Страница 1 из 2 12 ПоследняяПоследняя
Показано с 1 по 10 из 11

Тема: Альберих комментирует «Кольцо Нибелунга»

              
  1. #1

    По умолчанию Альберих комментирует «Кольцо Нибелунга»

    Нет-нет, это отнюдь не шутка! Уж такой (alberich00@operamail.com) сам-за себя-говорящий ник - избрал для себя сам автор статьи - Пол Хейз. Последние 38 лет он провел, исследуя темы и аллегории «Кольца Нибелунга» и совсем скоро выйдет в свет его книга «Незаживающая рана», в которой он подводит итог столь длительным усилиям. Эта же статья - под условным названием «Кольцо в целом» имеет характер развернутого конспекта одной из глав этой работы. Вы спросите, почему я взял на себя смелость её здесь привести? Просто как мне кажется - идеи, которые высказывает автор для всех нас - русских вагнерианцев будут очень поучительными. Впервые западное вагнероведение производит нечто адекватное трудам нашего Лосева. Это иной для нас – «материалистический» взгляд на Вагнера; достаточно глубокомысленный - чтобы вызвать наше любопытство, однако недостаточно возвышенный, чтобы вызвать наше одобрение…

    P.S. Статья размещается с любезного разрешения г-на Хейза, её оригинал можно найти здесь: http://web.me.com/tmskwei/BWS/Articles.html, а резюме самой книги на
    www.wagnersocietyflorida.org/pdf/INTRO-WOUNDNEVERHEALBOOK.pdf ·




    Пол Хейз "Кольцо в целом". (Часть 1)

    «Золото Рейна».

