Коммерсант-Власть, 13 июня 2011

Алексей Шалашов: "Это первый конкурс Чайковского, который гарантирует ангажементы лауреатам"

14 июня начинается XIV Международный конкурс имени Чайковского. Член оргкомитета, руководитель департамента господдержки профессионального искусства и народного творчества Министерства культуры Алексей Шалашов рассказал корреспонденту "Власти" Сергею Ходневу, чем этот конкурс отличается от всех предыдущих.

Насколько серьезно оргкомитет конкурса относится к его имиджевой стороне, к необходимости вернуть былой престиж?


Наши зарубежные коллеги-музыканты считают, что за последние десятилетия конкурс Чайковского потерял свое значение и свой престиж. Мы можем соглашаться или не соглашаться, но от этого представления всего остального мира о конкурсе Чайковского не изменятся. И конечно, мы не должны с этим мириться. Понятно, что после длительных потерь мы не можем вернуть в одночасье одним конкурсом тот высокий статус, который у него был в 60-70-х годах. Ситуация может поменяться, но не сразу, быть может через два-три конкурса, и то при условии, что они пройдут по нарастающей.


Что должно нарастать?


Музыкальный конкурс делают привлекательным очень простые вещи. Первая — это то, что сегодня участие в международном конкурсе требует невероятной отдачи сил как от участника, так и от его педагога, нужна длительная специальная подготовка, потому что конкурсные требования невероятно высоки. Программы очень сложные. Поэтому по-настоящему способный музыкант, который знает, что он может претендовать на высокие позиции в мировой конкурсной системе, поедет на конкретный конкурс только тогда, когда он понимает, что у него есть высокие шансы быть оцененным по достоинству. Иными словами, уверенность в объективности судейства и в том, что не будет каких-нибудь дополнительных факторов, политических, допустим. Безусловно, конкурсы должны эту уверенность внушать. И подтверждать делом, потому что никакие слова не заменят результаты конкурса. Вторая составляющая — это, конечно, премии. Премиальный фонд сейчас у всех конкурсов очень вырос. У конкурса Чайковского он тоже значительный, но максимальных мировых ставок пока не достиг.


Есть ли прирост, если сравнивать с прошлым конкурсом?


Фонд увеличен. В прошлый раз первая премия составляла $20 тыс., сейчас — €20 тыс. Но самое важное даже не премии, а то, что конкурс может дать в плане продвижения, ангажементов, карьеры музыканта. Предстоящий 14-й конкурс — это первый конкурс Чайковского, который в своих условиях гарантирует ангажементы лауреатам. Долгое время после демонтажа централизованной системы организации зарубежной концертной деятельности российских музыкантов, существовавшей в СССР, этого никто не делал, тем более для иностранных конкурсантов. А это для международной привлекательности конкурса не менее важно. Конечно, приглашали продюсеров, импресарио, делались попытки организовывать гастроли уже после конкурса. Но так, чтобы сейчас, то есть до начала конкурса, уже были заключены контракты на выступления лауреатов — такого не было никогда.


С кем заключены контракты?


С известными мировыми артистическими агентствами, которые организовали выступления лауреатов и в Соединенных Штатах, и в Европе, и в Азии. Все планы сверстаны, это несколько десятков концертов. Причем это как выступления сольные, так и с известными оркестрами. Самые значимые из этих концертов пройдут под управлением Валерия Гергиева, и оркестры там будут, скажем так, недурные — Лондонский симфонический, Симфонический оркестр имени Верди, оркестр Мариинского театра и так далее. Очевидно, что выступления с такими оркестрами — это самый эффективный старт профессиональной карьеры. Эти концерты появились благодаря авторитету самого Валерия Абисаловича, который может, когда его приглашают эти оркестры, предложить в качестве солистов лауреатов конкурса Чайковского.


Эти планы относятся только к золотым призерам?


Большинство концертов — это гала-концерты, так что там могут быть лауреаты нескольких специальностей. А вот с кем именно будет выступать Гергиев — это будет решаться в финале конкурса или даже после. И потом будет еще гран-при — единственный приз на все четыре специальности. Этого конкурсанта, лучшего из лучших, будут выбирать только 1 июля днем, прямо во время генеральной репетиции гала-концерта лауреатов.


Возвращаясь к судейству: как я понимаю, введены и новые принципы формирования жюри, и новые правила голосования?


