Некоторые выводы

[Арам]

Участники финала определились. Теперь малоинтересно следить за тем, кому сколько денег достанется, и кто какого цвета медаль будет хранить на ежедневно протираемой от пыли полке. Суть одна: итог международного конкурса им. Рихтера еще раз определил и утвердил те пути развития исполнительского искусства, по которым оно идет последние полутора десятка лет. Надежды, связанные с именем Святослава Рихтера, питали нас светлыми и невероятными иллюзиями, что его имя, как образ честности и истовости, освятит крестом жертвенного служения искусству это прекрасное музыкальное событие страны и мира, которое должно было стать, как многим этого хотелось, основооположением новых, воскресающих былое чувство искусства как благодати, путей в современном музыкальном искусстве. Но вместо служения Искусству, мы увидели служение моде. Время берет своё, и уже вряд ли мы станем свидетелями расцвета искусства как жизни, а только искусства как искусства, и искусства для искусства. Нельзя не восхищаться такими прекрасными достижениями в области пианизма, как техника Уэно или пианиссимо Эдзири. Но беда в том, что искусство это бессильно. Впечатления от такого искусства вертятся лишь вокруг самой персоны исполнителя и никогда не способны дистанцироваться в область некоего самобытного существования. Самые сильные впечатления от концертов у меня тогда, когда я выхожу из зала восхищенный духом музыки, не имея хотения восхвалять и славословить данного исполнителя. Это удивительное чувство, когда объективно музыкант играл гениально, но тебе не хочется говорить об этой гениальности. Не хочется нарушать этим некое ускользающее очарования тихой одухотворенности. И с сожалением приходится констатировать факт, что после очередного "здоровского" исполнения того или иного произведения в умах слушателей уже рефлекторно возникает нетерпеливое желание крикнуть "браво", не дав еще артисту закончить свой пассаж; вспрыгнуть с места и хлопать в ладошки: ура! ура! Но друзья, простите, чему мы радуемся? Тому, что столько веков, пройдя столько эпох самосознания, мы не можем избавиться от слабости продавать себя за аплодисменты? От желания поставить рекорд: прыгнуть выше, бежать быстрее; от желания баловать и щекотать свою любимую гордыню; что не можем взойти над всей этой светской атрибутикой и стать более зрелыми и целесообразными. Наверное, прав был Гульд, когда говорил, что его время еще не скоро настанет. А настанет ли вообще?

Собственно, подобное "искусство" тоже имеет место в жизни людей. Оно спосбно приносить веселье, но никогда - п е ч а л ь... просветляющую и открывающую дверь в глубины сердца. Оно может приносить праздность, но никогда не смотрит в глаза. Последнее - искусство временное, суетное, а то стремится к вечности – дому красоты. Каждый момент настоящего искусства - событие, где начало никогда не сойдется с концом. А то подобно тому, когда пальчиком на кнопку - представление останавливается, еще раз – продолжается. Сядет пианист ... встанет ... уйдет. Теперь другой. А ты - все такой же. Смотришь в пустоту и жаждешь минуту, когда кто-нибудь «выйдет на связь». Вызываешь телефонистку, выходит фортепианистка. Садится, встает и уходит........

Приходится страдать, что мир погружен в самообман. Приходится молчать, ибо одно слово тянет другое, которое обращается против правды, и сама правда, обнажившись от борьбы, ускользает за широкие листья софистики.

Когда наступит утро, проясняющее сердце?! Когда отрезвляюще потянется наша душа? Когда главным, определяющим и последним критерием исполнительства станет наше сердце и уж потом уши, глаза, мозги и др.?

Ну ладно, вправду, зачем так переживать. Всего лишь конкурс. . .
- Всего лишь жизнь, смягченная мягким знаком нашего конформизма.

Понимаете, я не могу, да и не вижу в том смысла, если подниму руку гнева-возмущения на почти каждого из финалистов. Они играют так, как живут. На жюри – они пишут так, как дышат. Не могу поднимать руку, потому что это всего лишь я, потому что мыслю так, как слышу. И когда голос вопиет в пустыне – это общечеловеческая норма.

Форум – это небольшой оазис в пустыни, где можно испить воду. Но опасно: можно заразиться, и тогда, как у Кафки, превратишься в лающую живность.

Мне не очень нравится, как звучит «музыка» на русском: буква «ы», придуманная монголами, звучит как-то из желудка.

m u s i c...
красиво, да?

– Нет. Не красиво!
– . . . ?

Потому что ее не было.

Что такое тогда музыка? Сколько можно ответов дать, а единственный кажется верным: музыка – это есть мы, это есть мы сами, наша сущность, это поющая наша душа. Акт музыки – это всегда диалог.
Такие музыканты как Сахаров, Лаул, Грязнов (и к сожалению не слушал хваленных Небольсина и Соколаи) стремились к диалогу, к интимному, невербальному диалогу, хотя и через музыку. Но кроме звучание звуковой материи, звучало и другое - наша душа. Звучала, потому что ее поколебали, как струну. И если мы объединим наши струны в один инструмент, может и сможем найти желанный резонанс. Тогда, авось, что-то изменится...

