Не расстраивайтесь, Вы не одиноки. Меня так замотала работа, что я 30 сентября собралась на Дон Жуана (который 30 октября).
Сегодня побывал на Равеле. Солисты выступили очень достойно. Очень хотелось бы увидеть всё это в сценическом варианте и с Владимиром Юровским, как ранее обещали (доброго ему, кстати, здоровья).
Вот опять не удержусь и скажу про оркестр. Ну не создаётся впечатления, что это единый организм. Разболтанность какая-то чувствуется. Василий Серафимович и кто там ещё - работать, работать, снова работать!
Кстати, как специалисты оценивают акустику Новой сцены? Как-то не очень на мой слух. Или я чего-то не понимаю?
Относительно Дон Жуана, вопрос к инсайдерам/ лицам, приближенным к/ где-то услышавшим-прочитавшим: кто будет петь-то? Хоть какие-нибудь имена известны?
Мне попалась пока только эта информация: http://kornevgen.livejournal.com/503654.html
Евгений, по-моему, на этом форуме тоже есть (я помню здесь кого-то с юзерпиком молодого Шостаковича, наверное, это - он). Но в какие дни какой состав - непонятно. Надеюсь, он опубликует у себя в журнале, когда станет что-то более точно известно. Я иду 29-го. Надежды у меня такие же, как и у Вас что не будут мучить, да. в моей самой любимой опере, да. Но...не знаю. Иду с опаской.
Мне попалась пока только эта информация: http://kornevgen.livejournal.com/503654.html
Евгений, по-моему, на этом форуме тоже есть (я помню здесь кого-то с юзерпиком молодого Шостаковича, наверное, это - он). Но в какие дни какой состав - непонятно. Надеюсь, он опубликует у себя в журнале, когда станет что-то более точно известно. Я иду 29-го. Надежды у меня такие же, как и у Вас что не будут мучить, да. в моей самой любимой опере, да. Но...не знаю. Иду с опаской.
Благодарю Вас! О, благодарю Вас! (с)
Щербаченко - Донна Эльвира??!! По мне она классическая Донна Анна! Но постановщикам виднее, конечно. Ах, как бы хотелось ее послушать!.. Жалко, что Вы идете 29-го, было бы интересно обменяться мнениями в антракте. Поделитесь потом впечатлениями, пожалуйста?
"В мире столько грабель, на которые не ступала нога человека, почему мы наступаем на одни и те же" (с)
Благодарю Вас! О, благодарю Вас! (с)
Щербаченко - Донна Эльвира??!! По мне она классическая Донна Анна! Но постановщикам виднее, конечно. Ах, как бы хотелось ее послушать!.. Жалко, что Вы идете 29-го, было бы интересно обменяться мнениями в антракте. Поделитесь потом впечатлениями, пожалуйста?
Перестань, жестокая любовь Французская музыка в центре Москвы
18.10.2010
Большой театр и Кремль -- в разной связи с Годом Франции в России -- на прошедшей неделе одинаково сильно поддались франкофонии. В Большом дважды звучала одноактная опера Равеля «Дитя и волшебство» в концертном исполнении. В Кремле одновременно начался концертный цикл «Четыре века французской музыки»: сегодня в Патриаршем дворце играют московский ансамбль Pratum integrum и дирижер Кристоф Руссе, которого называют одним из главных во Франции аутентистов (то есть специалистов по исполнению старинной музыки на старинных инструментах в старинном стиле). Чтобы поверить, достаточно иметь в виду, что в течение пяти лет Руссе играл в легендарном ансамбле Les Arts Florissants Уильяма Кристи (он тоже буквально только что волшебным образом гастролировал в Москве; см. «Время новостей» от 11 октября), пока не собрал собственный коллектив -- Les Talents Lyriques. С ним Руссе играет и записывает барокко и венскую классику, причем записи музыки Рамо в 1992 году получали приз журнала Grammophone, а записи Баха в 1995-м -- Cannes Classical Award. На фоне блистательной кухонной утвари в экспозиции Патриарших палат Руссе и «Пратум» Павла Сербина (одни из главных аутентистов, наоборот, Москвы) играют как раз Жан-Филиппа Рамо. Фрагментарно, но композиционно стройно в одной программе будут исполнены целых три оперы: «Ипполит и Арикия» (в том числе арии «Священный храм» и «Где я?.. мои глаза»), «Дардан» (включая арию «Перестань, жестокая любовь», а также «Антре снов» и «Шум войны») и «Кастор и Поллукс» (в том числе ария «Грустные приготовления»). Красиво и содержательно собранная программка фестиваля сообщает в связи с концертом о трансформациях французского жанра лирической трагедии, созданного Люли и переработанного Рамо. А также знакомит с солисткой -- Анной Горбачевой, аспиранткой и стажеркой лондонской Королевской академии музыки, получившей в прошлом году высший грант, обладательницей многих призов, участницей ансамбля Emerald Baroque и мастер-класса Кристофа Руссе в академии Виллекрозе.
