– Ваши яркие музыкальные способности проявились уже в раннем детстве?
– Да, когда в пять лет мне подарили игрушечное пианино на полторы октавы, выяснилось, что у меня абсолютный слух. Вскоре у меня появилась органола, это такая фисгармония на три с половиной октавы, в которой были меха, и надо было качать педали ногами, чтобы на ней играть. А уже потом у меня появился первый настоящий инструмент – пианино “Petrof”.

– А почему выбор пал на фортепиано?
– Потому что со времен игрушечного рояля меня сразу привлек процесс прикосновения пальцев к клавишам, когда в ответ звучит музыка. У нас в доме были какие-то ноты, например, “Школа игры на фортепиано” Николаева, вальсы Шопена, сонаты Бетховена и что-то еще. Когда в дом привезли настоящее пианино, папа, уходя на работу, показал мне весь нотный стан и объяснил про басовый ключ. Вечером, когда родители вернулись, они с некоторым удивлением увидели, что я играю по нотам с листа сразу обеими руками. Книг я до школы не читал, любил читать только ноты. Когда летом нужно было ехать на дачу, я отказался, потому что на даче пианино не было, а жизнь без инструмента я уже себе не представлял. Помогло то, что нашим дачным соседом был музыкант Сергей Александрович Ипатов. Самородок, несмотря на то, что он только в четырнадцать лет начал играть на рояле, впоследствии он поступил в консерваторию, учился у Игумнова, работал педагогом и настройщиком. Он-то и начал со мной заниматься. Кроме того, играть на рояле легче, нет такого страшного подготовительного этапа, как на других инструментах, на скрипке, например.

Полностью интервью
http://www.ru.musinstruments.ru/index.php?p=94