Текущий балетный сезон в Москве (2010-2011 гг.)

[Yasya]

Эх, хоть будет о чем мне теперь жалеть Хореография Форсайта alive предполагалась главным блюдом. Но даже зная наверняка, что будут 15-20 минут хорошего Форсайта, нестильный и неумный Баланчин как в тех клипах их бы порядком потравил((( Вывод по краткой записи с генералки сделала исключительно в целях личного самоопределения, - хочу я или не хочу увидеть это вживую. Заочными диагнозами точно не увлекаюсь. но отдаленное представление, мотивация или демотивация неминуемо возникают.

Должно быть, в классике латентно присутствует набор амплуа и подтипов гораздо обширней, чем принято называть. Мне тоже знакомы наблюдения такого рода: непроявленный потенциал в артистах чувствуется, но как набор разносторонних умений и качеств. Амплуа все никак не определится, и "выстреливают" неожиданно, то тут, то там. У Вас завидный яркий дар формулировок! Никогда такой не слышала как "субтильный аккуратист", а ведь такое понятное, знакомое, виденное промежуточное амплуа. В том числе и по этой причине хорош добротный модерна типа форсайта средней давности (сейчас часто пишут, что и Форсайт, и Килиан удалились от профессионального танца в область работы с аматорами в социальной, политической сферах), чтоб нереализованное, чему нет выхода в узком джентльменском наборе строго иерархического классического репертуара, реализовывалось. Запуталась я немного, Форсайт ведь считается высокотехнологичной неоклассикой. В конце сезона там еще помнится светит "Хрома" Макгрегора. Как и Форсайт, проверенная другим театром современная хореография.

[Alica]