Другие программы фестиваля (он собран изящно и строго, как точная линия от барокко к ХХ веку, и от клавесинистов через оперу ведет к фортепианному расцвету) в миниатюрном буклете представлены также подробно и детально. И будущий вокальный вечер с участием Ольги Гуряковой и Марата Гали («Арии и дуэты из опер французских композиторов ХIХ века», 27 октября), и клавирабенд «Фортепианная музыка французских композиторов ХХ века» (2 ноября, играет Оливье Дешарм), и уже прошедшая 11 октября программа музыки французских клавесинистов в исполнении Петра Айду. Здесь были Иоганн Якоб Фробергер, немец, с которого началась знаменитая история французских клавесинистов, и Жак Шампион де Шамбоньер, и Луи Куперен, и Жан-Анри д'Англебер. Сюиты и пьесы шли импровизационной чередой одна за другой, создавая странное ощущение особенно текучего времени, пьесы и авторы внутри циклов передавали друг другу приветы, обменивались цитатами, темами и стилями. Петр Айду с феноменальной свободой и мастерством давал слушателю уникальную возможность следить за витиеватыми преображениями манер и материалов в аллемандах и жигах, в «Прелюдии в подражание Фробергеру» Луи Куперена, в «Эпитафии» (самостоятельный жанр) «Господину Шамбониеру» д'Англебера, в гавотах, сарабандах, чаконах, дублях, в их диалогах, пересечениях и маскарадных обманах.
Речь шла о другом типе слушания по отношению к привычному классико-романтическому способу исполнения-восприятия. Он требует некоторой практики, иначе вопрос, как под такое можно было танцевать (о пьесах сюитных циклов, в основе которых лежат, как учат хрестоматии, танцевальные жанры), рискует поставить в тупик. Или такого исполнения, как это, когда очевидно, что «под такое» можно было и можно сейчас дышать и думать как минимум.
С заметно меньшей точностью и менее очевидным соответствием манер, исполнительских возможностей и стиля в Большом театре было исполнено «Дитя и волшебство» Равеля. В любом случае это репертуарный подарок. И торжество здравого смысла, поскольку свободы много ставить у театра пока нет, а концертное исполнение опер дает возможность репертуарного расширения. Другой вопрос, что замена дирижера (из-за болезни Владимира Юровского за пульт встал Бенджамин Пьоннье) только подтвердила предположение о том, что кто музыку задумывает, тот лучше всех ее и делает. Пьоннье колдовал на сцене как-то сам по себе. Оркестр, хор и солисты были в большой степени предоставлены тоже самим себе. И многие были хороши. И Оливия Фермойлен в главной партии капризного мальчика, вокруг которого по-андерсеновски ожили обиженные им предметы, и Ксения Вязникова (Мать, Китайская чашка), и Анна Аглатова, предлагавшая рядом с внимательными студентками Молодежной академии Александрой Кадуриной и Ульяной Алексюк принципиально другой уровень вокальной свободы и качества. Сказка с мяуканьем, тиканьем, кваканьем, джазом, с глубокими аллюзиями на ритуал посвящения и хеппи-эндом в целом прозвучала удачно. Хотя всей красоты игриво-пугающей партитуры Равеля, его малоупотребительного в Москве гениального авторского и вообще французского стиля (того, о котором виртуозно красивый французский цикл в Кремле) исполнение не вместило.
