"Счастливая звезда Екатерины Мечетиной". Газета "Музыкальный клондайк"

В последнем, мартовском номере газеты "Музыкальный клондайк" опубликовано интервью с пианисткой Екатериной Мечетиной. Вот так публикация выглядит в газете.

А это полный текст интервью, т.к. в газете сокращено в 2 раза. Номер газеты мартовский, и тема интервью "приурочена" к женскому празднику не случайно.

Счастливая звезда Екатерины Мечетиной

Успешность женщины в современном мире, – будь то политика, бизнес, культура, – явление уже не редкое. Но за каждым – интересная судьба, которая скорее исключение из правил, и женщинам приходится всё равно доказывать свои возможности и значимость в той или иной области. И, конечно, здесь должны “сойтись все звёзды”.
Фортепианное исполнительство – сфера приложения в основном мужских артистических сил, и женщин немного в ряду концертирующих пианистов: современный пианизм требует наличия таких спортивных качеств, как физическая сила, выносливость, крепкие нервы и “склонность к перемене мест” при напряжённой гастрольной жизни. Сильных пианистов сейчас достаточно, и высоким техническим уровнем уже трудно удивить. Нужно “переиграть” пианиста-мужчину или противопоставить своё женское начало и свою индивидуальность. При этом талант, отличная школа, удача и преданность выбранному пути – необходимые составляющие в карьере любого артиста. Если к этому добавляется настоящая внешняя красота и положительные качества характера – это явление из категории “любимец судьбы”. Такой представляется Екатерина Мечетина – солистка МГАФ, лауреат международных конкурсов, лауреат молодёжной премии “Триумф” – одна из ярких звёзд в плеяде блестящих молодых музыкантов мирового уровня и единственная российская женщина-пианистка, живущая по жёсткому “мужскому” гастрольному графику. У неё волевая не женская игра и удивительное женское обаяние.
Кто хоть раз общался с Екатериной, не мог не отметить в её облике сочетание внутреннего достоинства, выдержанности и доброжелательности, открытости, искренности. А также ответственность, простоту, скромность и отсутствие звёздности. Впрочем, всё это свойства настоящей интеллигентности. У неё феноменальная память, врождённая сценическая хватка, редкая виртуозность. В её репертуаре самая разная музыка, и она способна за неделю выучить сложнейшее современное сочинение. В манере исполнения соединяются внутренняя сила и внешняя грация, сосредоточенность, содержательность и естественность с безупречным чувством меры. Но яркий сценический имидж: она играет в открытых платьях, подчёркивая достоинства своей фигуры. При этом Екатерина абсолютно современна: прекрасно водит машину, любит горные лыжи и общение в интернете. И остаётся необыкновенно женственной и в жизни, и на сцене. В то время, как мужчины восхищаются, у женской половины невольно возникает чувство зависти, тем более, что исполнительский путь пианистки выглядит как стремительное восхождение. Но, выделяя людей, судьба ставит необходимое условие напряжённого непрерывного труда и полной самоотдачи.
Das Wunderkind Катя Мечетина на сцене с пяти лет. В 10 лет – первый сольный концерт, потом Гран-при конкурса “Премия Моцарта” в Вероне. С 12-ти лет ежегодные концертные турне в Японии в течение 10 лет. В 13 – лауреат 10-го юношеского конкурса пианистов им. Ф.Шопена в Москве и приз “За обаяние и артистизм”; в 16 – самый юный лауреат Международного конкурса пианистов им. Ф.Бузони в Больцано и приз за лучшее исполнение этюда Листа “Блуждающие огни”; потом ещё 3 конкурса со званиями лауреата. Судьба ревнива, и у Екатерины был период невостребованности и неудач, – но она же и не бросает своих избранников.Мечетину заметили и поддержали знаменитые музыканты: Владимир Спиваков, Мстислав Ростропович и Родион Щедрин, доверивший ей премьеры нескольких своих сочинений, – и музыкальное восхождение продолжилось. В 2003 г. пианистка была удостоена престижной молодёжной премии “Триумф”, а в 2004г. получила Золотую медаль на Всемирном конкурсе пианистов в Цинциннати. Играет до 100 концертов в год по всему миру в лучших концертных залах, участвует в крупнейших международных фестивалях, любима российской публикой. В обширном репертуаре около 30 концертов с оркестром. Записала 2 сольных и 1 камерный CD. С этого года преподаёт в МГК им. П.Чайковского.
