Клавесинисты и клавесинистки

[Nataly]

Голландия рулит!!!...



Густав Леонхардт (Gustav Leonhardt; род. 30 мая 1928, Гравеланд, ныне в составе города Вейдемерен) — нидерландский клавесинист, органист, дирижёр, музыковед и педагог. Живёт в Амстердаме. Один из крупнейших и наиболее авторитетных исполнителей музыки барокко на инструментах эпохи (аутентизм).





В 1947—1950 изучал органное искусство в Schola Cantorum в Базеле. Как клавесинист дебютировал в Вене в 1950 («Искусство фуги» И. С.Баха), занимался там историей музыки. С 1952 профессор Национальной академии музыки, с 1954 профессор Амстердамской консерватории, выступает также как церковный органист. В 1954 создал барочный ансамбль (виолончель — Николаус Арнонкур), выступал и записывался с Альфредом Деллером. Активно сотрудничает с La Petite Bande С.Кёйкена, Франсом Брюггеном, Филиппом Херревеге и др. аутентистами. Преподавал в Гарварде.

Репертуар


В его репертуаре произведения Баха, Букстехуде, Пахельбеля, Бёма, Керля, Муффата, Шпета, Моцарта, Пёрселла, Бёрда, Рамо, Фрескобальди, Монтеверди, Д.Скарлатти, Телемана, Я.Свелинка и др.
В 2007 году участвует в фестивале старинной музыки Earlymusiс
Любопытный факт:
В 1967 сыграл роль Баха в фильме Жана-Мари Штрауба «Хроника Анны Магдалены Бах

Признание.


Премия «Эразм» (1980). Почётный доктор ряда университетов Европы и США. Командор ордена искусств и литературы (2007).

[Nataly]

Тон Коопман

(Тon Koopman)Тон Коопман (родился 12 октября 1944 в Зволле , Нидерланды), дирижер , органист и клавесинист .




Коопман получил классическое образование, а затем изучал орган (с Симоном C. Янсеном), клавесин (с Густавом Леонхардом) и музыковедение в Амстердаме. Он специализировался на барочной музыке и получил Prix d'Excellence за игру на органе и клавесине.
В 1979 году основал «Амстердамский барочный оркестр Коопмана», а в 1992 году «Амстердамский хор барокко». (В настоящее время они объединены, как «Амстердамский барочный оркестр и хор» ). Коопман сосредоточился на музыке барокко, в особенности Баха, а также является ведущей фигурой движения аутентичного исполнения.
Хотя в ряду дирижеров, специализировавшихся на «ранней» музыке многие отважились исполнять новую музыку, Коопман этого не делал. Он сказал: «я подвел черту после смерти Моцарта»(1791). Исключением является его запись Concert Champêtre Франсиса Пуленка, написанного в 1928 году.
Самым амбициозным проектом Коопмана самым была запись полного цикла всех кантат Баха. Проект завершен в 2005 году. Коопман получил множество премий за его записи. В 2005 году он начал записи полного собрания сочинений Дитриха Букстехуде . По состоянию на март 2010, 11 томов были реализованы. В 2004 году он был избран президентом «Международного общества Дитриха Букстехуде.
Обширная дискография Коопмана включает в себя полный цикл кантат Баха и его органных произведений, «Страсти по Матфею» (дважды), «Страсти по Иоанну», «Месса си минор», «Рождественская оратория , записи воссоздания утраченных «Страстей по Святому Марку», концерты для клавесина и клавирные произведения Баха, «Коронационная Месса» Моцарта, «Реквием», цикл симфоний Моцарта, «Четыре сезона» Вивальди, оратория Генделя «Мессия», органные концерты и многое другое. Некоторые из его толкований органных произведений подверглись критике за чрезмерное использование орнаментики . Его целью всегда является достижение аутентичности исполнения, с использованием точных копий исторических документов времён композитора.

В 2003 году он основал свою собственную компанию звукозаписи "Антуан Маршан" (французский перевод его имени).
В апреле 2003 года был посвящен в рыцари в Нидерландах, получив Орден Нидерландского Льва.

