На галерке тает скерцо,
Голос флагом реет гордо,
Под камзолом бьётся сердце
Безразмерного восторга.
Так бывает: ночь жестоко
Гасит искры откровений,
Обветшалое барокко –
На фундаментах сомнений.
Но особенно упрямо
лишь один вопрос заводит:
Как поэзию и драму
Нарядить в шелка мелодий?
Сомневаясь, скрипка плачет,
На просвет касаясь окон.
Здесь – маэстро Глюк*, а значит,
Весь узор ещё не соткан.
И не только он в ответе,
Все одной мечтой согреты:
Собирать цветы столетий,
И укладывать в букеты.
Улыбнулись лицедеи:
Не на шутку разыгрались,
Вроде, поняли идею.
Глюк махнул рукой – помчались!
«Ифигения в Авлиде» **
С каждым тактом ближе, ближе,
И Сальери не в обиде:
Умыкнул заказ в Париже. ***.
А ему не до амбиций,
Прочь усталость, к чёрту вздохи!
На арене репетиций
Метроном звучит эпохи.
*- Кристоф (Кристофер, Христофор) Виллибальд Глюк – композитор, реформатор оперы, автор 44 оперных и 2 балетных спектаклей. Смелая идея подчинения музыки законам поэзии и драмы оказала большое влияние на музыкальный театр не только эпохи К.В. Глюка (1714-1787 гг.), но и на театр XIX и XX веков.
** «Ифигения в Авлиде» – знаменитая опера К.В. Глюка.
*** как известно, заказ на оперу «Данаиды» у Глюка перехватил молодой Антонио Сальери, и эта опера прославила его.
Что - музыка? Зачем? Я - не искатель муки.
Я все нашла уже и все превозмогла.
Но быть живой невмочь при этом лишнем звуке,
о мука мук моих, о музыка моя.
Излишек музык - две. Мне - и одной довольно,
той, для какой пришла, была и умерла.
Но все это - одно. Как много и как больно.
Чужая - и не тронь, о музыка моя.
Что нужно остриям органа? При органе
я знала, что распят, кто, говорят, распят.
О музыка, вся жизнь - с тобою пререканье,
и в этом смысл двойной моих услад-расплат.
Единожды жила - и дважды быть убитой?
Мне, впрочем, - впору. Жизнь так сладостно мала.
Меж музыкой и мной был музыкант любимый.
Ты - лишь затем моя, о музыка моя.
Нет, ты есть он, а он - тебя предрекший рокот,
он проводил ко мне все то, что ты рекла.
Как папоротник тих, как проповедник кроток
и - краткий острый свет, опасный для зрачка.
Увидела: лицо и бархат цвета... цвета? -
зеленого, слабей, чем блеск и изумруд:
как тина или мох. И лишь при том здесь это,
что совершенен он, как склон, как холм, как пруд -
столь тихие вблизи громокипящей распри.
Не мне ее прощать: мне та земля мила,
где Гете, Рейн, и он, и музыка - прекрасны,
Германия моя, гармония моя.
Вид музыки так прост: он схож с его улыбкой.
Еще там были: шум, бокалы, торжество,
тот ученик его прельстительно великий,
и я - какой ни есть, но ученик его.
1977
Музыке и музыкантам в поэзии Беллы Ахмадулиной отведено достойное место... Есть посвящения и звездам мирового музыкального олимпа. Да она и сама - звезда, яркая, узнаваемая, звучащая неповторимой музыкой ноток-слов. Я не могла не почтить ее память в этой теме....
Дина Д. Майер
ПАМЯТИ БЕЛЛЫ АХМАДУЛИНОЙ
Не умирают поэты…. и потому
не хоронят их в узком гробу
и над ними не причитают,
слез ни горьких, ни пьяных не льют -
голос есть – их читают… читают,
если нет – молча сердцем поют.
Где ты, Белочка, Белла-цветочек,
от тебя остаются не строчки, -
«Сад» и « Сны…», и «мазурка-девочка».
И у сердца сливаясь в линию,
твои фото шлют лучики-стрелочки,
что б разбить нашу «Замкнутость зимнюю».
