Джазовые пианисты и все, что связано с пианизмом в джазе

[Дундук]

Уважаемый NbP!

Невозможно выразить словами, как сильно подогревают Ваши посты мое желание открыть отдельный поток об Эвансе! - уж слишком это масштабное явление в музыке прошлого века. Пока вкратце о нем. Вы говорите о том, что он не нашел идеального синтеза между классическим пианизмом и свингом, а на мой взгляд, он его и не искал - ему это было не нужно. Напротив - это был НАМЕРЕННЫЙ отход от свинга и блюза к собственному направлению в музыке. При жизни ему часто бросали упреки в том, что он не умеет свинговать, и шло все это в основном со стороны чернокожих братьев (Сесил Тейлор, например, его на дух не выносил). Но эволюция Эванса-музыканта (т.е. не эволюция, а перемещение из одной музыкальной плоскости в другую) продвигалась в сторону определения собственного музыкального языка, не пересекавшегося со свингом и тем, что было в джазе до него, и характер этого нового языка был таков, что намеренно искать какие-то точки его соединения со свингом или блюзом не было смысла, потому что отход-то был изначально от них! Это был совершенно другой джаз, но вместе с тем джаз! - поскольку он содержал в себе необходимую для джаза спонтанность, перемежавшуюся с тонким расчетом (определение, данное Гульдом Рихтеру, кстати). И высшей кульминацией этого собственного стиля в музыке стали не сессии со Скоттом Ла-Фарро, а угловатая и колеблющаяся пластинка Alone, на краеугольной важности которой я всегда настаивал и которую планирую наидоскональнейшим образом разобрать настолько, насколько это может сделать обыкновенный любитель. Важно, однако, заметить, что Эванс прекрасно разбирался в не совсем родственных его музыкальному языку стилях, в том числе свинге и блюзе, но, как я уже отметил, не ставил перед собой задачи совмещения, поскольку оно было ему не нужно (эту больше философскую тему я тоже готов чуть позже обсудить). В разные периоды жизни, и не только в ранние, когда он находился под влиянием Бада Пауэлла (New Jazz Conceptions), он мог при желании свинговать как ненормальный, что проявляется в таких альбомах, как You're Gonna Hear From Me или The Koln Concert 1976 года (In Your Own Sweet Way оттуда), но его внутренние поиски шли в ином направлении и привели к таким откровениям, что, соприкасаясь с ними, о необходимости свинга в его творчестве уже не задумываешься. И непрерывный поиск истины, когда человек постоянно находится в подвешенном состоянии, - этакий вечно идущий по горящим мосткам и не способный потушить пожар сомнения Гамлет, - самое важное для меня как в Эвансе-музыканте, так и в Эвансе-человеке.

Еще интересный факт - по воспоминаниям близких ему людей, дома Эванс крайне редко играл джаз, только классику (об этом говорила его жена Ненетт). Более того – несколько лет назад сын Эванса выпустил домашнюю запись своего отца, играющего музыку Баха, Гранадоса и каких-то еще композиторов. Я этот диск не слышал, но его биограф Питер Петтинджер писал о том, что Эванс прекрасно играл классику, а учитывая то, что Петтинджер был классическим пианистом, в частности замечательным исполнителем музыки Эдварда Элгара, этому свидетельству вполне можно верить. Кстати, во многом характер музыкального интеллекта Эванса подобен характеру интеллекта Гульда – не случайно между ними были очень теплые взаимоотношения.

Идеальным воплощением Вашего второго тезиса мне кажется недавно покинувший нас великолепный Дэйв МакКенна, который обладал до боли красивым, округлым, выпуклым звуком и свинговал так, что все тяжелые металлисты, собранные вместе, отдыхают рядом с его битом. И что самое интересное - Дэйв был белым музыкантом. О нем тоже нужно будет подробно поговорить. А в игре Мелдау я усматриваю влияние не только Джарретта (при практически нулевом отсыле к Эвансу), но и Фрэда Херша, что очень хорошо слышно при сопоставлении их сольных концертных записей (похожие ходы в "Speak Low" - концерт в Джордан Холле Херша - и "From This Moment On" - концерт Мелдау в Токио, например).

