Суматоха на галерее, очередь в кассу за билетами и гомон неугомонных старушек – любительниц вокала. В зале Академической Капеллы имени Глинки начались прослушивания I тура вокалистов.
Просто удивительно, до чего же наш российский меломан любит разнообразные конкурсы. По-видимому, его увлекает сама ситуация состязательности, и тут конкурс, несомненно, чем-то смахивает на спорт. К тому же, отчаянное волнение конкурсантов, ожидающих выхода на сцену, так электризует атмосферу в зале, что даже те, кто обыкновенно клюют носом на академических концертах разной степени монотонности, тут оживают, вешают, как говорится, «уши на гвоздь внимания», а в перерывах с большим азартом обсуждают достоинства и недостатки выступавших. И тут, доложу я вам, страсти разгораются нешуточные: публике нравится сознавать себя, хоть и неофициальным, а судьей. Она сравнивает, гадает, кто пройдет на второй тур – чуть ли не пари заключают в кулуарах. Потом сравнивают списки – кто оказался прозорливее?
Все это я наблюдала сегодня на первом туре прослушиваний вокалистов. Зал был почти полон на дневном прослушивании, и окончательно заполнен к вечеру. Конечно, консерваторской молодежи, студентов и педагогов вокала было немало. Но основную часть «болеющей» публики составили вездесущие старушки – они в Петербурге проявляют невероятную активность на поле академической музыки. Интрига, движущая пружина всех конкурсов - вот что влечет их в зал. Неизвестность распаляет воображение: как повернется колесо Фортуны?
И здесь конкурс сближается с игрой; ну, не рулетка, конечно, все-таки, имеют значение и выучка, и мастерство, и талант конкурсантов. И крепость воли, сила духа, характер – тоже. Но и случаю всегда есть место на конкурсе.
В Питере вокальных конкурсов немало: и конкурс Римского-Корсакова, и конкурс Образцовой, и консерваторские конкурсы. И всегда на них приходит много народу. Но уж конкурс Чайковского и вовсе вызвал ажиотажный интерес. Потому что впервые проводится в Петербурге, да еще по такой востребованной номинации как вокал.
Из 120 предварительных заявок, записанных на DVD, отборочное жюри из 4 человек оставило лишь 40. Из них львиная доля – россияне (22 человека), 4 человека – с Украины, по два – из Белоруссии и Казахстана, один – из Латвии. Получается, русскоязычных конкурсантов никак не менее 31; из Европы – только одна француженка.
После первого дня прослушиваний, стали ясны резоны, по которым первичное жюри отбирало певцов. Очевидно, искали прежде всего большие, крупные, яркие голоса и харизматичных певцов.

На дневном прослушивании выступило шестеро. На вечернем – семеро. Каждое выступление длилось примерно 20 минут: одна барочная или раннеклассическая ария, одна – «из Верди что-нибудь», или из русской классики. И еще один романс Чайковского, на выбор. Басы предпочитали петь либо «Слеза дрожит», либо «Благословляю вас, леса». И что удивительно: два монгола, бас и бас-баритон, оба выбрали для исполнения одну и ту же арию Ксеркса из одноименной оперы Генделя.
Кстати, оба монгольских баса понравились. И Бямбажав Жаргалсайхан, обладатель поистине уникальной красоты и густоты баса, с поразительно богатой фактурой (у него Ксеркс получился не очень, зато ария короля Филиппа из «Дона Карлоса» - очень даже ничего) – он выступал днем. И Энхтайван Чимэд, который спел того же Ксеркса гораздо осмысленнее по фразировке и динамическим градациям. И сорвал совсем уж оглушительные аплодисменты после арии Ренато из «Бала-маскарада» Верди.
Вообще день был богат на хороших басов. Сразу после Энхтайвана вышел петь Михаил Коробейников, из Екатеринбурга: уже сформировавшийся певец, ему 32 года. И блеснул голосом необыкновенной объемности и подвижности: поразило, как ловко, в хорошем темпе и тонусе были проинтонированы виртуозные рулады в типичной арии фуриозо – это была ария Зорастро из «Орландо» Генделя. А днем выступал бас из Нижнего – Виктор Ряузов. И тоже, в целом, спел прилично: традиционная Ария Дона Базилио из «Цирюльника» прошла вполне канонично, хотя несколько зажато по звуку. А потом он вполне убедительно изобразил рефлексирующего героя романса Чайковского «Ни слова, о друг мой»: тень Рейзена витала за его плечами.
Если же говорить о девушках, то более других запомнилась эффектная и статная Оксана Давыденко, меццо из Казахстана, которая спела программу вполне осмысленно, ровно и не без артистизма. А вечером выступала Мария Баянкина, из Москвы: очень музыкальная девушка, из той редкой породы, что глубоко чувствует и проживает то, о чем поет. Ария Семелы из одноименной оратории Генделя прозвучала наиболее адекватно, в смысле стиля и изящества фразировки. Очаровательные придыхания еле уловимо обозначили некую тенденцию к аутентичной манере звукоизвлечения. Арии Маргариты из «Фауста», пожалуй, не хватило жемчужного блеска, четкой дробности мелких ноток во взлетающих пассажах, голос звучал скорее лирически, чем колоратурно – но все равно, спела она ее очень умно и трогательно. Окончательно «зацепил» драматическим надрывом романс «Кабы знала я, кабы ведала»: в кульминации у певицы прорвалось отчаяние такой силы и подлинности, что даже не по себе стало.



Читать в оригинале