Еще о Рихтере

[Дундук]

Копаясь в поисках разного рода информации о С.Т. Рихтере, внезапно наткнулся на эту статью, опубликованную сравнительно недавно здесь: http://rusoch.fr/guests/richter.html...ted#cformsform. Прочитанное вызвало у меня определенный отклик, но, боюсь, совсем не такой, какой хотел бы услышать автор этой статьи. Если у кого какие мнения по поводу написанного?

Три концерта
Отвратительное лето 97 года с дождями в первой его половине и невыносимым зноем во второй унесло от нас не только Рихтера. В середине июня умер Окуджава, в конце июля — Кусто. В августе мартиролог пополнили знаменитые дамы — старейшая из людей 122-летняя Жанна Кальман, принцесса Диана, мать Тереза... Невольное мортальное соседство Рихтера с ушедшими из жизни знаменитостями буквально напрашивается в качестве объяснения какой-то непонятной невнимательности, а в дальнейшем — и вовсе «забывчивости» культурной элиты по отношению к человеку, которого без всякой натяжки можно назвать гением.
Но не всё так просто — вот ведь, то же самое соседство почему-то не помешало всероссийской, в том числе и элитарной, скорби по скончавшемуся в августе того же 97-го года Юрию Никулину, конечно, артисту всячески одарённому, но в глобальной культурной аксиологии несопоставимому с Рихтером по своему художническому весу. Печальна судьба народа, делающего подобный культурный выбор.
В эти мартовские дни, когда прогрессивное человечество в очередной раз НЕ отмечает день рождения Мастера*, я хочу добавить к его портрету несколько своих, личных штрихов, основанных на непосредственном впечатлении от его игры и его присутствия.
Впервые я попал на его концерт в начале семидесятых. Рихтер выступал во втором отделении и играл соль-мажорный концерт Моцарта. Разумеется, я и до этого слышал Рихтера, но тут я впервые явственно ощутил то, что не способны передать ни запись, ни трансляция, ни прочие посредствующие структуры — обаяние гениальности. Это проявлялось во всём — и в изменчивой красоте его жестов, и в завораживающей, самодостаточной наполненности извлекаемых им из далеко не идеального «Стейнвея» звуков, и в какой-то неземной осмысленности каждой детали исполняемой им музыки. Даже внешне 57-летний Рихтер выглядел молодым и полным неисчерпаемой одухотворённой энергии. Пьянящая радость моцартовского полного дыхания, потаённая глубина субъективного чувства и безупречное владение объективной формой — всё это находилось у Рихтера в таком совершенном сочетании, что поневоле вызывало мысль о воплощенном на этот раз в исполнительском искусстве «золотом сечении».
Один из последних концертов Рихтера состоялся в 94-м году в Париже, на сцене театра Шатле. Святослав Теофилович был уже тяжело болен, передвигался с трудом, но, тем не менее, 22 июня ровно в 4 часа (это по Гринвичу, в Париже было 5 часов вечера) вышел на сцену, чтобы сыграть в первом отделении две сонаты — Вторую ре-минорную Прокофьева и Седьмую Скрябина. Обе эти сонаты, написанные в одном и том же 1912 году, устремлены как бы в различных направлениях: зрелый Скрябин, уходящий от традиционной ладогармонической системы, и молодой Прокофьев, явно тяготеющий к возрождению классических традиций. Вот эта стилевая «развилка» была передана Рихтером с поразительной, филигранной тонкостью. Но подлинное чудо произошло во втором отделении: Рихтер играл «Gaspar de la Nuit» Равеля (в сохранившейся у меня программке ошибочно указаны другие произведения автора). Мощь, с которой он обрушивал на слушателя равелевские звуковые кластеры, казалась неправдоподобной, так, наверное, грохотала Вселенная в течение пресловутых «первых трёх минут» после Большого взрыва.
Третий «штрих» — концерт, который мне сегодня хотелось бы вспомнить — состоялся в одном провинциальном городе бывшего Союза в конце 80-х. Город (в составе братской республики) явно собирался отпасть от империи зла, вследствие чего атмосфера в нём была особенно гнусной и разнузданной.
В первом отделении Рихтер играл До-мажорную сонату Брамса, сочинение большое, требующее сосредоточенного внимания. И вот к концу первой части Сонаты в зале возник какой-то гаденький шумок: публика явно ждала чего-то другого, а «скучного» Брамса, видимо, восприняла как проявление «имперских замашек». Наконец, в начале 2-й части, скорбного и величественного Andante, какая-то дамочка не выдержала и, производя ужасающий скрип и цокот, начала пробираться к выходу. Рихтер печально посмотрел в зал, снял руки с клавиатуры, встал и молча пошёл за кулисы. Публика, не привыкшая к тому, что у артиста может быть чувство собственного достоинства, не знала, как реагировать: то ли хлопать, то ли свистеть, то ли просто молчать, вследствие чего неопределённо гудела. Тут надо отдать должное ведущей: она знала, чем «купить» Святослава Теофиловича. Обращаясь к нему, но так, чтобы слышал зал, она изрекла: «Женщине плохо стало». Рихтер улыбнулся своей знаменитой «кривой» усмешкой, молча вернулся к роялю, сел, повернул к залу лицо — одновременно сосредоточенное и отрешённое, — как при мытье посуды, и произнёс: «Играть со второй части нет смысла, так что я начну сначала». Затем, стоически выдержав совершенно неуместный хамский аплодисман, он как ни в чём не бывало сыграл циклопическую первую часть Сонаты, а за ней — три оставшиеся. Во втором отделении он ещё исполнил 24 прелюдии Шопена и даже изобразил на bis крошечную детскую пьесу Шумана — на большее после невольного «полуторного» концерта у него просто не было сил. Больше в этот город Рихтер не приезжал.

