Страница 4 из 9 ПерваяПервая ... 345 ... ПоследняяПоследняя
Показано с 31 по 40 из 86

Тема: Мои Учителя

              
  1. #31

    По умолчанию Re: Мои Учителя

    Музыка - поток Божественной энергии, выход Божественного экстаза и научить можно, только научившись осознавать и оберегать ценность человека в первую очередь, а потом уже увидеть в нём музыканта.

  • #32
    Постоянный участник Аватар для restore
    Регистрация
    19.07.2004
    Адрес
    Пустыня Негев
    Возраст
    66
    Сообщений
    610
    Записей в дневнике
    2

    По умолчанию Re: Мои Учителя

    Цитата Сообщение от Уолский
    Друзья, ученик созреет, учитель придёт. Никто не кому ничего не должен и не обязан. Это любовь. Взаимная любовь, которая основана не только на способностях ученика, учителя, но и на человеческих качествах. Проигрыш ученика - проигрыш учителя как учителя.
    Воистину. Аминь.
    "В конце всё обязательно должно быть хорошо.
    Если что-то плохо — значит, это ещё не конец…"
    © Пауло Коэльо

  • #33
    Постоянный участник Аватар для restore
    Регистрация
    19.07.2004
    Адрес
    Пустыня Негев
    Возраст
    66
    Сообщений
    610
    Записей в дневнике
    2

    По умолчанию Re: Мои Учителя

    Цитата Сообщение от Уолский
    Музыка - поток Божественной энергии, выход Божественного экстаза и научить можно, только научившись осознавать и оберегать ценность человека в первую очередь, а потом уже увидеть в нём музыканта.
    Учителя, кто последний в очереди за Божественной энергией?
    Ценность человека не должна же засорить выход Божественному экс-тазу?
    "В конце всё обязательно должно быть хорошо.
    Если что-то плохо — значит, это ещё не конец…"
    © Пауло Коэльо

  • #34

    По умолчанию Re: Мои Учителя

    Цитата Сообщение от restore
    Учителя, кто последний в очереди за Божественной энергией?
    Ценность человека не должна же засорить выход Божественному экс-тазу?
    А вот это уже зависит от вашего ощущения Бога в душе. Нет Бога - нет музыки. Есть Человек, нет Бога - нет музыки. К вопросу об очереди. А дождя на улице хватит всем. Так что либо с Богом, либо никак.


  • #35
    Постоянный участник Аватар для restore
    Регистрация
    19.07.2004
    Адрес
    Пустыня Негев
    Возраст
    66
    Сообщений
    610
    Записей в дневнике
    2

    По умолчанию Re: Мои Учителя

    Цитата Сообщение от Уолский
    А вот это уже зависит от вашего ощущения Бога в душе. Нет Бога - нет музыки. Есть Человек, нет Бога - нет музыки. К вопросу об очереди. А дождя на улице хватит всем. Так что либо с
    Богом, либо никак.
    Вам виднее, Коллега. Я бесконечно уважаю религиозные чувства верующих.
    А вот дублировать текст персонального сообщения в открытом потоке, кажется мне, Бог не велит.
    Впрочем, Вам виднее.
    "В конце всё обязательно должно быть хорошо.
    Если что-то плохо — значит, это ещё не конец…"
    © Пауло Коэльо

  • #36

    По умолчанию Re: Мои Учителя

    Цитата Сообщение от restore
    Вам виднее, Коллега. Я бесконечно уважаю религиозные чувства верующих.
    А вот дублировать текст персонального сообщения в открытом потоке, кажется мне, Бог не велит.
    Впрочем, Вам виднее.
    За дубляж приношу свои извинения. Новичок на форуме, немного спутал кнопки.


