Большой театр - сезон 2010 / 2011

[viktorianec]

Не расстраивайтесь, Вы не одиноки. Меня так замотала работа, что я 30 сентября собралась на Дон Жуана (который 30 октября).

Сегодня побывал на Равеле. Солисты выступили очень достойно. Очень хотелось бы увидеть всё это в сценическом варианте и с Владимиром Юровским, как ранее обещали (доброго ему, кстати, здоровья).

Вот опять не удержусь и скажу про оркестр. Ну не создаётся впечатления, что это единый организм. Разболтанность какая-то чувствуется. Василий Серафимович и кто там ещё - работать, работать, снова работать!

Кстати, как специалисты оценивают акустику Новой сцены? Как-то не очень на мой слух. Или я чего-то не понимаю?

[Operamaniac]

Относительно Дон Жуана, вопрос к инсайдерам/ лицам, приближенным к/ где-то услышавшим-прочитавшим: кто будет петь-то? Хоть какие-нибудь имена известны?

Мне попалась пока только эта информация: http://kornevgen.livejournal.com/503654.html
Евгений, по-моему, на этом форуме тоже есть (я помню здесь кого-то с юзерпиком молодого Шостаковича, наверное, это - он). Но в какие дни какой состав - непонятно. Надеюсь, он опубликует у себя в журнале, когда станет что-то более точно известно. Я иду 29-го. Надежды у меня такие же, как и у Вас что не будут мучить, да. в моей самой любимой опере, да. Но...не знаю. Иду с опаской.

[vixel]

Мне попалась пока только эта информация: http://kornevgen.livejournal.com/503654.html
Евгений, по-моему, на этом форуме тоже есть (я помню здесь кого-то с юзерпиком молодого Шостаковича, наверное, это - он). Но в какие дни какой состав - непонятно. Надеюсь, он опубликует у себя в журнале, когда станет что-то более точно известно. Я иду 29-го. Надежды у меня такие же, как и у Вас что не будут мучить, да. в моей самой любимой опере, да. Но...не знаю. Иду с опаской.

Благодарю Вас! О, благодарю Вас! (с)
Щербаченко - Донна Эльвира??!! По мне она классическая Донна Анна! Но постановщикам виднее, конечно. Ах, как бы хотелось ее послушать!.. Жалко, что Вы идете 29-го, было бы интересно обменяться мнениями в антракте. Поделитесь потом впечатлениями, пожалуйста?

[Operamaniac]

Благодарю Вас! О, благодарю Вас! (с)
Щербаченко - Донна Эльвира??!! По мне она классическая Донна Анна! Но постановщикам виднее, конечно. Ах, как бы хотелось ее послушать!.. Жалко, что Вы идете 29-го, было бы интересно обменяться мнениями в антракте. Поделитесь потом впечатлениями, пожалуйста?

Поделюсь, договорились! Вы тоже, ладно?

[femmina]

Перестань, жестокая любовь
Французская музыка в центре Москвы
18.10.2010

Большой театр и Кремль -- в разной связи с Годом Франции в России -- на прошедшей неделе одинаково сильно поддались франкофонии. В Большом дважды звучала одноактная опера Равеля «Дитя и волшебство» в концертном исполнении. В Кремле одновременно начался концертный цикл «Четыре века французской музыки»: сегодня в Патриаршем дворце играют московский ансамбль Pratum integrum и дирижер Кристоф Руссе, которого называют одним из главных во Франции аутентистов (то есть специалистов по исполнению старинной музыки на старинных инструментах в старинном стиле). Чтобы поверить, достаточно иметь в виду, что в течение пяти лет Руссе играл в легендарном ансамбле Les Arts Florissants Уильяма Кристи (он тоже буквально только что волшебным образом гастролировал в Москве; см. «Время новостей» от 11 октября), пока не собрал собственный коллектив -- Les Talents Lyriques. С ним Руссе играет и записывает барокко и венскую классику, причем записи музыки Рамо в 1992 году получали приз журнала Grammophone, а записи Баха в 1995-м -- Cannes Classical Award. На фоне блистательной кухонной утвари в экспозиции Патриарших палат Руссе и «Пратум» Павла Сербина (одни из главных аутентистов, наоборот, Москвы) играют как раз Жан-Филиппа Рамо. Фрагментарно, но композиционно стройно в одной программе будут исполнены целых три оперы: «Ипполит и Арикия» (в том числе арии «Священный храм» и «Где я?.. мои глаза»), «Дардан» (включая арию «Перестань, жестокая любовь», а также «Антре снов» и «Шум войны») и «Кастор и Поллукс» (в том числе ария «Грустные приготовления»). Красиво и содержательно собранная программка фестиваля сообщает в связи с концертом о трансформациях французского жанра лирической трагедии, созданного Люли и переработанного Рамо. А также знакомит с солисткой -- Анной Горбачевой, аспиранткой и стажеркой лондонской Королевской академии музыки, получившей в прошлом году высший грант, обладательницей многих призов, участницей ансамбля Emerald Baroque и мастер-класса Кристофа Руссе в академии Виллекрозе.

