Я, к сожалению не был на спектакле, поэтому вместо своего мнения представляю подробный разбор спектакля с форма "Балет"

«Дон Кихот» в Московском академическом музыкальном театре им. Станиславского и Немировича-Данченко 13.10.2011 г. (возобновление в декорациях и костюмах В.Левенталя).

Вчера МАМТ в первый раз показал «Дон Кихота» в оформлении В. Левенталя.

Новые декорации действительно очень хороши: серебристо-серые занавес спектакля (на который в прологе проецируются с обратной стороны тени дон Кихота и Санчо Пансы) и интермедийный занавес, покрытые условными изображениями в духе виньеток на старинных книгах, немного бледноватая (по сравнению с «солнечным» вариантом Коровина и Головина), но поражающая полной иллюзией перспективы «Площадь Барселоны», романтически мрачный пейзаж «Мельницы» («оживающий» от блеска молний в эпизоде грозы), роскошный интерьер «Замка герцога». Меньше удались художнику «Таверна» - с неприятно утрированной игрой холодноватых красок – и «Сон» - слишком условный, и потому кажущийся взятым из какого-то другого набора задников. Явно не хватает светлого покрытия планшета сцены – черный пол не идет ни к одной из пяти декораций.

Впечатление случайно собранных вместе из разных комплектов производят костюмы. Каждый из них, взятый в отдельности, имеет право на существование, но любое их сочетание на сцене обнаруживает несоответствие драматургии спектакля: там, где нужен контраст – его нет, там, где требуется единая гамма красок и фасонов, он возникает. Рядом с одетым в одинаковые «платья» и колеты кордебалетом Мерседес в длинном цыганском наряде выглядит случайной гостьей из ансамбля песни и пляски. И, наоборот, дриады в картине «Сна» не выглядят столь уж далекими от реальной жизни после таких же однотипных испанцев и цыган. Не слишком радует цветовое решение. Несмотря на отдельные режущие глаз яркие пятна (например, розовые юбки шестерки танцовщиц в первом акте), в целом все выглядит чересчур бледно и буднично.

Будничная, устаревшая, блеклая и сама редакция балета. Создается впечатление, что, взявшись переделывать постановку А.Горского, А.Чичинадзе преследовал цель последовательно ликвидировать все ее новаторские достижения.

Толпа на площади и в таверне, сто одиннадцать лет назад изумлявшая зрителя своей живостью, возвращена к строго симметричным построениям и синхронным жестам. Она не откликается на происходящие события, а либо подтанцовывает солистам, либо, собравшись в группы, одинаково, как по команде, кивает, поворачивается, наклоняется и поднимает руки. «Апофеозом» работы балетмейстера по унификации массовых сцен становится начало первого акта, где двойка подруг Китри, девушки и юноши ходят в ногу по городской площади. Хотя вполне понятно, что своими переделками Чичинадзе хотел добиться сквозной танцевальности и динамичности спектакля, результат получился скорее обратным. Герои, в соответствии с замыслом Горского свободно переходящие от танца к актерским сценам, не находят отклика у своего окружения и производят впечатление живых людей, играющих на фоне марионеток. Особенно это относится к Г.Смилевски, чей Базиль гораздо привольнее почувствовал бы себя в спектакле, сохраняющим мизансцены Горского или строящем новые по их принципу. Китри – Н.Сомовой , напротив, было бы «удобнее», если бы и ее партия была переработана в непрерывный танец. В пантомиме она никак не может найти меру, все время пережимая либо в сторону «переживания», либо в сторону «представления», а, главное, не умеет естественно соединять мимику и танец, и поэтому рвет текст партии части.

Нарочита условна режиссура первых двух картин. Часто и без всякой необходимости используется интермедийный занавес: на просцениуме начинаются две первые картины (начинаются вполне обычно – встречей проходами городских жителей и посетителей таверны, после его поднятия так же спокойно переходящими на все пространство сцены). Сюда же зачем-то вынесена и встреча дон Кихота с Лоренцо.