  • #37
    Постоянный участник Аватар для restore
    Регистрация
    19.07.2004
    Адрес
    Пустыня Негев
    Возраст
    66
    Сообщений
    610
    Записей в дневнике
    2

    По умолчанию Другая Берта (отклик на публикацию Барго "Незабываемая Берта")

    Цитированный ниже материал принадлежит перу двух известных журналистов. Его появление здесь, на форуме, вызвано следующими причинами.
    Мой дорогой и любимый Учитель - когда-то добрый гений музыкального училища при Московской консерватории (моё мнение может не совпадать с иными), и по сей день, как я убеждён - совесть фортепианного факультета Московской консерватории Павел Валерианович Месснер. Он - ученик Э.Г. Гилельса. Можно много спорить о том, существует ли школа Гилельса, но в существовании школы Месснера я усомниться не могу, поскольку учился у Павла Валериановича. Рассказать о нём - мой долг, который ещё ждёт своего осуществления.
    Павел Валерианович всерьёз учился в консерватории у Э.Г. Гилельса. Профессора, как известно, редко удостоивают студентов систематическими занятиями, отдавая "черновую" работу ассистентам. Так вот, Гилельс занимался с Месснером много и сам.
    Павел Валерианович часто в работе со мной показывал множество приёмов и решений из арсенала Гилельса. И, хотя Месснер - уникальное, совершенно самостоятельное явление в фортепианной педагогике, я не без гордости числю родословную своей фортепианной культуры как производную от преподавательской работы Гилельса. Другим моим фортепианным "дедом" считаю Льва Николаевича Оборина, но об этом - в отдельной теме.
    Ну, а коли речь зашла о "родословной", надо, конечно, рассказать об основателях династий.
    Одно из великих имён в мировой фортепианной педагогике - Берта Михайловна Рейнгбальд. Это она вырастила Гилельса и полностью сформировала его профессионализм. Жизнь и трагедия Рейнгбальд окутаны невыясненными деталями. Возможно, я получу от осведомлённых людей в ответ на этот пост те или иные подробности. Не исключаю и нелицеприятных точек зрения. Что ж, на то и форум, чтобы обсуждать. Буду очень признателен Henry за возможные материалы по связке "Рейнгбальд - Маранц - Г. Г. Нейгауз". Я не привожу эту связку совсем, поскольку материалов у меня нет, только слухи о том, что эти три имени взаимосвязаны, и притом - проблемно. C трепетом надеюсь, что своё слово скажет regards, чьи суждения для меня, безо всяких обиняков, - ценность. С нетерпением буду ждать отклика от Walter Boot Legge, строгого ценителя ясности и последовательности, мастера герменевтики.
    Вдохновителем публикации был Барго, изумительные воспоминания которого о другой великой Берте - Маранц - полностью отвечали задуманному мной и Mazarini наполнению темы "Мои учителя". До сих пор жалею, что пост Барго не был выставлен в данной теме.
    Я прекрасно понимаю, что, приводя далее компиляцию, т.е. цитируя чужие тексты, не выдерживаю в этой теме чистоту жанра. Но "легко бывает в конце", как поговаривают в Израиле...
    .................................................. .................................................. ...

    Александр РОЗЕНБОЙМ
    (Одесса) http://www.vestnik.com/issues/2004/0.../rozenboym.htm

