"Жизнь за Царя". Премьера. Мариинский...

[вяземская]

Я смотрела и мало что поняла .... Может кто нибудь поможет понять .

[Greg]

Я смотрела и мало что поняла .... Может кто нибудь поможет понять .

Дык, надо ж было не только смотреть, но и записывать. Тогда мы бы посмотрели Вашу видеозапись и всё б растолковали.

[nikas]

смотрел премьеру год назад, главное чем она запомнилась невообразимой ДЛИН-НОЙ! Начавшись в 19:00, она закончилась около часа ночи. РАзумеется не было продумано то, что в Питере существует проблема доступа на другой берег Невы после развода мостов, мало того что пришлось уйти раньше так ещё и...ладно остальное оффтопик

[Яло]

Не пойду из принципа на этот спектакль. Не хочу видеть таких декораций и такого прочтения. А еще мне сказали, что даже в музыкальном плане нехорошо. Лажу наиграли.

[Volhova]

смотрел премьеру год назад, главное чем она запомнилась невообразимой ДЛИН-НОЙ! Начавшись в 19:00, она закончилась около часа ночи.

На этот раз все "действо" началось в 18.00, а закончилось где-то около 22.30.
Спектакль производит действительно странное впечатление. Вот, например, я совсем не поняла, зачем Сусанин в зал к полякам входит? Пооглядывался, походил, за колонны заглянул - и ушел. В чем тут тайный умысел режиссера? А вот еще: почему польский хор, и в конце оперы хор "Славься" пелись по папкам? Ведь если режиссер какую-то "фишку" придумывает - значит, она для чего-нибудь ему нужна, она что-то должна означать. А в этих случаях что?

[nikas]

На этот раз все "действо" началось в 18.00, а закончилось где-то около 22.30.
Спектакль производит действительно странное впечатление. Вот, например, я совсем не поняла, зачем Сусанин в зал к полякам входит? Пооглядывался, походил, за колонны заглянул - и ушел. В чем тут тайный умысел режиссера? А вот еще: почему польский хор, и в конце оперы хор "Славься" пелись по папкам? Ведь если режиссер какую-то "фишку" придумывает - значит, она для чего-нибудь ему нужна, она что-то должна означать. А в этих случаях что?

Там всё ещё сильнее запутанно. Впервые на моей памяти в Мариинке освистали Гергиева - когда был польский вражеский бал(о поляках вообще всю оперу не слова не было). Насколько сильно это засело в моей памяти - на сцене были балеруны, которые двигались настолько несинхронно, что это явнее явного бросалось в глаза.
На следующий день прочёл в газете интервью участника постановки, который объяснил, что это оказывается были "танцы по заказу политбюро, которые устраивало КГБ".... Большей ерунды привнесённой в оперу мне не приходилось видеть(может это и хорошо )

[Volhova]

Там всё ещё сильнее запутанно. Впервые на моей памяти в Мариинке освистали Гергиева - когда был польский вражеский бал(о поляках вообще всю оперу не слова не было).

Ну "поляки" это действительно особая тема . Я о них и говорю-то, в общем, по инерции. На самом деле - мужчины во фраках, дамы в меховых накидках - и с папочками в руках))). Без национального признака. Танцевали, в общем-то, не криминально, вот только девочек (видимо, из балетного училища) на сцену зачем-то выпустили. А они по уровню ну совсем не дотягивают.
А в следующем действии эти самые "враги" появились в ФБР-овских куртках (может, и ошибаюсь, но кажется именно в них)
А, вот еще: эпилог (собственно, "Славься") проходил с теми же декорациями, что и "польский" (то бишь вражеский) акт. К чему бы это? Мол, мы их победили? А вот ощущения-то возникают совсем иные...
В общем, очень грустно оттого, что без "комментария" бывает абсолютно не понятен смысл происходящего на сцене. Ну а тогда зачем все это надо?