Другие программы фестиваля (он собран изящно и строго, как точная линия от барокко к ХХ веку, и от клавесинистов через оперу ведет к фортепианному расцвету) в миниатюрном буклете представлены также подробно и детально. И будущий вокальный вечер с участием Ольги Гуряковой и Марата Гали («Арии и дуэты из опер французских композиторов ХIХ века», 27 октября), и клавирабенд «Фортепианная музыка французских композиторов ХХ века» (2 ноября, играет Оливье Дешарм), и уже прошедшая 11 октября программа музыки французских клавесинистов в исполнении Петра Айду. Здесь были Иоганн Якоб Фробергер, немец, с которого началась знаменитая история французских клавесинистов, и Жак Шампион де Шамбоньер, и Луи Куперен, и Жан-Анри д'Англебер. Сюиты и пьесы шли импровизационной чередой одна за другой, создавая странное ощущение особенно текучего времени, пьесы и авторы внутри циклов передавали друг другу приветы, обменивались цитатами, темами и стилями. Петр Айду с феноменальной свободой и мастерством давал слушателю уникальную возможность следить за витиеватыми преображениями манер и материалов в аллемандах и жигах, в «Прелюдии в подражание Фробергеру» Луи Куперена, в «Эпитафии» (самостоятельный жанр) «Господину Шамбониеру» д'Англебера, в гавотах, сарабандах, чаконах, дублях, в их диалогах, пересечениях и маскарадных обманах.

Речь шла о другом типе слушания по отношению к привычному классико-романтическому способу исполнения-восприятия. Он требует некоторой практики, иначе вопрос, как под такое можно было танцевать (о пьесах сюитных циклов, в основе которых лежат, как учат хрестоматии, танцевальные жанры), рискует поставить в тупик. Или такого исполнения, как это, когда очевидно, что «под такое» можно было и можно сейчас дышать и думать как минимум.

С заметно меньшей точностью и менее очевидным соответствием манер, исполнительских возможностей и стиля в Большом театре было исполнено «Дитя и волшебство» Равеля. В любом случае это репертуарный подарок. И торжество здравого смысла, поскольку свободы много ставить у театра пока нет, а концертное исполнение опер дает возможность репертуарного расширения. Другой вопрос, что замена дирижера (из-за болезни Владимира Юровского за пульт встал Бенджамин Пьоннье) только подтвердила предположение о том, что кто музыку задумывает, тот лучше всех ее и делает. Пьоннье колдовал на сцене как-то сам по себе. Оркестр, хор и солисты были в большой степени предоставлены тоже самим себе. И многие были хороши. И Оливия Фермойлен в главной партии капризного мальчика, вокруг которого по-андерсеновски ожили обиженные им предметы, и Ксения Вязникова (Мать, Китайская чашка), и Анна Аглатова, предлагавшая рядом с внимательными студентками Молодежной академии Александрой Кадуриной и Ульяной Алексюк принципиально другой уровень вокальной свободы и качества. Сказка с мяуканьем, тиканьем, кваканьем, джазом, с глубокими аллюзиями на ритуал посвящения и хеппи-эндом в целом прозвучала удачно. Хотя всей красоты игриво-пугающей партитуры Равеля, его малоупотребительного в Москве гениального авторского и вообще французского стиля (того, о котором виртуозно красивый французский цикл в Кремле) исполнение не вместило.