    Специалисты по Вагнеру чаще всего предполагают, что смысл «Кольца» недоступен аргументированному и ясному изложению. И в самом деле - можем ли мы вообще понять это громадное произведение как нечто единое? Задача представляется чрезмерно сложной - однако помощь в ее решении можно найти и у самого Вагнера. Сотни подсказок о смысле его творчества содержится - как в его музыкальных произведениях (где они выражаются обычно в аллегорической форме) так и в его дневниках и письмах (где они выражены более ясно). Две такие подсказки для нас особенно важны. Первую можно найти в его письме Матильде Везендонк (от 8 декабря 1858 г. “ до меня не было другого человека, который был бы одновременно и поэтом и музыкантом – и кто мог бы понять соотношение их внутренних процессов.” А вторую в дневнике его жены Козимы, которая как-то (27 июля 1869) записала с его слов - что “он порой чувствует всю опасность искусства, ощущает, что великое счастье творчества как-то связано с некой угрозой...” По-моему – именно это признание Вагнера, в том, что он как поэт-музыкант, который как никто иной способен выказать все тайны Бессознательного - при всей возвышенной радости этого деяния всё же творит нечто опасное - и поможет нам найти ключ к цельному пониманию «Кольца».
    Понятно, что содержание «Кольца» - аллегорично; трудность состоит в ином - понять, что именно за этой аллегорией скрывается. Не высказываясь категорически я всё-таки рискну предположить, что её смысл заключён в метафорическом описании того изначального конфликта, который существует в душе каждого из нас. Этот конфликт состоит в постоянной борьбе нашего сознания между двумя его установками: объективно-практической – ориентированной на реальный мир его изменение, и аристически-религиозной – которая начисто отрицает всё существующее в пользу воображаемой альтернативы. Первый тип - Вагнер связывает с Альберихом, Хагеном и частично с Вотаном, а второй с некой «любовью», которую он понимает как основной импульс религии и искусства. Причём если Альберих и Хаген целиком ориентированы на реальность (то есть, говоря словами Вагнера: стремятся лишь к власти), то их антагонист Вотан (Свет-Альберих) желает и власти и любви.
    Роберт Донингтон справедливо предположил, что отказ Альбериха от любви – есть вагнеровская метафора для порождения человеческого сознания. По мнению Вагнера - когда человек выделился из мира животных – он тотчас же потерял способность реализовывать желания на чисто инстинктивном уровне. Именно так - говорит Вагнер, мы и узнали что такое "Not ". (Это немецкое слово, одновременно можно перевести и как "потребность", и как "нужду", и как "нехватку", и даже как "опасность"). Противопоставив наше Сознание Природе, мы получили возможность властвовать над ней и изменять её к лучшему. Однако вместе с этим даром мы получили и неприятный побочный эффект. А именно – возможность предвидеть и наш собственный конец и таким образом оказаться под властью некой экзистенциальной тоски. Тоска эта - есть вовсе не опасение чего-то конкретного, но абсолютное беспокойство - «страх Конца».
    Хотя у самого Вагнера понятие " Not " - так и осталось чем-то до конца не выраженным - более ясное представление о нём можно получить, ознакомившись с трудами Людвига Фейербаха и Артура Шопенгауэра. Многие исследователи отмечают, что то, что писал Фейербах о Потребности (" Not ") как о стимуле всяческого культурного развития, и Шопенгауэр о своей «Welle» действительно очень похоже на вагнеровское " Not ". Сам же Вагнер выражает всё это чисто метафорически – например в той сцене где Альберих напрасно пытается добиться любви русалок. Благодаря мысли Донингтона, мы теперь можем понять эту "любовь" как животный инстинкт, над которым Альберих (обозначающий перво-людей) должен возвыситься, чтобы получить власть познания. Вагнер прямо так и заявлял – дескать если инстинкт не находит естественной реализации - то он преобразуется в размышления. Власть Кольца, (уникальная сила нашего сознания) - даёт Альбериху возможность проникнуть вглубь Земли (“Erde Nabelnest”) и пробудить её бездействующее знание. В отличие от него первичный импульс Вотана, состоит в том, чтобы гарантировать бездействие естественной мудрости Матери Природы. Именно в этой неудовлетворенности реальным миром и заключён по мысли Вагнера - корень нашей религиозно-артистической тоски. Поскольку именно наше ощущение, будто в нашем мире чего-то не хватает и заставляет нас создавать религию и искусство.
    Кстати в этой мысли Вагнер почти буквально повторил Людвига Фейербаха, который задолго до него утверждал, что религия имеет чисто субъективное происхождение, поскольку ею управляет не истина, а воображение и чувство. Как и Фейербах – Вагнер тоже очевидно считал, что все наши религиозные стремления порождены двумя вещами: нашим страхом смерти и нашим стремление к вечной и беззаботной жизни (золотые яблоки Фрейи). Именно это наше лицемерное и эгоистическое желание - и заставляет нас отрекаться от действительности в пользу иллюзорного мира. Причём согласно Фейербаху - это самый большой грех человека. Ведь когда мы утверждаем существование превосходящего нашу реальность некого высшего духовного царства - мы тем самым отказываемся от нашей Матери Природы. Этот неосознанный самообман человечества - Вагнер называет словом Wahn.
    Таким образом в конфликте Альбериха и Вотана - Вагнер символически изображает различие между принятием объективной реальности («Not») и обманчивым бегством от неё в иллюзию (Wahn) - контраст между знанием жестокой правды и иллюзорной верой в самообман. Темное и тоскливое царство Альбериха (Нибельхейм), представляет собой неприглядную правду, скрытую за блестящим фасадом идеального царства богов (Валгаллы). Вот почему когда мы впервые попадаем в идеальный мир богов, то слышим, как мотив Кольца плавно перетекает в Мотив Валгаллы. Скрытая зависимость богов от материального мира доказывается ещё и тем фактом, что Вотан сам себя называет Светом-Альберихом; она же и разъясняет, почему боги бездействуют, пока великаны строят Валгаллу
    Фейербах утверждал, что наше бессознательное изобретение божественности – есть ничто иное как результат деятельности нашего воображения и символической абстракции. Именно способность нашего сознания воображать бесконечное время, бесконечное пространство, бесконечное знание и бесконечную власть - и вводит нас в заблуждение относительно существования существа, которое все эти свойства воплощает. Понятно, что такому существу нет места в нашем реальном мире, ибо если оно не подчиняется законам природы, то тем самым оно лишает себя и права на существовании вообще.