Сейчас он является профессором в Королевской консерватории в Гааге .

[Mike Tea]

Спасибо за имя, я раньше о Малколме не слышал.

Ну, раз уж это имя вызвало некоторый интерес, то предлагаю послушать упомянутую мной запись:
http://narod.ru/disk/20635011000/Cou...lcolm.rar.html
Джордж Малколм исполняет произведения Куперена и Рамо. Записи 1965 и 1969 гг.
(MP3, 320 kBit.) Ссылка на содержание по трекам:
http://www.russiandvd.com/store/product.asp?sku=35491

[yohji_nap]

Некоторые из его толкований органных произведений подверглись критике за чрезмерное использование орнаментики.

Не только органных, но и клавесинных. И критика, на мой взгляд, абсолютно аргументированная. Кто-то на форуме говорил про Коопмана, что тот в какой-то момент - где-то в конце 80-х, кажется - просто разучился играть. Вот его Гольдберги, например:
http://youtube.com/watch?v=kvgc3ZKGCds
Трели в басу в репризах первой вариации (начинается где-то с 3.50) - архетип музыкального ужаса, по-моему. В пятой вариации аналогично, с 8.52. Или реприза первой части канона (вариация с 6.27, реприза эта - с 6.59)- вся логика этой музыки куда-то улетает и остаётся бодрое уханье. Брр. И во вторую часть уже без логики влетаем, чего уж там. В общем, не знал бы я его относительно ранней записи трио сонат BWV 525-530, то никогда не подумал, что человек умеет играть. А так - ну, я просто не понимаю, что это, зачем это, почему, и т.д.

Но, конечно, это моё частное мнение. Я читал рецензии, в которых хвалили то, как обилие украшений передаёт музыке танцевальный характер, что авторы рецензий почитали за хороший знак.

[Nataly]

Сэр George Мальком, кавалер CBE (Most Excellent Order of the British Empire )(28 февраля 1917-10 октября 1997) был английским клавесинистом и дирижером.





Первым инструментом Малькома было фортепиано и его первый учитель был монах, который разглядел в нём талант и рекомендовал его Королевскому Колледжу Музыки. Мальком продолжал учиться в Колледже Balliol в Оксфорде. Во время Второй Мировой войны он был руководителем джаз-оркестра. После войны он начал выступать в качестве клавесиниста. Как и Ванда Ландовска, он предпочитал довольно большие клавесины, сделанные заново, с педалями, построенные в современном стиле, теперь они считаются «недостоверными» для барочной музыки. В то время как некоторые аспекты его интерпретаций могут казаться устаревшими по стандартам сегодняшней, исторически информированной, исполнительской практики, его записи и живые концерты представили клавесин многим людям и повлияли на многих сегодняшних музыкантов. Помимо музыки барокко он играл современный клавесинный репертуар, включая его собственную композицию «Бах перед простым моряком» - юмористические вариации на тему «Английского матросского танца», в стиле Иоганна Себастьяна Баха. Мальком также сочинял и вокальные произведения, самым популярным из которых является «Вербное воскресенье».
Он был известен и как органист, и как хоровой дирижер. В течение 12 лет (1947-1959), он был органистом Вестминстерского Собора, где он развивал «континентальное» звучание хора, в противопоставление англиканским хорам. Исполнение «Missa Brevis» Бенджамина Бриттена послужило поводом для его отставки. Мальком был патроном «spode music week», ежегодной недельной музыкальной школы, специально посвящавшейся музыке Римско-католической литургии.
В 1950-ых он участвовал на ежегодных концертах для четырёх клавесинов вместе с Thurston Dart, DenisVaughan и Eileen Joyce. В 1957 эта группа сделала запись двух Концертов Вивальди для Четырех Клавесинов, Концертов для трёх клавесинов, и запись собственных вариаций Малькома на «ТемуМоцарта». В 1967 году он выступил с Eileen Joyce, Джеффри Parsons и Simon Preston в концерте для 4 клавесинов с «Академией Святого Мартина в полях» под руководством Neville Marriner в Королевском Фестивальном Зале.