[Eugene]

Что такое тогда музыка? Сколько можно ответов дать, а единственный кажется верным: музыка – это есть мы, это есть мы сами, наша сущность, это поющая наша душа. Акт музыки – это всегда диалог.

Всегда? А почему акт музыки не может быть монологом?

[В.С.]

Диалог! Когда один человек говорит, а другие слушают, а точнее - внимают(и не другие в целом как толпа, а каждый из "других"), происходит именно диалог - в широком смысле слова... Еще один голос в пустыне. А голосов-то не так мало! Это обнадеживает.

[Bension]

...Умница большой этот Арам - далеко пойдёт!...

[Сергей]

Мне не очень нравится, как звучит «музыка» на русском: буква «ы», придуманная монголами, звучит как-то из желудка…

Вообще-то буква мало того, что не придумана монголами, так она и вообще не звучит. Звучит звук, который есть и в польском, и в других некириллических славянских языках народов, не входивших в состав улуса Джучиева.
Кстати, носители европейских языков (в т.ч. французского) нередко искренне очень любят звучание русского за его мягкость и красоту... Может, потому, что у них нет "ы"?

Такие музыканты как Сахаров, Лаул, Грязнов (и к сожалению не слушал хваленных Небольсина и Соколаи) стремились к диалогу, к интимному, невербальному диалогу, хотя и через музыку. Но кроме звучание звуковой материи, звучало и другое - наша душа. Звучала, потому что ее поколебали, как струну. И если мы объединим наши струны в один инструмент, может и сможем найти желанный резонанс. Тогда, авось, что-то изменится...

Про Сахарова соглашусь с Вами, хоть он и самоустранился. Про Петра--тоже. Вот у Грязнова я, увы, диалога, тем более интимного, не услышал, м.б. оттого, что его выступление к сожалению не было типичным для этого вообще-то тонкого и талантливого пианиста, особенно в Полонезе, но и Гаспар был далёк от диалога хоть с Равелем. И восхищения духом музыки я из зала тоже к сожалению не вынес. Надеюсь, что у него ещё всё впереди.

Мне, как и многим здесь, не слишком нравятся результаты первого тура конкурса, но мне кажется, что большинство из сокрушающихся ими совершают достаточно типичную ошибку, заключающуюся в предположении, что коллектив из десяти человек, собравшихся в шестом ряду партера БЗК, является единым целым и обладает своей единой и видимо злонаправленной волей, заключающейся в отсеве наиболее нравящихся истинным музыкантам истинных музыкантов. Зная большую часть жюри, уверен, что это не так: во-первых, когда каждый член жюри голосует за того или иного именно ему нравящегося участника, есть вероятность, что больше всего голосов получат как раз средние конкурсанты, против которых никто не возражает, а те, кто нравится своей яркостью наберут меньше очков, т.к. нравятся не всем, и для этого каждому члену жюри достаточно просто абсолютно честно проголосовать так, как велит ему его музыкантская совесть. Таково свойство системы судейства через жюри, и никакой другой лучшей пока не придумано. А попытки нарисовать схему идеального конкурса, подобную изложенной Борисом в его "Обертонах", лишь классно показывают родовые изъяны конкурсной системы посредством риторического приёма reductio ad absurdum, до "сферических коней в вакууме".
Бессмысленно надеяться на преодоление недостатков конкурсной системы в рамках этой же парадигмы, можно лишь пытаться заменить саму парадигму.

Во-вторых же, я, хоть и не согласен с жюри, не считаю себя умнее Гутман, Шона, Вирсаладзе, Майзенберга и Башкирова и могу допустить, что они могли расслышать нечто в игре участника B и отсутствующее в игре участника A, что осталось недоступным мне и что повлияло в пользу того или другого.

[Александр Самойлов]

Арам, прости, но насчет Грязнова я тоже не согласен. Скарлатти был абсолютно безвкусный. Никакого, как мне показалось, ощущения стиля. Надуманная агогика и непонятный (а точнее неверный) ритм. Шопен был сыгран в худших горовицевских традициях (после полонеза окончательно отпало желание слушать дальше этого исполнителя).
Вначале даже закрались мысли о квалификации его педагога , но когда посмотрел анкету, подозрения отпали.

[Иван Платонов]

Мне не очень нравится, как звучит «музыка» на русском: буква «ы», придуманная монголами, звучит как-то из желудка…

...

Между прочим, слушая в своё время передачи "Голоса Америки" (на русском языке), я обратил внимание на то, что все дикторы говорят "Клынтон" и "Крыстофер". Вот тебе и монголы. Извиняюсь, это не по существу.

