Стихотворение дня

[просто любитель]

Борис Слуцкий

Старух было много, стариков было мало:
то, что гнуло старух, стариков ломало.
Старики умирали, хватаясь за сердце,
а старухи, рванув гардеробные дверцы,
доставали костюм выходной, суконный,
покупали гроб дорогой, дубовый
и глядели в последний, как лежит законный,
прижимая лацкан рукой пудовой.
Постепенно образовались квартиры,
а потом из них слепились кварталы,
где одни старухи молитвы твердили,
боялись воров, о смерти болтали.
Они болтали о смерти, словно
она с ними чай пила ежедневно,
такая же тощая, как Анна Петровна,
такая же грустная, как Марья Андревна.
Вставали рано, словно матросы,
и долго, темные, словно индусы,
чесали гребнем редкие косы,
катали в пальцах старые бусы.
Ложились рано, словно солдаты,
а спать не спали долго-долго,
катая в мыслях какие-то даты,
какие-то вехи любви и долга.
И вся их длинная,
вся горевая,
вся их радостная,
вся трудовая -
вставала в звонах ночного трамвая,
на миг
бессонницы не прерывая.

[Ольга]

Пир
Человек явился в лес,
всем принес деликaтес:
ягушонкудaл сгущенку,
дaл ежу,что - не скaжу,a
единственному волку
дaл охотничью водку,нaлил окуню в пруды
мaндaриновой воды.
Звери вежливо ответили:
"Мы еды твоей отведaли.
Чтоб тaкое есть и пить,
нaдо человеком быть.
Что ж мы попусту сидим,
хочешь, мы тебя съедим?"
Человек скaзaл в ответ:"
Нет.
Мне ужaсно неудобно,
но я очень несъедобный.
Я пропитaн aлкоголем,aлохолом, aспирином.
Вы меня видaли голым?
Я от язвы оперируем.
Я глотaю утром водку,
следом тaссовскую сводку,
две тaрелки,
две гaзеты,
две мaгнитные кaссеты,
и коллегу по рaботе,
и двa яблокa в компоте,
опыленных ДДТ,
и т. д.
Плюс сидит в печенкaх врaг,
курит импортный тaбaк.
В чaс четыре сигaреты.
Это
убивaет в день
сорок тысяч лошaдей.
Вы хотите никотин?
"Все скaзaли:
"Не хотим,
жaль тебя.
Ты - вредный, скушный:
если хочешь - ты нaс скушaй".
Человек не рaссердился
и, подумaв, соглaсился.
1975
А.Вознесенский

[просто любитель]

Тяжки иные тропы...
Жизнь ударяет хлестко...
Чьи-то глаза из толпы
Взглянули так жестко.

Кто ты, усталый, злой,
Путник печальный?
Друг ли грядущий мой?
Враг ли мой дальный?

В общий мы замкнуты круг
Боли, тоски и заботы...
Верю я, все ж ты мне друг,
Хоть и не знаю, — кто ты...

Гиппиус

[просто любитель]

Ах, разбудили меня, разбудили,
За грустный расчёт засадили :
Сколько отпущено дней?
В первой колонке - те, что с водою уплыли
И не вернутся ко мне;
Рядом в колонке - те, что прошли напрасно и безобразно,
И лучше туда не смотреть;
В третьей колонке - те, что даны на праздник,
Только вот что-то их нет, нет, нет...

Ах, разбудили меня, разбудили,
За горький расчёт засадили :
Сколько отпущено бед?
В первой колонке - те, что уже разразились
И не вернутся ко мне;
Рядом в колонке - те, что не заслужила, я их сложила,
Но лучше туда не смотреть;
В третьей колонке... Но я этот лист отложила -
Очень уж много в будущем бед, бед, бед...

Ах, разбудили меня, разбудили,
За страшный расчёт засадили :
Радостей сколько дано?
Что ж вы пустые листы мне вручили? -
Радости нет ни одной.
Вы покопайтесь в своих запылённых архивах неторопливо,
Чтобы не пропустить.
Мне тоже ведь хочется быть хоть немножко счастливой,
Хоть немножко любимой хочется быть, быть, быть.

Вера Матвеева

[theodorus]

Путь к храму

Среди пути сухого
К пристанищу богов
Задумалась корова
В тени своих рогов.

Она смотрела грустно
На купол вдалеке
И туловище грузно
Покоила в песке.

Далекий дым кадильниц,
И отсвет рыжины,
И томность глаз-чернильниц
Вдруг стали мне нужны.

По морю-океану
Вернусь я в город свой,
Когда я богом стану
С коровьей головой.

Там, где железный скрежет,
Где жар и блеск огня,
Я знаю, не прирежут
И не сожгут меня.

Тогда-то я в коровник
Вступлю, посол небес,
Верней сказать, толковник
Таинственных словес.

Шепну я втихомолку,
Что мы — в одной семье,
Что я наперсник волку
И духовник змее.

1977

Семён Липкин

[theodorus]

***

Пляшем, как железные опилки
во магнитном поле
по магнитной воле,
по её свирели и сопилке.

То попляшем, то сойдёмся в кучки:
я и остальные.
Полюса стальные
довели до ручки.

Слишком долго этот танец,
это действо длилось.
Как ни осознай необходимость,
всё равно свободою не станет.

То, что то заботой, то работой
было в бытии, в сознании,
даже после осознания
не становится свободой.

Известкует кости или вены,
оседает, словно пыль на бронхи,
а свобода — дальняя сторонка,
как обыкновенно.

Борис Слуцкий

[Ольга]

Императорский виссон
И моторов колесницы,—
В черном омуте столицы
Столпник-ангел вознесен.

В темной арке, как пловцы,
Исчезают пешеходы,
И на площади, как воды,
Глухо плещутся торцы.

Только там, где твердь светла,
Черно-желтый лоскут злится,
Словно в воздухе струится
Желчь двуглавого орла.

О. Мандельштам, 1915

[Ольга]

Анна Ахматова

Памяти друга

И в День Победы, нежный и туманный,
Когда заря, как зарево, красна,
Вдовою у могилы безымянной
Хлопочет запоздалая весна.
Она с колен подняться не спешит,
Дохнет на почку и траву погладит,
И бабочку с плеча на землю ссадит,
И первый одуванчик распушит.

8 ноября 1945

[просто любитель]

Убежит молоко черёмухи,
и душа босиком убежит
по траве, и простятся промахи
ей — за то, что не помнит обид,
и очнётся мечта-заочница,
и раскроет свою тетрадь…
И не то чтобы жить захочется,
но расхочется умирать.

Вера Павлова

[просто любитель]

Устал я жить в родном краю
В тоске по гречневым просторам,
Покину хижину мою,
Уйду бродягою и вором.
Пойду по белым кудрям дня
Искать убогое жилище.
И друг любимый на меня
Наточит нож за голенище.
Весной и солнцем на лугу
Обвита желтая дорога,
И та, чье имя берегу,
Меня прогонит от порога.
И вновь вернуся в отчий дом,
Чужою радостью утешусь,
В зеленый вечер под окном
На рукаве своем повешусь.
Седые вербы у плетня
Нежнее головы наклонят.
И необмытого меня
Под лай собачий похоронят.
А месяц будет плыть и плыть,
Роняя весла по озерам…
И Русь все так же будет жить,
Плясать и плакать у забора.

Есенин