Как сложилась счастливая артистическая судьба Екатерины Мечетиной, её приоритеты и интересы – об этом наш разговор с пианисткой.
– Мы все “родом из детства”. Вы родились в семье профессиональных музыкантов. Ваши первые музыкальные впечатления, выбор инструмента, который определил Вашу будущую жизнь.
Не помню своих первых шагов “по направлению к инструменту”. Но рояль был неотъемлемой частью нашего быта. Со мной часто пели песни, играли в игру “угадай мелодию”, таких мелодий я к двум годам знала около 200. Мама – педагог фортепиано, и дома рояль, вот я за него и “взялась”: подбирала на нем мелодии по слуху. Конечно, мама стала учить меня понемножку. В 4 года я уже пошла в музыкальную школу. Мой папа виолончелист, но виолончель почему-то не рассматривалась для меня. Никто тогда не думал, насколько трудно женщине стать концертирующей пианисткой, что намного лучше для будущей работы выбрать оркестровый инструмент – будет больше вариантов трудоустройства… В возрасте 11-12 лет мне вдруг безумно захотелось играть на скрипке. И я даже попросила маму принести мне скрипку, и стала сама учиться на ней играть. По слуху подобрала первую часть концерта Мендельсона. Папа услышал, не поверил своим ушам и сказал: “Не на тот инструмент мы тебя отдали!”. Но было уже поздно что-то менять, и потом этот интерес как-то сам собой угас.
Меня водили на концерты Жанны Дозорцевой, дома слушали музыку, конечно. Мои первые музыкальные впечатления были не от исполнителей, а от самой музыки. Помню, как лет в 7-8 взяла ноты 1го концерта Чайковского и не встала из-за рояля, пока не прочитала с листа весь текст. Это заняло, конечно, несколько часов, но зато сколько удовольствия!
– Какой у Вас характер? Были ли Вы послушной, “ведомой” ученицей или строптивой и упрямой?
Вначале обучение было игрой, затем важным делом, к подростковому возрасту мне захотелось все делать самой. Авторитет мамы как человека, который дома может что-то подсказать в помощь педагогу, был утерян на тот момент. Это известный феномен – очень трудно заниматься с собственным ребенком. Чтобы не нарушать мира в семье, она решила оставить меня в покое. Но педагог (все 11 лет в ЦМШ я училась у Тамары Леонидовны Колосс) для меня всегда был непререкаемым авторитетом. Скорее была не строптивость и упрямство, а азарт и настойчивость, которые в то же время сочетались с некоторой естественной ленью. Я никогда не “перерабатывала”, занималась ровно столько, сколько требовалось, чтобы выучить программу. Некоторые дети сидят за инструментом часами, получая от этого удовольствие, меня же процесс занятий особо не вдохновлял. И сейчас я уже знаю, сколько временимне потребуется на то или иное произведение. В день в среднем выходит часа три.
– Ваши детские достижения – в большей мере результат природных способностей или это целенаправленная работа педагога и Ваших родителей на выстраивание Вашего артистического пути? Можно ли сказать, что Вы родились под счастливой звездой?
Скорее это результат природных данных + работа педагога. Мне все давалось очень легко. Видимо, мои способности сильно отличались от среднестатистических. И выносливость, в том числе физическая, мне была присуща с самого детства.
Вообще можно сказать, что я родилась под счастливой звездой, потому что мне повезло родиться в музыкальной семье, повезло, что родители не были обуреваемы нездоровыми амбициями и всегда критически ко мне относились, что позволило избежать звездной болезни; повезло с педагогом – Тамара Леонидовна дала мне лучшую школу, о которой можно только мечтать; повезло, что в те времена упал “железный занавес”: я ведь была первым советским ребенком, который поехал на международный детский конкурс в “капстрану”. После меня дети просто ринулись участвовать в конкурсах! Повезло быть в первых рядах учеников ЦМШ, благодаря чему у меня было множество концертных поездок, в том числе и совершенно уникальный контракт с японцами на 10 лет: ежегодно ездила с концертным турне в Японию, где играла 15 концертов втечение месяца. Колоссальная артистическая школа, неоценимая помощь развитию музыканта!