    Берта Михайловна Рейнгбальд училась в одесской консерватории у таких прославленных педагогов как Бронислава Иеронимовна Дронсейко-Миронович и Есфирь Александровна Чернецкая-Гешелин, блестяще окончила ее, преподавала там и совместно со знаменитым Петром Соломоновичем Столярским, у которого родные когда-то безрезультатно пытались обучать скрипичной игре Бабеля, создавала легендарную музыкальную школу. К сожалению, не сложилась личная жизнь, но счастьем материнства судьба одарила её, и педагогическая работа, по её словам, «давала много глубоких светлых переживаний, содержательно и полноценно заполняла жизнь». А в размышлении над тем давнишним вопросом, почему Одесса так исключительно плодовита оказалась на всяческие таланты, Берта Михайловна писала, что «южный город, экспансивный народ с повышенной эмоциональностью создают почву, где вырастают способные к искусству люди». Потому и не было у нее недостатка в учениках, один талантливее другого, и, наверное, не было среди них такого, кто на всю свою творческую и человеческую жизнь не сохранил бы к ней сыновней ли, дочерней любви и самой трепетной благодарности. Такие чувства на пустом месте не возникают, а если и возникают, то ненадолго. «Все эти годы я стремилась и продолжаю стремиться к тому, чтобы каждому помочь развиться максимально для него, принести в жертву всё для этой цели», — со всей откровенностью написала она, будучи уже педагогом с более чем двадцатилетним стажем, и после такого признания скромно добавила: «Мне кажется, что до сих пор мне удавалось этого достигнуть». Ученики блестяще оправдали её надежды и труды, от ушедшего потом в песенное творчество сына врача с Малой Арнаутской улицы Оскара Фельцмана, до рыженького мальчишки Самуила Гилельса с бабушкиной Молдаванки, который, приняв сценическое имя Эмиль, заставлял потом взрываться громовыми аплодисментами самые что ни на есть престижные концертные залы мира.
    .................................................. ................................................


    Яков Коваленский
    ПИАНИСТ НА ВСЕ ВРЕМЕНА

    http://www.alefmagazine.com/zvezdy/article_681.html

    Впоследствии Гилельс писал: "Таких учителей-музыкантов, которые шли бы на самопожертвование, в истории педагогики единицы. Я учился у трех педагогов. Один из них был истинным Учителем. Этим Учителем с большой буквы была Берта Михайловна Рейнгбальд". Она была дочерью известного одесского архитектора, человеком большой культуры, всесторонне образованным. Гилельс поступил в класс Рейнгбальд 13-летним подростком, упрямым и категоричным. У него уже были выдающаяся техника, необузданный темперамент, природный ум, но не было общей и музыкальной культуры.

    После сухой и суровой атмосферы в классе Ткача он попал в другой мир: высококультурный, интеллигентный, сердечный. В основе работы Рейнгбальд лежал принцип: "Не обучай, не изучив своего питомца". Она занялась общим музыкальным развитием Эмиля: он начал посещать концерты, оперный театр, читать книги, она ввела его в свое музыкальное окружение, в кружок музыковеда Б. Тюнеева, в котором часто играл органист Т. Рихтер, отец С. Рихтера, он посещал музыкальные вечера профессора М.М. Старковой, у которой учился друг детства Гилельса Яша Зак, в будущем его партнер по игре на двух роялях.

    В занятиях Рейнгбальд делала упор на лирические произведения. Перечень сочинений, выученных Гилельсом в ее классе за пять лет, впечатляет: Бах в обработке Бузони, Годовского и Зилоти, сонаты Бетховена, пьесы Шуберта, Брамса, Шопена и много произведений современных композиторов: Метнера, Прокофьева, Равеля.
    .................................................. ..................................................

