Сольный концерт Василия Ладюка - 28 апреля в Новой Опере

[Novopera]

28 апреля (суббота) 19:00
театра Новая Опера им. Е.В. Колобова
Василий Ладюк (баритон)
В концерте участвуют: Екатерина Кичигина, Виктор Сыч
Оркестр театра Новая Опера
Дирижер Василий Валитов

Василия Ладюка, ведущего баритона Новой Оперы, по праву называют российской звездой мировой оперы. Представители СМИ единодушны в высказываниях, что «Василий Ладюк — уже имя», «трудно назвать сегодня кого-либо еще, обладающего таким красивым голосом в сочетании с идеальной вокальной школой», «пение Ладюка — задушевное, проникновенное, полное любви к музыке и слову — большая редкость!»

Певец сделал успешную международную карьеру: выступает в Метрополитен-опере и Опера де Пари, Ла Скала и Ковент-Гарден, Норвежской королевской опере, в Большом и Мариинском театрах и др. В Москве певца застать непросто, поэтому его столичные концерты и участие в спектаклях Новой Оперы не остаются незамеченными!

«Публика ждет праздника», — говорит о грядущем сольном концерте 28 апреля Василий Ладюк. Праздником для зрителей станет необычная и разнообразная программа. В первом, французском, отделении прозвучит ария Зурги и дуэт Зурги и Лейлы из «Искателей жемчуга» Бизе; «Три песни Дон Кихота» Равеля — камерное сочинение для баритона, которое в оркестровом переложении практически не исполняется; Застольная песня Гамлета из оперы А. Тома и др.

«Для меня очень важно иметь в концерте сильных партнеров» — подчеркивает Ладюк. Его партнершей будет опытная певица с тонким вкусом, очаровательная сопрано Новой Оперы, дипломант международных конкурсов Екатерина Кичигина.

Одним из сюрпризов станет еще один необычный дуэт, с артистом оркестра, солистом-инструменталистом, лауреатом всероссийского конкурса Виктором Сычом. Музыканты исполнят «Пляску смерти» К. Сен-Санса. За веселый и одновременно пугающий танец гремящих костей будет отвечать маримба, экзотический ударный музыкальный инструмент, которым виртуозно владеет Виктор Сыч. Василий Ладюк исполнит оригинальную вокальную партию. Также партнеры Ладюка по сцене исполнят и сольные номера.

Во втором отделении прозвучат романсы П.И. Чайковского в оркестровке Евгения Колобова. Исполнять камерные произведения в сопровождении оркестра совсем не просто, но Василий Ладюк не боится сложного репертуара, с которым блистательно справляется. Дирижировать оркестром будет молодой талантливый дирижер Новой Оперы Василий Валитов.

Дополнят программу второго отделения фрагменты из опер Чайковского. Исполнение Василием Ладюком такого репертуара не оставляет равнодушным: «После удачного выступления в партии Онегина в Ла Скала певца пригласили принять участие в юбилейных спектаклях оперы Дж. Ведри «Травиата» в знаменитом венецианском театре Ля Фениче — пишет Мариус Холланд в «Музыкальном клондайке». — Того же Онегина в лондонском Ковент-Гардене Ладюк исполнил так убедительно и в вокальном, и в драматическом плане, что получил почетное приглашение принять участие в спектакле «Милый друг», посвященном П.И.Чайковскому и Н.Ф. фон Мекк и поставленном в самом Букингемском дворце при содействии принца Чарльза».
http://www.novayaopera.ru/?performan...w=201204281900

[Novopera]

«И музыка, и слово». Фрагмент программы А. Парина на радиостанции «Орфей» от 29 апреля 2012 г., посвященный концерту Василия Ладюка в театре Новая Опера им. Е.В. Колобова.
Прослушать эфир можно по ссылке:
http://www.moskva.fm/share/2101/2012...mtime:17:34:59