[Дундук]

Друзья, давайте будем критиковать иные направления осторожно, конструктивно и без резких эпитетов. Лично я не знаю ни одного направления, в котором было бы больше спонтанности и душевности, чем в блюзе. А если блюз отправить на задворку, значит, прощай, искренне плачущее сердце? Не хотел бы жить в таком мире.

[NbP]

Уважаемый NbP!

А в игре Мелдау я усматриваю влияние не только Джарретта (при практически нулевом отсыле к Эвансу), но и Фрэда Херша, что очень хорошо слышно при сопоставлении их сольных концертных записей (похожие ходы в "Speak Low" - концерт в Джордан Холле Херша - и "From This Moment On" - концерт Мелдау в Токио, например).

Пока я пишу вкратце: Вы абсолютно правы- Фред Херш вместе с Кенни Вернером был учителем Мелдау.

[Aybolit]

Не знаете современных технологий-не болтайте лишнего.

Ой, как он меня срезал! Строгий какой! ))
Технофетишизьм - светлое будущее современного джаза! ))

[alemar]

"а тред заиграл новыми красками" (с)

[NbP]

.

Еще интересный факт - по воспоминаниям близких ему людей, дома Эванс крайне редко играл джаз, только классику (об этом говорила его жена Ненетт). .

Не соответствуетпод ходу Эванса к работе за инструментом,о чем он не раз говорил"Лучше потратить на одну пьесу(джазовую)15 часов,чем переиграть за час 15 пьес".Это та продолжительность работы,вкладываемая Эвансом в каждую пьесу.Только его аранжировки тем и построения общей формы исполнения выдают глубокий и точный расчет.Могу представить себе совершенно обычную для американских джазменов ситуацию,когда Б.Эванс занимался по 15 часов- но не дома, а своей студии.

Кстати, во многом характер музыкального интеллекта Эванса подобен характеру интеллекта Гульда – не случайно между ними были очень теплые взаимоотношения.

Я уже где-то писал о некоем сходстве между Эвансом и Гульдом: оба родились с разницей в 2 года, умерли прибл. в том же возрасте.
Б.Эванс не просто"также играл классику".В период его учебы в Джульярде его игра была предметом зависти как и учащихся джазу,так и "классических" студентов.
Факты из биографии Эванса : его отец был уэльского происхождения,алкоголик- что отразилось и у сына.Мать- русинского происхождения,пианистка-любитель.Именно она была ответственна за музыкальное воспитание сына.
Для сравнения: мать К.Джарретта была повидимому австриячка цыганского происхождения.

Идеальным воплощением Вашего второго тезиса мне кажется недавно покинувший нас великолепный Дэйв МакКенна, который обладал до боли красивым, округлым, выпуклым звуком и свинговал так, что все тяжелые металлисты, собранные вместе, отдыхают рядом с его битом.

ИМХО его умение создавать совершенно звериный свинг с ходячим басом в сольной игре превосходит даже аналогичную игру О.Питерсона.

[Дундук]

Все Ваши уточнения верны. Композиции последних лет Эванса настолько сложны в мелодическом и гАрмоническом отношениях, что он не мог не работать над ними в свободное от игры время. Единственная поправочка: эта фраза принадлежала пианистке Мариан МакПартленд, которая парировала таким образом обвинения Эванса в узости репертуара и нежелании "развиваться".

С Гульдом Эванса роднит невиданный масштаб музыкального интеллекта, постоянный поиск истины и сомнение, которое неотступно следует по пятам во время этого поиска, а также любовь к одиночеству и сольному музицированию. Но самое главное - они оба обладали ярко выраженным контрапунктическим мышлением. Вот цитата из статьи "Glenn Gould and Jazz" на эту тему:

Evans (1929-1980) was, by all available evidence, Gould's favourite jazz pianist; his record collection contained seven Evans albums, more than of any other jazz musician, and he also owned a score of Claus Ogerman's Symbiosis, a work recorded by Evans. Indeed, Symbiosis, which most critics consider a relatively minor work in the Evans canon, held a special interest for Gould. In a 26 August 1977 broadcast in the CBC radio series Arts National, Gould, as host, played part of the recording of Symbiosis, and delivered the following brief commentary:

The producer, arranger, conductor, pianist and coach for the album Classical Barbra was the German musician Claus Ogerman and, when not advising Streisand on the care and feeding of Handelian appoggiaturas, Ogerman dabbles in several other musical areas as well. In 1973 he composed a forty-minute work for piano and orchestra called Symbiosis, with the piano part being written for and, in its premiere recording, played by the American, Bill Evans. I'm not really what you might call a jazz buff and I've never been able to get interested in what the Americans would call "third stream," [i.e., music that fuses classical and jazz principles] which roughly describes the territory explored by Symbiosis, but I think that in many respects this is a rather remarkable work. Much of it is what we classical types insist on calling through-composed – music in which every note is written out; other segments provide for only the harmonic outline, plus a generous helping of figured-bass, and the soloist is expected to embroider accordingly. These sections are, to my ears, somewhat underwhelming – there's just too great a discrepancy between the spontaneous (or supposedly spontaneous) noodlings of even so gifted an artist as Bill Evans and the very sophisticated structural scaffolding which Ogerman has erected. But the through-composed sections are really quite marvelous: Ogerman has a staggeringly inventive harmonic imagination and the first of Symbiosis's two movements, in particular, is possessed of enormous sweep and drive.
In addition, the following quote attributed to "legendary classical pianist GlennGould," appeared on a 1994 CD release of Symbiosis, though I have been unable to trace the source for it: "What a tremendous impression it has made upon me. Symbiosis is very much my kind of music. I have been listening [to it] almost obsessively. ... [It has] had a particular influence upon me over the years."

Gould and Evans also enjoyed a personal relationship. Evans' biographer, Peter Pettinger, refers to a friendship between the two; they apparently talked often on the phone, and Gould even attended Evans' concerts in Toronto (a letter written ca. 1972, to an unnamed fan, suggests as much). Gene Lees, a prominent Canadian jazz musician and writer, and a friend of both Gould and Evans, introduced the two in the early 1970s – appropriately, by phone – and later gave Gould some of Evans' albums. But the two pianists had already known each other's work for years. Lees recalled:

The relationship between Glenn and Bill Evans began just after Bill recorded Conversations with Myself [in 1963]. I knew how much he loved Glenn's playing. Indeed, he'd said, "If I could play Bach like that, I'd be a contented man." And Glenn had a new album about to come out – Mozart sonatas, as I recall. I had what I thought was a stroke of genius. I suggested to the editor of High Fidelity that we try to get Glenn to review Bill on one page and Bill to review Glenn on the other. Both of them agreed. I sent Glenn a test pressing of Bill's album, which caused him to say to me, "He's the Scriabin of jazz," an oft-quoted remark. (I did not know at the time that Bill was a Scriabin lover.) I got a copy of Glenn's new album for Bill, and then the deal fell through: Bill chickened out. I think he was daunted by the task.

In addition to a love of solitude, Gould and Evans shared many other similarities, not the least of which was their nearly contemporaneous lifespans. Evans listed as influences a group of composers all (except one) of whom were also favoured by Gould: Bach ("certainly essential to any musician"), Brahms, Bartok, Hindemith, Schoenberg, Beethoven, and Mozart. His posture at the keyboard was just as distinctive and brought his face as close to the keys as Gould's, though Evans slumped from above rather than peeing up from below. "To be aware of the sound – that's why he hunches down," explained jazz pianist Richie Bierach of Evans' posture. "When your head is like that, you hear the stuff, your ear is lower."

"I began with classical music and, hearing good music in jazz, I was naturally drawn to it," Evans explained. His trios, especially the one he led in the early sixties with bassist Scott LaFaro and drummer Paul Motian, often succeeded in their goal of becoming an improvising aggregation of three equal voices, spinning contrapuntal lines of great complexity and integration. Evans' harmony was the most complex that had been heard in jazz to that time; "a lot of Bill's harmonic conception, he told me, came out of playing Bach," said his friend and fellow pianist Warren Bernhardt. He often dramatically altered the harmonic structures of the pieces he played, omitting the root note in his voicing of chords to create a constantly evolving chromaticism that could be called "infinite harmonic take-two-ness." It was probably Evans' harmonic originality that inspired Gould's "Scriabin of jazz" remark. (His harmonic sensibility has much in common with the high chromaticism of Gould's String Quartet, Opus 1.) Evans also shared Gould's fascination with serial composers and composed two pieces – "T.T.T." and "T.T.T.T." – based on twelve-tone principles. His compositions and improvisations are admired by musicians of all genres; the Kronos Quartet and pianist Jean-Yves Thibaudet have made classical recordings based on them.