    Весь этот религиозно-артистический самообман - Вагнер метафорически изобразил в образе Логе. Ведь только с помощью Логе - боги могут поддерживать свою мечту о вечной и беспечной молодости. Правда же однако, заключается в ином – за всё надо платить. И требование великанов, построивших для богов Валгаллу и желающих за это получить вечную молодость (Фрейю) – вполне законно. Правда оно выражает самые низкие из наших импульсов – сексуальную потребность (Fasolt) и страх (Fafner). Конечно же, можно попытаться подняться над этими полуживотными инстинктами, и поверить обещаньям Логе и Вотана (религии) о наслаждении в раю. Однако, всё это просто обман - «забава пустая». Вот почему Альберих грозит богам, что если весь клад Нибелунга (власть всего материального) увидит свет – то блаженному невежеству богов придет конец. Знает эту истину и хитрый Логе. Не случайно - он даже стыдится сотрудничать с богами, ибо эти жалкие смертные вознамерились, (подумать только!) – жить вечно. Уж кто-кто, а уж он-то знает, что их мечта – это его подарок - дар артистического самообмана...
    Самой вредной для адекватного понимания «Кольца» - по моему была идея о том, что Альберих проклинает Кольцо из чистой жадности. Мне видится что гораздо важнее те слова, которые он произносит обращаясь к Вотану: “Если я и грешил, то грешил, лишь против себя: однако если ты возьмешь мой перстень - то посягнешь на всё что было, есть и будет!» Несколько позже эти слова повторит и Эрда – воплощение самой Матери Природы. Она говорит: “Я знаю всё - что было, всё - что есть и всё - что будет!» Здесь она как раз говорит о том Мировом Знании, против которого будет грешить Вотан, если начнет пользоваться Кольцом. Вотан не может воспользоваться сугубо материалистической силой Земли, однако для того чтобы сохранить свой самообман, он должен не допустить и её свободного проявления. Не случайно, когда Альберих, после того как Логе его развязывает - риторически спрашивает: “Так я свободен? Действительно свободен?”
    Конечно Альберих прекрасно понимает, что боги такие же мелкие эгоисты как и он и единственное различие между ним и Вотаном – это то, что бог – ещё и лицемер, который никогда не согласиться, с тем, что его мотивы ничуть не более благородны, чем мотивы карлика. Поэтому Альберих и говорит Вотану, что он грешит лишь против себя, бога же он обвиняет ни много ни мало - в отречении от Матери Природы, то есть в некотором смысле в матереубийстве. Нечто подобное писал и Фейербах, утверждая что перенос сущности природы куда-то вовне - является грехом против Матери Природы.
    И, правда боги действительно стремятся к чему-то нереальному, (к вечному счастью и бессмертию). Подобные устремления, конечно же, устанавливает более высокий идеал, чем полуживотный эгоизм, заставивший великанов требовать - Фрейю. Проклиная кольцо - Альберих, однако заявляет, что те, кто лишил его Кольца, получат лишь горе и страх. Все они кроме Альбериха - будут уничтожены. Другими словами, все те, кто изобрел спасение на небесах как противоядие ужасной истины - непреклонно будут возращены к Правде Земли. И эта земная Правда – их, в конце концов, и ниспровергнет. Вот почему Альберих говорит, что рано или поздно все оставят любовь и будут жаждать лишь злата.
    Боги отторгли всё материальное - однако их ложные верования всё же нуждаются в его мощи (в силе Кольце). Поэтому - все бедствия которые Эрда, предрекла Вотану перейдут на них. Вот в чём смысл проклятия Альбериха – это анафема всем убегающим от реальности. Во все века огромное количество самых различных людей – пыталось это сделать, пыталось убежать из нашего мира. Однако как бы далеко они не забирались в своих поисках чего-то нереального – они не смогут найти ничего иного, кроме грубой правды Земли. Ибо даже вагнеровские боги при всей своей свободе - зависят от силы Кольца Альбериха и от труда Великанов.
    Ну а Альберих нисколько не страдает от проклятия, поскольку он удовлетворяется тем, что является возможным. И это ставит перед Вотаном сложный выбор. С одной стороны – он должен как то контролировать Кольцо для того чтобы обезопасить себя от козней Альбериха, однако - если он начнёт этим кольцом пользоваться - то он погибнет. И действительно всем - кто подвержен «возвышающему нас обману» - необходимо как-то защищаться от «тьмы низкий истин», но если они это признают, то это неизбежно приведет к религиозным сомнениям а, в конце концов, и к упадку веры. Однако эту проблему Вотан всё же решил. Он отдает проклятое Кольцо - Фафнеру, который его вовсе никак не использует, а просто никого к нему не допускает. Фафнер в данном случае является символом всех религиозных запретов, о которых Фейербах говорил, что они держит в плену наш разум. Кстати очень существенно, что Фейербах описал христианскую веру как основанную на эгоизме и страхе – (то есть на чём-то очень далеком от любви).
    Интересно, что вначале Эрда предупреждает Вотана, о том что боги погибнут - лишь если оставят у себя Кольцо, однако чуть позже она говорит, что и это поможет лишь временно. Рано или поздно проклятье Альбериха всё равно осуществиться. Напуганный Вотан, говорит, что он должен узнать всю правду о «Конце». Но если бы это произошло – он тоже бы, как и Альберих - проникся горькой и жесткой правдой Реальности. Однако - он на это не способен, поскольку его страх сильнее любви, что и демонстрирует скорое убийство Фазольта. Вотан – прежде всего трус и лицемер. Поэтому он хочет знать не «Всё», но лишь способ избавления от «страха Конца». Именно результатом этого желания Вотана узнать Правду Жизни и её забыть – будет его дочь от Эрды – Брюнгильда. Ведь именно этому - знанию страха и возможности его забыть - она и будет учить наследника Вотана - Зигфрида. Другими словами, сама природа (Эрда) даёт нам эту удивительную способность - остановить свой разум и не задавая больше вопросов - отдаться чувству. Эта удивительная способность как считал Вагнер и пробуждает наше искусство и религию. Однако это избавление от истины является временным, поскольку бремя наших знаний о реальном мире - всё равно будет расти. Накопление Альберихом подземных сокровищ, (земной мудрости) - является одной из трех метафор, которые Вагнер использует, чтобы представить историю человечества как процесс накопления объективных знаний. Поиски Вотана, в изучении горькой правды Жизни и способа её забвения - это вторая, ну а его блуждание в поисках знания потребностей сердца (“herzens Not ") – это третья вагнеровская метафора неотвратимости Прогресса. Таков, в общем-то - смысл «Золота Рейна».




