Эмиль Гилельс (1916-1985)

[NVB]

Друзья!
К 90-летию Гилельса телеканал "Культура" будет показывать записи некоторых его концертов (точное число и время сообщу завтра). А мы готовим материалы, посвященные пианисту. Если вы готовы рассказать о ваших встречах с Эмилем Григорьевичем, пишите на адрес nb0105@gmail.ru.
пресс-служба телеканала "Культура"

[GILELS]

ИНФОРМАЦИОННОЕ ПИСЬМО

Москва, 10 октября 2006 года

Estate of Emil Gilels информирует, что компания Doremi (Канада) по согласованию с Estate of E.G. отказалась от планов по изданию записей Эмиля Гилельса, которые были произведены на непрофессиональном оборудовании в 1969-м году. Причина - качество, непригодное к коммерческому использованию.

Doremi и Estate of E.G. будут сотрудничать по поводу издания записей пианиста, осуществлённых до 1955 (1956) г. Doremi в настоящее время готовит серию из таких CDs.

Следите за информацией.

[detashe]

Друзья!
К 90-летию Гилельса телеканал "Культура" будет показывать записи некоторых его концертов (точное число и время сообщу завтра).
пресс-служба телеканала "Культура"

можно уточнить?завтра это когда? очень ждём...

[GILELS]

ИНФОРМАЦИОННОЕ ПИСЬМО

Москва, 13 октября 2006 года

Estate of Emil Gilels информирует, что ИП Розанцев А.В. с сегодняшнего дня выпустил в открытую продажу CD с программой "Эмиль Гилельс. Неопубликованные записи с концертов в Йокогаме и Токио 1984". Кат.номер AQVR 294-2.

Рекомендуем приобретать указанный CD в комплекте с уже известным CD ФГУП "Фирма Мелодия" MEL CD 10 01134 с программой "Гилельс в Японии 1984".

Приятного прослушивания.

[GILELS]

ИНФОРМАЦИОННОЕ ПИСЬМО
Москва, 15 октября 2006 года


Estate of Emil Gilels информирует, что с 19 октября 2006 года начинает работать интернет-портал об Эмиле Григорьевиче Гилельсе.

Адрес: www.emil-gilels.com

Project "Gilels im Web"
(C) 2006 Felix Gottlieb & Christian A. Pohl


Вы получите доступ к фотоархиву, воспоминаниям, и иным интересным материалам (включая эксклюзивные материалы из Архива Estate of E.G.).

Кроме того, будут "выложены" mp3-файлы с звукозаписями Эмиля Гилельса, которые вышли в общественное достояние (по состоянию на 31 декабря 2005 года).

Все разделы интернет-портала emil-gilels.com будут регулярно обновляться и расширяться.

Estate of Emil Gilels выражает глубокую признательность профессору Феликсу Готлибу, г-ну Кристиану Полу и всем тем, без чьей помощи невозможно было бы открытие этого интернет-ресурса.

Estate of E.G.

[detashe]

Друзья!
К 90-летию Гилельса телеканал "Культура" будет показывать записи некоторых его концертов (точное число и время сообщу завтра). А мы готовим материалы, посвященные пианисту

Сегодня уже одну передачу показали!Будем ждать субботы.Шуман.Симфонические этюды.

[GILELS]

ИНФОРМАЦИОННОЕ ПИСЬМО

"МОЛНИЯ"

Москва 19 октября 2006 года
Фрайбург (Германия) 19 октября 2006 года

15 минут назат начал работать Интернет-портал, посвящённый Эмилю Григорьевичу Гилельсу.

www.emil-gilels.com


ESTATE OF EMIL GILELS
PROF. FELIX GOTTLIEB
CHRISTIAN A.POHL

[GILELS]

Москва 19 октября 2006 года

Estate of Emil Gilels выражает глубокую признательность Московской государственной консерватории, её ректору - профессору Т.Алиханову, профессорам А.Бондурянскому, М.Воскресенскому, А.Наседкину, В.Овчинникову, а также профессору В.Иванову, М.Уткину, Государственному квартету имени Шостаковича - за проведение концерта, посвященного 90-летию Эмиля Гилельса, который состоялся сегодня в БЗК.

Estate of Emil Gilels

[M.Melomanov]

Горностаева о Гилельсе http://www.tvkultura.ru/news.html?id=121038&cid=170

[densen2002]

последний раз запись полностью издавалась на LP в 1990г.