– В программу специальных музыкальных учебных заведений и в программу детско-юношеских конкурсов входит обычно стандартный “набор” произведений. Предпочтение каким стилям и авторам у Вас сохранилось с детства, или происходила естественная в развитии каждого артиста “переоценка ценностей”?
Мой педагог Т.Л.Колосс с детства мне привила любовь к Шопену и научила многим секретам исполнения его музыки. Шопен по сей день в числе моих самых любимых авторов. И, конечно, Рахманинов. Я играю много его сочинений, и мой первый диск состоял целиком из произведений Рахманинова.
Переоценки не было, скорее, шло постоянное расширение музыкального кругозора. Но некоторые композиторы до сих пор остаются вне сферы моих интересов – Брамс, Скрябин. Хотелось бы больше играть Моцарта, расширить свой шопеновский репертуар, играть и менее известных композиторов. Например, недавно мне посоветовали обратить внимание на несколько редко исполняемых, но очень интересных концертов для фортепиано с оркестром.
– Как Вы относитесь к утверждению, что на фортепиано уже всё сказано, и что современным композиторам приходится “придумывать” музыку на компьютере? Будете ли Вы исполнять произведение, если оно Вам не нравится, или “заказ” – необходимая составляющая для развития карьеры?
Стараюсь не исполнять произведений, которые мне не близки. Но иногда приходится, да, те самые заказы, и это относится не только к современной музыке. Считаю, что профессионал на то и профессионал, чтобы уметь исполнить любую музыку. Что не отменяет личных привязанностей. Из современной музыки много играю только Щедрина, но я не боюсь новой музыки. Мне кажется, самое главное – исполнить её так, чтобы слушатель заинтересовался, чтобы у него не возникло ощущения скуки и умозрительности. Тут, конечно, важен исходный материал, но и исполнительское мастерство тоже важно, иногда даже “актёрское” в чем-то мастерство, чтобы подчеркнуть необходимые акценты.
Некоторые композиторы, возможно, и “придумывают” музыку, но по-настоящему талантливые люди сочиняют её так же, как и сто лет назад, только язык музыкальный изменился. И, как и прежде, они опережают своё время, а слушатель со свойственной ему слуховой инерцией придёт к осознанию новой музыки позже. Возможно, что на фортепиано уже не найтиновых тембров, но наш инструмент хорош не тем, что он может соперничать с компьютером в плане разнообразия звучностей. Сколько бы ни развивалась электронная музыка, со временем значение живого, акустического звучания будет только возрастать, также как и живое, человеческое исполнение будет в цене все больше и больше, это как с экологически чистыми продуктами. Чем натуральнее продукт, тем дороже.
– Ваша особая, “мечетинская” пластика, звукоизвлечение мягкой собранной кистью с высоким запястьем, когда звук будто “вытягивается” из клавиш и “вбирается” в купол ладони, а пальцевой работы почти не видно, - это от Колосс, мамы, или Ваше, природное?
Не думала... Если задуматься, может получиться эффект сороконожки! К определенному возрасту пианист сам находит наиболее физиологически удобное положение рук на клавиатуре. Но в вопросе звукоизвлечения я, конечно, обязана Т.Л.Колосс – мы много работали над звуком. Помню её слова: “Прикосновение к клавиатуре должно быть физически приятным ощущением! Тогда и звук будет красивым”. Звук ищется ушами, а руки повинуются импульсу слухового контроля. Но пластика – это уже, конечно, моё.
– Вы были одним из исполнителей, которым доверили проиллюстрировать звучание рояля Рихтера после реставрации. Ваши впечатления от игры в Доме на Б.Бронной? Какие свои выступления Вам особенно памятны?
Я люблю играть в этом музее-квартире, там есть атмосфера, и она создается не только памятью о Рихтере, но так же и посетителями, которые приходят туда с неизменным благоговением. Инструмент очень хороший, в нем есть очарование звука старого инструмента, а благодаря реставрации он приобрел необходимую техническую форму.