[Иван Платонов]

Дублирую кусок из старой темы, чтобы оживить дискуссию.
Лично я всегда, почти на любом конкурсе и т.д. встречаю всегда людей, хоть их и мало, с которыми мы можем там в чём-то расходиться, но в вопросе о том, где искусство, а где - нет всегда полностью согласны. И постепенно договариваемся обо всём остальном. Это для меня - реальное доказательство наличия здесь объективной истины. Но в том-то и дело, что жюри практически всегда оказывается за рамками этого согласия. И неважно, по причине ли коррумпированности или некомпетентности. Всё же старые педагоги и даже старые артисты - не годятся. Во-первых, их надо самих было бы вначале проверять, как они играют. Вирсаладзе в своём репертуаре или Гутман - хорошо играют, но здесь и это не гарантия. У Башкирова, когда я его последний раз слышал, в концертах Моцарта были всякие красоты, редкостные в наше время, но когда началась Фантазия с хором (Бетховена), там уже пошёл цирк. Дело не в том только, что он мазал как попало, но он именно предался какому-то глуповатому энтузиазму, того и гляди начнёт хору подпевать. Вышел в тираж. И то, что он тут говорит про умниц, конечно, тоже обнажает его несостоятельность, как многие замечали. Мелко это очень. Почему-то мне кажется, что посади сюда вместо Вирсаладзе с Гутман скажем, Овчинникова и Князева, толку было бы больше гораздо. Вот такого типа и возраста, да, музыканты тут нужны. Для которых искусство - точно не пустой звук. Вот такая гипотеза.

[Арам]

Вообще-то буква мало того, что не придумана монголами, так она и вообще не звучит. Звучит звук, который есть и в польском, и в других некириллических славянских языках народов, не входивших в состав улуса Джучиева.

Жалко, что Вы не уловили аллюзию на поэму Бродского "Портрет трагедии"*, тогда у Вас не появилось бы желания заниматься буквоедством в прямом смысле этого слова.


...Давай, трагедия, действуй. Из гласных, идущих горлом,
выбери "ы", придуманное монголом.
Сделай его существительным, сделай его глаголом,
наречьем и междометием. "Ы" -- общий вдох и выдох!
"Ы" мы хрипим, блюя от потерь и выгод
либо -- кидаясь к двери с табличкой "выход".
Но там стоишь ты, с дрыном, глаза навыкат...


Не хотел задеть Ваших патриотических чувств, и лишь говорил о слове "музыка", а не все русском языке, к которому я испытывая страстную любовь.

Вот у Грязнова я, увы, диалога, тем более интимного, не услышал, м.б. оттого, что его выступление к сожалению не было типичным для этого вообще-то тонкого и талантливого пианиста, особенно в Полонезе, но и Гаспар был далёк от диалога хоть с Равелем. И восхищения духом музыки я из зала тоже к сожалению не вынес. Надеюсь, что у него ещё всё впереди.

Я могу вас понять, потому что уже заметил, что мое личное мнение относительно Грязнова нечасто совпадает с мнением других, особенно молодых людей. Саш, я не буду просить тебя рассказать мне о стиле Скарлатти, и почему ВГ не вписался в него, также как не буду рассказывать в стиле женской поэтики о своих впечатлениях от Ночных призраков Равеля. Это сугубо личное, и спор здесь уйдет скорее в бесконечно проецируемые друг на друга слова "да" - "нет", "было" - "не было".
Тем более из своего недавнего опыта я понял, что слово вкус не стоит применять так уверенно, когда дело не касается пошлости, потому что чувство стиля - это не устоявшиеся раз и навсегда рамки, выход из-за которых грозит расстрелом на границе второго тура. Понятие "стиль" куда шире понятия "академизм".

Мне очень понравился его Равель. Здесь я не буду подчеркивать его хорошее владении звуком, тонкими красками и т.д - это было у многих. Мне важно и близко то, что ему удается удивительно содержательно говорить между нот. В отличии от многих, его музыцирование не опускается до уровня языка эмоций, душевностей и прочих кондитерских сладостей. Он эмоционален, но это умная эмоциональность, такая, которую мы привыкли слышать от Рихтера. Кто-то на форуме назвал его самым перспективным пианистом на конкурсе. Это так, и мне жаль, что претензии, которые имелись у жюри, решившие не пускать его во второй, были для них столь значительны, что смогли перекрыть мызкантскую интуицию, подсказывающую, что этот музыкант способен на многое... Взамен были избраны имена, которые после "успешного" первого тура, на втором, погасли как случайная искра... В его образах не было ничего от расслабленного «кайфования», подменяющее нередко чувство подлинной поэзии. Это сильный и тонкий музыкант, заставляющий нас переживать событие. И пусть у него не шикарно получился Полонез, главное, что его выступление для меня стало проявлением личности, цельной и интересной.

Между прочим, слушая в своё время передачи "Голоса Америки" (на русском языке), я обратил внимание на то, что все дикторы говорят "Клынтон" и "Крыстофер". Вот тебе и монголы. Извиняюсь, это не по существу

В английском языке согласные не смягчаются гласными, и потому автоматически получается, что после "L" идет i тяготеющее к нашей "Ы". А если учитЫвать, что это еще американский язык, то все становиться на места. Тоже извиняюсь.

Сергей, не сомневайтесь в моем глубоком уважении к членам жюри, и бездумно хаять - это не мой стиль. И я согласен по поводу описанных Вами механизмов в производстве конкурсных оценок. То же самое недавно говорил Тарнопольский о композиторских конкурсах.

[В.С.]

Браво, Арам!

Приятно читать глубокие мысли, к тому же сформулированные красиво и убедительно.