    «Валькирия»

    В «Валькирии» важнейшая тема - это падение религиозной веры и ее влияния на человеческие дела. Вотан опасаясь, что дни богов сочтены - стремиться сохранить религиозный импульс человека, перейдя от его чисто религиозной формы к некому моральному идеализму. Однако вскоре он вынужден будет признать, что и эта новая модификация религиозного чувства (выражающееся в любви и самопожертвовании) – есть лишь новый способ самообмана. Нечто подобное можно найти и у Фейербаха; когда он утверждал, что единственная польза, которое принесло Христианство современному миру – это его превознесение идеи самопожертвования.
    И действительно сын Вотана Зигмунд – это воплощение всего героического в человеческой природе. Он благороден, привержен любви и самопожертвованию. Особенно он любит, спасать от обид бедных девушек. Так - вначале он спасает от насильственного брака одну незнакомую девушку, а потом и свою собственную сестру-невесту - Зиглинду. Однако Вотан всё же вынужден согласиться с доводами своей жены Фрикки (олицетворяющей все догмы и традиции). По её словам - все побуждения Зигмунда так или иначе зависят от данного ему свыше морального чувства; другими словами, моральный импульс Зигмунда укоренен в самом Вотане, и он - вовсе не тот свободный герой, которого ищет верховный бог.
    Правда Фрикка не знает того что знает Вотан – а именно что то знание естества, которое приобрел Вотан во взаимодействии с Эрдой, неизбежно разрушит не только религиозную догму, но также и этику самопожертвования. Как и предвидел Альберих - рано или поздно абсолютно все - и боги, и герои и люди - оставят любовь и будут стремиться лишь к власти. Рано или поздно наука всё равно заставит всех нас признавать, что эгоизм – есть корень всех наших действий, как это и случилось, кстати говоря, и с Фейербахом. (Хотя даже он не согласится с этой истиной до конца).
    Согласившись с тем, что мораль тоже основана на самообмане и страхе Вотан тем самым признал, что боги не вечно будут управлять человеческими сердцами. И потому он оставляет эту бесполезную борьбу и ожидает скорой гибели своего идеального мира почти как избавление от невыносимого бремени. Но хотя он и признает, что победа Альбериха неизбежна, у него всё-таки остаётся еще один шанс. А именно найти убежище в том что вовсе неподвластно требованиям разума - в искусстве. Подчиненный проклятью Нибелунга он вынужден был признать что эгоизм и самообман религиозной веры, сразу рассыплется от прямых вопросов науки (когда появится сын Альбериха - Хаген). Однако он всё же - хочет спасти, то изначальное бессознательное вдохновение, которое когда-то породило религиозную веру, и передать его своему наследнику - художнику-герою Зигфриду. Свершить это и должна Брюнгильда - живительное лоно творческой “воли Вотана”. Таким образом для Вагнера она – некая метафора того бессознательного импульса к творчеству - который религиозные люди называют Откровением, а светские – просто вдохновением.
    Однако почему Вагнер говорил, что признание Вотана Брюнгильде – это узловая точка в развитии драмы? Именно в этом месте Вотан рассказывает Брюнгильде, что ее мать - Эрда (Природа), объявляла о неизбежности победы Альбериха и его сына Хагена. Вотан признает, что он больше не может, открыто воевать с Альберихом - поскольку религия, в конечном счете, не может выиграть борьбу с наукой. Мир - наш единственный мир - принадлежит Альбериху. Если раньше Вотан думал, что идеализм религии сможет выжить в этике самопожертвования и социальной совести земных героев (таких как его сын Зигмунд), то теперь он понял, что ему не место на Земле, и что он не может даже тайно, вмешаться в человеческие дела.
    Интересно, что вначале Вотан не хочет ничего рассказывать Брюнгильде. Он прямо говорит Брюнгильде, что если тайное знание, полученное им от Эрды, станет явным всем, то он может потерять власть. И только тогда когда Брюнгильда отвечает ему - что она лишь тень его воли, бог понимает, что он говорит лишь сам с собой и то, что он скажет, останется “навсегда невысказанным.”
    В своем эссе “Сообщение моим друзьям” Вагнер писал “Эльза - непреднамеренный бессознательный элемент, в котором сознательное, преднамеренная сущность Лоэнгрина хочет быть искупленной.” Вагнер также называл Эльзу - “другой половиной Лоэнгрина” и отмечал, что Брюнгильда, так же соотносится с Вотаном как Эльза с Лоэнгрином.
    Интересно что Артур Шопенгауэр считал причиной возникновения безумия – сопротивление нашего сознания всем мыслям и чувствам, которые нарушают цельность его представления о самом себе; результатом чего является механическое вытеснение этого травмирующего знания и замена его утешительной фантазией. В своём признании к Брюнгильде, Вотан как бы приоткрывает тайну того что он хранит от мира – его ужасное знание своей подлинной сущности и боязнь того, что если эта тайна выйдет наружу, (то есть если реальность вновь получит власть) - то он этой самой власти лишиться. Таким образом Брюнгильда – это Бессознательное Вотана, в котором его сознание хочет спастись.
    Вотан нуждается в герое, свободном от всего, что он так ненавидит в себе (эгоизм, скрытый под маской благородства). Он нуждается в герое, который, не чувствуя никакого страха перед реальностью - спасет идеальный мир от угрозы Альбериха. Однако он не должен желать такого героя и его желание (а Брюнгильда ведь «тень его Воли») ничем ему помочь не может. Но ведь - то, что Вотан не может сделать сам (сознательно) - то за него может сделать его Бессознательное (то есть Брюнгильда)! Вот почему эта сцена с Брюнгильдой так важна для понимания «Кольца».
    И более того: поскольку Брюнгильда - это бессознательное Вотана (персонификация всего того что он знает и хочет забыть), он может с её помощью родиться заново как Зигфрид. Благодаря Брюнгильде, которая скрывает знание Вотана от него самого - бог будет рожден заново, избавившись от своего сознания. И он будет бесстрашен, так как волшебство любви Брюнгильды защищает его от предвидения неизбежного конца. Он также и полностью свободен от гнета религиозных догм, которые слишком уязвимы перед лицом объективного знания. Наверняка - в образе Зигфрида – Вагнер изображает самого себя как революционного художника. В этом образе он видит себя - как воплощение последней надежды религиозного импульса бежать от проклятия сознания до конца отдавшись чувству.
    Вагнер, таким образом - присоединяется к мнению Фейербаха, который писал, что преимущество искусства перед религией состоит в том, что искусству не надо бояться правды, потому что художественные произведения никак неподвластны требованиям истины. Искусство признает, что она – всего лишь фикция - игра, которая находится по ту сторону от всякого противопоставления истины и лжи. Музыка по мысли Вагнера – абсолютно свободна, однако у неё есть противник - наука. И если Зигфрид – это метафора светского художника, который является преемником религии, то Хаген как раз и представляет собой современную науку, наследующую наш обезбоженный мир. (Фейербах кстати как то отмечал, что светское искусство и наука - наследники умирающей религиозной веры).
    Вотан соглашается с пророчеством Эрды о том, что с появлением свободной науки (Хагена) конец богов (падение религии) - не заставит себя долго ждать. И убежденный в неотвратимости всего этого он признает сына Нибелунга как наследника всего, что он так презирает. (Интересно, что Вагнер как-то написал, что единственная цель современного, научного познания, это выставить все тайны существующего как некий обман). Ну а Брюнгильду Вотан намеривается наказать за то, что она вознамерилась продолжать его попытки спастись от проклятия Альбериха в реальном мире. Он только потому и отказался от Зигмунда, что понял – никакое самопожертвование не спасет наш эгоистический мир. Но возможно, что это удастся Брюнгильде? Быть может, защитив наследника Вотана - Зигфрида от невыносимого знания правды - она и правда сможет вдохновить его создать такие искупительные произведения искусства, которые заставят забыть страх жизни? В этом случае она вместе с Зигфридом сможет воскресить Валгаллу как последнее убежище от Тьмы Альбериха – Пантеон Искусства. Где-то в глубине души Вотан продолжает надеятся. Не случайно когда Брюнгильда спрашивает Вотана - всех ли своих даров он её лишает – он говорит, что тот, кто будет владеть ею - получит всё. Здесь, по-видимому, имеется в виду, что только Зигфрид унаследует то знание правды, которое Вотан передал Брюнгильде. Это знание будет бездействовать для всех - кроме подлинного художника-героя, который один сможет безопасно черпать вдохновение в знании истины.
    Последний раз редактировалось Альфер; 14.07.2010 в 15:00.

