13 конкурс имени Чайковского. Фортепиано. 2 тур. День 4. Взгляд из зала.
Прежде, чем говорить о Соболеве, я должен сделать некоторые замечания. Мне понятно, почему многие мои отзывы вызывают раздражение у профессиональных пианистов. Якобы я говорю не о том, а на самом деле - не о том, о чём они привыкли говорить в классе, после всяких прослушиваний, экзаменов и так далее. Не говорю о КУХНЕ, а начинаю обсуждать РЕЗУЛЬТАТ с точки зрения того, для кого он по своей сути предназначен, то есть СЛУШАТЕЛЯ. Если требовать от выносящего суждения владения инструментом на том же уровне, что и у исполнителя, то возникает вопрос: а кем же надо быть, чтобы оценивать, например, симфоническую музыку - дирижёром или самим оркестром?... Очень странно, в сущности, что приходится напоминать о наличии у исполнительского искусства последней цели, в определённой степени внешней по отношению к ремесленной составляющей музыкального творчества. Но, с другой стороны, такое забвение и естественно в том положении, в котором сейчас находится как система воспитания музыкантов, так и сама публика. На самом деле естественен СТРАХ ПЕРЕД ПУБЛИКОЙ, который испытывают подготовленные в среде академического вакуума артисты: они не готовы встретить слушателя самостоятельно думающего, обладающего независимыми от ремесла критериями оценки. Теми самыми критериями, которые должны быть определяющими и в их работе, как раз заранее ставя их на общую почву с потенциальной аудиторией. Должны быть, но - увы! - всё в меньшей мере являются таковыми. Что отражается и на состоянии самой публики в итоге, побуждая артистов подавлять внутренний дискомфорт посредством культивирования презрения к ней. Реакция же слушателей на мои выступления показывает, что настоящая публика всё же существует, и она во многом превосходит профессионалов в своей способности к адекватным оценкам исполнения музыки. В своей способности воспринимать, повторяю, ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ РЕЗУЛЬТАТ, то есть видеть лес, не различаемый иными высококвалифицированными специалистами за деревьями. Что побуждает последних, в ощущении беспомощности, судорожно отгораживаться от действительности ворохом ремесленных штампов. Думаю, раздражение естественно для всех профессионалов, но вот настоящие артисты всё же способны над ним подняться и задуматься о чём-то более серьёзно. Проблема разрешима для тех, кто всё же умеет слышать СЕБЯ. Очень, между прочим, просто. Нет, вообще-то слушание музыки - тоже искусство. Я его практикую вот уже 20 лет, в этом году будет, сначала в Ленинграде, затем в Москве, на конкурсах, и так далее. Знаю, какие этапы оно должно проходить в своём развитии, и потому часто, глядя на какой-то отзыв, с улыбкой замечаю про себя: да, так бы, наверное, и я оценил... 15 лет назад. Но главное, я знаю, каков движущий принцип, определяющий совершенствование в этом искусстве. Это конечно, не количество посещённых концертов, хотя надо заметить, что у профессионалов, конечно, просто времени нет, чтобы как следует практиковаться и в этом. Принцип очень прост: бескорыстная любовь к музыке, к красоте, заключённой в душе человека и открывающейся перед нами в звуке. Только и всего. Осталось добавить, что таким же следует быть и принципу воспитания музыкантов, которые, впрочем, должны, конечно, обладать дополнительной, более высокой способностью слышать, или видеть музыку ДО РОЖДЕНИЯ СОБСТВЕННО ЗВУКА. Настоящий музыкант - это тот, кто при исполнении не думает о том, какие ноты, какая фактура ждёт его в следующее мгновенье и какие приёмы он будет применять для достижения звучащего результата, а кто сумел подчинить и свой слух, и весь двигательный аппарат жизни звучащей музыки, которая как бы смотрит на него из непосредственного будущего, ежесекундно требует от него принятия собственных решений, но и - всё же и ведёт его за собой, приподнимает над отчуждённой, сугубо материальной реальностью, даёт силы для полёта. Образование музыканта должно служить развитию такой способности - но надо ли говорить, что освоение ремесленных навыков скорее