Юлия БЕДЕРОВА

http://www.vremya.ru/2010/190/10/262773.html

[viktorianec]

Пьоннье колдовал на сцене как-то сам по себе. Оркестр, хор и солисты были в большой степени предоставлены тоже самим себе. И многие были хороши..... Сказка с мяуканьем, тиканьем, кваканьем, джазом, с глубокими аллюзиями на ритуал посвящения и хеппи-эндом в целом прозвучала удачно. Хотя всей красоты игриво-пугающей партитуры Равеля, его малоупотребительного в Москве гениального авторского и вообще французского стиля (того, о котором виртуозно красивый французский цикл в Кремле) исполнение не вместило.

Вот-вот, все верно.

[femmina]

Адвокат Дон Жуана
// Дмитрий Черняков представляет оперу Моцарта в Большом театре

Журнал «Weekend» № 41 (187) от 22.10.2010

1 из 6

Фото: Pascal victor

Сергей Ходнев
Предыдущие спектакли Дмитрия Чернякова в Большом театре к моменту премьеры уже успевали обрасти разнообразными слухами — они множились главным образом потому, что почти никаких подробностей относительно того, как спектакль придуман и сделан, общественности не сообщалось. Теперь совсем другая ситуация: постановка "Дон Жуана" приобретена у фестиваля в Экс-ан-Провансе, где ее показывали этим летом. Соответственно, секретности никакой. Про этого "Дон Жуана" уже много писали, многие его и посмотрели — в трансляции или в бутлегах. Тем же, кто все-таки не ознакомился (мало ли — например, не желая портить себе сюрприз), сейчас, в порядке анонса, вряд ли необходим тщательный пересказ спектакля — он, безусловно, стоит того, чтобы составлять о нем впечатление не по пересказам.

Но есть пара центральных подробностей, которые стоило бы обозначить. Если совсем просто, Дон Жуан в этом спектакле — "хороший". А все остальные персонажи, включая и Лепорелло (всех их, кстати, режиссер предпочел показать в буквальном смысле одной семьей),— не очень.

Идея самого этого противопоставления не нова, более того, оно просто-таки чеканно обозначено в самой опере. То, что в ней так четко проложена демаркационная линия между центральным персонажем и всем остальным миром, вообще говоря, довольно необычная вещь в сравнении с другими двумя операми из той "трилогии", которую Моцарт создал вместе с Лоренцо да Понте. И в "Свадьбе Фигаро", и в "Так поступают все женщины" есть конфликтующие стороны, но при этом обе оперы заканчиваются всеобщим примирением: опростоволосившийся Альмавива просит прощения у Графини, Фьордилиджи и Дорабелла — у своих суженых. В "Дон Жуане" (точнее, во второй, венской его редакции) тоже есть веселый финальный ансамбль, только веселость там совсем не от примирения. Дон Жуану в ультимативной форме предлагают покаяться (сначала Донна Эльвира, потом каменный Командор), но он известно как воспринимает эту возможность, так что в финале все радуются по поводу того, что "наказанного распутника" (как-никак, второе название оперы именно таково) наконец-то черт унес.

ФОТО: REUTERS/Leonhard Foeger

«Дон Жуан», постановка Клауса Гута

В "Cosi fan tutte" тоже есть этические парадоксы, но там они на не очень-то поддающуюся глобализации тему любовных отношений, а тут все гораздо многомернее и амбивалентнее. Именно поэтому кажется, что "Дон Жуан" просто-таки требует от режиссера самых решительных действий, вплоть до коррекции той канвы, которая возникает при буквальном чтении либретто. В противном случае мы получим на выходе не спектакль, а череду костюмированных сценок разной степени бурлескности под прекрасную музыку: да, опера-то комическая, но начинается убийством и заканчивается адским пламенем; да, Дон Жуана зовут извергом и негодяем, но композитор ему симпатизирует.