  • #2

    По умолчанию Re: Альберих комментирует «Кольцо Нибелунга»

    Пол Хейз "Кольцо в целом" (Часть 2).
    "Зигфрид".


    В «Зигфриде» Вотан говорит Альбериху, что он отныне не борется с ним за Кольцо, а будет теперь - только наблюдателем. Этим бог даёт понять, что он освободился от страха перед реальностью, точно так же как искусство освободилось от требований истины. Однако это - нисколько не освобождает его от отречения от мира, поскольку и его спаситель - Зигфрид тоже по-своему повторяет отказ Вотана от матери Земли. (Да это и понятно ведь произведения искусства, метафорически изображенные в образе Зигфрида всегда, так или иначе «от-рожают» реальность.) Это становиться ясным, когда герой понимает, что его мать умерла при его родах, невольно объявляя себя - наследником вотановского греха матереубийства.
    Воспитавший Зигфрида Миме – представляет собой всё то, что Вотан «от души в себе ненавидит», (то есть циничную эксплуатацию, скрытую под маской благородных мотивов). Как и Вотан, он тоже обуреваем страхом и тоже желает спастись с помощью Зигфрида. При этом он очень самолюбив и чрезмерно гордится своим умом. Поскольку Зигфрид – это как бы заново рожденный Вотан, его презрение к Миме - выражает его же Вотана самопрезрение, и его вожделение такого героя, который, презирая его, невольно осуществит то чего он хочет. Зигфрид, естественно не знающий - всего того от чего хочет избавиться Вотан, но чувствующий всё это бессознательно - проецирует все эти чувства на Миме.
    Вагнеровское отношение к Миме довольно часто толкуется как проявление его (Вагнера) антисемитизма. И действительно композитор, часто утверждал, что евреи как нация - чрезмерно эгоистичны и настроены сугубо материалистически. Однако скорее всего это отношение Зигфрида к Миме (как и страх Вотана перед мощью Альбериха) фактически выражает лишь вагнеровское неприятия того факта что эгоизм вообще является основным импульсом всех людей. Вагнер только перенес этот страх на евреев, точно так же как Вотан, признаваясь Брюнгильде, избавляется от знания собственного страха и эгоизма. Зигфрид побеждает Фафнера (метафору страха Вотана) - и устраняет таким образом элементы его самопрезрения (неслучайно Вотан дарит Зигфриду голову Миме). То есть Вотан как бы жертвует свой разум - сердцу, оставляя Зигфрида и Брюнгильду - наследниками Пантеона идеализма - Валгаллы. Реальный мир отходит к альбереховскому наследнику - Хагену, ну а Зигфрид – остаётся властителем царства идей.
    Да и знаменитый меч Зигфрида Нотунг – ведь тоже можно считать символом самоотречения Вотана от разума. Еще Деррик Кук отметил, что Мотив Меча почти идентичен арпеджио того Мотива Природы, с которого начинается «Кольцо». (Напомню - это тот самый мотив, который изображает мир до появления всякого сознания). Таким образом уничтожая Фафнера и Миме, Зигфрид искусственно восстанавливает бессознательное, которое согласно Вагнеру является движущей силой всякого искусства. Неудивительно, что Миме не мог сковать Нотунг - он для этого как он сам заявляет - "слишком мудрый", (то есть слишком сознательный).
    Фафнер, как мы говорили ранее - это метафора страха перед правдой - символ той религиозной веры, которая удерживает свободу мысли (т.е. Альбериха). Не допуская карлика к его Кольцу, он гарантирует, что источник свободомыслия остаётся без реальной силы. Будучи наследником умирающей религиозной веры – герой-художник - Зигфрид, (идеальное воплощение истинно творческого искусства) должен победить Фафнера (то есть уничтожить страх правды), для того чтобы освободить религию от её интеллектуальных противоречий. Вот почему Зигфрид свободно может не только пользоваться альбериховым знанием трагической сущности мира, но и имеет возможность с помощью артистического воображения, преобразовать его в нечто возвышенное.
    Здесь так же уместно вспомнить похвалы Вагнера своей Эльзе из оперы «Лоэнгрин». В своем эссе “Сообщение моим друзьям” Вагнер писал: “Эльза показала мне путь к этому человеку [то есть к Зигфриду].” А далее объяснял, что решительный выбор Эльзы в пользу любви и её отказ от запретов веры (то есть - отвержение религии и принятие музыки) - был определяющем обстоятельством в переходе от романтичной оперы к драме «Кольца». Контраст между Лоэнгрином, который отказывается одобрить неверность Эльзы, и Вотаном, который соглашается передать свою неизреченную тайну Брюнгильде, почти параллелен различию между ранними, романтичными операми Вагнера и его более новыми, революционными музыкальными драмами. Вагнер чувствовал, что в его романтически операх - музыка лишь чисто механически объединялась с его текстами. Поэтому он и перешел к созданию драм, в которых слова и музыка сплавляются в экстатическом союзе, через который музыка как бы искупает мир.
    Метафорически же - Вагнер это изображает так. Когда Брюнгильда слышит слово бога (рассказ Вотана о своей «Not») - она порождает невинного спасителя Зигфрида. (То есть, преобразуя мысль в чувство - она таким образом искупает мир через волшебство музыки).
    Возможно, что на создание таких женских образов как, например Эльза или, Брюнгильда на Вагнера оказала влияние похвала Фейербаха - библейской Еве. А именно те его слова, которые можно найти в самом конце «Мыслей о смерти и бессмертии». Там, Фейербах описывает Еву как «часть (ребро), которое Бог взял от целого (веры) чтоб прервать ее уязвимую невиновность». Фейербах считает деяние Евы, (а именно то, что она сорвала плод с дерева знания и съела его вместе с Адамом) вовсе не грехом, а проявлением её любви к нам. Он заканчивает книгу утверждением, что женщины и других древних народов (например, гречанки) тоже берут с неё пример и изгоняют богословие.
    Однако возможно Вагнер заимствовал эту концепцию из «Связанного Прометея» Эсхила. 29 ноября 1871, он сказал Козиме, что слова Прометея: - «я скрыл знание от Человека ... дало мне глубокое понимание. Предвидящее знание, которое все превозносят как нечто божественное - на самом деле это ужасное бремя. Тот, кто им владеет [Вотан?] – на самом деле несчастней всех. Этим он походит на Браму перед Майей...»
    И в самом деле, образ Прометея (имя которого означает "предвидение") очень походит на образ Брюнгильды. Ведь они оба воплощают предвидение страшного и стремление этот страх забыть. Стоит только внимательно прочитать «Связанного Прометея» где это говорится почти буквально:
    «Прометей: Через меня человечество прекратило предвидеть смерть.
    Корифей: Какое средство могло излечить ту грустную болезнь?
    Прометей: Я породил слепые надежды, чтоб успокоиться на них.
    Корифей: O милосердное благо для смертных»!
    Согласитесь же, что это и правда соответствует нашему тезису, о том, что Брюнгильда переводя вотановское знание своего «Конца» в бессознательное - тем самым освобождает его от гнёта познания. И лишь когда он него избавится - он сможет дать начало появлению Зигфрида как героя-творца. (Неслучайно, что и Фейербах в самом конце «Мыслей о Смерти и Бессмертии» - пишет, что лишь, когда обман Майи изгнал меланхолию Брамы, он стал творцом мира).
