Фортепиано Андрей Гаврилов БЗК 2 октября

[Стас]

Очень хорошее впечатление от концерта. Гениальные бисы - ноктюрн Шопена, ария Баха... Но самое сильное, на мой взгляд - вторая часть фа-минорного концерта.

[вещь-в-себе]

ария Баха?
неужели из Гольдбергов?
а я, дурная голова, убежал после Прокофьева!
насчет 2й части согласен - абсолютно гениально.
ради нее одной стоило прийти на концерт.

[pochetta]

Арию Баха оркестр играл на бис во втором отделении

[avg]

ария Баха?
неужели из Гольдбергов?

Да нет, у Гаврилова все кончилось Прокофьевым; оркестр во 2-м отделении тоже бисы играл.

[вещь-в-себе]

ну, тогда ничего страшного.

[дочь Валентина]

Приехали , как водится, к финалу последнего концерта. Аккурат к бисам. Моя попутчица,не близкая к классической музыке ,задалась вопросом:"Почему бисы интереснее основной программы? И музыкант играл их вдохновенней. И куда так торопятся люди( когда все повалили из зала, не дослушав симфонии)?" . Мысли по поводу неуважения к оркестру, пусть и Штутгарского, мучат до сих пор. Гаврилов сорвал бисы. Давно не слышала таких оваций. ПОнравилось.

[pochetta]

Вечер со светомузыкой

Первой мыслью было, что больше никогда не пойду слушать А.Г. с оркестром. С каким угодно. Ничего не было понятно, что происходит. Оркестр и солист путались друг у друга под ногами, Андрея заносило на поворотах, а когда нет - оркестр на нём висел то кандалами, то какими-то грязными тряпками, торча отовсюду и обращая на себя нежелательное внимание. Что-то начало устаканиваться вместе с началом фа-минорного концерта. Во-первых, ухо стало привыкать к странному, сухому и одновременно "эховатому" (с эхом) звуку рояля. Это было как пиццикато у струнных - казалось, можно было даже различить щелчок. Каждая нота была как круглая твердая пуговица. Но к чему это всё, понятнее как-то не становилось. А вот когда пошла уже упомянутая вторая часть... когда у реальных пиццикатин в виолончелях начали вырастать какие-то протуберанцы, как будто это Гульд подпевал им вполголоса - но нет, не Гульд, потому что голос был не человеческий, а так мог бы подпевать инопланетянин, или высоковольтный трансформатор, если бы он вдруг обрёл горло, или - вот! - терменвокс... тогда стало понятно, что нас ведут во что-то новое до мурашек. И наступил финал, и звуки-пуговицы сложились в узор, и чем ближе к концу, тем сильнее стала захватывать эта странная игра цветных точек и полос (как сопровождающая картинка в Винампе, если её не отключить), пульсация каких-то мириадов вспышек, сквозь которую вдруг прорывались восклицания хора инопланетян или какие-то первобытные ритмические архетипы. Стало понятно, о чем, волнуясь, спеша, заносясь на поворотах, накидываясь в кадансах на оркестр, толкует нам Андрей. Что-то рождалось прямо на глазах. В нестыковках, попытках, поисках - но рождалось, и вдруг - ап! - весь зал стал одно и улетел в этот страшноватый космос светомузыки, в бархатной черноте которого чудилась какая-то угроза. И, почуяв, что вот оно, поймалось, и что зал почуял это тоже, Андрей взял и повторил целиком первую часть ре-минорного, где в первый раз "оно" ещё не пришло...
Всё остальное было уже постфактум. И Шопен. Который на контрасте прозвучал просто как-то дико - немыслимая музыка на вон той предыдущей баховской земле. И Пркфв, который закончил картину мироздания. Так может только Гаврилов. Я пойду его слушать. И с оркестром, и как угодно ещё, даже если он целый вечер будет играть гамму до-мажор.

[Muehlbach]

Что смолкнул веселия глас? Или народ таки отмечает концерт, и бушует где-то за рюмкой чая?.. У меня была случайная встреча с уважаемым Avg, но лишь по дороге к метро... А рюмки без меня пьют, и Пошетта драки разнимает...