Пьоннье колдовал на сцене как-то сам по себе. Оркестр, хор и солисты были в большой степени предоставлены тоже самим себе. И многие были хороши..... Сказка с мяуканьем, тиканьем, кваканьем, джазом, с глубокими аллюзиями на ритуал посвящения и хеппи-эндом в целом прозвучала удачно. Хотя всей красоты игриво-пугающей партитуры Равеля, его малоупотребительного в Москве гениального авторского и вообще французского стиля (того, о котором виртуозно красивый французский цикл в Кремле) исполнение не вместило.
Сергей Ходнев
Предыдущие спектакли Дмитрия Чернякова в Большом театре к моменту премьеры уже успевали обрасти разнообразными слухами — они множились главным образом потому, что почти никаких подробностей относительно того, как спектакль придуман и сделан, общественности не сообщалось. Теперь совсем другая ситуация: постановка "Дон Жуана" приобретена у фестиваля в Экс-ан-Провансе, где ее показывали этим летом. Соответственно, секретности никакой. Про этого "Дон Жуана" уже много писали, многие его и посмотрели — в трансляции или в бутлегах. Тем же, кто все-таки не ознакомился (мало ли — например, не желая портить себе сюрприз), сейчас, в порядке анонса, вряд ли необходим тщательный пересказ спектакля — он, безусловно, стоит того, чтобы составлять о нем впечатление не по пересказам.
Но есть пара центральных подробностей, которые стоило бы обозначить. Если совсем просто, Дон Жуан в этом спектакле — "хороший". А все остальные персонажи, включая и Лепорелло (всех их, кстати, режиссер предпочел показать в буквальном смысле одной семьей),— не очень.
Идея самого этого противопоставления не нова, более того, оно просто-таки чеканно обозначено в самой опере. То, что в ней так четко проложена демаркационная линия между центральным персонажем и всем остальным миром, вообще говоря, довольно необычная вещь в сравнении с другими двумя операми из той "трилогии", которую Моцарт создал вместе с Лоренцо да Понте. И в "Свадьбе Фигаро", и в "Так поступают все женщины" есть конфликтующие стороны, но при этом обе оперы заканчиваются всеобщим примирением: опростоволосившийся Альмавива просит прощения у Графини, Фьордилиджи и Дорабелла — у своих суженых. В "Дон Жуане" (точнее, во второй, венской его редакции) тоже есть веселый финальный ансамбль, только веселость там совсем не от примирения. Дон Жуану в ультимативной форме предлагают покаяться (сначала Донна Эльвира, потом каменный Командор), но он известно как воспринимает эту возможность, так что в финале все радуются по поводу того, что "наказанного распутника" (как-никак, второе название оперы именно таково) наконец-то черт унес.
ФОТО: REUTERS/Leonhard Foeger
«Дон Жуан», постановка Клауса Гута
В "Cosi fan tutte" тоже есть этические парадоксы, но там они на не очень-то поддающуюся глобализации тему любовных отношений, а тут все гораздо многомернее и амбивалентнее. Именно поэтому кажется, что "Дон Жуан" просто-таки требует от режиссера самых решительных действий, вплоть до коррекции той канвы, которая возникает при буквальном чтении либретто. В противном случае мы получим на выходе не спектакль, а череду костюмированных сценок разной степени бурлескности под прекрасную музыку: да, опера-то комическая, но начинается убийством и заканчивается адским пламенем; да, Дон Жуана зовут извергом и негодяем, но композитор ему симпатизирует.
Понятно, почему в эпоху романтизма именно "Дон Жуан" считался величайшей оперой Моцарта (если не всех времен и народов): и Донна Анна представлялась достойной героиней, и в Дон Жуане, несмотря на его моральную несостоятельность, отчетливо виделось нечто байроническое — не случайно же Пушкин этих двоих все-таки сблизил. Многие десятилетия на сцене преспокойно возникали мириады похожих друг на друга "Дон Жуанов", решенных примирительно-декоративным образом: вот трогательная Донна Анна, вот жовиальный главный герой, вот балагур Лепорелло, а вот пришел Командор в картонных латах — здесь смеяться, здесь бояться; и все вдобавок пренарядное — парики, фижмы, деланое рококо и т. д. Может быть, последний крупный пример "Дон Жуана", накрепко увязанного со стихией XVIII века,— фильм-опера режиссера Джозефа Лоузи (1979), произведение, не лишенное некоторой тенденциозности (там исподволь проводится мысль, что наказание Дон Жуана — предвестие французской революции и гибели "старого режима"), но по визуальному ряду довольно изысканное: действие оперы перенесено из Севильи в Венецию и окрестности, а главной площадкой сделана палладиевская вилла Ротонда.