Evans also experimented with recording technology. Gould owned a copy of the landmark 1963 record Conversations with Myself, on which Evans, perhaps inspired by Tristano's earlier efforts, plays duets and trios with himself via overdubbing. (According to Pettinger, Evans recorded this remarkable work on the Steinway CD 318 piano so beloved by Gould, who at the time was recording Bach's D-major Partita.) Gould also owned a copy of Evans' 1967 sequel, Further Conversations with Myself. Evans' intricate melodic and harmonic interweaving on these albums may have influenced Gould's "contrapuntal radio documentaries," in which multiple voices speak simultaneously.

Gould evidently valued Evans' musical opinions. In his letter from ca. 1972, he wrote that "a very celebrated jazz pianist, Bill Evans, was giving a concert in Toronto and mentioned to me that on several recent occasions he had played and was enormously impressed by the Yamaha instruments." After the demise of CD 318, Gould switched to a Yamaha piano, for such late recordings as the second Goldberg Variations. He may have recognized, as have many others, that the clarity and incisive touch of Evans' piano style closely resembled his own.

Насколько мне известно, при выпуске из Луизианской консерватории Эванс играл Третий концерт Бетховена, но запись, конечно, не велась. Главная причина, по которой он перешел в джаз в раннем возрасте, имея шикарные классические данные (в том числе и руки), - его неспособность запоминать нотную музыку и якобы плохой музыкальный слух (сам Эванс говорит об этом в фильме The Universal Mind of Bill Evans, беседуя о музыке с братом Гарри).

Мать Эванса звали Марией Сорока, она была дочерью украинских эмигрантов, уехавших в Америку в конце XIX века. На русском она говорила плохо и Билла этому языку не стала обучать. Тем не менее Эванс всегда проявлял большой интерес к русской культуре, выражавшийся не только в любви к русской музыке. Более того, в конце его жизни планировались гастроли в СССР, причем было получено согласие от тогдашнего Министра культуры СССР Петра Демичева. Но в начале 80-го года Эванс отказался играть в СССР, написав в журнал Downbeat письмо, в котором выразил несогласие с вводом советских войск в Афганистан. "I can't play in a country where people are severely repressed only because they have their own point of view, though I've always dreamed of visiting the land where my relatives came from," - писал он. Все эти материалы содержатся в биографии Эванса, написанной Питером Петтинджером, - "How My Heart Sings" (название композиции Эрла Зайндарса).

Дэйв МакКенна - мой самый любимый свинговый пианист, с самой фантастической левой рукой в истории свинга. Его гуляющий бас - это нечто невероятное и невоспроизводимое. Мне всегда казалось, что его руки (похожие по строению на руки Гилельса) заключают в себе одинаково гигантскую силу. Вместе с тем он обладал в высшей степени отточенным пианизмом, но без особого уклона в европейскую музыку. Кстати, Питерсон восхищался игрой МакКенны и считал его the most hard-swinging jazz pianist ever. Дэйв же, будучи крайне скромным человеком, сердился, когда его хвалили, и говорил, что он всего лишь салонный пианист. Но мы-то имеем право с ним не согласиться, поскольку это уникальный музыкант, стоящий особняком в истории джаза XX века. Очень хочется поговорить о нем поподробнее, обсудить некоторые пластинки (МакКенна был особенно силен в соло и дуэтном музицировании), а также отдать дань памяти этому малоизвестному в нашей стране гиганту джаза. Обязательно это сделаем.

[NbP]

А куда подевался знаток современных технологий? Неужто собирает огромное количество своих записей в доказательство нашей некомпетентности и отсталости?

Кстати :DNA Grooves по русски именуется "стилистическая квантизация".Бррррр!

[Дундук]

Он слушает "Conversations with Myself".

[Дундук]

В приведенном мной отрывке статьи вызывает вопрос перечень любимых композиторов Эванса. По другой информации, которая напрашивается и по логике вещей, он называл своими любимыми композиторами Клода Дебюсси, Мориса Равеля и Фридерика Шопена. Странно, почему этот список был составлен именно так.