Аннотация к двойной грампластинке фирмы "Мелодия", С10 31411 003

Эмиль Гилельс.
Собрание записей. ВыпускN2.
Последний концерт в Большом Зале Московской Консерватории.
26 января 1984 года.





24 января 1984 года Эмиль Гилельс дал концерт в Большом зале Московской консерватории, повторенный затем 26 января. Как правило, он играл такие «парные» концерты (чаще всего-через день, иногда— два дня подряд), но даже и вдвое «увеличенный» тем самым Большой зал не мог вместить веек, кто стремился услышать любимого артиста. И на этот раз— 26 января 1984 года— привычная картина: толпы людей во двореконсерватории, на дальних подступах к залу выспрашивающие «лишний билет». Зал переполнен; совершенно особая атмосфера ожидания... вот сейчас появится Гилельс... Он, безусловно, обладал неким магнетизмом: сила его воздействия на публику каким-то чудодейственным образом начиналась сразу же, как только он делал первый шаг на эстраде. При этом, однако, всемирная слава его имени никогда не «работала» сама по себе— каждый раз Гилельс как бы заново завоевывал публику мощью своего музыкального гения.
Этот концерт был одним из самых вдохновенных даже для него— музыканта, чей исполнительский «стандарт» был всегда необычайно высок. В программе концерта значилось три имени-Скрябин, Прокофьев и Бетховен. Причем, Москва еще никогда не слышала гилельсовской интерпретации ни Третьей сонаты Скрябина, ни Двадцать девятой сонаты Бетховена (к этому времени уже записанной в студии фирмы «Дойче граммофон»), что не могло, конечно, не возбудить «дополнительного» интереса. И еще: если Бетховен и Прокофьев были постоянными спутниками Гилельса на артистическом пути, то Скрябин не находился в центре его творческих интересов; но в последние годы Гилельс много думал и говорил о нем, и симптоматично, что именно в этом концерте Скрябину было отведено такое большое место.
Итак, в программе вечера были не просто три автора, но три различных стилистических манеры, три разных звуковых мира. Нельзя не вспомнить здесь рецензию одной из итальянских газет на концерт Гилельса в Риме, где говорилось: «Мы не ошибемся, если скажем, что Гилельс обладает чудесным секретом. Произведения Баха, Шуберта, Шумана, Прокофьева и Стравинского, казалось, были сыграны им на пяти разных фортепиано, настолько совершенным по технике и богатству красок было исполнение». Между тем почерк Гилельса узнается, конечно, сразу же, его не спутаешь ни с каким другим. Разумеется, никакого противоречия здесь нет, но и объяснить это нелегко, да и нужно ли? Это одна из тайн искусства, и она должна оставаться тайной. Ведь В. И. Качалов, читая диалог Барона и Сатина из знаменитой горьковской пьесы, неузнаваемо менялся, и в то же время это был Качалов, и только он. (Молодой Гилельс хорошо знал Качалова, подолгу беседовал с ним, выступал с ним в концертах).
Скрябин, не часто встречавшийся в гилельсовских программах, оказался— может быть, это не столь уж неожиданно?— очень близок складу дарования Гилельса: разве «героическая призывность» '(слова Софроницкого) Третьей сонаты могла не найти в Гилельсесвоегопоэта?Конечноже,Скрябинповернулся к нам новыми гранями— властная гилельсовская индивидуальность и здесь накладывает свою неизгладимую печать. Гилельс играет сурово и «сумрачно», в очень сдержанном движении, что придает его «слову» особый вес. Как всегда у него, с редкой органичностью ощущается непрерывный ток музыки, внутренняя логика развития, глубинная связь между всем, что в ней «происходит». Соната в его исполнении словно высечена из одного куска. От повествовательно-драматического начала до ликующей кульминации финала- какое же богатство образов, чувств, мыслей она вмещает в себя! Столь дорогие Скрябину идеи борьбы, столкновений противостоящих сил, волевого преодоления- здесь Гилельс в своей стихии! -все это он доносит с подчеркнутой конфликтностью. Но тем более впечатляют моменты умиротворенности (в частности, кода первой части) и наступающего просветления (темы побочных партий в первой части и в финале). Поразительна у Гилельса медленная часть сонаты— как же одухотворенно он играет, как свежо! Сложнейшая скрябинская фактура высвечивается им с редким мастерством; его внутренний слух, обретая «реальность» на инструменте, творит чудеса. Какое разнообразие! Даль и близь, яркость и затуманенность, плотность и прозрачность,пениеиедвауловимоемерцание...Втом