Если совсем просто, Дон Жуан в этом спектакле — «хороший». А все остальные персонажи (представленные режиссером как одна семья) — не очень
ФОТО: Reuters
«Дон Жуан», постановка Мартина Кушея
Последние 20 лет в поисках драматургической цельности историю распутного аристократа как только не деконструировали. Питер Селларс (1990) перенес действие в современный Гарлем, в опасный мир сутенеров, проституток и наркоманов, и поручил петь Лепорелло и Дон Жуана двум чернокожим близнецам. Это в своем роде тренд; антисоциальность главного героя утаскивает его на социальное дно во многих из последних постановок. У Каликсто Биейто (2002) он — опустившийся и агрессивный моральный урод, задирающий остальных персонажей, тоже ненамного более приятных,— они его и убивают в конце концов. В спектакле Клауса Гута (2008.) выведен еще один деклассированный Дон Жуан, бесприютно слоняющийся по ночному лесу в сопровождении наркомана Лепорелло. Впрочем, у Биейто сознательной, иногда просто тошнотворной провокации куда больше, чем психологической глубины, а у Гута, несмотря на шокирующий антураж, образ главного героя сделан куда тоньше и интереснее — он смертельно ранен Командором, и все его поступки не веселый либертинаж, а судороги человека, цепляющегося за жизнь. А Мартин Кушей (2001), например, увидел в опере протест против сексизма и потребительского отношения к человеческому телу, так что олицетворяющий это самое отношение Дон Жуан все-таки злодей (хотя и обаятельный), и убивает его не сверхъестественная кара, а нож Лепорелло.
У Дмитрия Чернякова никакого социального дна нет (поверхностные социальные обобщения режиссеру, работающему обычно с куда более сложной психологически-смысловой "машинерией", вообще претят). Главному герою не приходится бомжевать или ширяться, он вовсе не демон, окружают его тоже вроде бы вполне благополучные на первый взгляд люди — но все же он для них изгой, чужак, конфликт между ними неизбывен. Любопытно, что еще несколько лет назад в сходных категориях говорил об образе Дон Жуана Теодор Курентзис. Тогда он представлял феерическое концертное исполнение моцартовской оперы, теперь стал музыкальным руководителем ее постановки в Большом — за эффектность музыкальной стороны в новом спектакле, в общем, можно тоже не волноваться. Часть певцов, выбранных для премьерных спектаклей, можно было слышать и в Эксе: это Анатолий Кочерга (Командор), Черстин Авемо (Церлина), Колин Бальцер (Дон Оттавио), Давид Бизич (Лепорелло). Донну Эльвиру будут петь в разных составах Вероника Джиоева и Екатерина Щербаченко, Донну Анну — Сьюзен Гриттон и Биргитта Кристенсен, а титульную партию разучили Димитриос Тилякос и Франко Помпони.
Большой театр, 28, 29, 30, 31 октября, 19.00
Будьте вежливы с людьми во время вашего восхождения по лестнице - вы можете снова встретиться с ними, когда будете спускаться.
Вот эта группа в неполосатых купальниках как-то уж очень убого смотрится
А саму постановку Вы смотрели? Моего общего впечатления "группа" не испортила. Если бы с таким составом выпускали ДЖ в Большом, то я бы радостно бежала даже не смотря на Чернякова. The best Zerlina ever! А состав, заявленный в статье, вызывает депрессию.
"В мире столько грабель, на которые не ступала нога человека, почему мы наступаем на одни и те же" (с)
20 апреля 2024 года состоится Концерт «Вивальди. Времена года. Бах. Токката и фуга ре минор. Моцарт. Маленькая ночная серенада»
Сегодня вы услышите знаменитые сочинения, которые принято называть...
20 апреля 2024 года состоится Концерт «Рок-баллады. Scorpions, Metallica, Queen, The Beatles»
Мы приглашаем вас провести вечер под звуки несравненных культовых композиций. О каждой из них можно...
20 апреля 2024 года состоится Концерт «Созвездие черных легенд»
Новый проект Симфонического оркестра Москвы «Русская филармония» «Созвездие черных легенд»! Michael Jakson, Boney M, Whitney Houston,...
Социальные закладки