На конкурсе Чайковского, наконец, запели. Вокалисты последними вступили в борьбу за престижное звание его лауреатов. К номинации «сольное пение» петербургская публика всегда относилась с повышенным интересом. К этому ее приучили три вокальных конкурса, проводящихся здесь, – Елены Образцовой, Ирины Богачевой и конкурса им. Римского-Корсакова, фактически конкурса Мариинского театра. Поэтому прежде чем начать долгожданные прослушивания, пришлось сгонять слушателей, по незнанию забредших на балкон, который был освобожден исключительно для жюри. Кроме Тересы Бергансы, которая не смогла приехать на конкурс из-за болезни, все остальные явились на свое рабочее место, которое иначе как «с вышних презирая» не назвать – небожители да и только. Мне почему-то кажется, это самое веселое и энергичное жюри на конкурсе. Здесь и Елена Васильевна Образцова, известная своими способностями хорошо пошутить, и очаровательная изящная румынка Илеана Котрубаш, которую мое поколение может знать только по записям, скажем «Свадьбы Фигаро» из Глайндбурна, где она, Сюзанна в компании с Кири те Канава и Фредерикой фон Штаде или «Дон Карлоса» из Ковент-Гардена. Рядом с ними восхитительная в свое время Адриана Лекуврер и Манон – Райна Кабаиванска. Рената Скотто, знающая, как ее и ее звездных героинь любили в Советском Союзе и продолжают любить в постсоветской России. Итальянский бас Ферруччо Фурланетто приедет только на третий тур. Мощный русский блок представляет героический, опять же в свое время, тенор Владимир Атлантов и Ольга Бородина с Ильдаром Абдразаковым – пара, самая активно действующая на лучших оперных сценах мира, в отличие от остальных, которые свое уже спели. Ну, если не считать Елены Васильевны, без которой не может обойтись «Пиковая дама» в Михайловском театре и которая продолжает концертировать.

Первый день – для разгона. Из тринадцати участников во второй тур по гамбургскому счету можно пропустить только двух – девочку и мальчика, о которых по понятным соображениям умолчим. Общий уровень первого дня надежд не вселил. А появление некоторых конкурсанток и вовсе вызвало большие вопросы, как они проскочили в отборочном туре? Неужели были взяты для балласта? Почти у всех певших катастрофически не хватало согласных, жизненно необходимых в ариях Моцарта, Россини и Верди, которые получались какими-то беззубыми и обессмысленными. Обе Марфы, т.е. те самые сцены гадания в исполнении двух российских конкурсанток если и были спеты по-своему выразительно, то совершенно без стыда, без страха и трепета, что их слушали две великих Марфы прошлого и настоящего – Образцова и Бородина. Некоторые концертмейстеры занимались вкусовщиной, устраивая неприличные rubato, выдумывая замедленные темпы для неуместного самолюбования. Ильдар Абдразаков заметил в интервью, что сегодня в оперной индустрии внешние данные играют не последнюю роль. В этом смысле у двух участниц есть неплохие шансы как-то реализовать свой потенциал: одна похожа на Анджелину Джоли, другая – на Оксану Федорову. И все же первый день стоил того, чтобы услышать иностранца с трепетно и необычайно проникновенно исполненным романсом «Слеза дрожит» Чайковского.

Читать в оригинале