Владимир КОЗЛОВСКИЙ

* 20.03.1915 года (Житомир)

[Дина Д. Майер]

.......
В первом отделении Рихтер играл До-мажорную сонату Брамса, сочинение большое, требующее сосредоточенного внимания. И вот к концу первой части Сонаты в зале возник какой-то гаденький шумок: публика явно ждала чего-то другого, а «скучного» Брамса, видимо, восприняла как проявление «имперских замашек». Наконец, в начале 2-й части, скорбного и величественного Andante, какая-то дамочка не выдержала и, производя ужасающий скрип и цокот, начала пробираться к выходу. Рихтер печально посмотрел в зал, снял руки с клавиатуры, встал и молча пошёл за кулисы. Публика, не привыкшая к тому, что у артиста может быть чувство собственного достоинства, не знала, как реагировать: то ли хлопать, то ли свистеть, то ли просто молчать, вследствие чего неопределённо гудела. Тут надо отдать должное ведущей: она знала, чем «купить» Святослава Теофиловича. Обращаясь к нему, но так, чтобы слышал зал, она изрекла: «Женщине плохо стало». Рихтер улыбнулся своей знаменитой «кривой» усмешкой, молча вернулся к роялю, сел, повернул к залу лицо — одновременно сосредоточенное и отрешённое, — как при мытье посуды, и произнёс: «Играть со второй части нет смысла, так что я начну сначала». .......

В нашем мире во всем правит бал госпожа СУБЪЕКТИВНОСТЬ.
Вот автор объяснил себе - все дело в чувстве собственного достоинства.....объяснил и успокоился... другой скажет - "гордыня.... может женщине действительно плохо стало".... третий еще что-нибудь придумает...и... успокоится.....
Вероятно и сам Рихтер объяснит такой эпизод своим близким друзьям-ученикам доступными понятиями приемлемыми для их субъективности....
Но Рихтер, судя по некоторым штрихам и деталям, существо надчеловеческой реальности восприятия и, творческой миссии.....и ИСТИННЫХ причин, его личных причин...такого вот реагирования....никто может и не знать, кроме него самого.....
Могу догадываться.... но это так же будет - моя субъективность.....
В этом "блеск и нищета" любой критики, любой трактовки....увы...

[Дундук]

Дело не столько в конкретно этом эпизоде. Чувство брезгливости и неприязни вызвала у меня эта статья. Я бы не стал ее здесь помещать, если бы не увидел на вышеупомянутом сайте столь положительных отзывов. Тогда мне подумалось: может быть, я сумасшедший? Для меня очевидны полное отсутствие у автора вкуса к мысли (набор традиционных общих фраз о Рихтере, уже набивших оскомину - "в изменчивой красоте его жестов, и в завораживающей, самодостаточной наполненности извлекаемых им из далеко не идеального «Стейнвея» звуков, и в какой-то неземной осмысленности каждой детали исполняемой им музыки") и слову (аплодисман - уместны ли такие слова в подобного рода статьях?), вольное обращение с фактами (явно перепутанный с "Отражениями" "Ночной Гаспар"), хамские реплики в отношении к выдающимся деятелям искусства через неуместное сравнение их с Рихтером (чего стоит вставка о Никулине), абсолютно непонятные и ненужные отсылы к "империи зла" (как будто такого поведения не могло быть в любом другом российском провинциальном городе), точно так же, как масса лишней информации - например, про отвратительное лето - кому и зачем это нужно знать? Наконец, совершенно непонятная структура статьи - начинается про Рихтера, а заканчивается не о нем, о намеком на то, какой плохой был город, решивший отделиться от Империи зла (больше Рихтер в него не приезжал).