вредит этому? Способность слышания и понимания требует развития САМОЙ ДУШИ, всё более утончённых и всё более проникнутых светом, внутренне разумных, то есть ДУХОВНЫХ её способностей. И успех тут достигается, если воспитатель смог обеспечить в практике общения ученика с музыкой приоритет как её собственного одухотворяющего влияния, так и развития личности вообще над подчиняемыми им тем самым ремесленные навыками. Вот тогда и будет наблюдаться тот эффект опережающего вИдения, который и делает исполнение живым. А только в этом случае мы, слушатели, сможем судить о той самой творческой индивидуальности исполнителя, которая как раз и должна нами обсуждаться в ходе конкурсного прослушивания. Музыкант должен ОТКРЫТЬ СЕБЯ МУЗЫКЕ, а тем самым - и нам, а не отгораживаться от нас панцирем освоенных им формальных приёмов исполнения. В последнем случае вообще нет предмета для обсуждения ни в нём самом, ни в музыке, которая не может родиться и лишь корчится в муках. Вот почему об этом исполнении и вовсе говорить ничего не следует. Это я всё к тому, что сегодня мы наблюдали как раз классический пример такой игры. Исполнение Соболева, от начала и до конца, было ВЫСОКОКАЧЕСТВЕННОЙ ПОДДЕЛКОЙ под искусство. Везде лишь имитировалось, при помощи инстинктивно или сознательно усвоенных приёмов, предполагаемое абстрактно звучание, но оно так и не рождалось к подлинной жизни, оставаясь забаррикадированным аккордовыми секвенциями или патентованным пианиссимо. Никакого творчества, никакого самообнаружения личности исполнителя не наблюдалось. И вопрос, который можно только тут поставить, заключается в том, а является ли это положение фатальным для него, возможно ли что-то исправить. Ничего оптимистического по этому поводу я высказать не могу.
На самом деле, пожалуй, первый, оценочный критерий развития музыканта - это именно вопрос о том, перейдён ли барьер, достигнуто ли НАПОЛНЕНИЕ системы формальных ремесленных навыков живительной влагой способности понимания, может ли жизнь души исполнителя как бы переливаться через край, переходя от формального конструирования к творчеству, освоению конкретного и неповторимого. Мне уже приходилось в этом смысле оценивать Бабанова. Мне кажется, у него огромная внутренняя работа, направленная на развитие способности постижения, застыла в состоянии какого-то неопределённого равновесия с системой отчуждённых навыков, которые были в него изначально заложены. Отсюда, я думаю, вся эта неровность его выступлений, его и неуверенность, волнение, и внутренняя зажатость и чрезмерная осторожность в ряде случаев, и даже не слишком оправданное непопадание в ноты. И сегодняшнее выступление было таким. Признаться, с Башкировым я во многом готов согласиться: Думка мне показалась очень бледной, деиндивидуализированной, а Франк - размазанным и даже мутноватым. Кстати, меня тут обвинили в подслушивании разговора... ну, не знаю, я думал, всем интересно, подробности из жюри... всегда требуют побольше! Вот Скрябин - гораздо лучше был, по настоящему тонко многое и звучание очень красивое. Хотя в смысле построения формы - тоже недостаточно убедительно. Короче говоря, он меня не вдохновил на тот интересный отзыв, которого от меня ждут. Вдохновил ли кореец?... - Пожалуй, тоже нет. Было очень забавно, а в чём-то даже его вдохновенная игра вызывает серьёзное уважение, но в целом, конечно, Бах - плоховатый материал для такого рода экспериментов. В Чайковском были очень удачные места, в целом привлекает свободным, но всё же и не совсем безответственным отношением, но - ... А вот Мозер... признаюсь сразу, что я не готов высказать окончательный вердикт... Сейчас уже поздно, чтобы начинать анализировать, а вдохновить-то он меня тоже не вдохновил. Скорее смутил этим двойственным ощущением, которое его игра вызывает: радостью от того, чему, кажется, так бы и рванулся навстречу, и огорчением от встречаемых на этом пути препятствий. Думаю... прослушивания подходят к концу, и перед третьим туром у нас будет повод проанализировать подробней. А сейчас мне надо заканчивать, а то завтра не смогу ничего слушать...
