Последний день соревнования скрипачей в XIV Конкурсе Чайковского открыла Джехье Ли, сыграв Концерт Бартока. Это сочинение не часто звучит в нашем городе и публике было не всегда легко его воспринимать. Ли играла ярко, инициативно, как она умеет. Слушатели тепло приняли последний выход Ли на этом конкурсе, и долго не отпускали ее со сцены.

Вот кто ни разу не разочаровал меня - это Итамар Зорман. Он вышел вслед за Джехье Ли и сыграл Концерт Чайковского.
Зорман совершил невозможное, заставив себя слушать и покорив без напора и агрессии музыкантов ЗКР, которых трудно удивить, ведь этот оркестр аккомпанировал и аккомпанирует лучшим скрипачам мира. Спасибо дирижеру Николаю Алексееву и всем музыкантам оркестра, несшим Зормана, как на руках, в тишайших и тончайших моментах этого удивительного исполнения. Это было незабываемо.
Что отличает Итамара Зормана как скрипача? Музыкальность, особый смысл, который он вкладывает во все, что играет, смысл, идущий не от головы, а от сердца и какого-то еще "нутряного" ощущения музыки, присущего только очень большим дарованиям. Такого рода дарование, видимо, и ведет Зормана вперед, диктуя свою игру, без оглядки на конкурсные правила и стандарты. Каков бы ни был результат этого конкурса, игра Итамара Зормана в финале (скажем прямо, не богатом художественными открытиями) останется в памяти как его ярчайшая кульминация.

Эрик Сильбергер, о котором я уже много и подробно писала по поводу его выступлений в предыдущих турах, вышел последним чтобы сыграть Концерт Брамса. Все же, мне кажется, жюри дало аванс Эрику, позволив выступить в финале на сцене БЗФ. Концерт произвел "сыроватое" впечатление, скрипач играл явно не на уровне отпущенного ему таланта; да и Брамсовская стать ему пока еще не по размеру.

Что до финала в целом, то он, признаться, поставил в тупик уже одним-единственным вопросом: почему как минимум трое из пяти финалистов не смогли внятно и на достойном уровне, я не говорю о выдающихся достижениях, сыграть Концерт Чайковского? Это так же странно, как если бы в финал Конкурса Паганини вышли скрипачи, не справляющиеся именно с произведениями Паганини, или в финал Шопеновского конкурса после пяти ступеней жесткой селекции затесались "не шопенисты".

Запишем сей факт в загадки, как и то, почему конкурс, начинавшийся как соревнование сильнейших за малым исключением скрипачей (респект отборочному жюри) заканчивается сплошь сравнением не достоинств, но недостатков финалистов. Кто-то не доучил концерты, кто-то не выдержал испытания Большим Залом филармонии, кто-то выбился из сил на марафонской дистанции. Всему можно найти об'яснения, даже тому, что в финале не прозвучало ни одного концерта Сибелиуса, ни одного Паганини, ни одного Глазунова. Я вовсе не против музыки ХХ века, но где мейнстрим традиционных достижений, где демонстрация профессионального задела, на котором будущим лауреатам ехать всю жизнь?

И последнее. Остается лишь воображать, как сыграли бы, дойди они до финала, Кристофер Андерсен и Альбрехт Менцель, Маю Кисима и Нэнси Чжоу, Алексей Семененко и, конечно же, Андрей Баранов. Их тени стоят за кулисами Большого Зала филармонии, заставляя ставить вопросы в сослагательное наклонение. Вопросы, в преддверии завтрашнего объявления лауреатов и их награждения, не имеющие, в общем, уже никакого смысла...

Читать в оригинале