В общем, расстраивают такие письмена, тем более что в очередной раз страдает один из крупнейших музыкантов прошлого столетия. Думаю, что самого Рихтера хватила бы кондрашка от таких записок. Надеюсь, не только его одного.

[avg]

Статья безусловно интересна, как интересны любые новые штрихи к портрету этой титанической и легендарной личности. Спасибо, Виталий!

А моя реакция на рассказанное тоже довольно сильно расходится с собственным авторским отношением к содержанию.

Печальна судьба народа, делающего подобный культурный выбор.

Вот тут напрашиваются возражения разного рода. Начнем с того, что в 90-х годах (да и сейчас в значительной степени, но тогда это выглядело просто вопиюще) упомянутый "культурный выбор" никак не был нашим. Нагло и разнузданно правили бал всемогущие СМИ. А какая власть ("элита") у нас была! -- вспомнишь, и сразу станет ясно, что в той жизни иной расстановки ценностей нам никто бы не предложил. Словосочетание "элитарная скорбь" в данном контексте можно воспринимать лишь с усмешкой.

Так что печалиться о судьбе нашего народа следовало бы совсем по другим поводам.

Другая сторона вопроса, я полагаю, носит гораздо более "глобальный" характер. Пусть меня поправят, если я ошибаюсь, но мне кажется, что выдающийся музыкант академической направленности может конкурировать по части массового признания своего таланта ну, разве что, в Германии. В остальной же части мира, наверное, "общественная скорбь" всегда в первую очередь выделит известного комика, а не гения музыкальной классики. И дело тут не столько в культурном уровне "масс", сколько в разных условиях "потребления" того или иного вида искусства. Комик -- для повседневности, музыкальный гений -- для особых условий, особых состояний души, которые никогда в повседневность не переходят.

...явственно ощутил то, что не способны передать ни запись, ни трансляция, ни прочие посредствующие структуры — обаяние гениальности. Это проявлялось во всём — и в изменчивой красоте его жестов, и в завораживающей, самодостаточной наполненности извлекаемых им из далеко не идеального «Стейнвея» звуков, и в какой-то неземной осмысленности каждой детали исполняемой им музыки. Даже внешне 57-летний Рихтер выглядел молодым и полным неисчерпаемой одухотворённой энергии.

Вот тут автор тысячу раз прав. Неравноценность прослушивания записей и живого восприятия "священнодействия" большого музыканта для меня тоже совершенно очевидна. И все, о чем пишет автор, мне не раз пришлось ощутить, слушая Рихтера в зале.

...22 июня ровно в 4 часа (это по Гринвичу...) вышел на сцену...

Автор, похоже, вкладывает особенный смысл в эту фразу. Я не припоминаю ничего подобного нигде в прочитанном о Рихтере. Конечно же, для нас и наших сограждан ассоциация более чем отчетливая и острая -- но если она имеет отношение к делу, то почему тогда время -- по Гринвичу? Кто-нибудь может объяснить?

в одном провинциальном городе бывшего Союза в конце 80-х

Прошу прощения за буквоедство, но здесь очень распространенная ошибка, прочно внедренная в нашу жизни все теми же "всемогущими" СМИ. Если бы дело просходило вчера (или даже несколько лет назад), то все было бы верно -- "город бывшего Союза". Но в 80-е годы никакого "бывшего" Союза не было, и тот (неназванный) город находился в реально существовавшем, а не в "бывшем" Союзе.

Город (в составе братской республики) явно собирался отпасть от империи зла, вследствие чего атмосфера в нём была особенно гнусной и разнузданной.

Оставим на совести автора то, что он не закавычил выражение "империя зла".

Неприятный эпизод с дамочкой, конечно, можно трактовать по-разному. В чем было дело, мы не знаем, а домысливать можно все, что угодно. Дина Д. Майер высказалась на эту тему предельно ясно. Не могу с ней не согласиться.

И аналогичный субъективизм звучит вот здесь:

...совершенно неуместный хамский аплодисман...

Автор не объясняет, почему дает такую оценку "аплодисману", хотя в данных условия артисту можно было бы и вправду поаплодировать: принципиальность и бесконечная честность его подхода к искусству заставила его, мгновенно "перечеркнув" только что случившийся инцидент, пренебречь собственной усталостью и начать все сначала.

Еще раз спасибо, Виталий, за интересный материал!

[Дундук]

Увы, Александр Владимирович, я ничего нового для себя в этой статье не увидел, только плохо забытое старое. На мой взгляд, это яркий пример того, как не нужно писать о Рихтере, равно как и о любом другом великом музыканте. Такая вот полубульварная пресса.