У меня не было возможности послушать всех.Но ведь абсолютно ВСЕ пианисты,прошедшие на второй тур(да и многие из первого)являются прекрасными пианистами.Это все профессионалы высого уровня.Но вот слушаешь одного,и начинаешь критиковать звук,фразировку,выбор репертуара,еще чего-то,а потом слушаешь другого,и понимаешь,что тот,первый,играл то хорошо,но у него просто не хватает ТАЛАНТА,той искорки,которая заставляет слушать,той составляющей,по которой понимаешь-перед тобой индивидуальность,интересный музыкант.И,конечно,у него наверное тоже погрешности,и всегда можно к чему то придраться,но он убеждает,слушать его интересно,критиковать не хочется.А так,конечно,на втором туре нет плохих пианистов.Есть крепкие профессионалы и яркие таланты.
У меня не было возможности послушать всех.Но ведь абсолютно ВСЕ пианисты,прошедшие на второй тур(да и многие из первого)являются прекрасными пианистами.Это все профессионалы высого уровня.Но вот слушаешь одного,и начинаешь критиковать звук,фразировку,выбор репертуара,еще чего-то,а потом слушаешь другого,и понимаешь,что тот,первый,играл то хорошо,но у него просто не хватает ТАЛАНТА,той искорки,которая заставляет слушать,той составляющей,по которой понимаешь-перед тобой индивидуальность,интересный музыкант.И,конечно,у него наверное тоже погрешности,и всегда можно к чему то придраться,но он убеждает,слушать его интересно,критиковать не хочется.А так,конечно,на втором туре нет плохих пианистов.Есть крепкие профессионалы и яркие таланты.
Дело не в отсутствии таланта полном, а в том именно, что он извращён и задавлен неправильным развитием музыканта. В некоторых случаях это можно исправить, а в других талант настолько противоестественным способом сросся с самодовленющим "профессионализмом", что и сделать ничего нельзя: профессионализм уже просто съел талант.
Дело не в отсутствии таланта полном, а в том именно, что он извращён и задавлен неправильным развитием музыканта. В некоторых случаях это можно исправить, а в других талант настолько противоестественным способом сросся с самодовленющим "профессионализмом", что и сделать ничего нельзя: профессионализм уже просто съел талант.
Прежде, чем говорить о Соболеве, я должен сделать некоторые замечания. Мне понятно, почему многие мои отзывы вызывают раздражение у профессиональных пианистов. Якобы я говорю не о том, а на самом деле - не о том, о чём они привыкли говорить в классе, после всяких прослушиваний, экзаменов и так далее. Не говорю о КУХНЕ, а начинаю обсуждать РЕЗУЛЬТАТ с точки зрения того, для кого он по своей сути предназначен, то есть СЛУШАТЕЛЯ. Если требовать от выносящего суждения владения инструментом на том же уровне, что и у исполнителя, то возникает вопрос: а кем же надо быть, чтобы оценивать, например, симфоническую музыку - дирижёром или самим оркестром?... Очень странно, в сущности, что приходится напоминать о наличии у исполнительского искусства последней цели, в определённой степени внешней по отношению к ремесленной составляющей музыкального творчества. Но, с другой стороны, такое забвение и естественно в том положении, в котором сейчас находится как система воспитания музыкантов, так и сама публика. На самом деле естественен СТРАХ ПЕРЕД ПУБЛИКОЙ, который испытывают подготовленные в среде академического вакуума артисты: они не готовы встретить слушателя самостоятельно думающего, обладающего независимыми от ремесла критериями оценки. Теми самыми критериями, которые должны быть определяющими и в их работе, как раз заранее ставя их на общую почву с потенциальной аудиторией. Должны быть, но - увы! - всё в меньшей мере являются таковыми. Что отражается и на состоянии самой публики в итоге, побуждая артистов подавлять внутренний дискомфорт посредством культивирования презрения к ней. Реакция же слушателей на мои выступления показывает, что настоящая публика всё же существует, и она во многом превосходит профессионалов в своей способности к адекватным оценкам исполнения