[Сергей_Quark]

Возможно вам будут интересны мои замечания, сделанные почти 3 года назад в день премьеры этой оперы в МТ
http://www.mariinsky.ru/ru/forum/?p=6&t=1022 (сообщение за 3.06.2004 20:55)


-----------------------------------------------------------------------
ОЧЕРЕДНОЙ "СЕРП И МОЛОТ" СОВРЕМЕННОЙ РЕЖИССУРЫ.
ПРЕМЬЕРА ОПЕРЫ М.И.ГЛИНКИ "ЖИЗНЬ ЗА ЦАРЯ" В МТ (30.05.2004)

1. ВЕРНЕМСЯ В ПРОШЛОЕ.
Все знают, что в 1920 году история костромского крестьянина И.Сусанина, спасшего в 1613 году Михаила Федоровича Романова от поляков и воплощенная в опере М.И.Глинки "Жизнь за царя", была переделана революционной властью в "Серп и молот" или "Жизнь за Совет". Потом за дело взялся С.Городецкий и в 1939 году он лихо скроил свой сюжетец, выкинув Бога и Царя, зато включив в рассмотрение Минина и Пожарского. И вот, наконец, в 2004 году очередной демократический "Серп и молот", тщательно очищенный от всего, что хоть чуть-чуть напоминает о патриотизме, долге и самопожертвовании во имя Родины вновь появился на сцене МТ. Все это произошло благодаря такому певцу современности как Дм.Черняков, который в очередной раз безуспешно попытался "надстроить над фабулой смысл" и "посмотреть на него через другую оптику". Эти его глубокомысленные слова можно прочитать в "Коммерсанте" за 29.05.2004. Прежде чем говорить об этом событии на сцене МТ необходимо сделать некоторое вступление.

Со дня первой работы режиссера Дм. Чернякова, поставившего в МТ оперу Римского Корсакова "Сказание о невидимом граде Китеже", прошло уже три года. Те, кто хотел бы вспомнить эту историю, могут заглянуть в архив ( http://www.mariinsky.ru/forum/t313.html , http://www.mariinsky.ru/ru/forum/?t=69 , 01.04.2002 11:14:57). Заявив в интервью газете "Коммерсант" (N10 от 23.01.2001) о том, что он "сознательно разрушал связь звука и картинки", Дм.Черняков сразу поставил себя в ряд крупных новаторов современности. Интересно его признание: посещение святых мест вокруг озера Светлый Яр, где по легенде находится град Китеж, принесло ему только разочарование и никаких чувств у него не вызвало. Все эти "откровения" заставили меня слегка усомниться в его хотя бы частичной профпригодности как оперного режиссера и породили резонную обеспокоенность - может ли Дм.Черняков вообще что-то чувствовать. Уж не абсолютный ли дилетант вылез на сцену мариинки? Его первая постановка в МТ про "здесь и сейчас" была наивной самодеятельной попыткой рассказать про бомжей и нищих, бандитов и новых "русских" сегодняшней России и представляла собой бессмысленное чередование сменяющихся кадров, где огромный рукомойник на сцене лихо соседствует с птицей Алконост, которая покуривает в форточку. Заказные статьи ряда критиков, которые поистине титаническими усилиями пытались хоть как то объяснить тот визуальный винегрет из театрального реквизита, вытащенного на сцену, ничего кроме улыбки не вызывали. Ведь безумно трудно искать мысль там, где ее не существует. Однако в 2002 году жюри под руководством главного московского постмодерниста - Дм.Бертмана (состав жюри приведен по адресу http://www.mariinsky.ru/ru/forum/?t=159 , сообщение 01.04.2002 11:1 присудило премию "Золотая маска" этому спектаклю. Для историков оперы отмечу, что Дм.Бертман , Дм. Черняков и А.Парин на людвигсбургском фестивале хорошо повеселили местную публику постановкой оперы В.А.Моцарта "Cosi fan tutte" ("Так поступают все женщины" ), где использовали все газетные штампы и перенесли действие в условную Россию с водкой, икрой, картошкой, самоварами и интересным финалом в виртуальном ночном клубе с надувными колоннами.