Самое значимое выступление в 10 лет на конкурсе “Премия Моцарта” в 1989 году, потому что на призовые деньги был приобретен рояль фирмы Yamaha, на котором я с тех пор занимаюсь дома. Очень ответственный был дебют в Нью-Йорке в 2006 году. Я веду тетрадь, в которую записываю все свои выступления, и в принципе довольно хорошо помню почти каждый концерт.
– Насколько российская публика отличается от европейской, и зависит ли Ваше исполнение от аудитории?
Концертные площадки и концепции концертов отличаются. Разные вещи – играть клавирабенд в Малом зале консерватории или принимать участие в сборном праздничном концерте во Дворце съездов. И репертуар подбираю специально, и сценическую одежду, конечно, все продумываю, чтобы максимально соответствовать ситуации.
Что касается европейской и российской публики, то в Европе больше “слушателей-любителей”. Там классическая музыка считается изысканным и престижным способом проведения досуга, а у нас круг слушателей ограничен, и часто получается так, что на камерные концертыприходят преимущественно коллеги артистов. Проблема здесь в том, что не хватает классической музыки на ТВ, что бы привлекло больше людей в концертные залы.
– “Не дать умереть классике” по-клиберновски... Разделяете ли эти его слова о миссии музыканта как пропагандиста классической музыки, или всё же она - элитарна, и массы должны идти к ней, а не наоборот?
В области популяризации классической музыки мне в принципе нравится то, что в свое время сделали “Виртуозы Москвы”. Но вообще тут все просто – насильно музыку слушать никого не заставишь, если нет внутренней потребности. Воспитывать музыкальный вкус необходимо с детства. Поэтому очень важной считаю роль ДМШ.
– С осени прошлого года Вы преподаёте в МГК. Как Вы себя ощущаете в роли педагога, и кто для Вас является педагогическим примером?
Пока что я делаю первые шаги на этом поприще и прекрасно отдаю себе отчет в том, что учусь, так же, как и мои студенты, только уже на другом уровне, учусь понимать то, что делаю сама, и передавать “из рук в руки”. Думаю, что это принесет пользу и моей концертной деятельности: всегда полезно осознать что-то, что раньше было спонтанным. Моими примерами, конечно, являются мои собственные педагоги: Т,Л. Колосс в ЦМШ, В.П.Овчинников и С.Л. Доренский в консерватории,я часто представляю их на моем месте и думаю, что бы они могли в каждом случае посоветовать. Я также прислушиваюсь к мнению профессора А.А.Мндоянца, чьим ассистентом являюсь, чтобы наши усилия были направлены в одну сторону в отношении работы со студентами. И, конечно, помогает домашняя атмосфера: моя мама известный педагог фортепиано (хотя у неё ученики доконсерваторского возраста), и я с ней советуюсь; с папой обсуждаем оркестровую жизнь. Мне очень повезло: я одновременно и солист, и дочь оркестранта, то есть я представляю себе ситуацию по обе стороны “баррикад”.
– Не хотелось бы, чтобы такое модное слово, как инновация, затронуло искусство, в частности, музыкальное исполнительство. Какой он – современный студент профессионального музыкального вуза?
Буду говорить о пианистах, поскольку у них один из самых трудных путей – нет возможности стать оркестровым музыкантом. Современный студент-пианист, к сожалению, чаще всего стоит перед лицом неизвестности: после окончания вуза у него нет гарантий трудоустройства по желаемой специальности. Все хотят стать концертирующими исполнителями, но жизнь такова, что иногда приходится вообще менять профессию, особенно молодым людям. В реальности большинство выпускников вузов становятся педагогами или концертмейстерами. Поэтому студенту тяжело, у него амбиции сталкиваются с реальной жизнью, и происходит переоценка своих возможностей. Только небольшому числу счастливчиков везет на конкурсах, но и это не является гарантиейактивной концертной деятельности. Вообще у пианистов царит довольно напряженная моральная атмосфера – надо успеть занять свое место под солнцем.
– А что помогло Вам “занять своё место под солнцем”, стать востребованной концертирующей пианисткой?