музыки. В своей способности воспринимать, повторяю, ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ РЕЗУЛЬТАТ, то есть видеть лес, не различаемый иными высококвалифицированными специалистами за деревьями. Что побуждает последних, в ощущении беспомощности, судорожно отгораживаться от действительности ворохом ремесленных штампов. Думаю, раздражение естественно для всех профессионалов, но вот настоящие артисты всё же способны над ним подняться и задуматься о чём-то более серьёзно. Проблема разрешима для тех, кто всё же умеет слышать СЕБЯ. Очень, между прочим, просто. Нет, вообще-то слушание музыки - тоже искусство. Я его практикую вот уже 20 лет, в этом году будет, сначала в Ленинграде, затем в Москве, на конкурсах, и так далее. Знаю, какие этапы оно должно проходить в своём развитии, и потому часто, глядя на какой-то отзыв, с улыбкой замечаю про себя: да, так бы, наверное, и я оценил... 15 лет назад. Но главное, я знаю, каков движущий принцип, определяющий совершенствование в этом искусстве. Это конечно, не количество посещённых концертов, хотя надо заметить, что у профессионалов, конечно, просто времени нет, чтобы как следует практиковаться и в этом. Принцип очень прост: бескорыстная любовь к музыке, к красоте, заключённой в душе человека и открывающейся перед нами в звуке. Только и всего. Осталось добавить, что таким же следует быть и принципу воспитания музыкантов, которые, впрочем, должны, конечно, обладать дополнительной, более высокой способностью слышать, или видеть музыку ДО РОЖДЕНИЯ СОБСТВЕННО ЗВУКА. Настоящий музыкант - это тот, кто при исполнении не думает о том, какие ноты, какая фактура ждёт его в следующее мгновенье и какие приёмы он будет применять для достижения звучащего результата, а кто сумел подчинить и свой слух, и весь двигательный аппарат жизни звучащей музыки, которая как бы смотрит на него из непосредственного будущего, ежесекундно требует от него принятия собственных решений, но и - всё же и ведёт его за собой, приподнимает над отчуждённой, сугубо материальной реальностью, даёт силы для полёта. Образование музыканта должно служить развитию такой способности - но надо ли говорить, что освоение ремесленных навыков скорее вредит этому? Способность слышания и понимания требует развития САМОЙ ДУШИ, всё более утончённых и всё более проникнутых светом, внутренне разумных, то есть ДУХОВНЫХ её способностей. И успех тут достигается, если воспитатель смог обеспечить в практике общения ученика с музыкой приоритет как её собственного одухотворяющего влияния, так и развития личности вообще над подчиняемыми им тем самым ремесленные навыками. Вот тогда и будет наблюдаться тот эффект опережающего вИдения, который и делает исполнение живым. А только в этом случае мы, слушатели, сможем судить о той самой творческой индивидуальности исполнителя, которая как раз и должна нами обсуждаться в ходе конкурсного прослушивания. Музыкант должен ОТКРЫТЬ СЕБЯ МУЗЫКЕ, а тем самым - и нам, а не отгораживаться от нас панцирем освоенных им формальных приёмов исполнения. В последнем случае вообще нет предмета для обсуждения ни в нём самом, ни в музыке, которая не может родиться и лишь корчится в муках. Вот почему об этом исполнении и вовсе говорить ничего не следует. Это я всё к тому, что сегодня мы наблюдали как раз классический пример такой игры. Исполнение Соболева, от начала и до конца, было ВЫСОКОКАЧЕСТВЕННОЙ ПОДДЕЛКОЙ под искусство. Везде лишь имитировалось, при помощи инстинктивно или сознательно усвоенных приёмов, предполагаемое абстрактно звучание, но оно так и не рождалось к подлинной жизни, оставаясь забаррикадированным аккордовыми секвенциями или патентованным пианиссимо. Никакого творчества, никакого самообнаружения личности исполнителя не наблюдалось. И вопрос, который можно только тут поставить, заключается в том, а является ли это положение фатальным для него, возможно ли что-то исправить. Ничего оптимистического по этому поводу я высказать не могу.