А что-же говорили о первой постановке Дм. Чернякова в МТ наши газетные театральные критики? Кроме многих пустопорожних рецензий я бы отметил высказывания Ю.Бедеровой о "Китеже" (http://www.ng.ru/culture/2002-03-05/8_house.html):

"И главное, весь звуковой баланс спектакля оказался настолько ломким, дырчатым и некомфортным, вокальная часть - такой слабо проработанной, непреходящее отсутствие ансамбля как на сцене, так и между ней и оркестровой ямой - столь очевидным, что это стало лишним аргументом в пользу тех, кто упрекает сценографию и режиссуру в спорности концептуализаций и актуализаций, но в не оперном мизансценировании. И с этим можно совершенно, хоть с закрытыми глазами, согласиться".


Конечно, с закрытыми глазами можно согласиться со всем, что тебе покажут на сцене, но все же отмечу удачную классификацию нынешних оперных постановщиков, данную Ю. Бедеровой: "Современная концептуальная режиссура бывает не оперна, не вполне оперна, антиоперна и так далее (вариантов дистанцирования от оперного ординара может быть достаточно)".


2. ЕСТЬ ЛИ ЦАРЬ В ГОЛОВЕ У ПОСТАНОВЩИКА Дм.ЧЕРНЯКОВА?
Давайте обсудим - каким образом мастер "создания параллельных представлений приблизительно на ту же тему" вновь пропел песенку голосом своего поколения на сцене МТ. Все мы знаем, что параллельно большому миру оперы М.И. Глинки "Жизнь за царя", конечно же, существует маленький мир с маленькими людьми и маленькими мыслями. У его обитателей стремление одно: пересидеть время, прожив его в комфорте и уюте. Часто маленькие люди тянутся за большими, крадут и паразитируют на их идеях, становясь банальными интерпретаторами, ибо только в этом случае их товарец, которые они создают, может найти сбыт. Сразу скажу свою точку зрения: последняя работа Дм.Чернякова НИКАКОГО ОТНОШЕНИЯ К ОПЕРЕ М.И.ГЛИНКИ "ЖИЗНЬ ЗА ЦАРЯ" НЕ ИМЕЕТ. Это, так сказать, "авторская" работа, в которой использована музыка М.И. Глинки и некоторые материалы либретто барона Розена. Замечу, что в программке к спектаклю сказано, что автор - Дм.Черняков выражает благодарность А.Парину и Е. Левашову, беседы с которыми содействовали формированию будущего спектакля. Однако в кратком содержании оперы, где Враг пишется с большой буквы, сразу же делается орфографическая ошибка: "Ваня торопитЬся предупредить об опасности ...". С этой неграмотности, в общем, и начинается какой-то странный водевиль.

Рецепт этого зрелища до очевидности прост: режиссером создается самостоятельный зрительный и драматургический видеоряд, где музыка играет роль вспомогательного аккомпанемента и делается настойчивая попытка пропихнуть зрителю собственные наивные мысли, паразитируя на великих именах композитора и автора либретто. И воспринимать все надо так, как вздумалось режиссеру. Конечно, это требует привлечения основных постулатов рекламы: все визуальные образы, показываемые на сцене для непосвященных оперных зрителей, должны быть легко узнаваемы.

Как обычно герои Чернякова - современные обыватели в дешевеньких старомодных платьицах и в стоптанных кроссовках, провинциальный люд советских и постсоветских времен с их обыденным сознанием, разъеденным телевизионными передачами В. Познера и Р.Дубовицкой. В этом нехитром рецепте режиссера есть очень большая доля здравого расчета: ставя любую оперу на исторический сюжет ("Китеж", "Аиду", "Жизнь за царя" ) не нужно ничего знать о деталях костюма конкретной эпохи, о персонажах, которые явились прообразом оперных героев, о фактах реальной жизни того далекого времени. Не нужно даже читать никаких исторических книг, на все вопросы есть стандартный ответ: "Я - большой художник и так вижу развитие сюжета". И тогда - никто тебя не упрекнет в полном дилетантизме. Да и на западе такой взгляд на Россию встретит одобрение. И вот автор выстраивает на сцене деревенскую или полугородскую комнату, со столярным верстаком, освещенную старой трехрожковой люстрой хрущевского времени, где почему-то с удовольствием нарезают современную докторскую колбасу в красной упаковке завода "Парнас", употребляют в салат майонез "Провансаль" , зеленый горошек и маринованные помидоры. Все режут салаты, стирают, гладят, убирают, пьют чай. Полный разгул убогой фантазии режиссера. Тут вам и намеренное снижении пафоса, надоевшая всем ирония и полистилистика, смешение жанров, сознательное низведение высокого до обыденного и радостная демонстрация разрушения всех логических связей. А за дверью, с помощью которой можно проникать в другое время, происходит легкая инсталляция на "пейзанские" темы, где чудно купают маленького мальчика. Хорошо заметен рыбак с удочкой, сидящий на высоком дереве высотой 5 метров. Любопытно смотрится скульптура натуралистичного лося, выкрашенного белой краской. Такие шедевры можно было видеть на городских шоссе в 50- годы. Декоративность, отсутствие или полное измельчание идей - просто умиляет. А то обстоятельство, что все происходящее на сцене полностью противоречит либретто Розена, где поется о Боге, Царе и бедах Руси, - все это абсолютно не волнует автора этой постановки - любителя современных аналогий.