месте медленной части, где тема появляется в левой руке, трудно поверить, что звучит рояль, и притом— один рояль... После всея «событий» этой музыки Гилельс проводит последнюю кульминацию, как бы «приподняв» ее над сонатой--нако­нец-то долго скапливаемая и высвободившаяся энергия прорывается наружу!— экстатично и страстно,достигаяогромногоэмоциональногонакала.
После Третьей сонаты Гилельс играл Пять прелюдий Скрябина, соч. 74. Надо сказать, что концертные программы Гилельса всегда отличались продуманностью и «оправданностью»; вот и здесь эти сочинения оказались рядом не случайно: Третья соната завершает первый период творчества Скрябина, прелюдии же, соч. 74- последний и, тем самым, вообще весь его творческий путь. Исполнение этих прелюдий Гилельсом— подлинное откровение. Сама магия его звука как бы предназначена для создания образов «запредельного» мира, застылости, оцепенения, когда время как будто остановилось... Гилельс- подлинный властелин звука: завораживают тончайшие градации звучности, почти неуловимые переливы «внутри» piano. Звук, кажется, — во второй прелюдии, например, — не имеет ни начала, ни конца, словно возникая из небытия и теряя свою ударную фортепианную природу...
Вслед за Скрябиным— Прокофьев: музыка активная, броская, полная кипучих жизненных сил. Гилельс играл Третью сонату Прокофьева с давних пор. С годами он стал играть ее сдержаннее— с самого начала впечатляет этот «осаженный» темп, при котором, разумеется, нисколько не убывает у Гилельса сила музыки, ее мощный напор. Короткая соната как бы раздвигается во времени, все дается «крупным планом». Неторопливо «произносит» Гилельс чудесную тему побочной партии— просто и непринужденно, с какой-то особой доверительностью. Разработка сонаты— настоящая схватка: слышатся призывные сигналы, возгласы, топот... Гилельс ведет «сражение», не теряя самообладания, как мудрый полководец, бросая в бой все новые и новые силы... Захватывает непреклонный гилельсовский ритм, его воля и смелость «действий»; при этом он точно знает, сколько нужно сохранить сил для высшей точки развития— и кульминация этого раздела достигает у него богатырской мощи. Темповый сдвиг в коде придает ей характер радостно-нетерпеливого завершения. Гилельс заканчивает сонату с ошеломляющим блес­ком.
Второе отделение концерта было посвящено гигантскому творению Бетховена— Двадцать девятой сонате, соч. 106, о которой А. Н. Серов писал, что она представляет собой «последнее слово фортепианной музыки, как Девятая симфония есть последнее слово музыки симфонической». Эта соната- самое крупное сочинение Бетховена для фортепиано; она столь трудна, что долгое время считалась неисполнимой, — сам Бетховен писал в одном из писем, что играть ее будут через 50 лет. Гилельс пришел к этой сонате, создав интерпретации бетховенских сочинений, которые стали исполнительскойклассикой.Стоиттолькомысленно
обратиться, например, к пяти гениальным бетховенским фортепианным концертам, как мгновенно в сознании возникает и имя их исполнителя. Что же дала на этот раз «встреча» Гилельса с бетховенским творением? Замечательный советский музыкальный исследователь Л. А. Баренбойм писал: «...гилельсовская интерпретация втой сонаты потрясает ум и душу, воспринимается как артистическое чудо, как событие исключительное в современной художественной жизни». Исполнение ГилельсЗотличает подлинность и огромная духовная высота; Гилельс полностью погружен в образный мир этой музыки, неразрывно слит с ним- он неисполняет эту музыку, нет— он как бы изнутри постигает становление. Громадное художественное полотно сонаты Гилельс ощущает как единое целое, и в то же время ни одна деталь не ускользает от его взора. Его музыкальная речь содержательна и значительна- в ней сконцентрированы воля, энергия, огромная сила выражения. Пианистическое воплощение замысла находится на недосягаемом уровне. Можно долго говорить о том, как играет Гилельс,но впечатление о его игре можетдатьтолькоонасама;такаявозможность,к счастью, у насесть.