В дальнейшем Мальком стремился больше дирижировать , используя давнишние отношения с такими ансамблями, как Английский Камерный оркестр,Northern Sinfonia orchestra. Пианист Andras Schiff , который уехал из Венгрии, чтобы учиться у Малькома, часто был солистом концертов под его управлением и они вместе записали все фортепианные дуэты Моцарта на собственном фортепиано композитора.

[Nataly]

To Mike Tea: Мишенька! Огромное спасибо за запись. Если это старомодно, то я за такую старомодность!!! Чувствуется, что он очень любит то, что играет.

[Nataly]

Pierre Hantaï, (родился 28 февраля 1964, Париж), французский дирижер и клавесинист. Сын живописца Simon Hantaï, он начал учится на клавесине в возрасте 11 лет и учился в Париже с американским учителем Артуром Haas, затем два года учился в Амстердаме с Gustav Leonhardt. В 1982 он выиграл второй приз на клавесинном конкурсе в Брюгге.





Он иногда выступает со своими двумя братьями, Марком (барочная флейта) и Жеромом (виола и фортепиано). PierreHantaï играл во многих барочных оркестрах, таких, как La Petite Bane и Le Concert des NationsОн сотрудничал со многими музыкантами, включая Philippe Herreweghe и Marc Minkowski. В 1985 году он основал собственный ансамбль со своими братьями, "leКонцерт Français", которым он дирижирует от клавесина.




Его обширная дискография включает две недавние записи Mirare: первый том ХТК И.С.Баха и первый том его проекта полного собрания работ Domenico Scarlatti. Он также специализируется в английской клавирной музыке 17 века.

[Mike Tea]

Мишенька! Огромное спасибо за запись.

Очень рад, что Вам понравилось, дорогая Наталия Андреевна! Спасибо, что разместили здесь (и перевели?) статьи о клавесинистах!

[Nataly]

Отличную тему открыл yohji_nap! Спасибо ему. Информации о клавесинистах у публики мало. Странно себе представить, что до войны клавесин был практически забыт и интерес к нему возродился в послевоенное время. Может быть потому, что в Европе (да, и в Америке) появилось много трофейных инстументов из Германии. Но так или иначе - клавесин будет одним из ведущих инструментов XXI века.А Ванда Ландовска - молодец. Ей принадлежит огромная роль в возрождении клавесина. Интерес к нему сейчас очень велик, как и к барочной музыке в целом. Видимо, есть что-то в природе этих явлений, чего остро не хватает современному человеку. Я постараюсь выложить всё, что найду об упоминавшихся клавесинистах. Очень, очень хорошая, своевременная тема.

[Nataly]

Тревор Пиннок


TrevorPinnock родился в Кентербери , где его дедушка управлял Армией спасения. Его отцом былKennethAlfredThomasPinnock - издатель, а мать, JoyceEdith, урождённая Muggleton, была певицей – любительницей. В Кентербери семья Pinnock проживала неподалёку от пианиста Ronald Smith, у которого сестры Pinnock брали уроки фортепиано. Он стал певчим в СобореКентербери, когда ему было семь лет, посещая школу церковно-хорового пения с 1956 до 1961 и впоследствии Среднюю школу Simon Langton для мальчиков. После первоначального обучения на фортепиано и органе, он служил церковным органистом; к тому времени, когда ему исполнилось 15 лет, он начал играть на клавесине. В 19 лет он выиграл стипендию для учебы в Королевском Колледже Музыки, чтобы продолжить изучение органа и клавесина, постоянно выигрывая главные призы за исполнения на обоих инструментах. Его учителями были Ralph Downes и Millicent Silver. Очень рано на него оказал сильное влияние GustavLeonhardt, , хотя он и не учился у него.
В качестве обычного клавесиниста Pinnock совершил поездку по Европе с «Академией Святого Мартина в Полях». Когда он был студентом в RCM, ему сказали, что невозможно зарабатывать на жизнь, будучи клавесинистом. Он сделал свой Лондонский дебют с Королевском Фестивальном Зале в 1966 с Клавесинным Трио «Galliard», которое он основал со Stephen Preston – флейтaи Anthony Pleeth - виолончель. На данном этапе, они играли барочную музыку на современных инструментах. Его сольный дебют, как клавесиниста, состоялся в 1968 году в в PurcellRoom в Лондоне. Чтобы максимизировать свои возможности для работы в начале его карьеры, он включал в свой репертуар не только произведения эпохи барокко, но также и современные концерты для клавесина, такие, как концерт для клавесина, ударных и струнных Roberto Gerhard, произведения Manuel de Falla, Frank Martin и FrancisPoulenc. В 2000 году Pinnock и Максим Венгеров, владеющий барочной скрипкой и Pinnock, играющий на современном рояле дали концерты, которые в первой половине состояли из партии клавесина и барочной скрипки, а во второй половине – партии фортепьяно и современной скрипки.