Вторая страница сегодняшней передачи – рассказ о концерте Василия Ладюка. И я уже сказал, что о концертах, о которых я сегодня рассказываю, хочется говорить в самых превосходных степенях. И я надеюсь, что я не буду повторяться в этих превосходных степенях, мне хватит красок и слов, для того, чтобы описать второе свое состояние, можно сказать, экстаза. Концерт этот был вчера, 28 апреля, с оркестром театра Новая Опера, которым дирижировал Василий Валитов. Василий Валитов мне очень нравится, я имел удовольствие его слышать в «Псковитянке», другой раз – в «Пете и волке» Прокофьева, где он также сыграл марш из балета «Любовь к трем апельсинам». Всякий раз он производил на меня замечательное впечатление. Также и в этот раз. И он помог Василию Ладюку как бы показать весь масштаб его таланта, потому что талант Василия Валитова тоже абсолютно сам собой разумеется. И на протяжении всего концерта музыкальное напряжение, музыкантское напряжение было очень высокое. Безусловно, Василий Валитов принадлежит к лучшим дирижерам Москвы!
Василий Ладюк тоже невероятной красоты голоса. Баритонов у нас много, и было много: И Чернов, и Лейферкус, и Хворостовский. Но вот есть и новое поколение баритонов, и здесь Василий Ладюк является лучшим! У него не только, как я уже сказал, красивый голос, у него удивительная школа, удивительная техника. Он ученик Дмитрия Вдовина (тем самым у нас есть такой мостик к последней странице нашей сегодняшней передачи). Когда мы говорим, у него очень красивый голос, замечательная техника, на этом не только не ставится точка, а это убирается все как бы в подстрочник. Убирается ниже, а выше находится настоящее искусство, потому что Василий Ладюк этот голос и эту технику использует для того, чтобы все рассказать о том, что он думает об этой музыке. Думает и чувствует. И у него есть удивительное артистическое свойство, когда он перед началом той или иной вещи внутренне собирается, его лицо освещается особым светом. Мы понимаем, как концентрируется в этом человеке духовная энергия. Пение является как бы средством выражения того, что происходит на духовном уровне. Это – высшее, что есть в искусстве. И такого рода взаимодействие с искусством становится для нас источником наслаждения.
I отделение было отдано французской музыке. И надо сказать, что это испытание для русского дирижера, потому что французская музыка требует особого подхода. Но я должен сказать, что у Валитова все было изумительно. У него есть свойство, которое не многим дирижерам присуще. Это свойство, когда оркестр звучит очень многослойно. И мы все время слышим отдельные голоса и вместе и по отдельности. Создается особая глубина, многомерность. И это для французской музыки, конечно, подарок. Для французов, с их любовью к оркестровке и со школой оркестровки, которая идет начиная с 18 века, это очень важные краски.
Открылся концерт Вакхической песней Гамлета из оперы А. Тома «Гамлет». Феноменальный посыл! Это песня, которая должна как бы завести публику, которая должна преподнести ей букет самых роскошных нот, и это все произошло, и публика действительно зашлась. Два фрагмента было из оперы «Искатели жемчуга». Первый – это ария Зурги, которая сама по себе не является отнюдь каким-то эффектным шлягером. Здесь очень важно, во французской музыке, и эта традиция идет опять же с 18 века, чтобы слово как бы тянуло за собой музыку, и музыка как бы его обрастала. Поэтому слово это не как в итальянской музыке, которое работает само по себе, здесь обязательно должно работать самостоятельно. И все это есть у Василия Ладюка. Его французский абсолютно ясен, каждое слово понятно. Когда читаешь слово и видишь, как за словом встает образ – это совершенно замечательно. Еще один фрагмент – дуэт Лейлы и Зурги. Приняла участие в дуэте Екатерина Кичигина, которую последнее время я все больше слышал в камерной зарубежной современной музыке, новой музыке, и она всегда мастерски это исполняла. Она показала себя большим мастером. Показала и Гавот Манон из оперы Массне «Манон», и это было сделано очень профессионально, очень по-музыкантски. Может быть, она немножко волновалась в Гавоте Манон и голос ее звучал не очень уверенно, но музыкансткое чутье, музыкансткая природа Кичигиной совершенно безупречны. Поэтому особенно она хорошо звучала в дуэте Лейлы и Зурги. Очень мило прозвучало «Размышление» из оперы Массне «Таис». Абсолютный шлягер, который замечательно исполнил на скрипке Олег Колпаков. Очень тонко и каждый раз по-разному были спеты Василием Ладюком «Три песни Дон Кихота к Дульсинее» Мориса Равеля в варианте оркестровом. Эти песни очень разные и дают возможность певцу показать разные грани своего таланта. И надо сказать, что, также как и у Хиблы Герзмавы, все динамические нюансы – от pianissimo, pianississimo до