Автобиография Вальтера Гизекинга "Как я стал пианистом" — вещь по объему небольшая, но насыщенная событиями и весьма занятная.

Совсем недавно мы издали ее в методической книжке "Обучение игре на фортепиано по Леймеру-Гизекингу" вместе с несколькими эссе пианиста и знаменитой «Современной фортепианной игрой» Карла Леймера, его учителя.



Вот вам небольшой отрывок



В ноябре 1924 года в Англии я впервые выступил по радио. В те годы, когда радиовещание только зарождалось, радиопередача представляла собой дело тонкое и сложное. Никогда не забуду, как во время исполнения Adagio из ор. 111 Бетховена откуда-то взявшийся котенок стал напротив меня играть портьерой и как из-за ее складок осторожно высунулась карающая рука, схватила котенка и, зажав его мордашку, тут же выдворила из студии. Сохранить серьезность было трудно.

Вообще я не раз встречался на эстраде с животными. Но случай, о котором писали в США и к которому неоднократно возвращались, не соответствует действительности: речь идет о том, будто во время концерта во Флориде я прервал программу и погнался за пролетавшей мимо бабочкой. Возможно, эта небылица родилась из желания приукрасить следующую историю.

Во время камерного концерта, кажется в Липпе, вокруг ламп, освещавших эстраду, жужжал майский жук, а потом упал в рояль. Я воспользовался паузой, схватил жука и бросил за кулисы. Такова подлинна история!

Соответствует действительности другой, почти неправдоподобный, случай. В Бронксвиле близ Нью-Йорка во время исполнения Adagio из «Лунной сонаты» меня посетил на эстраде красивый полосатый кот. Когда он вплотную подошел к моим ногам, я отпустил левую педаль (в тексте это не предусмотрено) и попытался осторожным пинком отогнать кота. Но он принял это за дружеское приглашение и стал ласково тереться о брюки. Я был поражен, что публика оставалась серьезной, пока не понял, что высокая рампа скрывала кота от ее взоров. Это Adаgio sostenuto в сопровождении кота было не из приятных.

Однажды в Инсбруке на эстраде внезапно появилась великолепная овчарка и понеслась через весь зал. Она принадлежала привратнику дома, который был занят в гардеробе. Во время этого «Intermezzo canine» я исполнял Итальянский концерт Баха, и так как сделал вид, будто не заметил собаки, публика — возможно из уважения к поглощенному музыкой маэстро — сохранила спокойствие и серьезность.

А вообще-то прав юморист Иозеф Плаут, который как-то сказал мне: "Во время серьезного концерта публика смеется по малейшему поводу; когда же зритель платит две марки, чтобы посмеяться, юмористу приходится немало потрудиться для того, что-бы слушатели хотя бы улыбнулись".




Оригинал поста в сообществе