Второй акт оперы просто потрясает своим примитивизмом и газетными клише. Никаких поляков нет и в помине: есть помещение Государственной Думы с красными креслами ( с небольшим вкраплением готических декораций), где обитают дерущиеся депутаты с мобильными телефонами, окруженные охранниками в черном, и дамами в чудных меховых манто. Каждый из вас может наблюдать эти дебильные физиономии ежедневно на экране телевизора. Какое отношение имеет это "действо" к опере М.И Глинки? Потихоньку начинаешь догадываться, что Враг для Дм.Чернякова - это современная государственная власть: трагедия русского народа заключается в полном идиотизме руководителей. Но это же банальная мысль, достойная студенческого КВН. И вот, вся эта государственная публика лениво наблюдает примитивнейшее танцевальное шоу балерин в пачках, пошлости которого может позавидовать наш славный Мюзик-Холл под руководством господина Рахлина . Танцы, поставленные С.Вихаревым - просто ужасающи. Какие-то курсанты с карабинами, танцующие с малолетками из Вагановского училища. Причем тут великолепная музыка Глинки? И если попытаться сказать какие-то слова о кадрили, мазурке, полонезе - значит ничего не понимать в этом очень "глубокомысленном" замысле режиссера. Вот такой у нас получился очередной политический памфлет про демократические "реформы". Сознательно такое делал Дм. Черняков или бессознательно - не знаю, но все происходящее на сцене выглядит предельно тошнотворно.

Здесь я еще раз убедился в том, что Дм.Черняков - подлинный мастер китчевой карикатуры. Единственно доступным ему языком газетного плаката он показывает наш политический цирк, где теперь очень модно изречение: "Лучше уж клоун, чем медведи". Замечу, в скобках, что после такого впечатляющего второго акта, лица людей в перерыве заметно погрустнели и самые нестойкие из них потянулись в гардероб. Скажу сразу, что рассказывать о третьем и четвертом акте совсем не хочется. Здесь в полной мере продемонстрирована полная режиссерская несостоятельность и полная беспомощность. В дом Сусанина вваливается некоторая преступная группировка (все с дебильными лицами и в черных куртках "Аляска" ); усаживаются "ноги на стол" и начинают хлестать мутный самогон (иллюстрация известной идеи сращивания государственной власти с уголовной). При появлении таких "поляков" в зале раздается смех. Затем бестолковая беготня Собинина и Вани, суета Антониды. От Ипатьевского монастыря за неимением времени или денег на постановку в МТ решили отказаться. Все это мелкое бутафорское мельтешенье полностью противоречит идеально выверенному либретто барона Розена и предсмертные муки Сусанина происходят на фоне бледных теней на черном фоне. Попытки вкрапить в этот фарс куски "Станиславского" с натиранием яблок на терке - абсолютно провальны.