Понятно, почему в эпоху романтизма именно "Дон Жуан" считался величайшей оперой Моцарта (если не всех времен и народов): и Донна Анна представлялась достойной героиней, и в Дон Жуане, несмотря на его моральную несостоятельность, отчетливо виделось нечто байроническое — не случайно же Пушкин этих двоих все-таки сблизил. Многие десятилетия на сцене преспокойно возникали мириады похожих друг на друга "Дон Жуанов", решенных примирительно-декоративным образом: вот трогательная Донна Анна, вот жовиальный главный герой, вот балагур Лепорелло, а вот пришел Командор в картонных латах — здесь смеяться, здесь бояться; и все вдобавок пренарядное — парики, фижмы, деланое рококо и т. д. Может быть, последний крупный пример "Дон Жуана", накрепко увязанного со стихией XVIII века,— фильм-опера режиссера Джозефа Лоузи (1979), произведение, не лишенное некоторой тенденциозности (там исподволь проводится мысль, что наказание Дон Жуана — предвестие французской революции и гибели "старого режима"), но по визуальному ряду довольно изысканное: действие оперы перенесено из Севильи в Венецию и окрестности, а главной площадкой сделана палладиевская вилла Ротонда.



Если совсем просто, Дон Жуан в этом спектакле — «хороший». А все остальные персонажи (представленные режиссером как одна семья) — не очень

ФОТО: Reuters

«Дон Жуан», постановка Мартина Кушея

Последние 20 лет в поисках драматургической цельности историю распутного аристократа как только не деконструировали. Питер Селларс (1990) перенес действие в современный Гарлем, в опасный мир сутенеров, проституток и наркоманов, и поручил петь Лепорелло и Дон Жуана двум чернокожим близнецам. Это в своем роде тренд; антисоциальность главного героя утаскивает его на социальное дно во многих из последних постановок. У Каликсто Биейто (2002) он — опустившийся и агрессивный моральный урод, задирающий остальных персонажей, тоже ненамного более приятных,— они его и убивают в конце концов. В спектакле Клауса Гута (2008.) выведен еще один деклассированный Дон Жуан, бесприютно слоняющийся по ночному лесу в сопровождении наркомана Лепорелло. Впрочем, у Биейто сознательной, иногда просто тошнотворной провокации куда больше, чем психологической глубины, а у Гута, несмотря на шокирующий антураж, образ главного героя сделан куда тоньше и интереснее — он смертельно ранен Командором, и все его поступки не веселый либертинаж, а судороги человека, цепляющегося за жизнь. А Мартин Кушей (2001), например, увидел в опере протест против сексизма и потребительского отношения к человеческому телу, так что олицетворяющий это самое отношение Дон Жуан все-таки злодей (хотя и обаятельный), и убивает его не сверхъестественная кара, а нож Лепорелло.

У Дмитрия Чернякова никакого социального дна нет (поверхностные социальные обобщения режиссеру, работающему обычно с куда более сложной психологически-смысловой "машинерией", вообще претят). Главному герою не приходится бомжевать или ширяться, он вовсе не демон, окружают его тоже вроде бы вполне благополучные на первый взгляд люди — но все же он для них изгой, чужак, конфликт между ними неизбывен. Любопытно, что еще несколько лет назад в сходных категориях говорил об образе Дон Жуана Теодор Курентзис. Тогда он представлял феерическое концертное исполнение моцартовской оперы, теперь стал музыкальным руководителем ее постановки в Большом — за эффектность музыкальной стороны в новом спектакле, в общем, можно тоже не волноваться. Часть певцов, выбранных для премьерных спектаклей, можно было слышать и в Эксе: это Анатолий Кочерга (Командор), Черстин Авемо (Церлина), Колин Бальцер (Дон Оттавио), Давид Бизич (Лепорелло). Донну Эльвиру будут петь в разных составах Вероника Джиоева и Екатерина Щербаченко, Донну Анну — Сьюзен Гриттон и Биргитта Кристенсен, а титульную партию разучили Димитриос Тилякос и Франко Помпони.

Большой театр, 28, 29, 30, 31 октября, 19.00

[viktorianec]

Вот эта группа в неполосатых купальниках как-то уж очень убого смотрится

[vixel]

Вот эта группа в неполосатых купальниках как-то уж очень убого смотрится

А саму постановку Вы смотрели? Моего общего впечатления "группа" не испортила. Если бы с таким составом выпускали ДЖ в Большом, то я бы радостно бежала даже не смотря на Чернякова. The best Zerlina ever! А состав, заявленный в статье, вызывает депрессию.

[viktorianec]

Нет, не смотрел. Я сказал о визуальном впечатлении от конкретно этого фото...