- Насколько самостоятелен был выбор профессии для Вас?

- Конечно, он был не очень самостоятельный, поскольку в возрасте пяти лет меня отец не спрашивал, хочу я или не хочу играть на скрипке. Мне дали инструмент, и как выяснилось, надолго: до сегодняшнего дня. Поначалу скрипка была просто новой игрушкой… Потом выяснилось, что надо серьезно работать.

В отличие, скажем, от пианистов, скрипачи первые несколько лет издают просто кошмарные звуки. Поэтому художественного стимула в занятиях, конечно, не было.

Я начал делать какие-то успехи и поступил в ЦМШ. В начале войны школу эвакуировали в Пензу, потом отец забрал меня в Куйбышев, где тогда находился Большой театр. В эвакуации в Куйбышеве со мной занимался отец. После возвращения в Москву я опять поступил в ЦМШ.

- Наследственность профессии в музыке помогает или мешает?

- Во-первых, это хорошо чисто практически. Рядом с тобой есть человек, который может тебя проконтролировать, помочь, подсказать, начиная с самого нежного возраста. Ведь к педагогу мы попадаем всего пару раз в неделю, а бывает, и реже.

Полностью интервью
http://www.ru.musinstruments.ru/index.php?p=98