Самое главное, что Дм.Черняков как черт ладана боится слов: Господь, Царь, Отечество и всеми силами пытается противопоставить монархическому тексту, произносимому на сцене, свои убогие идейки и клиповое мышление с примитивными современными ассоциациями. Это выглядит просто смехотворно. Финал-эпилог снова превращается в политический плакат. В той же декорации Государственной Думы (теперь уж без готических вкраплений) новые правители слушают хор, который поет "Славься". Хор держит в руках красные папки с текстом, который певцы не понимают или не могут выучить. И абсолютно лишними на этой официозной церемонии оказывается вся сусанинская семья (опять "важная" идея - отделение правителей от народа), которая вынуждена возвратиться в свой дом, где снова принимается перебирать гречку и заниматься своими привычными обязанностями. Вывод прост: не будем вспоминать о подвиге, его нет: это фантом, вколоченный в вас романовской (николаевской, сталинской, брежневской и т.д) пропагандой. Всем хочется кушать и давайте будем просто жить и отправлять свои естественные потребности.

3. ЧТО ПОМЕШАЛО ПЕВЦАМ МТ?
Буквально несколько слов о вокале. С. Алексашкину - опытному певцу МТ, досталась сложнейшая партия Ивана Сусанина. По-видимому, 30.05.2004 был не самый удачный день в его вокальной карьере. Отсутствие вокальной мощи, энергетики и бархатной наполненности низов в этот день было очень заметным. Да этому, к сожалению, очень здорово мешали какие-то пенсионерские, актерские ужимки. Все знают, что с тенорами в МТ существуют проблемы. Леонид Захожаев (Собинин) в этот день продемонстрировал лишь некоторый вокальный полуфабрикат и крик с 3 яруса "Браво, Захожаев" - на мой взгляд, очень большой аванс. У Ольги Трифоновой были трудности, но временами преодолимые. Из всех солистов в этот день контральто Златы Булычовой (Ваня, воспитанник И.Сусанина) немного выделялось. Конечно, общее замечание ко всем: дикция в русских операх временами требует чтения английских титров . Разобрать что-то не всегда удается. К сожалению, часто так бывает в МТ, что игра оркестра на некоторых спектаклях представляет собой наскоро прокрученный фарш, сделанный либо с листа, либо в результате 1-2 репетиций. В результате теряются многие детали музыкальных фраз, исчезают мельчайшие оттенки и оркестр несется как паровоз, оглушая солистов своим напором. Дирижерская энергия, а также задержки начала спектакля иногда бывают чрезмерными . Особенно это касается В.А. Гергиева .Однако в этот день, на премьере, оркестр был, наверное, лучшим действующим лицом оперы М.И.Глинки. Он как мог помогал солистам, иногда старался восполнить те зияющие пробелы драматургического действия, происходящего на сцене. Если говорить о будущем спектакля, то боюсь, что в таких "декорациях" Дм.Чернякова эта великая русская опера М.И.Глинки, впитавшая в себя все лучшее, что было создано в европейской музыке, вряд ли сможет засверкать в стенах нашего Мариинского театра.


4. ИТОГИ ОЧЕРЕДНОЙ НОВОМОСКОВСКОЙ ЕРЕСИ.
Возможно эта новая версия оперы М.И. Глинки, предложенная Дм. Черняковым, устроит иностранцев и переговоры о зарубежных гастролях МТ завершатся успешно - такое я тоже допускаю. Но попытка превратить идею патриотизма в дешевый майонез "Моя семья" в России неизменно обернется провалом. Стоило ли браться Дм.Чернякову за постановку оперы, в которой Царя нет, Бога нет, Отечества тоже нет, никакой идеи нет, и как он сам признается, ему вообще было непонятно, как подступиться к теме патриотизма? ("Коммерсант Ъ", 29.05.2004, статья "Кастинг среди публики не устроишь" ). Может быть, если такая тема кажется трудной, целесообразно вначале научиться говорить по-русски, не делать орфографических ошибок, а затем попытаться воспитать в себе хоть небольшое умение чувствовать. Возможно, что Дм. ЧЕРНЯКОВ - человек говорящий на примитивном птичьем языке, - постарается преодолеть свою немоту (напомню вам, что немцами у нас называли всех иностранцев, от слова 'немой', т.е. говорящий на непонятном языке, 'лишенный языка'). И если М.И.Глинке, по словам В.Ф.Одоевского, удалось "возвысить народный напев до трагедии", то Д.М.Черняков с легкостью снизил эту трагедию до примитивного фарса.