forte спето так безупречно. Такая феноменальная вокальная линия! И про Василия Людка могу особенно сказать, что у него вызывает у меня абсолютное восхищение его forte, fortissimo. Конечно, мы привыкли по старой советской силовой школе, что в этот момент, а может быть и раньше, начинается такое «подкрикивание». Здесь на это нет даже намека. Каждая нота на forte, fortissimo сидит так безупречно, она как идеально одетая на руку перчатка, не больше, не меньше, ничего нет лишнего. Это технически совершенно безупречно и дает нам дополнительное наслаждение, как игра настоящего скрипача, который такие красивые звуки умеет извлекать из своей скрипки. Очень симпатичным был конец I отделения, потому что выступил перкуссионист Виктор Сыч, который сыграл фрагмент из Концерта для маримбы и вибрафона Д. Мийо. Очень симпатичная музыка, которая как бы повела от Равеля в более современную французскую тему. А в конце Сыч переделал симфоническую поэму Сен-Санса «Пляска смерти», вокальный эпизод. У Камиля Сен-Санса есть mélodie, то есть романс по-нашему, на стихи поэта Анри Казалиса (Henri Cazalis), который писал под псевдонимом Жан Лагор; (Jean Lahor). Вот взяв этот текст «Пляски Смерти», он соединил его с музыкой симфонической поэмы «Пляски смерти», добавил свою партию маримбы, и Василий Ладюк изумительно спел этот страшноватый текст, чем-то напоминающий даже Мусоргского «Песни и пляски смерти». Во всяком случае, здесь такая ирония и гротеск, соединенные с готическими ужасами, были очень интересны.
II отделение было посвящено русской музыке. Роскошный Веденецкий гость был. Всегда первостепенные баритоны пели эту арию, собственно партию, состоящую из одной арии. И здесь очень интересно, когда Веденецкий гость рисует нам, как церковь встает из воды. И вот у Ладюка так менялся голос, я бы сказал, «одуховнивался», и эту церковь, встающую из воды, мы как будто перед собой видели. Что касается романсов Чайковского в оркестровке Евгения Колобова, то я, к сожалению, никогда не был поклонником оркестровки романсов как таковой и этого варианта, да простится мне. И мне кажется, что вокалисту здесь в некотором смысле оркестровка мешает, потому что я все равно продолжаю слушать партию фортепиано, которая так изощренно, так замечательно написана Чайковским, ее не прибавить, не убавить. Но, тем не менее, это было. И особенно мне понравилось в исполнении Василия Ладюка «…Уж гасли в комнатах огни…», потому что свою очень тонкую, мягкую, трепетную линию нужно было проводить не в союзе с твоим партнером и союзником – фортепиано, а с оркестром, который немножко как бы тебя подавляет и, мне кажется, хочет тебя увести куда-то в сторону. Коронная ария Елецкого позвучала как всегда замечательно. Я помню спектакль Большого театра, премьеру, в которой пел Василий Ладюк, и тогда он пел лучше всех в этом спектакле. И понимаешь, чего хочет Елецкий. Обычно часто она бывает какой-то нудной, странной тянется, не понимаешь, чего он хочет. В его исполнении мы понимаем, что это человек высоких моральных качеств, очень выстроенный, лощенный, аристократичный. Понимает, что жизнь надо каким-то образом хранить, чтобы в нее не вторгались страшные демонические силы. И он понимает, что Лизу тянет в эту демоническую воронку и ее засосет туда, и она погибнет. Он ей предлагает не какую-то спокойную мещанскую жизнь, а жизнь с достоинством, с пониманием очень большой ценности самой жизни. И он хочет ей это показать на протяжении арии. Насколько у него это удается, мы не знаем, но, возможно, в конце он даже понимает, что у него ничего не получается. Замечательно прозвучала заключительная сцена из «Евгения Онегина». Василий Ладюк – непревзойденный Евгений Онегин. Ни одного проходного места. Очень живой человек, противоположность Елецкому, который в стоячем движении музыки настаивал на своем, этот наоборот, хочет смести своим напором Татьяну. Татьяна – Екатерина Кичигина, у которой несколько мест были совершенно замечательными. «А счастье было так возможно, так близко» спела так чудесно, то стало понятно, почему Онегин должен был еще раз задержать ее и еще раз повторить эту фразу. Все это было до последней ноты исключительно. И, конечно, при постоянном участии и поддержке дирижера Василия Валитова. Оркестр Новой Оперы звучал замечательно. На бис Ладюк спел «Серенаду Дон Жуана» Чайковского в оркестровке Колобова. Но здесь оркестровка более уместна, потому что Дон Жуан у нас как-то ассоциируется с оперой. И феноменально спел шлягерную-перешлягерную арию Роберта из «Иоланты» Чайковского». Но здесь не было ничего от банальности, от пошлости, от мелодраматизма. Все было очень достойно. Это был действительно человек, который очень ценит сам себя, ценит высокие чувства. Вот такие слова я хотел сказать о концерте Василия Ладюка.