    Любопытно, что хотя Лесная птичка и рассказала Зигфриду о том, что он может делать с помощью волшебного шлема (Tarnhelm) и Кольца - когда он появляется из пещеры, то и не думает применять это мощное оружие. Он так и говорит, что взял их «сам не зная зачем!» Это может означать только одно. Оказывается - уже через музыку, через пение Лесной птички – он уже приобщился альбериховых тайн. Он знает их, но только бессознательно – через музыку. Урок Лесной птички так и оставил его незнающим. И в самом деле: что собственно говоря, сделал Зигфрид? Он завладел Кольцом Альбериха, убил Миме (то есть, то всё то что ненавидел в себе Вотан) и наконец - передал Кольцо на сохранение Брюнгильде. Как видим - всё это именно то, чего бессознательно хотел Вотан. Зигфрид таким образом - неосознанно реализовал все его желания.
    11 июня 1864, Вагнер написал Королю Людвигу о том, что Вотан живет в Зигфриде - точно также как дух художника живет в его художественных работах, которые в идеале не имеют никакого следа сознательной обработки. И чуть ниже привел мысль Фейербаха - о том, что музыка является последним прибежищем умирающей религиозной веры. (Разъясняя свою мысль, Фейербах там ещё и утверждал, что когда Бог больше не может выдержать себя как понятие - он находит себе убежище в чувстве). Иначе говоря, перед лицом царящих в современном мире эгоизма и научного скептицизма, бог отступает к внутреннему сердцу художника (в глубины Рейна). Пение Лесной птицы - это и есть голос чувства, следуя за которым - Зигфрид может восстановить ту изначальную связь с хранилищем опасного знания, которое и было источником его вдохновения. Таким образом - песня Лесной птицы ведет Зигфрида в глубины его собственного подсознания (к Брюнгильде). Подобною роль для Тристана исполняет так называемая - “старая мелодия” - alte Weise. Тайна музыкальных мотивов Вагнера в том и состоит что они, связывая чувство с мыслью служат неким ключом к бессознательному.
    Во второй конфронтации с Эрдой - Вотан вновь формулирует те же проблемы, которые волновали его в «Золоте Рейна». Правда теперь он выражает их чисто риторически. Когда Эрда говорит, что на все его вопросы могут ответить Норны - он отвечает, что те знают лишь всё что было, есть и будет - ему же надо знать как всего этого избежать. Однако его жалоба является риторической, поскольку незадолго перед тем, он как раз говорил Альбериху, что смирился со своей судьбой и хочет лишь наблюдать. А когда Вотан спрашивает Эрду, чем ему может помочь Брюнгильда, то он сам же и отвечает на него – новым вопросом без ответа: “Знаешь ли как бог одолел свой страх?” Значит – одна Брюнгильда знает ответ на этот вопрос. Однако она ведь спит. Получается, что лишь тогда - когда Вотан усыпит и отторгнет своё желание создать свободного героя (Брюнгильду), - он и сможет этого героя создать.
    Теперь он верит, что религиозный идеализм Валгаллы, очищенный от всякой религиозности и даже от всякой “мысли” вообще - будет рожден заново в любви Зигфрида к Брюнгильде. В полном воодушевлении он объявляет Эрде, что её перво-знание вскоре «его волей» - погаснет. Хороший комментарий к этому можно найти в том отрывке из “ Государства и Религии”, в котором Вагнер обращается к Людвигу II. «Проходя огонь, говорит там Вагнер - Зигфрид тем самым уничтожает власть Вотана и тем предлагает нам альтернативу - вместо самоубийственного религиозного нигилизма - покой искусства».
    А затем под звуки мотива Мирового наследования Вотан заявляет Эрде, что после своего пробуждения Брюнгильда искупит мир. Однако здесь он вовсе не имеет в виду, что Брюнгильда вернёт Кольцо Дочерям Рейна. В письме, датированном 25 января 1854, Вагнер сообщал Августу Рекелю, что Вотан решит вернуть Кольцо русалкам лишь после того как поймет что Зигфрид погибнет. Скорее всего, союз Зигфрида и Брюнгильды для Вагнера – это вовсе не деяние реально спасающий мир - а только метафора того как свободное творчество (Зигфрид) и интуиция (Брюнгильда) - ненадолго спасает всё возвышенное в форме произведения искусства.
    Также не трудно понять и почему Зигфрид боится Брюнгильды. Ведь Зигфрид говорит Фафнеру, “я все еще не знаю, кто я”. Однако Брюнгильда объявляет ему что они – Одно. (“Одно мы с тобой, если ты любишь меня! Ты будешь мудр знаньем моим; но знанье мне дано только любовью»)! Или если буквальней перевести - «Что ты не знаешь – то за тебя знает моя любовь!” Зигфрид, таким образом, боится Брюнгильды, потому что она хранит для него - то опасное знание, которого так боялся Вотан. Брюнгильда также говорит Зигфриду, что - то о чём Вотан думал - она только чувствовала, на что Зигфрид отвечает, что он не понимает того о чём она поет, но только чувствует страсть. Здесь Вагнер говорит нам о том, что его музыка (пение Брюнгильды) - это невыразимая тайна, которая и заставляет всякого художника творить.
    Но ведь и Брюнгильда тоже боится сексуального союза с Зигфридом. Происходит же это - оттого что она, являясь хранителем невысказанной тайны Вотана знает, что Зигфрид предаст тайну бессознательного артистического вдохновения, то есть, их любовь. Она боится, что тайное знание Вотана, которое она скрывает даже от Зигфрида – может узнать кто-то ещё. И вот здесь мы слышим то же самое сопоставление мотива Проклятия и мотива Восстания Вотана, которое слышали впервые во втором акте «Валькирии», когда Вотан открыл ей свою тайну. Но если скрытые мысли Вотана будут открыты и явлены, то Хаген (дух скепсиса) мог бы использовать это знание, чтобы разрушить надежды Вотана на спасение в искусстве. Однако Брюнгильда всё же соглашается вдохновлять Зигфрида на его искусство, потому что он, в конце концов - “сокровище [Hort] мира”- свободный защитник того клада опасного знания мира, которое Вотан сохранил в ней. Лишь вместе с ним - Брюнгильда может быть хранительницей последней из религиозных тайн - тайны бессознательного артистического вдохновения. Потому что только Зигфрид (свободное творчество) - является единственной надеждой человечества на спасение от правды Жизни. И лишь он один может - расплавив в море Бессознательного грозное знание Рока – сохранить его в искусстве. Только чудесной силой искусства, всемирная трагическая правда жизни (то есть Кольцо) - может быть эстетически преобразована в прекрасное украшение, вызывающее лишь восхищение и любовь.
    Понятно, что наши герои могут забыть их опасения только на время – а именно пока Брюнгильда в состоянии вдохновлять Зигфрида на создание искупительного искусства. Это и объясняет, что подразумевает Зигфрид, когда он требует от Брюнгильды, - «чем будешь ты, тем стань сейчас!», требование которое иначе очень трудно понять. Зигфрид, другими словами, требует, чтобы Брюнгильда исполнила свой искупительный акт, на который ссылался Вотан, когда он говорил Эрде, что ее знание (Wissen), погаснет от его желания (от Брюнгильды). Это объясняет также, почему, когда Брюнгильда спрашивает Зигфрида: “разве не стало страшно тебе перед дико-страстной женой?” – и при этом звучит мотив Фафнера как Дракона – тот самый мотив, который воплощает страх Вотана перед реальностью. Однако Зигфрид, в экстазе своего вдохновения роковой тайной мира отвечает - “тот странный страх, что меня бежал, что только с тобою я стал понимать - увы, мне – тот страх я, глупый совсем позабыл!” . (Весьма примечательно что при этом - звучит музыка Лесной птички!).