И в очередной раз Мариинский театр продемонстрировал стремительную девальвацию своего уровня. Все эти давно растиражированные китчевые приемы по манипуляциям с историческим временем, все эти плохо скрываемые намеки на современность, все эти актуализации - ужасно надоели своей примитивностью. Во всем оперном мире давно уже наступило пресыщение этим пустым постмодернизмом и глупым концептуализмом. А, что самое важное, - все эти "заморочки" и глупые перелицовки старых опер уже были в России в начале двадцатого века. Может Дм. Чернякову стоит сжечь эти износившиеся за три года одежды и распрощаться с этими "фенечками" и "примочками", давно уже ставшими закостенело-постмодернистскими режиссерскими штампами. К сожалению, приходится признать, что заголовок моей заметки "Так ставят в каждой студии Германии" ( http://www.mariinsky.ru/forum/t506.html , 1.10.2001 14:11) с каждым днем становится все более актуальным. Неужели всем не ясно, что императорский Мариинский театр - не место для экспериментов оперных дилетантов, единственная цель которых - изгадить великую русскую оперу и свести ее к банальному анекдоту.

Завершу я свою рецензию словами, произнесенными доцентом СПб консерватории С.Фроловым (http://www.mariinsky.ru/ru/forum/?t=1015, рецензия N 2004060102 ) в адрес М.И.Глинки : "Личность одиознейшая, убогая, характеризуемая какими-то невнятными идеологизированными словесами". Думаю, что у доцента с явным признаком собственной неполноценности случился приступ русофобии и он перепутал: эти слова явно должны были предназначены режиссеру постановки Д.Чернякову.

Вот такой вот получился новый "Серп и Молот" на сцене МТ.

Сергей (Quark)

[Volhova]

Во многом соглашусь с Вами. Очень во многом.
По поводу Думы и противостояния руководителей народу - любопытное наблюдение. Этим по крайней мере можно дать объяснение внешнему ряду. У меня-то не получилось абстрагироваться от того, что должно быть - и я судорожно пыталась сообразить, какая связь между поляками, залом с креслами, Сусаниным в этом зале (кстати, чем его появление объясняется?) и теми же декорациями в Эпилоге.
Такой "китчевый" подход к постановке, о котором Вы говорите, направлен не на воспроизведение оперы как целостного замысла, включающего музыку, декорации, режиссуру, театральное искусство и мн. др., а на судорожную интеллектуальную работу по поискам логики и связей всех этих элементов. Грустно......
Вот только мне не совсем ясно: люди с таких спектаклей бегут (ну это невооруженным глазом видно). Ведь это же коммерчески не выгодно? Это же явный показатель работы. Наверное, я в этом совсем ничего не понимаю....

[Сергей_Quark]

Уважаемая Коллега!
Несколько лет назад в журнале "Театральный Петербург" http://ptzh.theatre.ru/2004/37/119/критик Т.Москвина решила написать открытое письмо М.Дмитриевской.
Вот отрывок из рецензии Т.Москвиной:

В последнее время несколько раз, вразрез с профессиональным долгом, мне приходилось покидать театр, не досидев до конца действия. Я ухожу с премьерных спектаклей Мариинского театра, с русских опер. Для человека с острым и развитым чувством национального видеть новую «Снегурочку» Римского-Корсакова или «Ивана Сусанина» Глинки — мучительно, невыносимо. И довольно грустно читать после этого изверченные-закрученные тексты лукавцев, которые что-то там отыскивают необычайно новаторское и потрясающе осмысленное.

Все оперные критики обеих столиц занимают примерно половину одного ряда партера. Вот цель усилий постановщиков новой русской оперы — понравится испорченному вкусу двадцати пяти человек. А дальше — целый зал обыкновенных людей, не знатоков и не профанов, которые что-то видели, что-то слышали, что-то читали. Им не нужны пряности, им нужна вкусная и здоровая пища, которую для них припасли когда-то Глинка и Римский-Корсаков. Они пришли на русскую оперу — и звуки, которые они услышат, наверное, совпадут с желаемым. Но не действие. То, что происходит на сцене, — фантастично полной своей бессмысленностью.