[Novopera]

http://operanews.ru/12050605.html

06.05.2012 в 13:00, Игорь Корябин.
Василий плюс Василий равно — гала-концерт
Гала-концерт Василия Ладюка в «Новой Опере»

На сцену театра «Новая Опера» выходит Василий Ладюк, интеллектуальнейший лирический баритон нашего времени, один из бесспорных любимцев московской публики. Выходит и начинает не просто петь, а буквально с первых нот погружать слушателей в устойчивый и непрестанный медитативный транс… Его исполнительской манере присуща необыкновенная мягкость и выразительность, подкупающее интонационное благородство и рафинированный артистизм, а также то самое величавое достоинство, благодаря которому безусловно понимаешь, что перед тобой – истинный художник оперного жанра. Последнее представляется весьма важным, ибо в наше время исполнительские оперные традиции одна за другой начинают без боя сдавать свои позиции. Напротив, в пении Василия Ладюка мы находим не только «островок забытых традиций», но и надежный «бастион оперного академизма»…

Вместе с Василием Ладюком на сцене дирижер Василий Валитов, молодой маэстро «Новой Оперы», за время работы в этом коллективе успевший составить о себе весьма оптимистичное впечатление. Вместе они начинают творить высокое музыкальное искусство, поддерживаемое прочным фундаментом оркестрового аккомпанемента. При этом на каком-то подсознательном уровне ощущается, что и сам оркестр театра, ведóмый энергичным и чутким маэстро, устремляется в орбиту этого творчества с особым воодушевлением. Одним словом, в этот вечер царит сплошной музыкальный праздник, как водится, с бесконечными овациями зрительного зала и морем заслуженных цветов для артистов. И происходит это не потому, что так должно быть, а потому, что в данном случае не может быть по-иному…

В обсуждаемом гала-концерте – два отделения: французское и русское. В оперный остов каждого из них вкраплены и камерные произведения, хотя все они звучат в оркестровом переложении. Высокую планку вечера Василий Ладюк сразу же поднимает исполнением «Вакхической песни» Гамлета из одноименной оперы Томá и арии Зурги из «Искателей жемчуга» Бизе. До уровня планки явно не дотягивает Екатерина Кичигина, единственная партнерша Василия Ладюка за весь вечер. Она поет гавот Манон из одноименной оперы Массне, и это исполнение мы просто «принимаем к сведению». Программу концерта продолжает дуэт Лейлы и Зурги, опять же, из «Искателей жемчуга», в котором, должен снова признаться, лично я слышу одного только Зургу… Французский оперный блок завершается чувственной оркестровой «Медитацией» из оперы Массне «Таис», скрипичное соло в котором очень даже «забористо» исполняет Олег Колпаков.

В изысканно тонкой и психологически многокрасочной трактовке Василия Ладюка звучат «Три песни Дон Кихота к Дульсинее» Равеля на стихи Морана. Свою запоминающуюся интерпретацию исполнитель выстраивает в строгом соответствии с музыкальным характером каждой из них (романтическим, эпическим и застольным), предстает мастером штриха и рыцарем чувства. Включение этого мини-цикла в программу вечера уже само по себе интересно с точки зрения его явной нерепертуарности для наших концертных залов, но когда за его исполнение берется подлинный певец и артист, что в отношении Василия Ладюка не вызывает ни малейших сомнений, то закономерно настает черёд говорить и о весьма сильных впечатлениях, потенциально заложенных в этих вокальных зарисовках, о музыке, явно способной произвести эффект на слушателя.