Я думаю, для вас не секрет, что те проблемы, которые возникали на конкурсе Чайковского в смысле судейства,— это скорее общие проблемы конкурсной системы. Мне кажется, что это проблемы не субъективные, а объективные и связаны с тем, о чем я уже говорил: с теми невероятными усилиями, которые необходимо потратить для подготовки и молодому музыканту, и его педагогу. Жаль после таких нагрузок быть справедливо или несправедливо отсеянным во время первых туров. Человек всегда старается защититься, поэтому так много обсуждаемая практика лоббирования своих учеников стала общим местом, об этом никто уже не спорит. Это вызывает недоверие, хотя и не всегда справедливое. Кроме того, помимо музыкальных критериев на конкурсе возникают еще и чисто спортивные страсти, появляется масса слухов и преувеличений. Наверное, это неизбежная черта любого соревнования. Я сам много раз на конкурсе Чайковского с сожалением наблюдал, что аудитория порой становится похожа на спортивных болельщиков. Понимаете, на конкурсе никогда не может быть абсолютно объективной оценки, потому что она дается людьми с определенными вкусами, с определенными представлениями о трактовках, об исполнительстве.


Но тогда возникает вопрос о том, насколько хорош конкурс как инструмент отбора и продвижения молодых исполнителей.


Мы же понимаем, что именно по-настоящему значимый конкурс сейчас может дать такой старт быстрый карьере, который ничто другое не может заменить. Тем более если речь идет о таком конкурсе, как конкурс Чайковского. Так что наша задача просто предельно минимизировать эти издержки, сделать так, чтобы они и ограничивались только естественным человеческим субъективизмом. Именно с этим, в частности, было связано решение оргкомитета о приглашении в жюри действующих исполнителей с мировой известностью.


Но им придется на две недели оставить концертную деятельность.


Да, пришлось потерять немалое количество выступлений, соответственно, и немалые гонорары. Здесь, конечно, мы не обошлись бы без авторитета Гергиева и без связей генерального менеджера конкурса Ричарда Родзинского, многие годы возглавлявшего конкурс имени Вана Клиберна. Его знают многие авторитетные музыканты. И это повышение международного авторитета руководителей конкурса, кстати сказать, тоже было важной задачей.


Все знаменитости будут судить все три тура?


Большинство — все три тура, но есть и музыканты, которые не смогли освободить свой график на две недели, однако согласились приехать на третий тур. В их числе — выдающаяся скрипачка Анна-Софи Муттер. Я думаю, что участие этих музыкантов только в третьем туре — это все равно безусловный выигрыш для конкурса.


Как теперь устроена процедура голосования?


Система голосования для России совершенно новая, но она уже много где используется. На первый взгляд у нее очень сложная математическая модель, даже кажется, что чересчур сложная. Но на самом деле она просто учитывает и нивелирует те естественные субъективные моменты, о которых мы с вами говорили. Еще одна важная особенность: на этом конкурсе не будет председателей жюри. В каждом туре все жюри будут избирать генеральных секретарей, которые будут вести работу без всяких привилегий. Очень важно, мне кажется, что все члены жюри подписали правила голосования, когда с ними заключали контракт, и, конечно, никто не вправе менять эти правила. А мы знаем, что были такие случаи, когда правила голосования менялись по ходу конкурса неоднократно.


То, что конкурс будет разделен между Москвой и Петербургом, создаст дополнительную нагрузку на бюджет?


На бюджет — нет. Жюри у нас разделены с самого начала конкурса, конкурсанты тоже сразу едут или в Москву, или в Петербург, залы в Петербурге как минимум не дороже московских, оркестры тоже. Но для организационной команды это, конечно, колоссальное испытание. И это связано еще с одним нововведением этого конкурса — интернет-трансляции прослушиваний конкурса. Качество и звука, и изображения этих трансляций будет даже выше телевизионного. Во все семь залов, петербургских и московских, пришлось провести кабельные линии соответствующей мощности. Некоторое оборудование специально закупали за рубежом для этого случая — у нас не было такой технологической базы. То есть это огромный комплекс подготовительных работ. Только веб-трансляцией во время конкурса будут заниматься десятки людей. Будут во время трансляции и комментарии ведущих, причем на нескольких языках. Все это сделано, чтобы за выступлениями конкурсантов могли следить во всем мире, а конкурс и его участники приобрели как можно большую известность.


Все это за бюджетные деньги?


Нет, большая часть — это спонсорские средства. Нашлось довольно много энтузиастов, которые за свой счет проделали огромную работу по подготовке интернет-трансляций. Это прежде всего новый музыкальный интернет-ресурс ParaClassics.


Если с самого начала было понятно, что проведение конкурса в двух городах создаст дополнительные организационные сложности, почему было принято именно такое решение?


При принятии этого решения было много споров, много за и против. Если мы поставили задачу создать максимально профессионально комфортные условия для участников, то было бы неправильно, на мой взгляд, не использовать колоссальный культурный потенциал Петербурга. Здесь уникальные залы, замечательные оркестры. Если же мы собираемся сделать конкурс максимально привлекательным в международном плане, то Петербург, который к тому же так тесно связан с именем Чайковского, конечно, выполняет и эту задачу.