На самом деле, пожалуй, первый, оценочный критерий развития музыканта - это именно вопрос о том, перейдён ли барьер, достигнуто ли НАПОЛНЕНИЕ системы формальных ремесленных навыков живительной влагой способности понимания, может ли жизнь души исполнителя как бы переливаться через край, переходя от формального конструирования к творчеству, освоению конкретного и неповторимого. Мне уже приходилось в этом смысле оценивать Бабанова. Мне кажется, у него огромная внутренняя работа, направленная на развитие способности постижения, застыла в состоянии какого-то неопределённого равновесия с системой отчуждённых навыков, которые были в него изначально заложены. Отсюда, я думаю, вся эта неровность его выступлений, его и неуверенность, волнение, и внутренняя зажатость и чрезмерная осторожность в ряде случаев, и даже не слишком оправданное непопадание в ноты. И сегодняшнее выступление было таким. Признаться, с Башкировым я во многом готов согласиться: Думка мне показалась очень бледной, деиндивидуализированной, а Франк - размазанным и даже мутноватым. Кстати, меня тут обвинили в подслушивании разговора... ну, не знаю, я думал, всем интересно, подробности из жюри... всегда требуют побольше! Вот Скрябин - гораздо лучше был, по настоящему тонко многое и звучание очень красивое. Хотя в смысле построения формы - тоже недостаточно убедительно. Короче говоря, он меня не вдохновил на тот интересный отзыв, которого от меня ждут. Вдохновил ли кореец?... - Пожалуй, тоже нет. Было очень забавно, а в чём-то даже его вдохновенная игра вызывает серьёзное уважение, но в целом, конечно, Бах - плоховатый материал для такого рода экспериментов. В Чайковском были очень удачные места, в целом привлекает свободным, но всё же и не совсем безответственным отношением, но - ... А вот Мозер... признаюсь сразу, что я не готов высказать окончательный вердикт... Сейчас уже поздно, чтобы начинать анализировать, а вдохновить-то он меня тоже не вдохновил. Скорее смутил этим двойственным ощущением, которое его игра вызывает: радостью от того, чему, кажется, так бы и рванулся навстречу, и огорчением от встречаемых на этом пути препятствий. Думаю... прослушивания подходят к концу, и перед третьим туром у нас будет повод проанализировать подробней. А сейчас мне надо заканчивать, а то завтра не смогу ничего слушать...
а где можно прочитать Ваше мнение по поводу Амирова?
19 апреля 2024 года состоится Концерт «Лунная соната. Концерт при свечах»
Мятущийся гений Бетховена бесспорен. Но мало кто знает, что при всей яркости и напористом звучании его музыки, Бетховен был...
Автор elenazharkova (Комментариев: 0)
Сегодня, 11:19
19 апреля 2024 года состоится Концерт «РНО, дирижер – А. Рудин Государственная академическая капелла им. Юрлова»
Программа:
I отделение
Глазунов
«Времена года» — музыка балета
II отделение...
Автор elenazharkova (Комментариев: 0)
Сегодня, 11:18
19 апреля 2024 года состоится Концерт «Artemusicum. От Вивальди до Нино Рота»
Погрузитесь в магию звуков и страстей вечной Италии на невероятном концерте «От Вивальди до Нино Рота». С этим...
Автор elenazharkova (Комментариев: 0)
Сегодня, 11:17
Социальные закладки