    Александр РОЗЕНБОЙМ

    Но перед этим она намучилась с ним так, как не мучилась, пожалуй, ни с одним из своих учеников, только были это сладостные муки творчества и дань той величайшей, никем, ничем и никогда не поколебленной ответственности перед едва раскрывшимся, доверившимся ей талантом, которую она исповедовала всю свою жизнь, следуя классическому правилу медиков «не навреди».
    По откровенным словам Берты Михайловны, художественное развитие пришедшего к ней в одиннадцатилетнем возрасте Гилельса «не шло дальше примитива» и она, считая себя обязанной всенепременно сохранить его творческую индивидуальность, «постепенно углубляла и утончала его ощущение музыки». Слышавшим «живую» игру Гилельса или хотя бы в записи, теперь уже трудно поверить в то, что по приходу его к Рейнгбальд, «пальцы у него были дряблыми, не было силы удара». И она до самого окончания Гилельсом консерватории занималась с ним, как она потом напишет, «каждым пальцем, вырабатывая крепость, разнообразие удара, легкость». Годам где-то к 14-15, когда он связался не с самой пристойной мальчишеской компанией и перестал заниматься, Рейнгбальд заставила его брать ежедневные уроки, ежедневно же и жестко контролировала выполнение им домашнего задания, следила буквально за каждым его шагом, подбрасывала хорошие книги и требовала пересказа прочитанного, подбирала надежных товарищей… И только такие, прямо сказать, исключительные, меры, как она справедливо считала, «спасли талант Эмиля». А после того, как в 1933 году, будучи студентом всего лишь 2 курса консерватории, Гилельс одержал блистательную победу на первом Всесоюзном конкурсе музыкантов-исполнителей в Москве, и посыпались любезные приглашения и соблазнительные договоры, Берта Михайловна, бросив всех и всё, ездила вместе с ним исключительно для того, чтобы не прерывать занятия, по возможности сократить количество выступлений и поскорее увезти его обратно в Одессу, к систематической работе.
    …Известность окружала Берту Михайловну, слава создателя одесской фортепианной школы всегда была рядом, и сверху, вернее, «с верхов», то и дело сыпались знаки внимания, уважения и признания заслуг. Звание профессора одесской государственной консерватории. Врученный ей в самом Кремле и самим «всесоюзным старостой» Калининым орден Трудового Красного Знамени, а в то время статус орденоносца был еще редок, почетен и полезен. Мандат депутата одесского областного Совета депутатов трудящихся. Подаренный ни больше, ни меньше, как правительством великолепный рояль знаменитой берлинской фирмы «К.Бехштейн», какой и в старое время за бешеные деньги продавался в Одессе исключительно в Торговом доме Рауша на Полицейской улице. Всё это, безо всякого сомнения, было более чем заслужено и, чего уж греха таить, приятно, как приятно вовремя сказанное доброе слово в награду за то, на что жизнь без расчета и раздумий кладется. Но, да простится мне сие, если кому-то покажется кощунственным утверждение о том, что лучше бы не было всех этих публично и громогласно декларированных почестей, которые потом только заострили обиду, нанесенную ей не где-нибудь, а в родном городе, и не когда-нибудь, а в годы войны, когда вселенского горя и без того хватало.
    Война — это не только страшная беда, но и чаще всего всеобщая неразбериха. И получилось так, что при всей организованности эвакуации, коей от других городов Одесса отличилась с начала войны и до последнего дня её обороны, ни консерваторию, ни музыкальную школу Столярского почему-то не удосужились вывезти. Берте Михайловне, правда, совместно со Столярским, удалось «достучаться» до высоких местных властей, но в ответ услышала она лишь обвинение чуть ли ни в паникерстве, дескать, о какой эвакуации идет речь, если Одессу мы не собираемся сдавать и не сдадим ни в коем разе. И пришлось потом каждому выбираться из Одессы кто куда мог и у кого как получилось. Петр Соломонович Столярский оказался в Свердловске, Анетта Петровна Бычач, ассистент Берты Михайловны, — в Чкалове, бывшем и нынешнем Оренбурге, а сама она — в Ташкенте.