    «Гибель богов»

    Гибель богов» начинается музыкой очень похожей на ту тему из «Зигфрида», которая звучит в момент, когда Брюнгильда открывает свои глаза. Да это и понятно, ведь в «Гибели богов» - речь пойдёт о пробуждении бессознательного, о раскрытии его тайны сознанию и о его немедленной гибели. Уже в самом начале пролога, Зигфрид невольно предсказывает, что он предаст свою музу (Брюнгильду). Правда за всей «оперностью» их дуэта слова эти - не сразу и расслышишь. Вначале Брюнгильда говорит, что ее любовь к Зигфриду была бы бесполезной, если бы она не могла вдохновлять Зигфрида на новые приключения – то есть на новые подвиги искусства. Она также напоминает Зигфриду о том божественном знании («сокровище [Hort] священных рун») которому она научила Зигфрида. Зигфрид же отвечает, что ему дано больше чем он может вмести. Тем самым - Зигфрид невольно подтверждает, что он может не удержать ту невысказанную тайну, которую Брюнгильда скрыла даже от него.
    Однако Брюнгильда не может вечно удерживать Зигфрида при себе, поскольку того зовёт в мир именно то - знание мировой судьбы, которое ей передал Вотан. Она и правда отпускает его незнающим (ибо она - его бессознательное). Только благодаря этому - Зигфрид может быть вдохновлен знанием - не сознавая его.
    Готовясь оставить Брюнгильду для новых приключений – (для того чтобы создавать произведения искусства в реальном мире) - он приписывает всю свою храбрость ей, ведь именно благодаря тому, что он знает «без сознания» – он и может быть бесстрашным.
    Однако мы уже знаем - что научный, скептический и циничный дух современного мира, воплощенный в Хагене вскоре заставит Зигфрида раскрыть тайну его артистического вдохновения своим слушателям – Гибихунгам. Тот напиток, что приворожил Зигфрида, представляет - "чудо" вагнеровского «Кольца», в котором при помощи удивительного и опасного искусства сконцентрировано всё знание Жизни. И точно так же как напиток Хагена может сделать всё «далекое – близким» - так и искусство Вагнера собирает рассеянные во времени и пространстве события в единое целое.
    Очень существенно также и наблюдение Деррика Кука о схожести трех мотивов (т.е. мотива волшебного шлема, мотива напитка Хагена, и мотива Преобразования Логе). Если Логе представляет собой наш дар артистического самообмана, то Зигфрид – это идеальная реализация этого дара. Ведь как Логе спас богов от их первого кризиса, так и Зигфрид спасает от второго. Они оба дают идеалистическому миру (Валгалле) небольшую отсрочку, однако оба они - предатели. Как и предсказывал Альберих - рано или поздно - они изменят богам. Судьба Зигфрида именно в исполнении этого пророчества. Вначале он верно служит обманчивой мечте Гунтера и Гутруны, точно так же как Логе служил бессознательному самообману богов. (Зал Гибихунгов - это ведь в действительности светская Валгалла). Преобразовав себя с помощью волшебного шлема в Гунтера и женясь на своей ложной музе Гутруне (символ отказа искусства от истинного вдохновения, ради одобрения слушателей) - Зигфрид-художник тем самым объединяет себя со своей публикой (Гибихунгами) раскрывая всем - то тайное знание, которое его собственное бессознательное скрыло даже от него. Тем самым он дает своим слушателям “Not” Альбериха - вместо блаженного «Wahn» богов. Именно поэтому когда Хаген предупреждает вассалов о скором прибытии Гунтера с Брюнгильдой (бессознательное знание ужасной правды “Not”) - он всё время предупреждает их о какой-то опасности и подчеркивает что защитил их от этой опасности - Зигфрид.
    Брюнгильда же вступает в сговор с Хагеном, потому что Зигфрид невольно раскрыл для научного анализа - тайну порождения творчества. Альберих был прав. Когда весь его клад (всё знание реальности) выйдет на поверхность - герои оставят богов. Зигфрид ведь именно это и сделал – вывел на ясный свет бессознательное знание правды. Брюнгильда лишь подтверждает это, когда жалуется Хагену и Гунтеру, что она отдала своё знание Зигфриду, - а тот всё отдал на потребу друзьям. Иначе говоря, она обвиняет Зигфрида в том, что он раскрыл источник своего вдохновения на потеху толпы. Мало того - отобрав у неё кольцо Альбериха - он тем самым лишает опасное знание надежного укрытия в Бессознательном. Лишив себя этой защиты - Зигфрид тем самым лишил и себя самого и своих слушателей - возможности спастись от проклятия Альбериха (проклятия сознания).
    Когда Зигфрид, в своей гордости, отказывается вернуть Кольцо Дочерям Рейна – он тем самым отказывается вернуть сознание - бессознательному. Не случайно презрительно отклонив предложение русалок - окончить проклятие Кольца, Зигфрид впервые осознает изначальное убеждение Вотана в том что жизнь не стоит того чтобы жить. Таким образом, само стремление вернуть Кольцо для Вагнера представляют метафору того, что он понятийно описывал как бесполезные попытки человечества вернуть утерянную невиновность. Именно это желание Вагнер и считал определяющим мотивом человеческой истории. Хотя есть нечто ироническое в том, что именно Логе (бог самообмана) – одновременно является и самым настойчивым, в своём желании вернуть кольцо.
    Однако как Хаген вообще может убить Зигфрида? Иначе говоря: как позитивная мысль может разрушить творческий экстаз, если в нём мысль уступила место чувству, голова – сердцу, а власть - любви? Вначале Хаген просит Зигфрида раскрыть ему тайну пения птиц. И вот повинуясь его просьбе - Зигфрид при помощи музыки открывает нам своё подсознание (вспоминает Брюнгильду). Если раньше мысль Вотана при помощи Брюнгильды превратилась в чувство, то теперь Зигфрид, показывая смысл пения Лесной птички, преобразует чувство - назад в мысль. Таким образом, как и сам Вагнер, он заставляет музыку думать. В тот самый миг когда он припоминает как отказался от яда сознания, который ему предлагал Миме - он принимает новую порцию того же самого зелья из рук Хагена. (Вспомните что мотив волшебного шлема, мотив Преобразования Логе, и мотив Яда Хагена очень близко связаны). Это совпадение далеко неслучайно: предоставив своему Хагену возможность убить Зигфрида именно в тот момент, когда он полностью раскрывает своё Бессознательное - Вагнер, возможно, даёт нам понять, что, если музыка станет окончательно ясной - то это положит конец творческому искусству. (Не случайно же Зигфрид в своих последних словах уверяет, что глаза Брюнгильды открылись навеки).
    Остальное – понятно. Брюнгильда обвиняет своего отца Вотана - в гибели Зигфрида. Она говорит, что пойдя по пути, которого желал Вотан – герой тем самым разделил и грех бога, и его судьбу. Иначе говоря, - она обвиняет в гибели искусства эгоизм всех тех - кто считая себя возвышенным - использует невинность художника для своих корыстных целей. Именно они, (боги и люди) которые с помощью искусства пытаются спрятаться от реального мира и вовлекают героя-художника в самообман. Когда же художник идёт этим путём – он изменяет своему инстинктивному знанию правды и гибнет как творец.
    Гунтер и Гутруна (представители современного человечества) – в ужасе о того что позволили безбожной светской мысли (то есть Хагену) соблазнять их на убийство того - кто мог бы придать смысл их жизни. Однако трагедия Зигфрида именно в этом. Он должен был предать музыку и любовь – для того чтобы Бессознательное могло стать сознательным. Да и сам Вагнер наверняка прекрасно понимал, что все его попытки сохранить религиозную тайну в нашем все более и более обезбоженном мире – не только бесплодны - они ещё и просто опасны. Ведь непроизвольно раскрывая последнее убежище религиозной веры (бессознательное лоно артистического самообмана) – он лишь приближал конец всего религиозного. В своей последней драме, в «Парсифале», Вагнер открыто отказывается и от искусства и от любви. Нашим же утешением остается лишь то, что любовь Зигфрида и Брюнгильды снова оживает, когда начинает звучать вагнеровская музыка...



    Последний раз редактировалось Альфер; 14.07.2010 в 15:20.

  • #3

    По умолчанию Re: Альберих комментирует «Кольцо Нибелунга»

    Ребята пишите отзывы! Нам с Полем очень интересно...

  • #4
    Старожил Аватар для AlexAt
    Регистрация
    04.11.2007
    Адрес
    A, A
    Сообщений
    6,288
    Записей в дневнике
    1

    По умолчанию Re: Альберих комментирует «Кольцо Нибелунга»

    данный концептуальный подход к рассмотрению "Кольца" - философски оправдан и реализован, по-моему, блестяще!
    но несколько размывает границы содержания этой эпопеи...
    смысл "Кольца" предельно конкретен и концентрированно ёмок...
    вся его "сложность" не что иное, как желание оправдать собственную леность к работе по его осмыслению

  • #5

    По умолчанию Re: Альберих комментирует «Кольцо Нибелунга»

    Цитата Сообщение от AlexAt Посмотреть сообщение
    смысл "Кольца" предельно конкретен и концентрированно ёмок...
    вся его "сложность" не что иное, как желание оправдать собственную леность к работе по его осмыслению
    Ну Вы даете, AlexAt! 38 лет работы по осмыслению вышеупомянутого смысла () очень трудно определить как "леность", имхо . Независимо от совпадения результата оного осмысления с Вашим мнением

    "Предельно конкретный" и однозначный смысл, в принципе, бывает только у чего-то абсолютно плоского - любой объемный (и, тем более, многомерный) объект неизбежно выглядит по-разному в зависимости от точки зрения. Полученные картинки могут быть даже противоположными по смыслу - и при этом отнюдь не исключать истинности друг друга. По-настоящему талантливое произведение, как правило, содержит много больше смыслов, чем туда сознательно (или даже бессознательно) вкладывал творец - просто потому, что так или и иначе отражает пресловутую "правду жизни", которая сама по себе является источником всего многообразия интерпретаций.

    Очень возможно, что все изложенные в статье интерпретации и символы - это именно то, что Вагнер имел в виду сознательно ...

  • #6
    Старожил Аватар для AlexAt
    Регистрация
    04.11.2007
    Адрес
    A, A
    Сообщений
    6,288
    Записей в дневнике
    1

    По умолчанию Re: Альберих комментирует «Кольцо Нибелунга»

    Цитата Сообщение от Monstera Посмотреть сообщение
    Ну Вы даете, AlexAt! 38 лет работы по осмыслению вышеупомянутого смысла () очень трудно определить как "леность", имхо . Независимо от совпадения результата оного осмысления с Вашим мнением
    не, ну речь-то не о исследовательском любопытстве, которое может придать сложности любому молекулярному образованию
    я как раз о поверхностной оценке "Кольца" как "ой, ну это так слоооожно..."