Наигралась душа «с перстеньком»-
красный шар – дабл ю небо ком.
«Безутешность потери и - прибыль:
счастье шара - его свобода.
Не владеть!», а иначе - погибель
для поэта - души народа.
Что такой тебя, Белла, содеяло,
из какой из такой материи,
соучастницей всех трагедий?
Не случилось ведь « быть ... как все».
Замыкались круги: первый.. третий,
но поэт – не лежит в земле,
«отпустить его в смерть» не дано
никому, пока строки его
будут чьи-то сердца волновать.
Скорбным днем став «взрослей, и трезвей»
мы стихам твоим будем внимать,
будто б снова ты здесь – «средь друзей».
«Семицветие белого цвета» -
из тюльпанов для Беллы букеты,
в Новодевичьем, видимо, ждут…
Новостные сюжеты, финальный отсчет,-
неизбежность…у славы такой атрибут.
Никогда нечитавший - он тоже придет
и, возможно, впервые услышит
и проникнется музыкой свыше,
но не я, я прощаться с тобой не спешу,
что нам пепел телесных утрат…
Вот сейчас… и потом я не раз напишу,
что и ты у надгробных врат:
30.11.2010
«Всех обожаний бедствие огромно.И не совпасть, и связи не прервать.Так навсегда, что даже у надгробья,—потупившись, не смея быть при Вас,—изъявленную внятно, но не грозно надземную приемлю неприязнь.При веяньях залива, при закате стою, как нищий, согнанный с крыльца.Но это лишь усмешка, не проклятье. Крест благородней, чем чугун креста.Ирония — избранников занятье.Туманна окончательность конца...»
С какой беспечальною нежностью я вспоминаю сейчас то безгрешное время….
Безгрешное время, когда небокрылою тварью под музыку Моцарта я замирал….
Да, я замирал…И, попав в резонанс
махаоновым взмахам аккордов его, отдавался им всею своею душою…
Душою…. А после бросался на мельницы смысла,
катрена копьем протыкая пространство сонетов венка. Но!
Недавно, какою-то черной беззвездною ночью хамсинной я вдруг …. Услыхал!
Да, я услыхал, как звучит этот бред, этот черт, этот Фред, этот Аль,
этот Шнальфред непонятый, неандертальством моим музыкальным отринутый….
Я услыхал, как….
Лавинно-протяжный период его, словно голос профундо, поставленный
на диафрагму – на пятки – на почву планеты – на млечность в ночи….
Ударяет, как колокол, и, в черепную коробку мою проникая, гудит там,
гудит там, гудит….
Да - а - а - а!!!
Войвает, скропжится, взраз спетрушившись, взрастает - и тает в снегах….
А после - лавиною, горной лавиною схлынув в межзвездие джаза,
колотит посуду – тарелками глушит и слушателей….И оркестр….
И флейта, как флёристый отзвук на коде….
А как там звучит тишина…. До сих пор там звучит…. ТИ-ШИ-НА!!!
А после того, как я все же услышал все ЭТО
и, нянькаясь с неандертальством своим музыкальным….
Я все-таки понял – что так будоражит и нервною дрожью, и жженьем в груди
заставляет понять, что умишком моим
невозможно постичь дисметричность периодов ритма его….
А желанье понять лишь приводит к тому, что сознанье мое попадает в силки
и, безумною птахой истративши жизнь…. Замирает!
А его философия кажется блажью, предчувственной блажью… И хочется жить...
как и жил до сих пор, до того, как прочувствовал это бездумье….
Да, это бездумье и о-чело-веч-ивань-йе кафкианских аккордов его….
И ту БЕСПРЕДЕЛьность, в которой сейчас и болтается Русь!!!
И…. Хочешь, не хочешь – придется теперь на исчезнувшем, доисторическом птахе….
На птахе придется мне перенестись под гигантские протодеревья поэзии русской,
и, хочешь, не хочешь – придется мне заклекотать на пост- шнитском его языке,
навсегда непонятном, ненужном уже никому, никогда, никому, никогда….