Помогло большое стечение обстоятельств и личные качества характера. Мне никогда не приходило в голову стать концертмейстером или поменять профессию. Не все было так гладко, как может показаться, были и проигранные конкурсы, но мне удалось не сломаться, не разувериться в себе, даже когда количество концертов в год стремилось к минимуму (это было приблизительно на 3-4 курсе консерватории). Но эти годы – самый трудный период в жизни молодого музыканта, когда ты уже не ребенок, и в качестве вундеркинда уже быть не можешь, но ещё и не настолько известен, чтобы тебя приглашали играть концерты наравне с взрослыми музыкантами. Здесь мне оченьпомогли старшие коллеги: Спиваков, Ростропович, Щедрин – эти тривеликих музыканта приняли участие в моей судьбе, поддержали не только морально, но и приглашали выступать в своих концертах. Постепенно расширился круг творческих контактов, мое имя стало известно в музыкальных кругах уже на новом уровне: не как чудо-ребенка, а как полноценного участника концертной жизни страны.
– Чья критика для Вас более важна: друзей-музыкантов, родителей, Ваша собственная?
Только тех, кому я по-настоящему доверяю, и этих людей немного. Сама я склонна скорее к излишней самокритике. Очень помогает видеозапись концертов и подготовки к ним.
– В прошлом году Вы второй раз были членом жюри конкурса “Щелкунчик”. Трудно ли судить? Какие сейчас маленькие конкурсанты, если сравнивать их с Вашими собственными детскими конкурсными впечатлениями?
Судить всегда трудно, во-первых, потому что это дети, и нужно смотреть не только на то, чего ребенок достиг на данный момент, но и есть ли у него перспектива развития. Во-вторых, трудно сравнивать разные дарования. Кто-то раньше развился технически, а кто-то, наоборот, очень интересен творчески, или красиво звучит инструмент, а техника хромает. Здесь нужно быть очень деликатными, чтобы не нанести ребенку моральные травмы. Дети все очень разные, и мне часто приходит в голову как раз именно эта мысль: вот бы увидеть среди участников на этом конкурсе себя в том возрасте и уже “взрослыми ушами” сопоставить, оценить... А так, сравнить мне трудно: участвуя в детских конкурсах, я своих соперников не слушала. На конкурсе важна в том числе и психология, и мой педагог считала, что слушать других ни к чему. Думаю, она была абсолютно права – это лишние впечатления для маленького конкурсанта. На сцену надо выходить не с желанием всех победить, а с желанием сыграть максимально удачно для себя.
– Чем был ещё интересен для Вас ушедший год? Ваши творческие планы.
Год не был каким-то судьбоносным, если не считать начало педагогической деятельности – видимо, это и было главное событие моего года. Запомнилась поездка на Дальний Восток, тем, что даже на Камчатке есть новый Стейнвей, и что в Магадане люди соскучились по фортепианным клавирабендам… Был удачный концерт в Малом зале консерватории в июне, где я исполняла редко звучащий с концертной сцены и новый в моём репертуаре цикл 24 прелюдий Рахманинова. Надеюсь записать диск с этой программой. А вообще это был просто год, полный работы и постепенного движения вперёд.
Планы на будущее – новые программы, конечно. Но я не генерирую идеи, я откликаюсь на интересные предложения. Поле моего собственного творчества – это сольные программы, я придумываю их сама, тут почти полная свобода. С удовольствием исполняю камерную музыку, и её всегда хочется играть больше. Для меня это своеобразное “музыкальное отдохновение”. Я наслаждаюсь этим ощущением диалога “здесь и сейчас”. У меня есть постоянные партнёры – скрипач Никита Борисоглебский и виолончелист Сергей Антонов, но есть и другие музыканты, с которыми я с удовольствием встречаюсь на сцене.
– Ваши внемузыкальные увлечения в свободное время, если оно есть?
Самый трудный для меня вопрос. Свободное время появляется периодически. Ведь моё расписание не подчинено никакому порядку, концерты в сезоне располагаются неравномерно. Иногда бывает свободный месяц, и тогда я отдыхаю, могу даже несколько дней вообще не подходить к инструменту. А иногда некогда даже пообедать из-за количества репетиций. Такое часто бывает перед крупными фестивалями, где много камерной музыки. Вообще между гастролями приятно просто побыть дома, “перезарядить батарейки” и успеть позаниматься к следующему концерту. А настоящего хобби у меня нет. Из увлечений – раз в год, зимой, езжу кататься в горы на лыжах. В этом году была в Австрии. Мне все говорят, что это так опасно для музыканта, а я все равно катаюсь. Стараюсь особо не рисковать на спусках, но это такое удовольствие, такая природа, которой не увидишь в обычной, “равнинной” жизни! Читать удается в основном в перелетах и гостиницах. Дома книжку, к сожалению, часто заменяет интернет. На концерты хожу редко и избирательно. Стараюсь не пропускать концерты своих друзей. Очень люблю бывать в театре, каждый раз получаю яркие впечатления. Предпочитаю драматический театр, а не оперный. Ну и, конечно, люблю встречаться с друзьями, хотя это не так часто удается.
