Брон, знаменитый учитель многих скрипичных звезд, например Вадима Репина. В финал прошли трое из четырех его учеников, игравших во втором туре. Это - немец Николас Кеккерт, россиянин Михаил Овруцкий и американка Тамаки Кавакубо. В неожиданном проигрыше оказался Эдуард Грач: один ученик из троих - Гайк Казазян. У другого профессора московской консерватории Сергея Кравченко прошел единственный его представитель на конкурсе - студент консерватории Евгений Стембольский.

Надо заметить, что по настоянию Спивакова члены жюри, чьи ученики играют в третьем туре, в финале не голосовали вообще. Ни за своих учеников, ни за чужих. Поскольку в финал прошли ученики трех судей, то решали судьбу конкурса не 13, а 10 членов жюри.

Их тех, кто прошел в финал, самыми интересными были Михаил Овруцкий и 18-летний китаец Си Чень. Последнему, кстати, после футбольного матча России с Японией в уличной драке повредили плечо. Весьма благородным стало решение Спивакова о том, что Си Чень во всех турах играет последним - чтоб было время "прийти в себя - и физически, и морально". Красоту жеста Спиваков вообще выдерживал замечательно.

Объявление результатов второго тура (а позже и финала) прошло под гром оваций. Нескольким конкурсантам, не прошедшим в финал, были розданы специальные призы, премии и цветы, за которыми, говорят, Спиваков лично послал помощников. Для 16-летней скрипачки из Санкт-Петербурга Кати Фроловой была специально придумана премия "Надежда". Судя по тому, что денежный эквивалент премии (1300 долларов) замечательно кратен числу членов жюри (13), можно предположить, что судьи попросту "скинулись".

К сожалению, не пропустили в финал чудесного скрипача Бориса Бровцына. Хотя, кажется, играл он не хуже финалистов, но при этом не имел тыла в жюри. "Кармэн" Сарасате в его исполнении оказалась очень интересной, загадочной и недосказанной. Было даже забавно сравнить его глубокую, остроумную, привлекательную и сильную Кармэн с вульгарной вертихвосткой, которой предстала знаменитая героиня в трактовке Татьяны Самуил. Сопротивляться музыкальному обаянию скрипача было просто невозможно. Конечно, у Бровцына и впрямь, особенно в виртуозной "Кармэн", случились явные технические промахи. Но если уж судить конкурсантов по точным и строгим меркам, тогда в финал не надо было пропускать еще несколько человек, игравших столь же несовершенно технически. К тому же бледно и по-ученически. Без Бровцына финал конкурса вышел, конечно, гораздо менее интересным.

Кстати, сам финал оказался участникам явно не по силам. Явно чувствовалась усталость от тяжелейшего музыкального марафона. Даже в игре самых ярких и крепких из финалистов. Концерт Чайковского наименее грязно был сыгран Тамаки Кавакубо, которая и выиграла конкурс. Точнее говоря, почти выиграла. Первую премию жюри (мужественно) не присудило. А вторую поделило между Кавакубо и любимцем публики Си Ченем. Единственное, что вызвало сильное недоумение, - это пятая премия, поделенная между интереснейшим Михаилом Овруцким и совершенно безвкусным, к тому же некрепким технически Николасом Кеккертом.

Из двух победителей - холодной, этакой не слишком талантливо сделанной машинкой для извлечения чистых нот Кавакубо и живого, горящего, безусловно незаурядного Си Ченя - публика, не сомневаясь, выбрала последнего. На всех трех турах и концерте-закрытии его выступления сопровождались бешеными и очень искренними овациями, тогда как Кавакубо, кажется, никто и не заметил.

Но на такое решение жюри можно посмотреть и по-другому. Скрипача, достойного Первой премии конкурса Чайковского, в этот раз не было. С этим, кажется, не спорит никто. Победила, что называется, дружба. На одной строчке - качество, стабильность, профессионализм Кавакубо и талант, выразительность, магнетизм игры Си Ченя. Неприятно, конечно, когда нет одного победителя, но что поделаешь…

Но самые большие неприятности произошли у пианистов. А точнее - у фортепианной публики. В финале она не услышала самого яркого и незаурядного Алексея Володина. Случай, обратный скрипичным неурядицам. Здесь лидер появился сразу же после первого тура. Еще не объявили результаты, а все вокруг уже говорили только о Володине. Неудивительно: на первом туре пианист сыграл программу, достойную сольного концерта Большого зала консерватории (прелюдию и фугу Шостаковича, "Аппассионату" Бетховена, три виртуозных этюда и пьесу Чайковского). И не просто сыграл, а сыграл изумительно качественно, интересно и живо. Не было ни малейших сомнений, что во второй тур его пропустят. Так и случилось.

