Ну, вот, кажется, и все – прослушивания вокалистов на конкурсе Чайковского завершены. Ощущения такие, будто пришлось спеть за всех участников, начиная с первого дня первого тура. Третий тур прошел при полном аншлаге в Концертном зале Мариинского театра.
Концертный зал Мариинского театра с его исключительной акустикой – идеален для окончательного прояснения возможностей молодых певцов и выдает жюри картину как рентгеновский снимок. После огня волнений первого тура, бурных вод большой программы второго тура он на последнем этапе испытаний играет роль медных труб славы, тем более что после рояля к услугам вокалистов предлагается большой симфонический оркестр. Этот зал, одновременно прекрасен и опасен, впрочем, все же скорее прекрасен – недаром же напоминает форму колыбели, в которой невероятно уютно. Здесь можно услышать как под микроскопом даже самый тихий голос, но именно по той же причине здесь будут слышны все, даже микроизъяны. Конечно, такой зал незаменим для такого конкурса, который должен выявлять победителей.
Концерт открылся увертюрой к «Руслану и Людмиле» Глинки, которую симфонический оркестр Мариинского театра под управлением молодого Михаила Татарникова провел на одном дыхании. Дирижер этот буквально нянчился со всеми участниками, лишь бы те не споткнулись и все сделали правильно. Первой исполнительницей на третьем туре стала Ангелина Никитченко – та самая, педагог которой вытащила за нее жребий. В программе – каватина Гориславы, знойной красавицы, покинутой Ратмиром, начинающаяся с разбега по звукам полного минорного трезвучия. Но участница, казалось бы, решающего тура безучастно доложила об этом, не выразив ничего особенного. Примерно так же пропела она письмо Татьяны, не оставив в памяти слушателя ни малейшего следа и эмоционального отклика. Будем надеяться, что принц когда-нибудь разбудит ее спящую душу, тем более, что Ангелине всего 23 года. Через несколько номеров кореянка Сун Янг Сео покажет, как должно звучать это письмо на хорошем русском языке с мастерски проработанной драматургией, верностью слову и мощным эмоциональным накалом. После непрошедшей в финал Ольги Пудовой прогнозировать что-либо представляется затруднительным, но Сун Янг Сео идет, судя по всему, на первую премию. Со второй и третьей премиями сложнее, потому что у Елены Гусевой, второй москвички (все петербурженки с игрового поля удалены) и у Джунг Нан Юн примерно равные весовые категории. Хотя Джунг Нан Юн по мягкости и округлости звука ближе к бельканто, которое в большом почете у членов жюри – недаром же она принимала участие в мастер-классах Ренаты Скотто и Миреллы Френи. Голос этой кореянки расцветает в верхнем регистре, но внизу звучит как-то подозрительно приглушенно и вообще она почему-то к месту и не к месту использует пиано. Нельзя назвать удачным ее выбор арии Царевны-лебедь, в которой она не произнесла нормально ни одного слова. Но все искупает сцена Виолетты из I действия «Травиаты», намного более понятная Джунг Нан Юн, чем женщина-птица Римского-Корсакова. Поэтому вторая премия, наверно, уйдет Гусевой, письмо Татьяны которой проиграло после кореянки, но в Леоноре из «Трубадура», вероятно, более удобной ей по тесситуре, ей удалось обаять зал, а кореянке Джунг Нан Юн дадут третью.
У мужчин все прошло без неожиданностей. Амартувшин Энхбат выше всяких похвал исполнил арию Елецкого из «Пиковой дамы», заставив весь зал замереть, забыться на мгновение, выключиться из времени, попасть в другое измерение – измерение Оперы. В зале его слушал Алексей Марков – лучший Елецкий Мариинского театра, но у Амартувшина, кажется, еще больше нежности в тембре и интонации и Лизе трудно будет отказать в маленькой просьбе такому монгольскому князю. Исключительно хорош в его исполнении был и Риголетто в гневе в арии про порочных куртизан, выкравших у него дочь. В зале его с замиранием сердца слушал заслуженный Риголетто из Мариинки – Виктор Черноморцев. Его земляк Энхтайван Чимэд уступил Амартувшину, вероятно, слегка подустав на такой утомительной дистанции. В балладе Томского из «Пиковой дамы» Чайковского он как-то обрывисто вел фразы, что делало один из самых демонических номеров оперы несколько поверхностным. Не слишком прочувствованно спел он и смерть Родриго из «Дон Карлоса» Верди. Поэтому вторую премию, наверно, стоило бы назначить корейцу Чжонмин Парку, который создал осмысленный образ страдающего отца в ариозо короля Рене из «Иоланты» Чайковского на приличном русском и показал редко исполняемую арию Альвизе Бадоеро из «Джоконды» Понкьелли. Алексею Татаринцеву, наверно, присудят третью премию – своим небольшим голосом он владеет умело и ни одной ноты не поет, не задействовав сердца.
Безумно жаль расставаться с этим увлекательным состязанием, с новыми именами, с прекрасным жюри. В этом году конкурс подарил много чудесных встреч в пресс-клубе с Ренатой Скотто, Владимиром Атлантовым, Ольгой Бородиной и Ильдаром Абдразаковым, Анной Софии Муттер, Леонидасом Кавакасом и Максимом Венгеровым, за что особое спасибо организаторам. За четыре года надо бы усилить международную составляющую, чтобы слушать здесь и итальянцев, и французов, и американцев. Надеюсь, новые герои уже задумались о том, чтобы приехать в Россию с целью отгадать на конкурсе великую тайну бельканто.
