Мда, однако. Как, в сущности, хорошо, что есть форум: где еще можно было бы высказаться, восхищенья не снеся. Я вот полчаса как с концерта in question и едва только обретаю дар речи. Какой был контртенор, граждане, о, ООООО!!!...
Собственно, поперву ничто не предвещало: нам с переменным успехом попели Перселла и поиграли танцев, мы даже как-то впали в благодушие и перестали нервно посмеиваться при каждом новом появлении конферансье - безмерно, кхм, изысканного персонажа, оснащенного фраком вдвое шире, чем надо бы, и предельно томными извилистыми интонациями. Вот он объявил Букстехуде, известного всем желающим, я подумала про себя, что этого уж точно не испортишь - слишком известный, - и понеслась.
На сцену вышел невеликого росточку юноша в мешковатом смокинге, встал посередке и сделал ЛИЦО. О, квириты, вы бы видели, КАКОЕ то было ЛИЦО. Меня вот коллеги оштрафуют, небось, за избыток прописных, но, поверьте, меньшими буквами это ЛИЦО описать невозможно: все презрение к миру, человечеству, Дитриху Букстехуде и ансамблю "Мадригал" было прописано на нем с убедительностью Гойи. Сказать по правде, я обалдела: за долгие годы посещения академических концертов я перевидала ту еще уйму солистов в диапазоне от консерваторских классных вечеров до заезжих звезд, но такого ЛИЦА доселе видать мне не приходилось.
Юноша страдал. Юноша смотрел в потолок с видом человека, изнывающего от скуки пополам с отвращением, юноша бросал снисходительные взоры на рассевшихся внизу зрителей, помахивал нотной папкой и снова устремлялся глазами к потолку, рассчитывая, видимо, на понимание Николая Рубинштейна. Юноша становился в позы, коим бы позавидовал лермонтовский Демон периода "я враг небес, я зло природы". На заднем плане ансамбль "Мадригал" прилежно проигрывал вступление. Замерший поначалу зал медленно приходил в себя и нервически похихикивал то там, то здесь, благовоспитанно заслоняясь ладонями. Все ждали вокальной партии: после пантомимы такой нечеловеческой силы юноша просто обязан был продемонстрировать миру все свое превосходство в вокальной, так сказать, сфере. Вступление тем временем кончилось. Юноша соорудил бровки домиком, встал в позу водевильного героя в решающей сцене объяснения с какой-нибудь Клориндой, Мелиндой или Флорой, открыл рот и понесся.
На самом деле, лет через пяток при должном количестве усилий педагога и собственного усердия из него вышел бы, наверное, и неплохой певец. Но пяти лет не было: был несчастный Букстехуде, наверняка проклявший в гробу тот час, когда ему взбрело к голову заняться композиторством, и был наш герой. О! О-о-о!!! Бог с ним, что он интонационно не то что плавал, а даже скорее тонул, превращая знакомую мелодию в типичное не то. Бог с ним, что он брал дыхание в самых не подходящих для того местах, нимало не смущаясь, прожевывал те части фраз, где дыхание предательски кончалось, и снова шел на приступ с упорством, достойным, ей-богу, иного применения, чем насилие над злополучным Дитрихом. Бог с ним совсем. Но проделывал он все это, не меняя позы и принимая в паузах все то же раздраженно-презрительное выражение лица, столь полюбившееся залу с самого начала.
Пожилая пара по соседству с нами, всхлипывая, передавала друг другу очки. Молодые ребята чуть поодаль беззвучно хохотали, уткнувшись в колени, периодически взглядывая на сцену и снова возвращаясь в исходное положение. Детишки, сидящие перед нами, откровенно веселились, дергая родителей за рукава при каждом новом подвиге героя; родители, поначалу делавшие педагогические лица, к середине кантаты сдались и сами. Герой блистал. Очередную фразу он начал с категорически не той ноты и бурно понесся не туда, кое-как компенсируя происходящее напором и громкостью. Я попробовала закрыть глаза и абстрагироваться. Не получилось. Доблестный ансамбль "Мадригал" доблестно вел инструментальные партии, вызывая среди меня непреходящее уважение столь выдающимся умением не смеяться по столь выдающемуся поводу. Николай Рубинштейн стоически висел над сценой, кое-как блюдя серьезность.
Чем закончилась кантата, я, сказать по правде, помню не слишком хорошо. Солист встал в финальную позу водевильного героя, преуспевшего в вопросах Клоринды или Флоры, торжествующе блеснул глазами и поклонился. Зал, не будучи уже в силах смеяться, аплодировал почти стоя. Ребята с соседнего ряда, держась друг за друга, брели к выходу.
Словом, концерт определенно удался, хотя и не в том смысле, на который я рассчитывала. Со второго отделения мы бежали: Баха было жальче. Но, право же, я не смеялась так с чертовски давних пор, и если вдруг кто увидит на афише господина Юрия Борисова, рекомендую - не пожалеете. Только композиторов лучше подбирать каких-нибудь особенно ненавистных 8)
Букстехуде пел приглашенный контратенор Юрий Борисов.
Иван Чабров "с переменным успехом", как Вы выразились, пел партии тенора в ансамблях, в частности, в Перселле, в деланьи ЛИЦ и презрении к "Мадригалу" замечен вроде не был...
(до конца обалдев) Ну, дивна дела твоя, господи...
Нет, то есть, текст я сейчас поправлю, конешне, и прошу прощения у неправедно удрученного тенора, но вот же с ума сойти, а. Никогда бы не подумала: он был похож скорее на альтино в высокой тесситуре, по-моему, ну я его и увязала с этим отдельно упомянутым тенором, поскольку господин конферансирующий никак не объявил солиста... брр. Слушайте, а есть какие-то сольные записи у этого героя? Переслушать бы - нет, ну правда, в жизни бы не подумала, сколько я их видала, контртеноров-то... :-o
Про записи не знаю, а вот на афишах он периодически мелькает - с самыми разными исполнителями старинной музыки. Так то у Вас есть все шансы еще раз поднять себе настроение.
Да мне уже и записи тут любезно предоставили по ссылке: - скачаю вот послушать, и разъяснится, может, эта сова. Потому что второй день думаю: то ли я сошла с ума, то ли что... 8)
(Там же, кстати, для всех желающих полюбоваться предоставлены некоторые, э, вариации ЛИЦА :lol:)