AndrewLloid
Частый гость

Музыкант играл на скрипке, я в глаза ему глядел,
Я не то чтоб любопытствовал - я по небу летел.
Я не то чтобы от скуки, я надеялся понять,
Как умеют эти руки эти звуки извлекать


Из какой-то деревяшки, из каких-то бледных жил,
Из какой-то там фантазии, которой он служил.
А еще ведь надо в душу к нам проникнуть и поджечь.
А чего с ней церемониться, чего ее беречь.

Счастлив дом, где пенье скрипки наставляет нас на путь.
И вселяет в нас надежду; остальное - как-нибудь.
Счастлив инструмент, прижатый к угловатому плечу,
По чьему благословению я по небу лечу.

Счастлив тот, чей путь недолог, пальцы злы, смычок остер,
Музыкант, соорудивший из души моей костер.
А душа, уж это точно, ежели обожжена,
Справедливей, милосерднее и праведней она.

Скажи мне, Разум, будет ли разумно
Противиться когда идёт на приступ
Полк чистоты,Фортуной оснащённый,
Где грации штандарт подъемлют гордый,

Её власы разметанные – пули,
Движения – разведка, груди – пики,
Её уста, сверкающие перлы,
Отменно служат полковой казною,
А ноги движут весь прелестный лагерь, -
Что ты советуешь, скажи мне разум.

Её глаза – орудия, мои же -
При первом залпе – рухнувшие стены,
и мозг мой тот час же взлетел на воздух,
Подорван речью, что пронзает мысли.
Я сам себя ослабил, нет подмоги -
Что ты советуешь, скажи мне Разум.

И слава, чести истинный глашатай,
Устами всех людей вещает ныне,
Что сущего владычица, Природа,
Повелевает всем склонить колена
перед её любимицей единой, -
Что ты советуешь, скажи мне, Разум.

Вздыхая, Разум наконец ответил:
Нет сил у разума в делах небесных,
Что ж, я я сдаюсь

Читать дальше

Есть в дожде откровенье - потаенная нежность.
И старинная сладость примиренной дремоты,
пробуждается с ним безыскусная песня,
и трепещет душа усыпленной природы.
Это землю лобзают поцелуем лазурным,
первобытное снова оживает поверье.
Сочетаются Небо и Земля, как впервые,
и великая кротость разлита в предвечерье

роковое томленье по загубленной жизни,
неотступную думу: "Все напрасно, все поздно!"
Или призрак тревожный невозможного утра
и страдание плоти, где таится угроза.

В этом сером звучанье пробуждается нежность,
небо нашего сердца просияет глубоко,
но надежды невольно обращаются в скорби,
созерцая погибель этих капель на стеклах

Тишине ты лепечешь первобытную песню
и листве повторяешь золотое преданье,
а пустынное сердце постигает их горько
в безысходной и черной пентаграмме страданья.
В сердце те

Читать дальше