Сообщение от
Rexmager
У меня есть объяснение тому, что украинские органисты старшего поколения имеют ограниченный репертуар.
Всё началось с Котляревского. Он был теоретиком, и говорят, очень головастым и неплохим. В Питере он помимо теории учился органу факультативно у Браудо. Вот тут-то кроятся две проблемы.
Котляревский не обладал техническими способностями, которые ему бы позволили владеть инструментом хорошо. Такие в целом несложные пьесы как, скажем, Дорийская Токката, были на грани его виртуозных способностей. Его репертуар был очень ограниченный тоже. То же самое можно сказать о его педагоге, Браудо, который был больше музыковедом чем органистом. И у того, и у другого - особая аура почитания, причина тому что они были «первыми». Браудо был один из первых «советских» органистов, а Котляревский - был первым «украинским». Оба разрабатывали целину, так сказать...
Котляревский в своём обучении был невероятно консервативен. Он учил своих студентов во второй половине 20-го века только тому, чему он научился от Браудо ещё в первой половине. Ни одной свежей мысли не допускалось. Помню, в 1988-ом он меня инструктировал как нужно играть басовую линию в Adagio из До-мажорной Токкаты Баха, и что это нужно играть только так, и не иначе. (Позже я узнал, что эта манера игры этого баса была предписана ещё Видором.) То есть, он застрял в допотопном прошлом, без всякого желания знать того, что происходит в органном мире в его время. И конечно, известное советско-педагогическое кредо - «Есть только два мнения - моё (верное), и другое (разумеется, неверное)». В его глазах, даже самые консервативные органисты (как скажем, Лионель Рогг) были радикалами и экстремистами.
В отношении репертуара. В его классе, ученики мусолили одни и те же пьесы (разумеется, только те, которые он сам играл). Пьесы были несложными, и разучивались подолгу. Котляревский своих учеников кормил с ложечки до конца окончания аспирантуры. Репертуар не рос, и когда из его класса выходил органист с дюжиной пьес в репертуаре, такое считалось нормой. Эта дюжина пьес так и оставалась в репертуаре органиста, поскольку в его мозгу также была вдолблена мысль, что без педагога, органист не в состоянии выучить новые пьесы. (Неудивительно, что годами после окончания, все эти Булыбенки, Калиновские, Дмитренки, Михалюки бегали к «Деду» на консультации.)
В отличие от Киевской консы, вот с чем мне пришлось столкнуться в Америке. Как и ожидалось, я вышел из класса Булыбенко с пятью пьесами в репертуаре. Учил с ней, наверное, больше пьес, но они все были загажены до неузнаваемости. Мог прилично только сыграть Первую Трио-сонату, Хорал Франка, Фа-мажорную Токкату Баха, и ещё пару несложных пьес. С этим «репертуаром» я нацелился поступать в Джульярд. Не знаю, каким-то образом я эти пять пьес на вступительном экзамене процарапал. Приняли. Иду на первый урок - и тут-то и начинается... оказалось, у меня не было даже самых примитивных навыков игры на органе, которые здесь даже начинающий осваивает на первом уроке. Но не это меня доконало. Помимо уроков по органу, был такой класс под названием «Organ Performance». Каждый четверг утром, все органисты собираются в зале, и играют академконцерт. Правила игры - можно только играть новые пьесы, и повторить пьесу можно только один раз в год. Я ещё тогда и по-английски не всё понимал, можете представить себе мою панику. Особенно тогда, когда половина студентов выходили и играли новые пьесы наизусть. Должен сказать, первый месяц такого для меня были ужасен, я света белого не видел. Как, освоить новую пьесу за неделю?! И сыграть её тут же публично на академконцерте?! Мне в голову не приходило, что такое даже возможно - но другие студенты с таким справлялись совсем неплохо. (В Киеве, я был как раз на хорошем уровне, когда доходило до быстроты выучивания, но как оказалось, это всё было ерундой по сравнению с американскими стандартами.) И за пару месяцев я к такому тоже привык. А через полгодика такой интенсивной работы я эти новые пьесы просто проглатывал. Помню, как я вдруг в один момент обнаружил, что за парочку часов работы приготовил Siegesfeier Регера - и вспомнил как ещё в начале обучения сидел часами зубрил простейшую хоральную прелюдию Баха из Das Orgelbüchlein, не мог её запомнить. А всё что требовалось от педагога, это сделать установку и сказать, «Такой уровень освоения репертуара - это норма. Пять пьес за полгода - это значительно ниже нормы.»
Социальные закладки