Байки администратора

Я помню, что обещал сказать что-то по поводу "Дуловрота" Максима Новикова и ответа Карена Шахгалдяна. Другое дело, что в последнее время у меня ощущение, что я как-то уже все сказал. В том смысле, что по всем интересовавшим меня поводам я высказался и для того, чтобы изобрести что-то принципиально новое нужны какие-то принципиально новые поводы.

Тут, правда, я на какой-то момент действительно завелся и действительно подумал, что могу и хочу высказаться заново. Но довольно быстро остыл - не потому что не хочу, а потому что... Потому что мне вновь показалось, что где-то когда-то я уже что-то такое... И я оставил на время мысль ответить - хотя очень хотелось - потому что не очень понимал, что же, как же... Говорил я уже что-то на эту тему или нет, и, если говорил, стоит ли повторяться...

Недавно я вдруг у себя же в блоге нашел текст, который, как я понял, полностью удовлетворяет меня как в качестве реакции на "Дуловрот", так и в качестве реакции на реакцию... Короче говоря, это что-то третье. Меня не капли не смущает тот факт, что это мнение было высказано в феврале 2007 года, т.е. ровно за три года до появления "Дуловрота"... Бывает так, что ответ появляется раньше, чем вопрос. Или, по крайней мере, нам так кажется. Если кому все еще интересно, оригинал здесь.

"Стало уже общим местом соображение, заключающееся в том, что подавляющая часть людей с трудом воспринимает, не понимает и не принимает академическую музыку. А стало быть, те, кто отвечают за эту музыку, обязаны предпринять некие популистские шаги, направленные на то, чтобы приблизить эту самую музыку к населению, “продать” ее и… И что?

Путь заведомо тупиковый. Эта музыка погибнет, если начать ее «приближать» к кому-либо. Единственно верный путь – взращивать аудиторию, доводить ее до той планки, когда она – аудитория – будет готова воспринимать не только шлягеры, но и что-то, требующее более серьезного осмысления.

Если брать это во внимание, то, безусловно, одной из важнейших задач для музыкантов сегодня является постоянное расширение контактов со слушателем. Причем в настоящее время такая задача стоит не только перед отдельными исполнителями или композиторами, но и, без преувеличения, перед всей индустрией в целом. Такие контакты, безусловно, поддерживали многие выдающиеся музыканты прошлого, но именно сегодня требуется активный поиск новых форм для них. Это, кстати, уже осознали многие музыканты – популярность того же форума «Классика» среди профессиональных исполнителей далеко не случайна. Об этом, кстати, мы не так давно говорили в Питере с Ларошем – жаль, он, зараза, зажал текст. Ну, да ладно.

Разумеется, нет никаких поводов рассуждать об исчезновении академической музыки, как жанра. То же, разумеется, верно и в отношении других искусств. Вместе с этим, коль скоро мы живем в индустриализованном обществе, вполне можно говорить о кризисе индустрии, который, в определенных обстоятельствах, может до предела осложнить условия существования жанра.

Вместе с тем, тезис, который многие используют в качестве аргумента – «молодежь де не интересуется классикой» – на поверку не выдерживает никакой критики. Я на какое-то время бросил ходить на концерты, а в последнее время возобновил эту практику – насколько хватает времени. Так вот, процентов 70-80 зала – это именно молодежь. И это явно не «молодые профессионалы».

Другой вариант – «билеты на концерты слишком дороги». И что же? Знаю массу зрелых и более, чем состоявшихся людей, которых тянет к другой музыке, нежели та, которую они привыкли слушать. Многих из них не видно ни на обычных, ни на «дорогих» концертах не потому, что они не хотят на них ходить, а потому что никто не объяснил им, куда именно следует идти. Биллборды, облепившие город – не аргумент. Нужно более глубокое (но не отталкивающее) объяснение, которое позволит таким людям принять взвешенное решение.

С другой стороны, полумеры наподобие тех, которые предпринимают сегодня многие концертные организации, любой мало-мальски внимательный наблюдатель справедливо назовет не переосмыслением стратегии, а попыткой впарить старый продукт в новой упаковке. Ребрендинг, конечно, всем хорош – но только как дополнение ко все улучшающемуся качеству предложения, а не как основное направление деятельности.

Кстати сказать, некоторые причины сложившейся ситуации лежат и в нашей системе общего образования. В школе мне преподавали литературу и историю искусства. Одновременно с этим предмет под названием «музыка» давал понятие о многообразии советского песенного репертуара (кстати, в последнее время многие советские песни слушаю с нескрываемым удовольствием), но никак не о каких-то более системных вещах. И это, конечно, большая проблема, потому что историю музыки у нас не умеют преподавать ни в общеобразовательных заведениях (где такая задача не ставится вовсе), ни даже в профессиональных училищах и ВУЗах.

Конечно, школьная литература способна привить стойкую ненависть к хорошим писателям – но ты, по крайней мере, имеешь о них какое-то представление. Получив профессиональное музыкальное образование, я не имел ни малейшего представления об опере до тех пор, пока не начал работать в оперном театре.

Хорошо, школьников жалко – у них, говорят, и так учебный план забит до отказа. Но даже в университетах история искусства входит в любой блок обучения, в то время как история музыки дается лишь узкому кругу профессионалов и только в специализированных ВУЗах. Я бы посмотрел на того чиновника, который бы подписал учебный план, в котором история Древней Греции изучается в полном объеме, но за вычетом Спарты.

И после этого мы удивляемся тому, что «белые воротнички» воротят нос от концертных залов? Кстати, буквально недавно с кем-то говорил на эту тему: их нежелание придти является тщательно закамуфлированным (а иногда и неприкрытым) страхом перед нашим же профессиональным снобизмом.
Может, в консерватории что-то поправить? (С)"