Если позволительно вырвать из контекста сонаты какую-либо часть и говорить о ней отдельно, то нельзя не сказать о завершении сонаты -трудней­шей фуге, которая, главным образом, и отпугивал.! пианистов своей сверхсложностью. Содержательные строки посвятил ей профессор А. Б. Гольденвейзер: <<Очень распространено суждение о настоящей фуге как о неудавшемся замысле. Фуго эта якобы суха, надуманна, «не звучит» и не доходит до слушателя. Суждение это я считаю глубоко ошибочным. Огромные трудности, которые это сочинение ставит перед исполнителем, являются в значительной степени причиной того, что преодоление их занимает все силы и все внимание пианиста и превращает его исполнение в более или менее (чаще менее...) удовлетворительное отыгрывание написанных нот, а грандиозный бетховенский замысел остается «по ту сторону» исполнения. Фуга сонаты, соч. 106 полна, наоборот, глубокого содержания. В ней чередуются моменты злого, мефистофельского юмора с моментами, полными грации; величественные, «циклопические» нагромождения материала с целомудренно ясным, прозрачным эпизодом в ре мажоре. Воссоздать грандиозный замысел Бетховена во всем его величии— задача для пианиста огромной, почти непреодолимой трудности, и не вина Бетховена, если осуществление его гениального замысла до сих пор еще, пожалуй, в полной мере никому не удалось».
Это написано в 50-х годах. Теперь мы можем сказать: удалось, и удалось в полной мере. Исполнение Гилельса обладает такой силой «внушения»», что сложнейшие вещи оно делает понятными, причем не только музыкантам, но и неискушенному слушателю; реакция Большого зала консерватории говорит об этом, — а ведь в зале находились, конечно же, не только музыканты, хотя и была, как говорится, вся музыкальная Москва. Исполнение Гилельса «...потрясает слушателя, — писал Л. А. Баренбойм, — и надолго остается в памяти и после того, как пианист снял руки с клавиатуры или отзвучала пластинка....игра его настолько правдива, и, естественна., а сам он настолько сроднился с сонатой, что создается иллюзия, будто слушаешь авторскую интерпретацию».
После Двадцать девятой сонаты, несмотря на неистово бушевавший зал, Гилельс не стал играть на бис. Это и понятно: возможны ли какие-либо «дополнения» после такого потрясения? Нужны ли еще слова,когда сказано все?
Никто, конечно, не мог подумать, что Москва видит Гилельса на эстраде в последний раз... Но судьбе было угодно, чтобы этот концерт не стал последним в гилельсовской биографии: последний раз в жизни он играл в Финляндии, в Хельсинки, 12 сентября 1985 года. Публика встретила его стоя. Программа концерта была иной, нежели в Москве, но одно сочинение совпадало-Двадцать девятая соната Бетховена. К великому сожалению, концерт остался незаписанным, но кто же мог знать, что никогда уже больше мир не услышит Гилельса?! Делясьвпечатлениямиотэтогоконцерта,известный финский музыкант Эрик Тавастшерна сказал, что это был апофеоз Бетховена и самого Гилельса. Так закончил великий пианист свой артистический путь.Житьемуоставалосьчутьбольшемесяца...
В настоящем альбоме приведены поздние фотографии Гилельса. На одной из ник— он в артистической Большого зала Московской консерватории. На другой, обладающей особой ценностью, — он на концерте в Хельсинки; это последнее изображение пианиста. Глубоко символично, что на своем последнем снимке (а их сделано огромное множество во всем мире, часто против его воли) Гилельс--именно на сцене, во время концерта, «весь в музыке», как сказала о нем когда-то Маргерит Лонг...
Редкие в истории артисты достигают вершин в искусстве и, что кажется почти невозможным, продолжают свое восхождение до последних дней жизни, до конца, вопреки всему... Гилельс принадлежал к числу этих единиц. Его искусство никогда не забудется и, говоря словами Александра Блока, «не пройдет бесследно». То, что сделано Гилельсом, с течением времени будет возрастать в своем значении. И лучшим памятником Эмилю Гилельсу будут его записи, которые останутся жить, пока жива сама Музыка.

Г. Гордон