«Иван Сусанин» Глинки, постановка и оформление Дмитрия Чернякова. Спектакль начинается с того, что Сусанин строгает доску рубанком, а сверху висит чешская трехрожковая люстра. Все детали (хлипкие дачные двери, к примеру) указывают — перед нами шесть соток времен Брежнева. На сцене — белый гипсовый муляж рогатого лося, типа как в пансионате «Заря» советских времен. Так, но если перед нами шесть соток и 74 год, то кто захватил Кремль? Там ведь у Глинки — поляки. Скажете тоже — поляки, не поляки, а так… вообще кто-то. Художественные образы врагов.

— Но Смутное время… — начинаете вы терять разум. — Было же Смутное время, польское нашествие, был костромской крестьянин Сусанин, были Минин и Пожарский, все это было…

— Да ладно вам, — усмехается кто-то. — Чего еще все это старье трепать? Какое такое ополчение, ничего этого не было. Сидят придурки, бывшие совки на шести сотках в ветхом тряпье, и все. Рабы и дураки.

Вот как хотите, Марина, но я это — ненавижу. Взять здоровую, аппетитную, пышную как свежий хлеб оперу, где все устройство-то здоровое, бодрое, побуждающее к величавому и полнозвучному существованию, — и превратить в скучное, некрасивое, бессмысленное, противное отсутствием всякой системы нравственных ценностей зрелище. Такое впечатление, кстати, что у Чернякова — цветоаномалия, так омерзителен его черно-серо-белый мир. Если для человека война 1612 года, Смутное время, из которого ценой великого подвига когда-то выбрался народ, и сам этот народ, и прошлое России — все это пустой звук, то пусть этот человек напишет красно-золотыми буквами на стене своей новой квартиры, которую он купил на гонорары от издевательства над классикой: НЕ СТАВЬ ГЛИНКУ! ЗАБУДЬ ПРО ОСТРОВСКОГО! ВООБЩЕ ОТОЙДИ ОТ РУССКОЙ ОПЕРЫ И РУССКОЙ ДРАМЫ!

Знаете, Марина, когда только открылся занавес и я увидела, как Сусанин строгает доску, я выругалась тихо и сказала — ну, пошла, блин, режиссура. Я сразу хотела уйти. Поскольку творчество Чернякова я возненавидела с первого взгляда, со «Сказания о граде Китеже» Римского-Корсакова, которое режиссер поставил пару лет назад. Там было абсолютно то же самое — народ в новостройках и на шести сотках, убогая серая толпа, ничтожные герои, тусклые вылинявшие краски, птицы Сирин, Гамаюн и Феникс — в виде замотанных в платки баб. У Чернякова начисто отшиблено эстетическое чувство национального. Он не понимает и не чувствует прелести русских мифов, сказок, чудных легенд, их самоцветной красочности, их обаяния. Он помнит, наверное, свое детство на убогой даче — про это и ставит. Такой реалист. Может, все-таки тогда взять для «творчества» Петрушевскую, Сорокина, еще чего-нибудь — но оставить на веки вечные Римского-Корсакова и Глинку в покое? Они заслужили.

Я пишу вам не как критик — да и права такого не имею, поскольку ушла, не досмотрев спектакля. Я делюсь с вами чувством глубокого отвращения к искусству, которое берется за национальные темы, будучи беспамятным и бесчувственным к национальной эстетике. Образуется некая секта высокооплачиваемых «бомжей», которой безразлично, Глинку оформлять или Вагнера, Мусоргского или Верди, Островского играть или Мариво. К любым произведениям подходит, по их мнению, один ключ — их собственный якобы модный вкус (попросту мусоросборник европейских штампов). А мне жалко зрителей, у которых отбирают заветные национальные сказки и предания. Отбирают, ничего не дав взамен.

Мне кажется, если эмоциональная сфера человека находится на столь примитивном уровне, но никакие новомодние "концепции" не смогут прикрыть эти зияющие пустоты. Если человек не может чувствовать - медицина бессильна.