7 апреля на Пасхальном фестивале выступит Жорди Саваль (виола да гамба)
Воскреситель звуков // Перемещенные ценности
Жорди Саваль доказал миру, что старинная музыка лучше всего звучит в исполнении старинных же инструментов
Фото: Григорий Собченко/
Рубрику ведет Мария Мазалова
7 апреля на Пасхальном фестивале выступит Жорди Саваль. Знаменитый дирижер и общепризнанный мастер игры на старинном инструменте виола да гамба впервые приедет в Москву со своим оркестром Le Concert des Nations.
Когда Жорди Саваля называют одним из главных мэтров европейского старинномузыкального движения, нужно уточнить, что он среди этих мэтров едва ли не самый своеобразный. Мало кому из его коллег по цеху удалось добиться такой практически массовой популярности, которая, казалось бы, противопоказана служителям строгой и ученой аутентистской музы. До него, в 1960-1970-е, аутентизм процветал прежде всего в Северной Европе, а приоритетными для этого направления были, естественно, немец Бах и Гендель — тоже немец, только англизированный. Англичане добавляли к этой паре еще и своих национальных композиторов — Джона Доуленда и Генри Перселла. Даже редкостно богатые музыкальные традиции французского барокко до поры до времени оставались для исполнителей на втором плане. Что уж говорить об Испании, которая не дала Европе никого равного Баху, Генделю или Вивальди.
Уроженец Каталонии Саваль преподнес в этом смысле миру как минимум два урока, которые были очень хорошо усвоены по мере того, как увлечение старинной музыкой превращалось в настоящий бум. Во-первых, он решительно ввел в моду совсем экзотические музыкальные пласты. Исполняет он и много относительно мейнстримной музыки — и Баха, и Гайдна, и Моцарта, но нижняя хронологическая граница его репертуара буквально теряется в веках. XV век для него и его музыкантов — и вовсе семечки; XII, XI века — никаких проблем, и дело доходит до попыток реконструировать совсем уж древние музыкальные традиции Средиземноморья и Ближнего Востока. И все эти реконструкции, что интересно, выглядят всякий раз чем угодно, только не скучной музейной схемой. Можно ровным счетом ничего не знать об Испании XV века или Италии XVI столетия, но музыкой при этом все равно заслушаешься — столько в ней непридуманной энергетики, роскошного саунда и даже подчас непосредственной развлекательности. Саваль очень много потрудился для того, чтобы испанскую музыку Ренессанса и барокко узнали и полюбили, но вообще рамки национальных культур — это не для него. Наоборот, в последнее время он все чаще старается подчеркивать причудливые музыкальные переклички между Востоком и Западом, христианской и исламской культурой.
Во-вторых, именно он воскресил для массовой аудитории виолу да гамба — басовую виолу, популярнейший в XVI-XVIII веках инструмент, напоминающий, если совсем по-простому, виолончель, только о шести или семи струнах и с несколько иной конструкцией грифа. И, самое главное, с совершенно другим звуком — темным, изысканным и глубоким. Ее забыли, справедливо сочтя, что чересчур аристократичный инструмент плохо подходит для нужд постбарочной музыки и для все более увеличивающихся концертных залов. Но Савалю удалось доказать, что в старинной музыке, которая для нее написана, виолу заменить решительно невозможно: пропадает все обаяние. Особенно действенной в этом смысле инициативой оказалось участие Саваля в фильме Алена Корно "Все утра мира" (1991) — экранизации романа Паскаля Киньяра. Записанный Савалем саундтрек с произведениями двух композиторов XVII века — Марена Маре и Сен-Коломба — для многих стал настоящим открытием музыки французского барокко.
Французы времен Людовика XIV есть и в программе теперешнего московского концерта, ради которого в Москву наконец-то приезжает оркестр Le Concert des Nations — коллектив, с которым Саваль исполняет барочную и раннеклассическую музыку. Это Жан Батист Люлли (с балетной музыкой для постановки "Мещанина во дворянстве" Мольера) и Марен Маре (со знаменитыми вариациями на тему "Испанской фолии" для виолы соло). Впрочем, обещано и еще несколько колоритнейших опусов XVII-XVIII веков — от сюиты "Баталия" Генриха Игнаца Бибера до квинтета "Ночная музыка Мадрида" Луиджи Боккерини.