Интервью, данное Тревором Пинноком во время пребывания его в Москве.

Тревор ПИННОК: "Музыка не должна напоминать нечто пыльное"

В Рахманиновском зале Московской консерватории состоялся концерт знаменитого англичанина - Тревора Пиннока, специалиста по старинной музыке, исполняемой на старинных инструментах. Пиннок, как и его коллеги сэр Роджер Норрингтон и сэр Кристофер Хогвуд, приехал не со своими «проверенными» музыкантами, а согласился руководить нашими - оркестром Pratum Integrum. С ТРЕВОРОМ ПИННОКОМ встретился обозреватель «Известий» ИЛЬЯ КУХАРЕНКО.

Для того чтобы пообщаться со знаменитым дирижером, пришлось идти не в пафосный отель в центре столицы, а ехать на край Москвы на метро, потом зайти вглубь Ботанического сада, отыскать в зарослях благоухающей сортовой сирени дорожку к старым оранжереям и войти в небольшой павильон сталинского ампира. Там, в маленькой светлой комнате с видом на регулярный парк с зелеными газонами, посреди горшков с агавами, марантами и диффенбахиями стоял клавесин, за которым и сидел Тревор Пиннок собственной персоной. Возле него полукруглым каре расположились музыканты во главе с Павлом Сербиным и делали пометки в партиях из генделевского Concerto grosso. Такого не увидишь, вероятно, нигде, кроме России.
- Почему вы покинули свой The English Concert?

- Я проработал с ними тридцать лет и теперь захотел больше играть сольных концертов как клавесинист и работать с другими коллективами, во времена The English Сoncert это было просто невозможно.

- Раз это позволило вам приехать в Москву - значит, это к лучшему...

- (Смеется.)

- Как начинался этот проект?

- Все началось с разговора с Алексеем Любимовым (наш знаменитый пианист и клавесинист. - «Известия»), который спросил меня: не интересно ли мне поиграть в России? И я сказал, что это было бы очень интересно. Дело в том, что я был поклонником его творчества и знал его довольно давно. С 1998 года, если быть точным.

- Почему для московского концерта был выбран Гендель?

- Потому что этот композитор был, как бы усыновлен английской культурой, и теперь мы считаем его английским национальным композитором. К тому же его музыка очень подошла для работы с русским оркестром, который, надо сказать, замечательно подготовлен.

- Вы что-то слышали или, может быть, играли с ними до того?


- Конечно, я знал о них - не об оркестре, но об отдельных исполнителях, которых благодаря их записям и концертам неплохо знают в Европе. Я знал, что это будут музыканты очень высокого качества..

- Как вам обстановка оранжереи, в которой вы репетируете? Не шокирует?


- Что вы - здесь замечательно работать. Разве не здорово играть в окружении природы, в этой замечательной комнате. Конечно, само здание требует... хм... некоторого ремонта, но в целом - здорово.

- Вам не напоминает это о тех годах, когда и в Англии никто не знал понятий «аутентизм», «early music» и когда все начиналось?