    Добрые дела и благодарение за них срока давности не имеют. Потому и десятилетия спустя не лишними будут признательные слова в адрес того далекого, а теперь уже и зарубежного города, который встретил когда-то тысячи обездоленных и обездомленных войной людей, протянул традиционную пиалу чая, поделился горстью риса, ломтем узбекской лепешки и скибкой ароматной среднеазиатской дыни, дал какую ни есть крышу над головой и к чему руки приложить. А ведь помимо стихийно занесенных волной эвакуации людей, в Ташкент организованным порядком прибыли целые коллективы, в том числе из одной только Одессы там оказался давно известный за её пределами Украинский экспериментальный институт глазных болезней академика Владимира Петровича Филатова, Всесоюзный селекционно-генетический институт, из названия которого потом исчезло упоминание о «крамольной» генетике, и киностудия, славная именами и фильмами.
    На базе эвакуированных туда студий была организована единая Ташкентская, где на съемках фильма «Два бойца» родилась и впервые прозвучала согревшая потом сердца одесситов, разбросанных по фронтам и тылам, песня «Шаланды полные кефали». Слова ее «за Молдаванку и Пересыпь», которые «обожают Костю-моряка», сочинил поэт Владимир Агатов, он же Гуревич, а музыку должен был написать композитор Никита Богословский, но он заявил, что с одесским песенным фольклором никоим образом не знаком. И тогда — нужно отдать должное энтузиазму и добросовестности создателей фильма в самый разгар войны — через газету пригласили прийти на студию тех, кто знает одесские песни. Пришли десятки человек и два дня и две ночи пели там эти песни всех одесских времен, властей и народов, и два дня и две ночи «звучала» там бабелевская Молдаванка, совместно с солнечной Пересыпью, гомонливой Арбузной гаванью и всеми тремя Фонтанами. И только прослушав всё это, прочувствовав и осознав, что такое есть одесситы, потому как через песню человек хорошо виден, Богословский записал мелодию, а Марк Бернес озорно и душевно спел перед камерой «Шаланды». А писать ту фонограмму помогал понаторевший в таком, тогда еще «хитром» деле, «звуковик» с одесской студии Эммануил Сегал, приходившийся дальним родственником Бабелю. На студию же по своим сценарным делам заходил известный писатель Всеволод Иванов, который оказался в Ташкенте с женой Тамарой Владимировной и тремя детьми. Но только близкие из близких к ним знали, что их вихрастый пятнадцатилетний Миша был сыном Исаака Бабеля и Тамары Владимировны, которого Иванов усыновил, растил и любил как родного. И опять, теперь уже в Ташкенте, сближались и, не пересекаясь, расходились судьбы тех, кто имел всякое касательство к Бабелю, к тому времени уже расстрелянному и тайно сожженному в московском крематории…
    По печальной, конечно, причине, но Ташкент в те годы был совершенно удивительным городом, где в трамвае можно было увидеть величественную Анну Андреевну Ахматову, а на улице встретить великого Соломона Михоэлса, где, пытаясь помочь детям войны, в Наркомпросе Узбекистана заседала Мария Федоровна Андреева, жена Горького, а студенты консерватории знали, что их профессор Берта Михайловна Рейнгбальд учила кода-то фортепьянному искусству самого Гилельса. После всех эвакуационных передряг и треволнений она, что называется, с головой окунулась в работу, преподавала в ташкентской и вывезенной туда из Ленинграда консерваториях, написала две прекрасные работы о своем преподавательском опыте и методике, без коих сегодня не обойтись ни одному её коллеге, если он уважает себя, свое дело и доверившихся ему учеников. В Ташкент же, после тяжелой контузии прибыл с фронта бывший курсант Томского артиллерийского училища Алик Рубинштейн, сын Берты Михайловны…