– А какой круг Вашего общения, и что для Вас ценно в людях?
Я не частый гость музыкальных “тусовок”. Хотя у меня много знакомых, а настоящих друзей, в том числе и близких друзей-музыкантов, очень мало. Мои друзья все из разных “миров”: и по возрасту, и по профессии. Есть журналисты, есть художница, есть переводчик с китайского языка. Большинство, конечно, творческие люди. Я ценю в людях талант и искренность. С талантливым человеком всегда интересно.
Но меня больше волнуют вопросы моего собственного внутреннего мира. Я в поиске, и в процессе самосовершенствования одновременно. У меня постоянно “переходный возраст”: переход с одной ступени на другую, небольшая остановка, привыкание, осмысливание. И снова переход. Выходит, что я очень эгоцентричный человек.
– Вы вели новогодние передачи на канале “Культура” в этом году и в прошлом. С такой яркой внешностью мечтали ли Вы когда-нибудь об актёрском поприще?
Ну, не могу сказать, что мечтала. Мне нравится появляться на экране, делать что-то новое для себя. Но меня всегда больше привлекало телевидение. Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что актерское искусство – это не внешние данные, но огромный труд и талант. Так же, как и мастерство телеведущего. Я понимаю, что я дилетант, но раз меня приглашают, – значит, не так уж и плохо я это делаю. В любом случае я себя комфортно чувствую, находясь в центре внимания.
– Возвращаясь к началу разговора: Вы упомянули о том, насколько трудно женщине стать концертирующей пианисткой. Высока ли цена успеха?
Я не знаю, чего я лишена, занимаясь своим любимым делом. Достичь успеха было непросто, но я всегда знала, что это будет именно так и никак иначе. Эта внутренняя уверенность помогала мне в непростые годы учебы в консерватории. Мне не пришлось прибегать ни к каким “спецприёмам”, чтобы получить путь на сцену, я не покупала залы и хвалебные статьи музыкальных критиков за деньги. Я просто делала своё дело, и в какой-то момент люди поняли, что я делаю его достойно.
– Личная жизнь при такой работе... Как Вы будете решать вечную дилемму женщин-артистов: семья или сцена?
Отсутствие времени на личную жизнь? Когда таковая у меня случается, то я всегда нахожу на неё время, потому что без личного счастья мне работа не в радость. А пока я ещё не замужем, и нужно работать, а то неизвестно, будет ли муж согласен с частыми гастролями! Но я не готова пожертвовать одним ради другого, хотелось бы сохранить гармонию и баланс, иначе я не смогу ощущать себя полноценной личностью.
– Ваш идеал Женщины в искусстве и Ваши секреты сохранения красоты?
Идеал женщины… не простой вопрос. Идеал творческой женщины – Майя Плисецкая. В произведениях искусства, пожалуй, лирическая героиня Марины Цветаевой. Из молодых мне симпатична Чулпан Хаматова, хотя я не знакома с ней.
Секретов сохранения красоты нет, но важно хорошо выспаться и поменьше нервничать. В остальном для меня пока достаточно просто следить за прической и стилем одежды.
– Ваши пожелания девушкам, начинающим нелёгкий артистический путь фортепианного исполнительства.
Трезво оценить свои силы. Студенткам советую интересоваться разными сферами музыкальной жизни, чтобы найти свою, самую подходящую и близкую. Кому-то окажется ближе камерная музыка, кому-то педагогическая деятельность, кто-то заинтересуется старинной или современной музыкой... Начинающим же солисткам желаю обширного репертуара, физической выносливости, крепких нервов и неугасающей любви к своему делу.

Беседу проводила Марина Чистова