«Мы делаем то, чего желает потребитель, — брюзгливо сообщал представитель EMI, — мы готовы печатать музыку на виниле, на пленке — хоть на банановой кожуре, раз это именно то, что покупают люди».

С тех пор, как исполнители, продюсеры и менеджеры ведущих звукозаписывающих лейблов стали открывать перед критиком лондонской Evening Standard Норманом Лебрехтом свои сердца, главный интриган музыкального мира задумал написать интимную историю классической грамзаписи, «надгробное слово» целой эпохе. Автор нашумевших расследований «Кто убил классическую музыку?» и «Маэстро Миф» взялся за разоблачение новых убийц. Оказалось, что история закулисной жизни и «позорной смерти» звукозаписи классической музыки таит в себе множество любопытных подробностей.

Именно пластинки с классической музыкой стали первой силой, объединившей в начале XX века континенты, культуры и социальные слои. Радио появилось позже, о телевидении не шло речи вообще. С рождением звукозаписи «не осталось в мире деревушки настолько глухой, чтобы в ней невозможно было услышать Шостаковича или григорианское пение». «Маэстро, шедевры и безумие» — по сути, первая наиболее полная хроника индустрии, открывшей миру искусство Гульда и Шнабеля, Тосканини и Караяна, Каллас и Паваротти…

Пренебрегая всякой вежливость, Лебрехт раскрывает всю подноготную истории звукозаписи классической музыки и выносит вердикт: индустрия прекратила свое существование. А произошло это потому, что «Decca» подписала контракт с квартетом девиц в трико, EMI приняла в свои объятия персонажа с разворота «Плейбоя», а лучшему виолончелисту Америки пришлось исполнять деревенские песенки.

Ритуал стирания пыли с пластинки, устанавливания ее в проигрыватель, осмотра иглы и опускания на нее звукоснимателя сменился клинически стерильными техническими стандартами, которые определялись сиюминутной модой. Свою лепту в необратимый процесс разрушения внесли и «вечные» носители, и настоящее помешательство владельцев крупнейших международных корпораций на максимизации прибыли в ущерб интересам искусства.

Жестокий кризис продолжает терзать рынок классической звукозаписи — крупнейшие лейблы вынуждены «затягивать пояса». И похоже, все это — лишь частный случай тех грандиозных экономических и социальных коллизий, которые потрясают сегодня культуру и общество. Книга Лебрехта — весьма убедительная попытка понять скрытые механизмы развития искусства и задуматься над тем, куда оно, собственно движется.

Книгу венчает провокационный список из ста записей, которые, по мнению автора, изменили музыкальный мир к лучшему, и двадцать записей самых бездарных.

Читайте отрывок из книги на нашем сайте.



Оригинал поста в сообществе