    А потом, апрельским вечером 1944-го Москва сообщила об освобождении Одессы, и с той поры не стало покоя, потому что душою, мыслями и планами Берта Михайловна была уже в своем городе, в своей консерватории, в своей музыкальной школе. И поехала вместе с сыном в Одессу через Москву, где в Комитете по делам искусств профессору Рейнгбальд предлагали кафедру и в ленинградской консерватории, которая после Ташкента уже числила её вроде бы «своей», и в московском музыкально-педагогическом институте имени Гнесиных. Но ей нужна была одна только Одесса, которой, по её разумению, и она теперь нужна была больше, чем раньше, потому что уже не вернется туда Петр Соломонович Столярский, оставшийся в уральской земле. А таланты, они ведь как были в Одессе, так будут, только после этой страшной войны их нужно с особым трепетом растить и с особой нежностью лелеять.
    Но, как по-одесски звучит народная мудрость, таки-да, нет пророка в своем отечестве, ни профессора нет, ни депутата, ни орденоносца, ни корифея-педагога. Дом, где располагалась ее довоенная квартира, теперь занимал «Смерш», как сокращенно именовали «контору» с категоричным и грозным названием «смерть шпионам». И пришлось потому внучке мадам Любки с Молдаванки, имевшей когда-то в «раньшее время» три дома на Мельничной, не считая дома на Балковской, ночевать в милостиво разрешенном ей консерваторском классе. И обивала она пороги различных учреждений и кабинетов начальственных лиц, добралась даже до хорошо знавшего её по счастливым прежним временам председателя горисполкома и поначалу поверила вроде бы восторженному приему: «Ах, Берта Михайловна! Ах, о чем вы говорите! Вне всякой очереди! Незамедлительно! Только… потерпите ещё парочку дней в консерватории, пока вам подберут квартиру». А ей, измученной, после тифа и дальней дороги через всю воюющую страну, хотя бы комнату какую, где можно голову преклонить, рояль поставить и прописку получить, без которой никак нельзя было тогда ни хлебные карточки получить, ни на работу оформиться, что в консерваторию, что в школу покойного Столярского, куда она Москвой назначена была художественным руководителем. Растянулась эта обещанная «парочка дней» в полуторамесячные хождения по мукам, за каковое время былая уверенность растворилась в надежду, надежда сменилась недоумением, недоумение превратилось в обиду, а обида обернулась отчаянием. И в таком, никому не дай Бог желаемом состоянии, она отправилась, было, к знакомым, поднялась на высокий четвертый этаж, но не к ним зашла, а бросилась вниз к концу всех мучений, и нашли её на площадке первого. Это было 19 октября 1944 года, за две недели до её сорок седьмого дня рождения, а ведь могла еще долго жить и красиво работать. Но не дано было, вернее, не дали, убили, как сказал, узнав о трагедии, Дмитрий Шостакович, потому что для этого совсем не обязателен ни нож и ни пуля, достаточно жестоко обидеть, изощренно наплевать в душу и загнать в самый дальний и тесный угол жизни.
    …Ученики Берты Михайловны вознамерились, было, поставить памятник на её могиле, но, как оно часто бывает, чем больше людей собираются что-либо сделать совместно, тем трудней им договориться. Кончилось тем, что приехал Эмиль Гилельс и поставил изящный беломраморный памятник с лаконичной, лишенной сусальных кладбищенских сантиментов, надписью: «Дорогому учителю и другу».
    Но всё это было уже много позже. А тогда, в октябре 1944-го, на трагедию в Одессе соболезнующими телеграммами отозвались коллеги, друзья, знакомые — порядочные люди разных профессий и национальностей: актер Михаил Астангов, историк Милица Нечкина, пианисты Генрих Нейгауз и Яков Флиер, композиторы Арам Хачатурян и Дмитрий Шостакович, академик Филатов, профессор Елена Гнесина, которая еще недавно так уговаривала Б.М. Рейнгбальд остаться в Москве преподавать в основанном ею Московском музыкального-педагогическом институте… И только в родной Берте Михайловне Одессе ни в одном из двух выходивших тогда местных партийных изданий, ни в «Большевистском знамени», ни в «Черноморской коммуне» не нашлось нескольких квадратных сантиметров газетной площади и самой маленькой черной траурной рамки для того, чтобы почтить память покойной. Но весть о самоубийстве возвратившейся из эвакуации и оказавшейся бездомной профессора консерватории Рейнгбальд мгновенно разлетелась по городу к великому недовольству власть предержащих.
    Продолжение следует.
    "В конце всё обязательно должно быть хорошо.
    Если что-то плохо — значит, это ещё не конец…"
    © Пауло Коэльо