Крысанову в Лебедином я посмотрела «по случаю». Случай случился в конце ноября: Большой театр, поздненько спохватившись, что у Майи Михайловны (Плисецкой) образовался очередной юбилей, решил в скоростном режиме добавить в репертуар внеочередное Лебединое озеро в ее честь. Оперативно был снят кремлевский зал, и чтобы наполнить его до подобающего событию уровня, снизил цены на это самое дорогущее репертуарное название («нашевсё») до нереально низкого уровня - я сидела за 300 рублей в 11 ряду партера. В Афише стояла Одеттой-Одиллией Екатерина Крысанова с первым принцем из нынешних Скворцовым (лично мне было это совсем не интересно, Скворцова я видела принцами и прочими аристократами, у которых только менялись имена, но не манера танца, я знала наперед, что ничего нового не увижу, так собственно и оказалось), а вот Крысанова меня интриговала в первую очередь. В качестве бонуса предполагался Злой гений Цискаридзе, давно не обновляла впечатления от его гения зла.
Я ценю Лебединое в версии Григоровича не только потому, что воспитана на ней, а другие версии мне неродные. Мне импонирует его интеллект и режиссура, у него архаические и часто бессмысленные балетные рассказки обретают смысл, в его Лебедином от сгущенной романтической атмосферы поэтика первоисточника даже выигрывает, становится многослойней. В григоровическом ЛО меня не смущает ни полное отсутствие каблучных танцев, ни почти полная идентичность заморских невест, ни половинчатый (полутрагический) финал. Немного давит на психику общая мрачность атмосферы, навеянная общехудожественным решением Вирсаладзе и постановкой света, и несколько обветшалая сценографическая эстетика. Зато рельефней становится и главная проблематика Лебединого озера - искушение и человеческие возможности по его преодолению. Из дежурного персонажа рождается третий главный герой: Злой гений – родоначальник главной интриги и искуситель не одаренного волей Принца. Эта демоническая роль всегда очень шла Цискаридзе. И сейчас он актерски и пластически купается в миссии главного кукловода лебединой трагедии, но даже в этой очень небольшой партии он сильно сбавил в танце (тяжелые прыжки, особенно на фоне легкого Скворцова, находящегося в самом плодотворном премьерском возрасте) и, к сожалению, взамен сильно сгустил актерскую активность. Это не пошло на пользу роли, она стала чрезмерной, а из-за актерского пережима даже отчасти комичной.
Достоинства Скворцова-Зигфрида исчерпываются легкостью прыжков и благородной манерой поведения на сцене, стандартными у него выходят все благородные герои, Зигфрид оказался в ряду этих многих. Впрочем, в современном Большом есть только один артист, который делает роль Зигфрида запоминающейся – Дмитрий Гуданов. Остальные исполнители что-то типа братьев –близнецов, ничего личностного в этот образ не вносящих. Когда-то в этой роли не совсем удачно в техническом плане дебютировал Цискаридзе, и эта неудача, к сожалению, в дальнейшем отвратила его от этого образа, хотя с актерской точки зрения это было чрезвычайно интересно: мятущийся принц, мрачный романтик Зигфрид, не выдержавший дьявольского искушения своего второго я (Злого гения), стал своего рода предтечей Германа в Пиковой даме. Зато из Цискаридзе – вроде бы идеального принца по натуре и фактуре - парадоксальным образом вышел исключительный Злой гений. А может быть, и не совсем парадоксальным, потому что в предшествующей версии Лебединого Цискаридзе танцевал Короля-оборотня, отца Принца, который и стал Злым гением постановки Васильева. Но теперь уже не то. Годы, годы… Хотя зал принимал Цискаридзе прекрасно. Он все-таки настолько сценически яркий, что его запоминаешь, а Принц (как минимум такой, каким его показал Скворцов) стирается из памяти: прыгал вроде бы хорошо, крутился почти хорошо, хотя ... опорная нога по-скворцовски несколько раз предательски подрагивала на пируэтах. Был красив… ну и все, что можно было сказать про этого Принца.
Крысанова – странная балерина. Она как–то не совсем вписывается в традиционное разделение классических балерин на лиричек и бравурных балерин. Вот, например, с Осиповой или в Александровой все предельно ясно, хотя это балерины разные, но в главной принадлежности их амплуа у меня никаких сомнений никогда не возникало: это темпераментные, бравурные балерины, так сказать, линии Эльслер. Грачева, Захарова, Лунькина – лирички, они наиболее сильны в адажио, хотя первые две очень искушенные технички, а как правило, технички тяготеют к бравуре.
В амплуа балерины заложен водораздел для дуалистической партии Одетты-Одилии: если удается Одетта, то ей сопутствует, как правило, менее яркая и убедительная Одиллия, если конек балерины – темперамент, яркая харизма, то Одиллия вне конкуренции и Одетта на ее фоне меркнет. Двойная убедительность образа О-О у балерины – случаи редчайшие в истории балета балетов.
Пардокс Крысановой том, что она не лиричка и не бравурная балерина, она легка и проворна, и давно наблюдая за ней, я изобрела для Крысановой отдельную категорию «шустрячка», у нее легкие ноги, она все делает быстро, безусильно, у нее, если хотите, «стручковский» дар, если искать аналог среди балерин прошлого. Страдания, лирические переживания, поэзия печали ее не привлекает, она этого не понимает и не способна передать. Это я давно поняла, и почти и ничего не ждала от ее Одетты. Хотя не совсем…. В Одетте чрезвычайно важны не только характер балерины, но особый фактурный стандарт – удлиненные линии, красивая посадка головы, пластические способности. Всем этим Крысанова одарена сверх меры, среди солисток Большого театра она вторая (после Захаровой) обладательница такой уникальной (потенциально лебединой) фактуры. Поэтому у нее могла, с учетом фактурной исключительности, получиться и Одетта. Сама же Крысанова после дебюта в этой роли говорила по телевизору, как ей трудно давалась именно Одетта, мол, с ней совсем не совпадает ее темперамент. Наверное, ей казалось, что темперамент Одиллии с ее темпераментом совпадает. И мои ожидания были синхронны с мнением самой Катерины. Я думала – ну, хотя бы, Одиллия?
Но это оказалось блефом. Как бы не подходила у роли фактура и умение без проблем выполнять всю техническую казуистику роли, как в темпе аллегро, так и в темпе адажио, гнуться в искомых направлениях, оказывается, без актерского и эмоционального наполнения, роли нет, и никакая самая подхлдящая иделаьная фактура это не спасает. Не было наполнения ни той, ни другой ипостаси. В результате обе героини оказались у нее схожими, холодными и бесчувственными, внутренне пустыми, и отличались друг от друга разве что цветом костюма. Особенно удивило то, что балерина станцевала обе роли с каменным лицом. Что-то проскользнуло у Крысановой разве что в сцене метания Одетты после измены Зигфрида: ее фирменная шустрота "сыграла" за нее если не ожидаемое торжество, то некоторое волнение...
Вот такое меня постигло разочарование. Я не верю, что у Крысановой в дальнейшем что-то получится с Лебединым, она уже сформировалась как балерина, почти все станцевала из обязательной классики. Это просто не тот тип дарования, который востребован Лебединым. Не зря первой ролью из «большой классики» у Крысановой стала Аврора. Порхательная манера танца Крысановой с этой партией весьма сочетается, хотя отсутствие сценического обаяния у балерины создало некоторую ущербность образа. Из удач Крысановой отмечу посоховскую Золушку, очень сыграла на роль современной «девушки с характером», светской искательницы руки принцев, юность и непосредственность исполнительницы. Хотя на следующий день в другом составе я увидела Шипулину, которая придала партии Золушки броскость и масштаб, по совокупности другое измерение (ей вообще очень шла посоховская хореография), тем не менее, Золушка получилась у Крысановой запоминающейся, самобытной. Вообще у Крысановой очень неплохо выходят сольные, а не балеринские, партии, где ее техническая оснащенность и дар легконогости дают танцевальную свободу и абсолютную самодостаточность. Из опыта знакомства с ее работами следует, что по природе она артистка инструментального направления, тем более что по актерской части ей (пока?) нечем похвастаться. Тем не менее, смена поколения в Большом привела к тому, что балерину вынесло на первые места в театре, а это значит – на все значимые партии классического репертуара. Если она что-то не станцевала еще из большой классики, станцует. Главная партия классического репертуара уже станцована, но станцована чрезвычайно безлико. Станцована в ситуации безрыбья, когда другие «главные балерины» современного Большого Осипова и Александрова по большому счету вообще не вписываются в стилистику «Лебединого озера». Правда, Александрова танцует «Лебединое» очень давно, но эта балерина обладает очень жестким, негнущимся, непластичным верхом, а это одно из главных противопоказаний для Одетты (Одиллия у Марии ожидаемо впечатляющая, но Одетта, увы, не формат, а значит, полнокровной роли нет).
Жалко, что после эпохи выдающихся героинь Лебединого в Большом (Захаровой, Степаненко, Грачевой) наступило лебединое «безрыбье».