А теперь…. Подскажите, пожалуйста, как я смогу осознавший …. Раскаявшийся…. и
посыпавший голову пеплом – ну, как я смогу оставаться таким же, как был,
сочинять птеродактилем, протохореем…. Ну, как я смогу архиямбом стишки сочинять?!
Сочинять…Архиямбом… И даже любимый, и даже до боли родной амфимакр
мне не в радость теперь, господа сионистские Вы реалисты, возрадуйтесь,
дуйте в шофар, потому что придется, придется мне гири, чугунные гири пилить и пилить….
И не факт, что найду,
ну, хоть что-то найду там….
Ну….
Что же такого
я все же
тогда
у-слы-хаал!!!
Последний раз редактировалось Дина Д. Майер; 29.12.2010 в 15:38.
И.С.Бах
Пассакалия до минор BWV 582 В исполнении А.Гедике
Из сна
С кошмарами, химерой
Беда ползет, переливаясь,
Переползая жидким телом,
Отростки в сон другой кидая
И сонный сумрак, застывая,
Липучим страхом заболочит
Реальность
.....мира
...и Вселенной
....и ужас давит
.....И клокочет
Но там, внутри, уже зародыш
Всепонимания прощенья
Уже шевелится, наверно,
И прорастает постепенно
Сквозь пену ненависти, мщенья.
....Он стебелек
.....Свой тянет
......К свету
.....и сам
......он
.....све
...том
.....ско
.....ро
.....ста
......нет
...Любовь готовя
....Как мулету
..бороться с тьмой
....не перестанет
.......Он
пробивает пласт эпохи
набухли почки, чтобы завтра
наружу выпустить листочки
на рампу лучшего театра
к расцвету свой бутон готовя
он слабым пламенем сияет
цветок бутон свой раскрывает
и лепестки уже пылают…
и кажется – уже спокойно:
затихло все вокруг и небо
умиротворенно и довольно
и в утро тычит звезды слепо.
И возникает звук щемящий
Тоскливой нотою протяжной.
То плач по жизни уходящей,
Но, в сущности, совсем неважной.
Как состоялись пОхороны – завтра
Рассвет опять придет вчерашний,
И образ, выдранный из кадра,
На стенку крепится напрасно
И слезы льются непрерывно
Потоком скорби и молчанья,
Перебивая ожиданье,
Что из груди идет надрывно…
Голубовато –
.......странной
...........искрой
Любовь появится нечаянно,
Пока еще почти что тайно,
Но вот она уже
......так близко
И так неважны
........расстоянья,
А ощущения – подвижны,
Что в точку схлопнется вниманье.
А что любовь?
.......всё ближе,
.............ближе
И счастье выплеснет волною
На остров, прежде одинокий,
Не состояние
........покоя,
.А неизбежность –
..........шаг глубокий…
Прорвав нежданные преграды,
Затопит счастьем мир безбрежный,
И мир
....Уже
.....Не будет
........Прежним
И зазвучит во всю стаккато,
Как торжество любви
Как правда,
Освобожденная из плена…
И крик, иль всхлип, рыданье: Ладо!
Пусть нас обьятьем
........скроет
...........небо!!
***
Лил дождь: волшебный, сквозь стекло,
Улыбками скользящих пятен –
Ронял сердечное тепло,
Неудержим и непонятен;
Среди шумящих, слёзных льдин,
Среди промокших, горьких листьев,
Мне был так дорог, так любим! –
Во времена заумных истин
Он пребывал в священной мгле,
В осенне-жёлтой круговерти…
Его любовь открылась мне:
Его любовь – превыше смерти.
Музыкальные предпочтения давно стали неотъемлемой частью нашей идентичности, и одежда с логотипами рок-групп и рэперов стала популярным способом выразить свою приверженность любимым жанрам и...
19 апреля 2024 года состоится Концерт «Лунная соната. Концерт при свечах»
Мятущийся гений Бетховена бесспорен. Но мало кто знает, что при всей яркости и напористом звучании его музыки, Бетховен был...
19 апреля 2024 года состоится Концерт «РНО, дирижер – А. Рудин Государственная академическая капелла им. Юрлова»
Программа:
I отделение
Глазунов
«Времена года» — музыка балета
II отделение...
Социальные закладки