  • #38

    По умолчанию Re: Мои Учителя

    Спасибо, дорогой Restore, за публикацию о Берте Рейнгбальд. Мне в свое время Б.С Маранц много рассказывала о ней, о Гилельсе, о своем одесском периоде жизни, но о факте самоубийства она умалчивала. Просто говорила, что произошел несчастный случай, хотя, конечно же, прекрасно знала. как было на самом деле... Берта Рейнгбальд - выдающийся педагог, давала изумительную фортепианную школу, могла работать с учениками сутками совершенно бескорыстно, отдавая всю себя им. Сейчас таких Учителей уже, к сожалению, нет.
    Очень жду продолжения, еще раз огромное Вам спасибо!

  • #39
    Постоянный участник Аватар для restore
    Регистрация
    19.07.2004
    Адрес
    Пустыня Негев
    Возраст
    66
    Сообщений
    610
    Записей в дневнике
    2

    По умолчанию Другая Берта. Комментарий.

    Цитата Сообщение от Барго
    Очень жду продолжения, еще раз огромное Вам спасибо!
    Дорогой Барго! Продолжение обещаю сегодня ночью как минимум, и завтра - самое позднее.
    В самоубийстве БМР есть нераскрытые мотивы. И кто-то может об этом знать. Я в своё время говорил о ней с Мирвис, и та как-то очень уж гибко уходила от обсуждения именно этой темы. Знал, уверен я, Эмиль Григорьевич, но мне не удалось вовремя поговорить с ним. Возможно, есть связь между "врачебной ошибкой", повлекшей за собой гибель ЭГГ, и тем фактом, что о Рейнгбальд чуть не начали рассказывать какую-ту правду её ученики. Розенбойм (автор статьи о Рейнгбальд), во всяком случае, прав в одном: судьбы людей, так или ииначе связанных с Бабелем, отмечены жутковатым безмолвием причин и следствий.
    Последний раз редактировалось restore; 18.12.2005 в 16:29.
    "В конце всё обязательно должно быть хорошо.
    Если что-то плохо — значит, это ещё не конец…"
    © Пауло Коэльо

  • #40

    По умолчанию Re: Мои Учителя

    У Р А!!!!!
    ну хоть кто нибудь,хотя и косвенно, вспомнил замечательного,потрясного пианиста Эмиля Гилельса.недавно показали в его исполнении концерт Чайковского-ну это же здорово!
    прошло уже много лет,играют сейчас чище,возможно и быстрее,но какой звук-каждый З О Л О Т О!!! к сожалению эпоха таких пианистов-титанов уходит.замечательный педагог был у Гилельса(в том числе и Нейгауз),есть ли такие сейчас? то ,что нет таких как Гилельс-это уж точно!!!

  • Страница 4 из 9 ПерваяПервая ... 345 ... ПоследняяПоследняя

    Похожие темы

    1. Москва Ищу учителя по скрипке!
      от Дергалева в разделе Поиск преподавателей, репетиторов
      Ответов: 11
      Последнее сообщение: 03.10.2009, 18:50
    2. День учителя в ДМШ
      от grigoriys в разделе Беседка
      Ответов: 2
      Последнее сообщение: 17.09.2009, 22:09
    3. С Днем Учителя!
      от Zebra в разделе С праздником!
      Ответов: 6
      Последнее сообщение: 05.10.2008, 13:12
    4. Ищу учителя!
      от Добрый в разделе Музыкальное образование
      Ответов: 3
      Последнее сообщение: 07.02.2008, 11:01
    5. Для учителя музыки
      от Alena26 в разделе Музыкальное образование
      Ответов: 0
      Последнее сообщение: 10.10.2007, 14:31

    Социальные закладки

    Социальные закладки

    Ваши права

    • Вы не можете создавать новые темы
    • Вы не можете отвечать в темах
    • Вы не можете прикреплять вложения
    • Вы не можете редактировать свои сообщения
    •  
    Яндекс.Метрика Rambler's Top100