http://www.rg.ru/Anons/arc_2002/0605/3.shtm

Конкурс Чайковского: новая школа выживания

Всякая настоящая и жизнеспособная исполнительская школа - это гораздо больше, чем просто набор традиций, умений и навыков.
Как показывает история музыки и история конкурсов имени Чайковского (очередной начнется завтра), это еще и школа выживания - в искусстве, на сцене и в реальной жизни. Конкурс Чайковского интересен, нужен и ценен не потому, что он представляет собой "чемпионат мира по классической музыке". Конкурс Чайковского - это тест на выживание для тех, кто действительно хочет и может выжить в музыкальном искусстве рубежа столетий. Со всеми плюсами и минусами, какие бывают в подобных тестах. Кто-то не доходит до финиша, кто-то срывается, кто-то толкается локтями в атмосфере, насквозь пропитанной адреналином, гаммами, пассажами, октавами, фингерзацами и прочими виртуозными сложностями. Но если смотреть с большого расстояния, конкурс обычно выглядит следующим образом: жеребьевка, затем провал в две недели, финал и награждение лауреатов, которые будто бы сразу решают почти все свои музыкантские и карьерные проблемы, получая вожделенный приз. Традиционно эта схема связана в сознании и игроков, и слушателей (отдельный разговор о судьях) с ожиданием чуда. С иллюзией того, что вдруг родится один или несколько сияющих талантов. Это иллюзия поддерживается с самого начала, то есть с 1958 года, еще и тем, что конкурс Чайковского всегда был в Советском Союзе, а затем в России больше, чем просто борьбой музыкантов с музыкантами. Он всегда проводился и воспринимался как явление государственного порядка, и именно поэтому он с самого начала имел все те же "родимые пятна", что и любые мероприятия, проводимые в Советском Союзе. Начиная с легенды, которая стала результатом первого подобного состязания, - чудо-американца Ван Клайберна, играющего на бис после 1-го концерта Чайковского свои собственные вариации песни "Подмосковные вечера", и якобы состоявшееся накануне ночью совещание на Старой площади, принявшее беспрецедентное по смелости решение все-таки сделать победителем не советского, а американского героя. С 1958 года решалась одна и та же задача, изначально поставленная на Старой площади: обеспечить убедительные доказательства первенства советской исполнительской школы. Это не только соответствующий подбор членов жюри, но и специальная подробно разработанная система предварительного отбора конкурсантов: как минимум трехслойное сито, через которое все советские участники обязаны были пройти, прежде чем выйти на первый тур. Результаты были впечатляющими до середины 80-х годов: нет смысла перечислять знаменитые имена, которые действительно так и появились на всех мировых афишах. От Гидона Кремера до Михаила Плетнева. Однако уже тогда - при всей убедительности и международно признанном высоком уровне этого состязания - лауреаты должны были каждый раз на каждой следующей заграничной сцене доказывать, что они действительно это заслужили.
Однако стоило советскому государству чуть-чуть ослабить свой пристальный интерес к первенству отечественной исполнительской школы, как тут же выяснилось, что на реплики скептиков, давно наблюдающих за конкурсными баталиями, почти нечего возразить. А скептики стали замечать, что конкурс все больше становится похож на консерваторский экзамен очень высокого уровня, где профессора награждают своих студентов, гладят их по головке и буквально "выводят за ручку" в большие артисты: при этом стоило профессору чуть-чуть отпустить руку ученика, как тот терялся и доказать свое чемпионство уже мог с большим трудом. Ведь, несмотря на все ожидания, конкурс - это не поиск чуда, а совершенно определенная, строго регламентированная процедура, которая может среди всех соревнующихся выявить только людей с наиболее крепкими нервами и устойчивой психикой.
Поэтому так сильно различается на практике то, что называют словом "талант" восторженные поклонники и суровые реалистичные люди из мира музыкального шоу-бизнеса. Конкурс при всей возможной проницательности и мудрости судей не может оценить артиста как личность. Оценивается только конкретное исполнение конкретной конкурсной программы. Не потому ли для музыкантов, которые боролись за карьеру и первенство в середине прошлого века, точность и безошибочность была средством, а для нынешних лауреатов и конкурентов она является целью, к тому же она - единственная, что есть в этой области человеческой деятельности объективного, что можно зафиксировать, сосчитать и измерять. Однако, поскольку чуда продолжают ждать, остается одно ключевое слово - "талант". И с каждым разом становится все яснее, что же это слово означает. Умение быть собой в максимально не подходящих для этого обстоятельствах, когда вы не можете выбирать ни репертуар, ни партнеров, ни публику. Вот почему конкурс Чайковского так нужен для того, чтобы "сверить часы". Во всем, что касается настоящего и будущего отечественной исполнительской школы. Может ли она обеспечить молодым музыкантам не только красивый звук, беглость и хорошо поставленные руки, но и умение выживать в новых, а на самом деле вечно неблагоприятных условиях музыкального шоу-бизнеса и тем подтвердить без идеологических подпорок и "крапленых карт" свое истинное первенство.

Артем Ваграфтик