- Очень напоминает. Когда мы начинали - у нас не было ничего. И у нас были те же самые огромные проблемы с арендой помещения для репетиций, с арендой залов. Мы репетировали в доме, где из каждой комнаты доносились звуки музыки, а в результате это был страшный шум. Постепенно времена изменились в лучшую сторону. Но это, в самом деле, было трудно. Не было никакой поддержки - я имею в виду финансовой, и мы все время боролись за выживание.

- Вы думаете, у русских музыкантов, играющих старинную музыку на старинных инструментах в манере эпохи, есть шанс?


- У музыки всегда есть шанс выжить. Просто потому, что у музыки есть некая важная социальная функция - она может сделать людскую жизнь богаче и лучше. Музыка - это прекрасный язык, и у прекрасного ее исполнения всегда есть шанс выжить. Иногда это бывает сложнее, иногда проще. Конечно, иногда это требует и увлеченности, и пафоса, и страданий, но они того стоят.

- Вы приехали в страну, где «аутентизм» так пока и не стал популярным. Есть ли что-то особенное, что вам хочется сказать русской публике?

- Я думаю, главный message: музыка, которую я играю, не должна напоминать нечто пыльное из старинной библиотеки. Конечно, это один из ее аспектов, но музыка - когда она начинает звучать – это новая, сегодняшняя музыка, которая существует здесь и сейчас. И я верю, что это может тронуть наш дух, это очень богатый язык, и для меня это наиболее важно. Человек, который пришел меня слушать, имеет право не знать ничего об этой музыке (конечно, хорошо, если он знает, но он не обязан). Но я верю, что это может ему понравиться, даже если он услышит эти сочинения впервые. Музыка гораздо больше может сделать с нашими душами и сердцами, нежели с нашим умом. Ум может быть важен для нас, когда мы учимся, когда мы смотрим на эти партитуры и способ их исполнения с научной точки зрения. Мы обязаны это делать, но это не должно быть мотивом для слушателей.

- Вы говорите нечто отличное от ваших коллег, которые с упоением начинают смаковать исторические детали и упирать на архивную работу.

- Возможно, это потому, что я пришел в музыку не из университета...


- Кстати, я видел в Сети одну вашу старую фотографию...

- А, эту, с длинными волосами - мы все тогда носили длинные волосы - это же были времена Beatles.


- Именно. И сразу стало очевидно, что те изменения, которые вы и ваши коллеги произвели в барочной музыке, были родом из «золотых семидесятых». Революция в early music происходила параллельно сексуальной...

- (Смеется.) Это правда была революция. Главное, что мною двигало (могу говорить только за себя), - это путешествие навстречу открытиям. До того у нас было множество великолепных музыкантов, которые играли на современных инструментах, но мне в какой-то момент стало казаться, что с этим уже ничего нельзя сделать нового. Это был конец пути, а я хотел оказаться в начале. И тогда, в первые дни этих экспериментов, было очень трудно играть на старинных инструментах, только спустя поколения музыканты научились делать это по-настоящему хорошо. Но когда все это стало проще, очень важно стало сохранить тот привкус, тот дух первооткрывательства, который был вначале; это должно быть свежо - иначе просто нет смысла.



Негалантный виртуоз



Во внешности Тревора Пиннока нет ничего от той галантной музыки, которую он играет. Его можно принять скорее за инженера среднего звена или компьютерщика, но только не за всемирно известного виртуоза-клавесиниста. Его нельзя назвать патриархом старинной музыки. Арнонкур, Гардинер и Леонхард были раньше. Но его фамилия давно стоит в этом ряду через запятую. С семи лет Тревор Пиннок был хористом в Кентерберийском соборе, там же научился игре на фортепиано и органе и стал местным органистом. Потом поступил в лондонский Royal College of Music. Еще во время учебы в 1966-м организовал клавесинное трио Gailliard, а спустя семь лет возник The English Concert, прославившийся на весь мир своей неакадемичной и зажигательной манерой играть старинные партитуры. Среди достижений Пиннока - многочисленные записи на авторитетной фирме Deutsche Grammophon Archive (как сольные, так и в качестве дирижера). И даже триумф в Metropolitan Opera, в которую раньше путь дирижерам-аутентистам был заказан.