Что касается Никулина - для меня выдающийся талант этого актера очевиден как в комических, так и серьезных ролях. Безотносительно любого сравнения. А смерть Рихтера не прошла незамеченной, равно как и абсурдна его якобы непопулярность. Кто интересуется музыкальным искусством - тому его имя известно "изнутри". Кто не интересуется - тому наплевать и на Рихтера, и на Моцарта, и на прочих. Ну что толку, что они слышали краем уха эти фамилии? Стоит ли поэтому так "убиваться" и начинать с этого типичного штампа статью?

К тому же, имея свое представление о характере Рихтера, уверен, что ему претили бы посмертные панегирики. Думаю, он предпочел бы уйти тихо.

[avg]

Увы, Александр Владимирович, я ничего нового для себя в этой статье не увидел, только плохо забытое старое.

Честь Вам и хвала, если все эти эпизоды Вам знакомы.

На мой взгляд, это яркий пример того, как не нужно писать о Рихтере, равно как и о любом другом великом музыканте. Такая вот полубульварная пресса.

Как Вам сказать... Писать можно самыми разными способами -- лишь бы (а) не врать и (б) не говорить пошлости. Что здесь вызвало у меня возражение, я написал. Не скажу, чтобы уж здесь какой-нибудь явный крен в сторону бульварности был -- а на строгость и академизм статья не претендует. Просто заметки человека, который слушал Рихтера.

А смерть Рихтера не прошла незамеченной, равно как и абсурдна его якобы непопулярность. Кто интересуется искусством - тому его имя известно.

Разумеется. И, как я уже сказал, сравнение здесь не слишком корректно.

Думаю, он предпочел бы уйти тихо.

Так он и ушел тихо...

[Дундук]

Конкретны эти (с дамочкой и пр.) - не знакомы. Но что они добавили к моему восприятию фигуры Рихтера? Ничего.

В общем, я свое мнение высказал и могу на этом закончить - может быть, потому еще кто подключится. Спасибо всем, кто принял участие в обсуждении.

[avg]

Конкретны эти (с дамочкой и пр.) - не знакомы. Но что они добавили к моему восприятию фигуры Рихтера? Ничего.

Реакция музыканта на поведение публики, принятое им в конечном счете решение -- это все штрихи к его портрету. Другой на месте Рихтера мог поступить по-другому -- и его поведение было бы штрихом к его, другого, портрету. Для меня это не "новое, добавляющее", а просто подробности, которые хорошо ложатся на все, что я знаю о Святославе Теофиловиче. Ну так все мы всё знаем в разной степени -- кому-то не добавят к восприятию, а кому-то добавят.

[Дундук]

Как Вам сказать... Писать можно самыми разными способами -- лишь бы (а) не врать и (б) не говорить пошлости. Что здесь вызвало у меня возражение, я написал. Не скажу, чтобы уж здесь какой-нибудь явный крен в сторону бульварности был -- а на строгость и академизм статья не претендует. Просто заметки человека, который слушал Рихтера.

Все-таки прокомментирую.

а) вранья здесь, как посмотрю, предостаточно. Хотя бы абсолютно беззастенчивое обращение с фактами. Вы можете зайти на сайт Рихтера и посмотреть, что он никогда не играл все 24 прелюдии Шопена. Что из "Ночного Гаспара" Равеля он играл только "Виcелицу", и то, насколько я помню, - в ранние годы (единственная запись - первая половина 50-х годов). Если предположить, что он действительно играл в Париже "Виселицу", в чем я очень сомневаюсь, то о какой мощи звуковых кластеров может идти речь, когда произведение совсем не о мощи, а о другом? Ну ладно бы "Скарбо", но "Виселица", "Виселица"! С таким же успехом мощь кластеров могла бы изливаться в "Девушке с волосами цвета льна" Дебюсси. Чего после это стоят воспоминания человека, который без зазрения совести переврал то, о чем он вспоминает? После этого даже и без того бессмысленные общие штампы, которые он нагородил о Рихтере, теряют всякое подобие осмысленности.

б) пошлости. Вчитайтесь во фразу: "изобразил на bis (во как - даже bis! - а не бис!) крошечную детскую пьесу Шумана. Эдакое провинциальное фиглярство, граничащее с пошлостью. Это, конечно, мое личное ощущение, но я это чувствую на уровне языка. Допускаю иные точки зрения.

[lerit]

Все, конечно, так, дорогой Виталий... Но вот если прекращение исполнения как реакция на поведение кого-то из публики действительно имевший место факт, то для меня это новость. Я этого не знал. В любом случае спасибо за помещение материала!