    "Предельно конкретный" и однозначный смысл, в принципе, бывает только у чего-то абсолютно плоского
    ну, вот не всегда возьмите романы Достоевского: очень всё объемно и ничего не плоско, а смысл один, причем предельно конкретный

    любой объемный (и, тем более, многомерный) объект неизбежно выглядит по-разному в зависимости от точки зрения.
    ну, это же не свойство самого объекта, верно?

    Полученные картинки могут быть даже противоположными по смыслу - и при этом отнюдь не исключать истинности друг друга.
    по отношению к субъекту оценок - безусловно!

    По-настоящему талантливое произведение, как правило, содержит много больше смыслов, чем туда сознательно (или даже бессознательно) вкладывал творец - просто потому, что так или и иначе отражает пресловутую "правду жизни", которая сама по себе является источником всего многообразия интерпретаций.
    а вот это просто удар ниже пояса: ну нельзя так - это запрещенный приём

    Очень возможно, что все изложенные в статье интерпретации и символы - это именно то, что Вагнер имел в виду сознательно ...
    но исходя из Вашей посылки, нам вообще-то не должно быть дела до того, что имел в виду САМ Вагнер
    а в целом абсолютно согласен
    вообще я слишком зациклен на этом цикле... для меня его формальная сложность есть обратная сторона содержательной простоты... иначе можно рехнуться просто

  • #7
    Старожил
    Регистрация
    15.01.2008
    Адрес
    Сейчас -в Питере
    Сообщений
    1,140

    По умолчанию Re: Альберих комментирует «Кольцо Нибелунга»

    убедительна сама целостность мифологической конструкции. Как будто бы непротиворечивая... но, думаю, и не единственная.

  • #8

    По умолчанию Re: Альберих комментирует «Кольцо Нибелунга»

    Цитата Сообщение от Андрей C. Посмотреть сообщение
    убедительна сама целостность мифологической конструкции. Как будто бы непротиворечивая... но, думаю, и не единственная.
    Во-во, и я об этом Там, наверняка, возможна не одна целостная непротиворечивая интерпретация - включая "предельно конкретную"

  • #9

    По умолчанию Re: Альберих комментирует «Кольцо Нибелунга»

    Цитата Сообщение от AlexAt Посмотреть сообщение
    не, ну речь-то не о исследовательском любопытстве, которое может придать сложности любому молекулярному образованию
    я как раз о поверхностной оценке "Кольца" как "ой, ну это так слоооожно..."
    Э-э... Мы с Вами точно об одном и том же говорим? Я думала, речь о содержании статьи в первых двух постах, которая совсем не произвела на меня впечатление "поверхностной оценки".


    Цитата Сообщение от AlexAt Посмотреть сообщение
    ну, вот не всегда возьмите романы Достоевского: очень всё объемно и ничего не плоско, а смысл один, причем предельно конкретный
    ? Я даже не могу навскидку вспомнить ни одного романа Достоевского, к которому бы подходило это утверждение. Хотя я, конечно, не филолог ...

    Цитата Сообщение от AlexAt Посмотреть сообщение
    ну, это же не свойство самого объекта, верно?
    ?? А чье же?! Не хотите ли вы сказать, что если некий "субьект оценки", глядя на цилиндр, видит с одной стороны круг, а с другой квадрат - то это свойство смотрящего глаза?

    Цитата Сообщение от AlexAt Посмотреть сообщение
    по отношению к субъекту оценок - безусловно!
    Не, я имела в виду - по отношению друг к другу.

    Цитата Сообщение от AlexAt Посмотреть сообщение
    но исходя из Вашей посылки, нам вообще-то не должно быть дела до того, что имел в виду САМ Вагнер
    Моя посылка состояла в том, что интерпретация, которую имел в виду сам Вагнер, отнюдь не делает неверной любую другую - при условии, что последняя будет достаточно цельной, непротиворечивой и хорошо аргументированной.

    Цитата Сообщение от AlexAt Посмотреть сообщение
    для меня его формальная сложность есть обратная сторона содержательной простоты
    легко можно сформулировать и наоборот - и тоже будет верно

  • #10
    Старожил Аватар для AlexAt
    Регистрация
    04.11.2007
    Адрес
    A, A
    Сообщений
    6,288
    Записей в дневнике
    1

    По умолчанию Re: Альберих комментирует «Кольцо Нибелунга»

    Цитата Сообщение от Monstera Посмотреть сообщение
    Э-э... Мы с Вами точно об одном и том же говорим? Я думала, речь о содержании статьи в первых двух постах, которая совсем не произвела на меня впечатление "поверхностной оценки".
    да господь с Вами, Юлия! Статья роскошная!
    я "вообще" об отношении к "Кольцу" как к чему-то "непознаваемому" и "мутному"...

    ? Я даже не могу навскидку вспомнить ни одного романа Достоевского, к которому бы подходило это утверждение. Хотя я, конечно, не филолог ...
    ах, остаффьте
    у Достоевского всегда про "не погуби свою душу, Василий!"

    ?? А чье же?! Не хотите ли вы сказать, что если некий "субьект оценки", глядя на цилиндр, видит с одной стороны круг, а с другой квадрат - то это свойство смотрящего глаза?
    ну, это Вы материальный мир берете, а произведения искусства "живут и работают" по другим законам

    Не, я имела в виду - по отношению друг к другу.
    ну, я примерно это же и имел в виду

    Моя посылка состояла в том, что интерпретация, которую имел в виду сам Вагнер, отнюдь не делает неверной любую другую - при условии, что последняя будет достаточно цельной, непротиворечивой и хорошо аргументированной.
    о! ну, это безусловно!

    легко можно сформулировать и наоборот - и тоже будет верно
    Вы думаете?

  • Страница 1 из 2 12 ПоследняяПоследняя

    Похожие темы

    1. Мюнхенское «Кольцо Нибелунга»: «Валькирия».
      от AlexAt в разделе Опера и вокал / Музыкальный театр
      Ответов: 6
      Последнее сообщение: 01.08.2012, 13:03
    2. Мюнхенское «Кольцо Нибелунга»: «Золото Рейна».
      от AlexAt в разделе Опера и вокал / Музыкальный театр
      Ответов: 1
      Последнее сообщение: 24.07.2012, 19:26
    3. Опера Кольцо Нибелунга в кино - Москва
      от Constantin Philippoff в разделе События: анонсы и обсуждения
      Ответов: 2
      Последнее сообщение: 18.05.2012, 14:55
    4. Ответов: 2
      Последнее сообщение: 19.12.2010, 23:25
    5. Вагнер. Кольцо нибелунга. Ковент гарден. Паппано
      от senekin в разделе Где скачать классическую музыку?
      Ответов: 5
      Последнее сообщение: 21.09.2007, 22:47

    Метки этой темы

    Социальные закладки

    Социальные закладки

    Ваши права

    • Вы не можете создавать новые темы
    • Вы не можете отвечать в темах
    • Вы не можете прикреплять вложения
    • Вы не можете редактировать свои сообщения
    •  
    Яндекс.Метрика Rambler's Top100