Что произошло потом - загадка. На втором туре Володин играл не хуже. И когда в сухой, безличной и довольно совковой манере (еще один контраст со скрипачами) ответственный секретарь фортепианного жюри объявил результаты голосования по второму туру, в фойе Большого зала повисла напряженная тишина.

Конечно, абсолютно объективных конкурсов не бывает. Но то, что в последние годы происходит с фортепианными прослушиваниями конкурса Чайковского, выглядит уже как-то не очень прилично. В этот раз, точь-в-точь как в каком-нибудь "Слабом звене", из финала просто выкинули главного претендента на первую премию. Причем претендента, абсолютно достойного этой награды.

Честно говоря, немедленно расхотелось ходить на финал вообще. Те, кто оказался, по мнению жюри, достойным последнего тура, особого доверия на первых двух не внушили. Умница-чистюля Павел Домбровский - изумительно выучен и аккуратен, но абсолютно равнодушен. 19-летний украинец Дмитрий Онищенко (победитель юношеского конкурса Владимира Крайнева, председателя жюри) продемонстрировал довольно детскую страстность без повода, а все музыкальные поводы, наоборот, пропустил мимо ушей.

С отсутствием Володина в фавориты прочили Алексея Набиулина и Дмитрия Тетерина. Однако расстановка сил после финала оказалась неожиданностью, кажется, для самих членов жюри. И Тетерин (забыв текст в концертах Чайковского и Рахманинова), и Набиулин (изрядно подпортив собственную музыкальность неточной техникой), и Домбровский (представив вместо яркого, острого Второго концерта Прокофьева невыразительную кашицу) претендовать на первую премию перестали. Победительницей стала (впервые в истории фортепианного конкурса) женщина. Милая, довольно интересная манера игры 22-летней японки Аяко Уэхара в первых двух турах понравилась многим. Однако ей прогнозировали максимум пятую или шестую премию.

В финале Уэхара играла последней. С каждым сыгравшим финалистом становилось все непонятнее, кто же победит. Самой распространенной стала версия о том, что первую премию не присудят вовсе. В отличие от своих соперников по финалу Уэхара довольно благополучно сыграла сам музыкальный текст. Достойно похвалы на экзамене, концерте, зачете, прослушивании, но никак не победы на самом известном конкурсе мира. Тем не менее за отсутствием хотя бы нужного количества чистых нот у других финалистов болеть пришлось за нее.

В победу верилось с трудом. После итогов второго тура, когда были скинуты ровно все сильные пианисты, думалось, что это сделано для того, чтобы на первый план вышли любимцы членов жюри. К примеру, Дмитрий Онищенко (подопечный председателя жюри Владимира Крайнева). Однако и на этот раз прогнозы не сбылись. Правда, если можно так сказать, не сбылись в лучшую сторону.

Первая - Уэхара, второй - Алексей Набиулин, третью премию поделили китаянка Цзинь Цзюй и белорус Андрей Поночевный. Конечно, по поводу такого порядка можно спорить, но то, что они и впрямь играли интереснее остальных финалистов, - факт. Лично для корреспондента Среды.Ру осталось, правда, загадкой присутствие в первой тройке Цзинь Цзюй, но…Решений, которые устроили бы всех, не бывает.

У виолончелистов, как и у скрипачей, первую премию не присудили, вторая досталась 23-летнему немцу Йоханнесу Мозеру. У вокалистов победили Айталина Адамова (меццо-сопрано) и Михаил Казаков (бас). Но традиционно наибольшим вниманием на конкурсе пользуются скрипачи и пианисты. Именно по их результатам судят, удался ли конкурс, спорят о том, право или не право жюри. На этот раз конкурс (судя по неприсужденным первым премиям) не получился таким, какие входят в историю мирового музыкального исполнительства. А если говорить о жюри - так вообще как будто на двух разных конкурсах побывали. Доброжелательное (по крайней мере, внешне), по-человечески теплое отношение скрипичного председателя к конкурсантам; яркое и веселое (при всех несогласиях и спорных моментах) объявление результатов невозможно было сравнить с кондовым, официозным, крайне формальным и сухим поведением (да и решением) фортепианного жюри во главе с председателем Владимиром Крайневым.

Даже обидно становится, когда, не пропуская сильнейших в финал, председатель, ничуть не смущаясь, находит для решения жюри столь формальное объяснение: "Вы все нас очень порадовали изумительной игрой, но уровень конкурса в этом году крайне высок!"

Надо запомнить. Если вдруг в следующий раз председательствовать будет снова Крайнев, наверняка мы услышим тот же самый текст.
[26.06.2002]