«Мельница» и «Сон дон Кихота» больше всего пострадали от переделок в танцах. Сольный «Цыганский» Я.Голейзовского, охраняемый авторскими правами, заменен дуэтом на ту же музыку, варьирующим мотивы «Танца с барабаном» из «Баядерки», «Сарацинского» из «Раймонды», партий воина и пленницы из «Половецких плясок» Голейзовского и прочих «диких» номеров балетного репертуара. Солисты – Е.Гараева и Р.Маленко – проявили темперамент, но сам хореографический материал обрек их в этом случае на штампы. Место кукольного представления бродячих комедиантов занял классический танец двух неведомо откуда взявшихся исполнителей, одетых то ли в античные, то ли в рыцарские, то ли в пасторальные костюмы. Прекрасное адажио в начале «Сна», показывающее медленное оживление фантастического царства дриад, превратилось в дуэтино дон Кихота и главного Амура (немного неуверенно чувствовавшая себя ученица Аня Лебедева, к сожалению, в программке не указано учебное заведение) – и исчез один из самых эффектных моментов спектакля. Впрочем, малоэффектен и сам «Сон» - из его композиции выпали дети-амурчики, а группы танцовщиц кордебалета утратили причудливую извилистость, как-то излишни упорядочились. Хотя понятно, что у театра могло просто не быть возможности воспроизвести постановку Горского во всем ее масштабе, это лишь отчасти извиняет происходящее. Например, в ГАТКБ, кажется, даже при меньшем составе массовые танцы «Сна» смотрятся интереснее.

Третий акт, в основном «канонический» в своей хореографии, вызывает и меньше всего нареканий. Разве что в открывающем его шествии герцог ведет себя так, что его можно принять за церемонемейстера.

Словом, после вчерашнего спектакля трудно не сделать вывод о том, что театру, обновившему декорации и костюмы, пора бы задуматься и над обновлением идущей в нем редакции. Версия Чичинадзе, созданная в 1981 году, сейчас демонстрирует не столько собственные хореографические и режиссерские достоинства, сколько штампы советского балета того времени. Единообразное поведение кордебалета, разведенные вдоль задника и кулис мизансцены, оставляющие сценическую площадку почти пустой даже тогда, когда на ней собрано много народа, партия Санчо Пансы, выкидывающего разные шутовские «коленца», находятся в противоречии с исторической основой хореографии. Возвращение к оригиналу Горского, следование его духу и, по возможности, букве, выглядело бы сегодня гораздо уместней.
_________________
С уважением, Андрей Галкин


Позволю себе высказать некоторые комментарии. Вообще-то мне непонятно, какая нужда была в возобновлении. так как спектакль шел совсем недавно, а вернуть ему первозданный облик невозможно, так как балетмейстера А.Чичинадзе давно уже нет с нами. И самое непонятное, зачем было менять оформление М.Соколовой, много лет плодотворно работавшей с А.Чичинадзе? Я уже неоднократно писал о странной тенденции. наметившийся в Театре Станиславского с начала 90-х. Сначала изменили оформление "Лебединого озера", потом "Снегурочки", "Штраусианы". Чудом этой участи избежала "Эсмеральда". И вот теперь "Дон Кихот". Единственное. что "утешает" в данной ситуации, что уровень художника В.Левенталя неизмеримо выше В.Арефьева, "перекрасившего" вышеназванные спектакли.
Что же касается оценки рецензентом самой постановки. то она далеко не лестная. С чем-то можно согласиться (как, например. с отсутствием стихии шумно веселящейся толпы народа в 1д. ), но никак не могу согласиться с негативной оценкой "цыганской картины", и упреком в "штампах советского балета" и отсутствием свежести и оригинальности постановки. Да, Чичинадзе был ревностный приверженец реалистического стиля советского балета, и традиции его предшественников конечно же "читаются" и в "Дон Кихоте". Но разве балетмейстер не добился цельности всего спектакля, который обычно дробится на отдельные, часто не связанные друг с другом сцены? Чем автору статьи не понравилось активное использование просцениума, сцена с амуром во 2 д.? Эти и другие сцены (как например начальная сцена из 1 д. на просцениуме, зажигательная сегидилья, сцены, связанные с Санчо Панса и Дон Кихотом очень оживляют действие.
Хотелось бы услышать мнения форумчан. Пожалуйста. будьте поактивнее!