Признаться, пока я слушал Баха, мне казалось, что и бушевать совершенно незачем - может быть только от восторга. Действительно, чудесная игра. Тонко артикулированная, разнообразная. воодушевленная. Меня больше всего пленил d-moll'ный концерт - в нем не было ничего искусственно приукрашенного - я имею в виду динамические и колористические "вкусности", которые в A-dur'ном и f-moll'ном казались несколько внешними что ли. В них все-таки какое-то кокетство почудилось. А А-dur'ный уж совсем "игрушечный" вышел, а ведь это свет теплый, радость - тональность сама за себя говорит. Но разумеется, все имхо. И я в конечном счете со Стамом согласен - звучание в медленной части фа-минорного - просто божественное и интонирование удивительно живое. В общем, в отличие от прошлого концерта с ноктюрнами копья ломать совершенно неохота.

Но ноктюрн, сыгранный на бис меня все-таки не убедил - можете закидать меня помидорами (благо они сейчас дешевы). Артист играет тонко, вкусно, "постмодерно" - изощреннейший буржуазный десерт: самый дорогой сыр с плесенью, а потом еще рюмка хеннесси и гаванская сигара - ароматный дым витает легкими клубами... Понятно, что школьные постные трактовки (сосиски "студенческие" с макаронами) сейчас "не катят" Тем более что ими одними народ и потчуют на уроках в учебных заведениях. А потом вдруг Прокофьев. Почему? Зачем? Ведь потом еще Мендельсона оркестру играть. И снова подумалось: вот она, эстетика постмодерна. Не важно что, почему. Главное игра со стилями разными, с эпохами, с публикой, наконец. Убаюкать ее, разнежить. А потом ее кулаком в рыло: огорошить темпом, громом, ритмом, яростью. Вот тебе рокфор, а потом сразу - тюря с хреном. Нате, жрите! . И это действует безотказно. Собственно на этом вся нынешняя (в том числе массовая) культура построена.

Второе отделение было для меня не менее ярким, чем первое. Очень впечатлил оркестр в Мендельсоне. Я, грешен, эту симфонию совсем не знаю. Слушал с восторгом и на одном дыхании. Изощренность композиторская и полифоническая просто на грани разумения, и оркестровое звучание удивительное. Особенно в первых частях, пока у музыкантов инструменты немного не расстроились. Такие унисоны, такая слаженность, ясность во всем, прозрачность, гибкость. Те, кто ушел со второго отделения много-много потеряли. Хотя может быть те кто слушал может мне наверняка попенять, что этакая мейссенская фарфоровая гладкость тоже по-своему буржуазна. Но меня, как "пассеиста" все же эта немного архаическая и наивная музыкальная добротность как-то глубоко трогает...

[pochetta]

Но ноктюрн, сыгранный на бис меня все-таки не убедил - можете закидать меня помидорами (благо они сейчас дешевы). Артист играет тонко, вкусно, "постмодерно" - изощреннейший буржуазный десерт: самый дорогой сыр с плесенью, а потом еще рюмка хеннесси и гаванская сигара - ароматный дым витает легкими клубами...

не, не могу согласиться. Андрей играет ноктюрн так, что, кажется, даже кошке будет понятно, "про что это". Opus posth., если одним словом. Какой уж там постмодерн с его трехслойной закавыченностью и подмигиванием самому себе. За что люблю Андрея - за ясность смысла. Всегда.
И вздохи эти начальные, и нахшлаг в трели - не "пропетый", как у нас положено в Великой Русской Школе(ТМ), а как содрогание... всё честно. Боялась вот - середину не перепьянит ли, мажорную, как уже бывало. Нет, не перепьянил.

[Muehlbach]

не, не могу согласиться. Андрей играет ноктюрн так, что, кажется, даже кошке будет понятно, "про что это". Opus posth., если одним словом. Какой уж там постмодерн с его трехслойной закавыченностью и подмигиванием самому себе.

Видно я сам чересчур "закавыченный" - объевшийся Фридмана с Розенталем, Гофманом и др. И эти призраки мне везде чудятся.
Но все-таки зачем Прокофьев потом? Ведь Гаврилов знал же, что потом Мендельсон будет, что он таким жутким напором и яростью этого фарфорового Мендельсона напрочь убьет. И убил-таки. Народ после такой свистопляски не только в антракте. но и в перерывах между частями на выход валил. И ведь не потому, что плохо играли... Как-то это странно. Или не чувствует он - уже такой мэтр - что концерт в 2х отделениях, что другим музыкантам еще играть? Ведь на самом деле весь такой полифонизированный Мендельсон после Баха очень даже хорошо шел бы.