После оркестровой «передышки» в форме первой части Концерта для маримбы и вибрафона Мийо (редакция и исполнение партии маримбы – Виктор Сыч) снова звучит оригинальное переложение Виктора Сыча, на этот раз – произведения Сен-Санса «Пляска смерти». Хотя обычно с этим названием мы привыкли отождествлять симфоническую поэму композитора «Danse macabre» (op. 40), в данном случае речь идет о его романсе на слова забавно-пародийного стихотворения Анри Казалиса (псевдоним – Жан Лагор). Этот опус был создан Сен-Сансом за год до сочинении поэмы, в которой впоследствии закономерно была использована и музыка романса. В состав оркестровой партитуры своей поэмы (в качестве программы ей предпосланы строки стихотворения Лагора) Сен-Санс вводит необычный для того времени инструмент – ксилофон: в его задачу входит не что иное как передача стука пляшущих костей. На этот раз вместо ксилофона мы имеем дело с его продвинутым и усовершенствованным родственником – маримбой. Одним словом, услышанное оркестровое переложение романса Сен-Санса в исполнении Василия Ладюка (партия вокала) и Виктора Сыча (партия маримбы) предстало более чем оригинальным, но при этом таким иронически тонким и по-французски восхитительным!

Русское отделение вечера выдалось без каких-либо сюрпризов, но от этого было не менее восхитительным. Своей потрясающей кантиленой Василий Ладюк сразу же пленил в песне Веденецкого гостя из оперы Римского-Корсакова «Садко», а затем – в ариях из опер Чайковского, представ в образах Елецкого из «Пиковой дамы» и Робéрта из «Иоланты». Последний номер стал финальным бисом – и после него вдруг явственно подумалось, что такого вдумчивого и технически оснащенного исполнителя на эту партию просто еще надо поискать! В дуэте с Екатериной Кичигиной Василий Ладюк спел заключительную сцену из оперы «Евгений Онегин» Чайковского, и на сей раз однозначно подтвердив свой статус интеллектуальнейшего и благороднейшего лирического баритона нашего времени!

Завершая рассмотрение этой части второго отделения, необходимо отметить также весьма яркое исполнение таких оркестровых эпизодов, как симфоническая картина «Садко» Римского-Корсакова и полонез из оперы «Евгений Онегин» Чайковского. Что же касается «камерной» части русского отделения, то романсы Чайковского («Нет, только тот, кто знал» на слова Мея из Гёте, «Ночи безумные» на слова Апухтина, «Уж гасли в комнатах огни» на сова К.Р.), прозвучавшие в достаточно плотной и «тяжеловесной» оркестровке Евгения Колобова, произвели более сдержанное впечатление, хотя и оставили несомненно приятное ощущение. Пожалуй, стóит даже подчеркнуть, что, в принципе, всегда, когда слушаешь пение Василия Ладюка, получаешь поистине физическое наслаждение от красоты и благородства тембра его голоса. Но в данном случае просто возникает некая «параллельная» дилемма: как в таком концерте петь эти романсы, в камерной или оперной манере? Василий Ладюк пел их в манере явно оперной, имея полное право на подобную трактовку, и интерпретировал их достаточно убедительно, но камерно-интимной доверительности, которой в условиях оркестрового переложения быть просто не могло, этим трактовкам всё же недоставало. Исключение произвел лишь спетый на бис романс Чайковского «Серенада Дон Жуана» на слова А. Толстого: его бравурная, почти «оперная» вокальная фактура оказалась в состоянии ужиться с оркестровкой и – вместе с арией Роберта из «Иоланты» – предстала весьма колоритным апофеозом всего вечера. При этом всегда надо помнить, что певец, в конечном счете, существует для слушателей, а не для критиков, поэтому, кто бы что ни говорил, события в мире музыки, подобные обсуждаемому, всегда были, есть и будут относиться к той самой главной и, в нулевом приближении, единственно правильной оценочной категории, имя которой может быть лишь одно – «радость меломана»…